Рецепт успеха
Этого стадного мышления леммингов необходимо постараться избежать в будущем. В венчурном бизнесе постоянно идут свои волны моды. Если погнаться за этими волнами, можно успеть, а можно и опоздать. Немодную компанию или технологию можно продать лишь в одном случае - если она действительно кому-то нужна. По большому счету, грамотный выбор может быть сделан только на фундаментальной основе - в пользу технологии или проекта, который имеет потенциал спроса вне зависимости от моды.
Соответственно, необходимо, во-первых, разбираться в предмете, если не с технической, то с деловой точки зрения.
Далее, у России много конкурентов. То, что нас опережают США и Великобритания - полбеды.
То, что нас опережают Израиль и Финляндия - тоже не так плачевно. Но нас опережает еще добрая дюжина стран, и в этой толпе не так-то просто вырваться вперед. Сейчас кандидатом номер 1 на звание следующей венчурной державы считается Китай, с которым будет не так-то просто конкурировать. Пора задаться вопросом о конкурентных преимуществах России и россиян.
Научный потенциал, образованная рабочая сила - достаточно, чтобы привлечь к себе внимание, но слишком общо для того, чтобы понять, чем стоит заниматься, а чем нет. Не все направления науки развивались у нас в равной мере; в советские годы финансирование различных наук было прямо пропорционально тому, как близко они могли позиционировать себя к задаче борьбы за мир во всем мире посредством новейшего оружия масового поражения. Некоторые дисциплины развивались всесторонне, другие - как биотехнология - избирательно, третьи - такие, как компьютерные науки, - не развивались вообще.
В чем-то мы по-прежнему впереди или наравне с миром, а где-то катастрофически отстаем от него. Неравноценны и разные способности и таланты наших людей: недавнее международное тестирование учащихся средних школ PISA показало, что наша школа совершенно не учит высказывать и защищать личное мнение, но способствует развитию креативности и поиску нестандартных решений.
А вот учащиеся из стран-конкурентов (Китая и Индии) выиграли с огромным отрывом там, где надо было решать задачу по известному методу с особой кропотливостью, но в нестандартных ситуациях пасовали. Примерно так же оценивают способности наших специалистов и заказчики оффшорного программирования: большие задачи, требующие монотонной муравьиной работы индийцы выполняют лучше наших программистов, но там, где нужно найти радикально новое решение или вывести особо сложный алгоритм, нашим нет равных.
Вряд ли стоит пытаться начинать с подтягивания слабых сторон - лучше на всю катушку использовать сильные.
И, наконец, самое главное: сейчас и ближайшие несколько лет венчурное сообщество должно забыть о внутренней конкуренции. В настоящее время успех каждого - это успех всех. И это относится не только к историям успеха. Сделать на базе российской науки компанию или компании, которые будут делать технологии нового поколения для всего мира, а затем продать их на Запад или вывести на международный фондовый рынок - задача совсем не из легких. Скорее, наоборот.
Она потребует и от венчурных капиталистов, и от предпринимателей, и от всего сообщества гораздо более интенсивных усилий, чем от их коллег. И памятуя, что история успеха нам нужна одна на всех, именно на этом и надо сосредоточиться.
Венчурное сообщество России должно настраиваться на кропотливую, тяжелую и дружную работу. В ближайшие годы отдыхать не придется.
# 7. Рецепт успеха
Можно ли сделать вывод о том, какой алгоритм действий создает из страны глобальный технологический центр? В целом, существующие инвестиционные программы, которые могут организационно содействовать этому процессу, можно разделить на две крупные категории: государственные инвестиции напрямую в компании и государственные инвестиции в частные фонды.
Иногда применяются гибридные схемы.
Анализ всех программ стимулирования роста, прежде всего, обращает внимание на одно обстоятельство. Программы прямых инвестиций в основном характерны для развитых стран.
Развивающиеся же страны в основном добивались успеха благодаря фондовым механизмам. Для этого различия можно усмотреть несколько причин. Во-первых, развивающиеся страны часто страдают от коррупции.
Корея в свое время экспериментировала с прямыми технологическим инвестициями, которые, в конце концов, оказались распределены по политическим, а не технологическим соображениям, и были использованы без толку. Подобным же образом поступили и в соседней Японии, где аналогичная политика также кончилась политической раздачей и провалилась.
А вот в Финляндии проблема коррупции просто не занимала умы организаторов SITRA: Финляндия, -разумно отметил советник финской программы SITRA Илкка Линнакко, - согласно последним рейтингам занимает последнее место в мире по уровню коррупции. Мы честная страна..
