Векселеспособность.
Его задача состоит в обеспечении ликвидности векселя в международном хозяйственном обороте путем установления общих правил. Далее, национальный вексельный закон [4] может вводить и дополнительные, не противоречащие ЕВЗ, вексельные правила. Однако за рамками вексельного закона остается множество вопросов, которые разрешаются нормами и понятиями гражданского и других отраслей права.
Поэтому эти нормы (насколько они не противоречат явно установленным вексельным правилам) относятся к числу дополнительных источников вексельного права.
Источники вексельного права есть те формы, в которых возникают, действуют и прекращают свое действие нормы вексельного права [46,48]. По мере развития этими формами являются сначала обычай, затем закон и обычай, затем лишь закон.
Закон, по мере того, как он закрепляет обычай и судебную практику, становится единственным источником вексельного права. В основе этого фундаментального вывода лежат два факта:
- веления вексельного закона не могут быть выведены, изменены или прекращены другими формами;
- вексельный закон в основном замкнут в себе, сам себя объясняет.
В соответствии со сказанным, прежде всего следует указать на т.н. прецептивный (наставительный, исключающий толкование) характер вексельного закона, и на особое правило для него, иное, нежели для гражданского законодательства - запрещено все, что не разрешено [48].
Однако, поскольку вексельный закон пусть редко, но все же ссылается и использует немногое из гражданского права, следует и формы последнего привлечь как дополнительные источники вексельного права [46,48]. Это прежде всего вопросы векселеспособности и отношений между лицами, на почве которых возникло или передавалось вексельное обязательство.
Наставительный характер вексельного закона означает отсутствие свободы судебного или какого-либо иного толкования. Допускается лишь толкование самого вексельного факта - т. е. установление тех или иных его признаков установленным в законе определениям.
Увы, в нынешней судебной и хозяйственной практике часто нарушается этот принцип [14,38].
Для вексельного права России, как правопреемницы СССР, основополагающими являются:
КОНВЕНЦИЯ О ЕДИНООБРАЗНОМ ЗАКОНЕ О ПЕРЕВОДНОМ И ПРОСТОМ ВЕКСЕЛЕ, заключена в Женеве 07.06.30 и вступила в силу для СССР 25.1Е36 (Собрание Законов, 1937, Отд. II, N 18, ст. 108);
КОНВЕНЦИЯ, ИМЕЮЩАЯ ЦЕЛЬЮ РАЗРЕШЕНИЕ НЕКОТОРЫХ КОЛЛИЗИЙ ЗАКОНОВ О ПЕРЕВОДНЫХ И ПРОСТЫХ ВЕКСЕЛЯХ, заключена в Женеве 07.06.30 и вступила в силу для СССР 25.11.36 (Собрание Законов, 1937, Отд. II, N 18, ст. 109);
КОНВЕНЦИЯ О ГЕРБОВОМ СБОРЕ В ОТНОШЕНИИ ПЕРЕВОДНЫХ И ПРОСТЫХ ВЕКСЕЛЕЙ, заключена в Женеве 07.06.30 и вступила в силу для СССР 25.11.36 (Собрание Законов, 1937, Отд. II, N 18, ст. ПО.);
ПОСТАНОВЛЕНИЕ ЦИК и СНК СССР "О ВВЕДЕНИИ В ДЕЙСТВИЕ ПОЛОЖЕНИЯ О ПЕРЕВОДНОМ И ПРОСТОМ ВЕКСЕЛЕ", принято 07.08.37 104/1341 (СЗ СССР, 1937г., N 52, ст.221).
Обзор по странам СНГ дан Е.А.Павлодским. Что касается "дальнего зарубежья", то лучше всего это сделано в Справке по вексельному законодательству СССР и иностранных государств (Приложение 2).
Взгляд на юридическую природу векселя претерпел довольно сложные трансформации на протяжении истории.
Первоначально юристы, воспитанные на римском праве, подводили вексель под сделки, им предусмотренные (договоры мены, купли-продажи, займа, поручения), либо под их сочетания. В любом случае, главным здесь был момент трактовки векселя как договора, что в свое время явилось основанием для французского законодательства. Последнее рассматривало вексельные сделки как договор мены с переводом, а вексель - как результат договора, с которым он находится в непосредственной связи.
Обязанность платежа вытекала отнюдь не из векселя, но из договора.
При взгляде на вексель как на договор возникало много вопросов, над изощренными решениями которых поседело немалое число юристов.
Этот взгляд совершенно не удовлетворял потребностям торгового оборота в силу очевидных причин. Исходя из потребностей практики, в середине XIX века возникла теория одностороннего обязательства Карла Эйнерта.
Самое, может быть, ценное в этой теории, это подход, состоящий в отправлении прежде всего от потребностей хозяйственного оборота, а потом уже от исторического прошлого векселя. Вексельное право, какое нужно XIX столетию - таково название этого труда, появившегося в Германии в 1839 году.
Согласно Цитовичу [48], основные положения, выдвинутые Эйнертом, могут быть сведены к следующим.
1. Вексель - это торговые деньги, возникшие из кредита торговца. Нет особой разницы между переводным и простым векселем в этом отношении, лишь в силу исторических причин переводной вексель стал господствующим в Западной Европе.