Далее, развивающиеся страны нуждаются в техническом опыте для создания собственного венчурного бизнеса. Эту проблему в той или иной мере ставили перед собой все авторы фондовых схем. И еще больше они нуждаются в том, чтобы их допустили в клуб создателей новых технологий. В мировом венчурном бизнесе личные связи играют едва ли не самую главную роль в целом ряде ситуаций.
Первоклассный венчурный капиталист может ногой открыть те двери, в которые компания без венчурных партнеров будет безуспешно стучаться годами, и зачастую сделать принцессу из вполне заурядной золушки одной силой своего имени. Не так давно это обстоятельство было убедительно подтверждено исследованиями Стэнфордской школы бизнеса, которая подтвердила, что сеть старых ребят действительно является одним из ключевых элементов деятельности Силиконовой долины.
В этот полузакрытый клуб - делатели королей не отталкивают новичков, но и не берут в свой круг всех подряд - и пытались прорваться незваные гости из третьего мира. Сингапурская модель, как отметил Кен Хагерти, несла в себе то преимущество, что правительственные чиновники обучились работать с венчурными компаниями через постоянное прямое общение с венчурными капиталистами, в чьи фонды SEDB инвестировал.
За счет этого они смогли впоследствии правильно выстроить свою систему венчурной деятельности.
Yozma также была нацелена на то, чтобы привлечь и удержать в Израиле большое число венчурных капиталистов с опытом и репутаций, чтобы местные начинающие венчурные капиталисты научились правильно вести дела и обросли необходимыми связями. Но ее целью было создать новую индустрию быстро и дать ей возможность самоподдерживаться. Поэтому израильтяне свели американских и европейских венчурников не с чиновниками, а напрямую с местными бизнесменами и, в сущности, поймали западные фонды на крючок жадности, подарив им свою долю в прибыли. По сути, правительство Израиля просто проплатило длительное пребывание венчурников в Израиле, вместо того чтоб идти к ним домой, как это сделали сингапурские власти. Пока Сингапур по-китайски неторопливо раскачивался, ближневосточные хитрецы сразу взяли быка за рога и добились успеха.
На иврите такое поведение называется chutzpah - в примерном русском переводе что-то вроде наглость - второе счастье. Или, возможно, правильнее сказать смелость города берет.
В венчурном бизнесе такая позитивная агрессия, между прочим, котируется очень высоко.
Из опыта Европы, Израиля, Индии и других стран можно сделать вывод о возникновении новой закономерности развития технологического прогресса: так же, как технологии перестают быть игрушками для богатых, ими перестает быть и сам бизнес высоких технологий. Мобильность капитала и развитие средств транспорта и коммуникаций обеспечивают возможность переносить работу туда, где сконцентрированы человеческие таланты, способные ее выполнить, а распространение технологий управления и финансирования - организовывать эту работу там же, где находится рабочая сила.
Отсутствие капитала далеко не так принципиально, как отсутствие большого числа образованных и талантливых инженеров или необходимость оглядываться на бюрократию, правительство или налоговые органы за позволением вести дела так, как предприниматель считает нужным.
Из всех стран, пытавшихся повторить результаты США, успех сопутствовал тем, где были экспортированы не технологические идеи и не финансовые технологии, а либеральное отношение и доверие к индивидуальной предпринимательской инициативе и таланту, готовность рисковать и брать рынки штурмом. Венчурный капитализм еще раз продемонстрировал, что он является не столько финансовым, сколько общеэкономическим и культурно-социальным феноменом.
Вероятно, в будущем ключевое конкурентное преимущество будет принадлежать тем странам, которые будут обладать не капиталом или ресурсами, а мощной и квалифицированной рабочей силой вкупе с либеральными экономическими условиями. В военном деле существует максима, что единственным абсолютным оружием является сам человек, и развитие венчурного капитализма демонстрирует, что именно человек в конечном итоге может быть тем же самым абсолютным экономическим оружием.
Заключение:тезис-антитезис-синтез
# і. Полвека: оглядываясь назад
В истории венчурного капитализма прослеживаются два источника: традиции малого бизнеса и средства фондового рынка. Малый бизнес долгое время считался воплощением американской мечты как идеал свободного предпринимательства, образ равных возможностей для всех, идея индивидуального успеха и инструмент меритократического принципа вознаграждения по делам и заслугам.
На практике, однако, традиционный малый бизнес был вынужден вести жестокую борьбу за существование и к началу 1960-х гг. ничем не напоминал американскую мечту. Финансовый рынок, составлявший основу американской экономики, в этот же период располагал крупнейшим в мире уровнем денежных ресурсов, которые все более неэффективно применялись в традиционной корпоративной модели организации экономики.
Либерализация 1978-1981 гг., хотя и с рядом потерь, позволила включить колоссальный потенциал этого финансового механизма в орбиту венчурного бизнеса.
Венчурный капитализм, созданный в 1945-1960-х гг. генералом Дорио и другими практиками, принял у малого бизнеса эти идеалы и принципы деятельности, совместив их эффективность с инструментарием, до того безраздельно принадлежавшего крупным корпорациям. На основе опыта малого бизнеса была создана корпорация нового типа, лишенная тяжелого наследства традиционных промышленных гигантов.
Венчурные отрасли промышленности можно определить как синтетические, совмещающие в себе целый ряд достоинств, взятых как от малого бизнеса, так и от корпоративно-фондовой организации экономики.
Венчурный капитал эффективно использовал особенности технологического прогресса 1960-1990-х гг. Преодолев барьер высокой стоимости разработки новых технологий - изначально не без помощи военных заказов, но впоследствии исключительно собственными силами, через посредство максимальной коммерциализации фундаментальных академических исследований, - он добился значительного удешевления массового производства высокотехнологических продуктов. Эта отлаженная система внедрения достижений науки и техники в экономический оборот позволила Америке быстро восстановить свое технологическое преимущество. Эпохальные открытия второй половины XX в. были успешно конвертированы во множество новых технологий.
Венчурный капитализм превратился в неотъемлемый элемент американской экономики с долей до 15% от ее ВНП и до 25% от экспорта, радикально трансформировал облик нескольких регионов страны, создал огромный класс новых собственников и даже начал в последние годы складываться во влиятельную политическую силу.
# 2. Вечны только перемены
Сущность трансформации, начавшейся в 1980-е гг. и не прекращающейся и сейчас, состоит в том, что 1980-е гг. дали США реальную альтернативу традиционной индустриальной организации бизнеса. Созданный в XIX в. первый исторический тип корпорации по своей природе отвечал потребностям экстенсивного промышленного развития, которое основывалось на возрастающем потреблении ресурсов.
В XX веке центр экономического развития начал постепенно смещаться в сторону интенсивного развития, которое состояло не в наращивании производства стали, нефти и других промышленных товаров, а в создании способов и приемов эффективного использования труда, поднятия его производительности и уровня жизни.
Выход экономики на интенсивную фазу развития стал возможен лишь в результате полной реализации экстенсивной фазы, но к концу 1950-х гг. конфликт потребностей интенсивного развития и экстенсивных корпоративных методов ведения хозяйства стал очевиден. Вершина развития гигантских американских корпораций стала одновременно и началом их упадка. Экстенсивные ориентиры сменились интенсивными, а количественные показатели - качественными, и, наконец, материальное производство утратило свой приоритет в пользу производства технологий и совершенствования рынка. Новые формы организации труда, которые потребовались экономике, - именно их и реализовал венчурный капитализм. В центре новой экономической реальности оказались уже не материалы и энергия, а человек и его труд.
Из обезличенной рабочей силы человек с его творческими способностями превратился в первостепенный фактор экономического прогресса.
Венчурный капитализм не упраздняет этим капиталистическую сущность мировой экономики, как утверждали некоторые адепты новой экономики. Наоборот, он является логическим результатом закономерностей развития материального производства, вполне отвечая его новым потребностям, и в полной мере использует все механизмы капитализма как общественного строя.
Однако эта новая версия капитализма отличается от традиционного индустриального капитализма так же кардинально, как паровоз от реактивного самолета. Оставаясь капитализмом по сути, он наполняет традиционные общественные отношения совершенно новым смыслом и качеством, совместив тружеников и собственников в одно сообщество и сократив имущественный и социальный разрыв между ними до минимума.
И так же, как и традиционная экономика, венчурный капитализм подвержен циклам и кризисам, которые в силу его высокорискованной природы дают намного более выраженный эффект, будь то бум или кризис. Бумы в венчурном мире заставляют думать, что там делаются из воздуха невероятные состояния, а на наших глазах идет новая промышленная революция, кризисы - что мир рушится и катастрофа смертельна. Но и то, и другое - самообман и преувеличение.
Успехи и неудачи в венчурном бизнесе преходящи, постоянна лишь цикличность. После трех исторических циклов, которые мы подробно рассмотрели в этой книге, это можно считать очевидным.