2. Обещание заплатить дается векселедателем не одному единственному определенному лицу, но всем его законным владельцам, как это имеет место при выпуске облигаций. Это означает, что договора о векселе нет, есть одностороннее обязательство векселедателя, сделка же, послужившая причиной его рождения, после этого имеет для векселя лишь познавательный, исторический интерес.
3. Акцепт в переводном векселе есть опять-таки одностороннее обязательство трассата заплатить векселедержателю, гарантированное трассантом.
4. Бланковый индоссамент есть наиболее естественная форма передачи векселя. Передача по надписи в конце концов затрудняет обращение.
Бланковый индоссамент превращает вексель в бумагу на предъявителя, полностью уподобляя его бумажным деньгам. Основное назначение передаточной надписи состоит не в легитимизации векселеприобретателя, но в том же поручительстве за платеж.
Фундаментальный вывод Эйнерта, таким образом, таков: сила вексельного обязательства вытекает не из договора, послужившего причиной его появления, а из самого векселя, заключающего в себе одностороннее и абстрактное обязательство векселедателя произвести платеж законному векселедержателю.
Такой взгляд подразумевает письменную форму векселя, причем строго установленной формы, под угрозой его ничтожности.
Теория Эйнерта дала толчок и послужила основой других подходов. Но здесь мы оставим вопрос, занимающий юристов, в чем источник силы вексельного обязательства, отсылая читателя к специальной литературе.
Для нас важно установить, что вексель приемлем как средство обеспечения кредита, как средство обращения, если вексельное требование вытекает исключительно из него самого и из законного права владения этим документом. С практической точки зрения, вытекает определение векселя как передаваемого в упрощенном порядке письменного, установленной законом формы, одностороннего, безусловного и абстрактного денежного обязательства, состоящего под солидарной ответственностью надписателей лиц и подлежащего платежу законному векселедержателю против предъявления самого векселя под угрозой процессуально строгого взыскания.
Следует заметить, что с выдачей векселя не становится ничтожным договор между лицами по поводу выдачи и передачи векселя, ибо на его выполнении основывается вывод о добросовестности приобретения векселя. Также, в зависимости от характера сделки, решаются вопросы налогообложения доходов от сделки с применением векселя и бухгалтерского учета.
Другое дело, что условия сделки не отражаются на обращении векселей и взыскании долгов по ним - именно в этом причина и смысл абстрактности векселя.
Однако развивающаяся судебная практика далеко не вполне находится в согласии с фундаментальными принципами вексельного права. Так, в связи с большим значением для банковской практики, да и вообще для практики применения векселей в хозяйственном обороте, в АУВЕР поступают запросы с просьбой высказать свою позицию в отношении разъяснения Пленумов ВАС РФ и ВС РФ вопросу начисления процентов в векселе сроком по предъявлении с оговоркой "не ранее" определенной даты и формы такого векселя, а также по вопросу уменьшения пени в случае неоплаты векселя.
Но не только таких частных вопросов касается этот документ.
Согласно п. 1 Постановления Пленумов ВАС РФ 14 и ВС РФ 33 от 4 декабря 2000 года "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей", вексельные сделки (в частности, по выдаче, акцепту, индоссированию, авалированию векселя, его акцепту в порядке посредничества и оплате векселя) регулируются нормами специального вексельного законодательства. Вместе с тем данные сделки регулируются также и общими нормами гражданского законодательства о сделках и обязательствах (статьи 153 - 181, 307 - 419 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Исходя из этого в случаях отсутствия специальных норм в вексельном законодательстве судам следует применять общие нормы Кодекса к вексельным сделкам с учетом их особенностей.
Согласно п. 19 Постановления, указанием даты начисления процентов в векселе должна считаться как прямая оговорка типа проценты начисляются с такого-то числа, так и дата наступления минимального срока для предъявления к платежу векселя сроком по предъявлении, но не ранее. Начисление процентов на сумму векселя со сроком платежа по предъявлении заканчивается в момент предъявления векселя к платежу.
Согласно п. 27 Постановления, проценты и пеня, указанные в статьях 48 и 49 Положения о переводном и простом векселе, выплачиваются в размере учетной ставки Центрального банка Российской Федерации, причем пеня может быть уменьшена судом на основании статьи 333 ГК РФ.
Сказанное в п.1 Постановления является ключевым для понимания и оценки выводов, сделанных Пленумом, в частности, в пп. 19, 27.
Вексельные сделки, т.е. действия граждан и юридических лиц, влекущие выдачу и передачу векселя, изменение текста векселя, никак не регулируются нормами специального вексельного права. Это предмет гражданского права.
Поэтому иногда употребляется термин гражданское вексельное право, или вексельное право в широком смысле. Специальное (или в узком смысле) вексельное право регулирует исключительно вексельные правоотношения, т.е. отношения, вытекающие исключительно из самого векселя. И его нормы никак не могут быть дополнены (если речь не идет только об устранении неопределенности применения) или тем более изменены на основании норм иного права.