# 3. Умирает ли венчурный капитализм?
Сейчас ситуация в Силиконовой долине выглядит еще более сложной, чем после предыдущих кризисов: объем средств на руках венчурных капиталистов таков, что набрать на всех компаний-суперзвезд просто невозможно. За 1999-2002 гг. объем средств, привлеченных в фонды всех уровней, составил около 150 млрд. долл., вложено же было от силы 25 млрд., и еще менее іо млрд. возвращено, а число фондов превысило несколько тысяч.
Более того, если двадцать лет назад за пределами США венчурный бизнес только начинался, то сейчас венчурные зоны существуют уже во множестве других стран.
Назрела еще одна модификация стиля работы: например, Джон Гудрич, основатель одной из крупнейших юридических фирм Долины, прямо утверждает, что стиль Дорра и его последователей устарел, и пора возвращаться к истокам. Навыки саморекламы, - говорит Гудрич, - принадлежат эпохе 1995-1999 годов.
Способность маневрировать и манипулировать портфелем сохранит свою ценность, но перестанет быть ключевой.
Тем не менее, новые суперзвезды будут. Венчурный бизнес уже не раз хоронили - в 1969, 1977, 1985, 1990 годах, и каждый раз преждевременно.
Похоронить венчурный бизнес может только одно - полная остановка технического прогресса. Опыт показывает, что краткосрочную перспективу люди склонны переоценивать, а долгосрочную недооценивать.
А в долгосрочной перспективе назревает еще много ожидаемых прорывов и неожиданных открытий, которые заложат основу для множества новых технологий. Известные десятилетиями явления и методики также могут дождаться своего часа, чтобы пойти в серию, как это, возможно, произойдет с нанотехнологиями (основы которых были заложены еще в 1950-е гг.). В люди их может вывести только чутье на новое и упорный труд. Когда ветераны Долины говорят, что венчурный бизнес в их время был возможностью делать деньги, ничего не делая, они явно приукрашивают действительность.
Как вспоминает Гудрич, также представитель старшего поколения, двадцать лет назад советы директоров, в том числе с участием Рока, Дрэйпера, Перкинса, и других дуайенов, длились иногда дни напролет, и вопросы обсуждались до победного конца.
Таким образом, новые правила венчурного бизнеса молодого поколения, который появляется сейчас, совмещают в себе опыт и старшего, и среднего поколения. Налицо триада тезис-антитезис-синтез. Тезис, поколение 1960-70-х, характеризовался недостатком капитала, малым количеством компаний и плотной работой венчурных капиталистов с каждой из них. 1980-90-е - антитезис - характеризовались конкурентной и впоследствии гиперконкурентной средой, и, как следствие, мощным ростом роли рекламы и пиара, нарастающим объемом денег, переросшим в изобилие, и переориентацией венчурных капиталистов с дикорастущих компаний на концепции, под которые компании формировались целенаправленно в своеобразных парниках.
На рубеже веков назрел синтез двух методик, где сочетаются глубина подхода 1960-х и целенаправленность 1980-х гг.
Портрет вызревающей методики 2000-2010 гг. интересен тем, что, если Америка сейчас возвращается в свои 1960-е на новом уровне, то Россия начинает сейчас из условий, очень сходных с 1960-ми в Америке: инвесторов мало, денег копейки, инфраструктуры ноль. Вместе с тем, технологический рынок находится в таком состоянии, что у американских инвесторов уже нет преимущества: и потребители, и производители технологий распространились по всем пяти континентам, так что преимущества находящихся в правильном месте нивелируются тем, что время для всех одно и то же.
Те правила, по которым Америка намеревается играть снова - это и наши правила. В главном мы совпадем, и американские принципы подойдут и для нас.
# 4. Американская мечта для всех
Хотя развитие венчурного капитализма было и остается далеко не беспроблемным, в сущности, ему до сих пор удается реально воплощать в жизнь американскую мечту, институционализировав ее средствами финансового рынка. По сути, Америка, в наибольшей мере располагавшая предпосылками для его развития, смогла начать следующий виток всемирной промышленной революции, передавая собственно материальное производство более слаборазвитым окраинам и оставляя у себя наиболее интенсивные отрасли, где создается максимальная прибавочная стоимость.
Венчурный капитализм был до бума 1990-х типично американским явлением. Без самого развитого в мире фондового рынка, как и без многолетней традиции предпринимательства, венчурный капитализм бы не смог возникнуть и укрепиться.
Его особенности состоят, с одной стороны, в том, что эффективный малый бизнес с его помощью может пользоваться методами работы крупных корпораций, но без свойственных корпорациям недостатков, а с другой стороны - в том, что венчурный капитал интегрирует финансовый рынок в наиболее рискованные и высокопроизводительные отрасли экономики.
Но венчурный бизнес больше не является сугубо американским или даже англосаксонским явлением. В 1990-х гг. самостоятельные технологические центры сформировались в ряде стран мира. Компании из таких стран, как Британия, Израиль, Норвегия, Финляндия, Корея, стали теснить американские, а технологические услуги - программирование, техническая поддержка, колл-центры - стали перетекать в Индию, страны Юго-Восточной Азии, Ирландию, Восточную Европу.
Начинающееся сейчас вступление в венчурный мир Китая и России заставляет всерьез думать, смогут ли Силиконовая долина и Route 128 сохранить свое технологическое превосходство, или же им уготована роль первых среди равных, если не хуже - падение на вторые и третьи роли. Вопрос о том, экспортируем ли секрет венчурного успеха, кажется, уже решен утвердительно.
Создав венчурный капитализм, Америка сделала его достоянием всего мира.
У венчурного капитализма впереди еще не один цикл подъема и падения. Его будут хоронить еще не раз, и еще не раз будут превозносить до небес. И то, и другое - ложные крайности. Правда о венчурном капитализме в том, что он жив и будет продолжать жить, изменяясь и развиваясь, но исчезнуть он уже не может. Его базовый рецепт прост: дайте талантливым людям свободу и деньги - и они изменят мир так, что в нем станет лучше и удобнее жить.
В его основе лежит несокрушимый камень - Богоданная способность людей мечтать и творить. И это, видимо, и есть ответ на вопрос о том, в чем главный урок полувековой истории венчурного капитализма.
Источники и литература
В качестве материала для написания этой книги использовались сведения, взятые из первичных источников. Их можно сгруппировать в несколько разделов:
1. Материалы компаний и венчурных фондов, включающие как официальную отчетность, так и предназначенную для прессы или акционеров, включая закрытые данные.
2. Статистические сведения, собранные деловыми ассоциациями, государственными органами, аналитическими службами и другими организациями.
3. Периодическая печать (бумажные и сетевые издания).
4. Интервью участников венчурного процесса и личные сведения автора.
Источники, доступные для предлагаемого исследования, отличаются разрозненностью и разнородностью. Данная книга построена, в основном, на материале статистических данных, опубликованных в индустриальных справочниках, сообщений специализированной периодики и свидетельств членов венчурного сообщества, а также на публикациях наиболее близкого времени в массовой прессе.
Поскольку большая часть источников формировалась не по итогам циклов или периодов развития венчурного капитализма, а непосредственно в процессе и для сиюминутного использования, информация для создания законченной картины явления комбинировалась. Часть использовавшихся источников - печатные, часть была почерпнута из сетей Интернет и коммерческих баз данных.
# і. Материалы компаний и венчурных фондов
Законодательство о ценных бумагах как в США, так и в других странах, предусматривает, что публичные компании (то есть те, чьи акции находятся в свободном обращении на биржах и других торговых площадках) обязаны вести заверенную квартальную и годовую отчетность, где непременно должны отражаться события, которые законодательство считает принципиально важными и материальными для компании. Эта отчетность должна публиковаться для сведения всех акционеров и подаваться в контролирующие органы (SEC в США, SFA в Великобритании и др.) Правила, касающиеся этой отчетности, со временем только расширяются: последним таким решением в США был акт Сарбанес-Оксли, которым была ужесточена ответственность директоров и менеджеров за неправильную отчетность.
В США уже долгое время отчетность в SEC предоставляется в электронном виде (простые текстовые файлы) и архивируется в системе EDGAR. Архивы и текущие файлы EDGAR стали доступны через Интернет вскоре после начала распространения HTML и WWW (в 1995-1996 гг.).
Годовые и квартальные отчеты полезны для проверки таких данных о компании, как финансовые показатели, структура собственности, информация о приобретении других компаний. Кроме этого, компании публикуют отчеты на своих сайтах (чаще в форматах Adobe PDF, Doc, Excel и HTML), а также размещают там другие материалы - корпоративные бэкграунде-ры (справочники по основным фактам о компании), биографии менеджмента и другие важные сведения. Например, сайт Microsoft содержит полную историю приобретений других компаний за 1990-2000 гг.
Сведения, интересующие исследователя, могут быть обнаружены как в разделах для инвестора, так и в разделах для прессы, и даже в справочниках для сотрудников.