Вслед за важнейшим источником вексельного права - вексельным законом - стоит обычай, сложившийся на почве применения его норм. И то лишь постольку, поскольку
Нормы гражданского или иного права применяются лишь для регулирования отношений между субъектами по поводу выдачи или передачи векселя, решения вопросов векселеспособности, недобросовестности, грубой неосторожности. На эти понятия вексельное право опирается, использует, беря их как данное из других областей права.
В этом состоит некоторое отступление от самодостаточности, полноты вексельного закона, его абстрактности. И через эти понятия, и только через них, проходит связь вексельного и иного права.
Краеугольный камень вексельного права есть сугубо формальный, прецептивный (наставительный) его характер, т.е. исключающий толкование судом норм вексельного закона. Благодаря этому и имеет место высокая оборотоспособность векселя, международный статус вексельного закона.
Как видно из Постановления, этот фундаментальный принцип вексельного права не осознан в полной мере до сих пор. Это можно понять, ведь поиски места вексельного права в общей системе права, продолжались на протяжении столетий, по крайней мере до времени Карла Эйнерта. Неудивительно, поэтому, отсутствие ясности в этом вопросе.
Тем более если учесть тот факт, что занимающие ныне высокое положение многие российские правоведы в начале и расцвете своей профессиональной деятельности, проходившей в советскую эпоху, были лишены потребности, да и возможности изучить проблему на практике. Видимо, в этом же коренится и причина пренебрежения обычаем как источником права, хотя это его значение в вексельном праве ограничено известным образом.
В итоге, оценивая в целом положительно рассматриваемое Постановление, следует сказать и о весьма спорных выводах. Оценка некоторых из них (в пп.19, 27) следует из вышесказанного по поводу содержания п. 1 Постановления.
Итак, согласно ст. 5 ЕВЗ, в векселе сроком по предъявлении проценты начисляются со дня составления переводного векселя, если не указана другая дата. Срок в ст.
34, не ранее которого такой вексель должен быть предъявлен, ЕВЗ не определяет как такую дату. Попытка наделить его данным смыслом в п. 19 Постановления противоречит наставительному характеру вексельного закона, а также противоречит обычаю, находящемуся в соответствии с положениями вексельного закона.
Поэтому, с нашей точки зрения, такой вывод должен быть признан не соответствующим законодательству.
Добавим, что точка зрения, согласно которой такая трактовка следует из требования определенности суммы векселя, также не может быть принята. По причине, во-первых, нарушения принципа наставительности (попытки толковать), а во-вторых, потому что ничего не добавляет к определенности суммы.
Процентная оговорка сама по себе есть допустимое законом отступление от определенности суммы, и устранение такого отступления тождественно устранению самой процентной оговорки, полумеры же не достигают цели.
На вопрос в общей постановке - может ли быть изменен размер санкций за неоплату предъявленного векселя в срок - следует дать ответ "нет", исходя опять-таки из наставительного характера вексельного закона. Даже не привлекая во внимание международный статус вексельного закона, ибо прецептивность есть причина (не единственная) придания вексельному закону международного характера, но не наоборот. Однако, видимо придавая международному статусу первенство (в этом, наверное, и есть причина непоследовательных действий), в п. 27 Постановления Пленумы не рискнули коснуться размера процентов, установленных ЕВЗ, жертвой стал размер только пени, установленной национальным законом.
Между тем законодатель вовсе не делает различия между процентами и пеней, устанавливая правила их выплаты.
Итак, в нашем случае прежде всего следует выяснить волю законодателя, предусмотревшего в ст. 3 национального вексельного закона (48-ФЗ от 11 марта 1997 г.), что проценты и пеня, указанные в статьях 48 и 49 Положения о переводном и простом векселе, выплачиваются в размере учетной ставки, установленной Центральным банком Российской Федерации по правилам, установленным статьей 395 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Неявно в Постановлении подразумевается, что законодатель, делая отсыл к ст. 395, допустил возможность применения и других норм обязательственного права, что ниоткуда не следует и никак не обосновано в Постановлении. Сам законодатель, не указав явно, какие правила должны применяться (а лучше, дав прямое указание), спровоцировал это. Однако воля законодателя все же усматривается довольно ясно - речь идет о порядке ВЫПЛАТЫ процентов и пени, но не об определении их размера, установленного равным ставке Банка России.
Порядок выплаты уточнен в ч.З ст. 395 ГК РФ, в которой устранена неопределенность вексельного закона в части решения вопроса, по какой день начисляются проценты, а именно, проценты взимаются по день уплаты всей суммы кредитору.
При таком подходе не страдают основополагающие принципы вексельного права. Отсылка законодателя на упомянутую норму ст.
395 не дает никаких оснований привлекать нормы статьи 333 ГК и иные, да и вообще ставить вопрос об изменении размера пени.
Таким образом, вывод и. 27 Постановления о возможности изменения размера пени не может быть признан соответствующим законодательству.
В заключение следует добавить, что выдача векселя, учитывая его высокую оборотоспособность, роль в денежно-кредитной системе, есть, в известном смысле, публичный акт. И цель установленных вексельным законом санкций состоит не только и не столько в том, чтобы удовлетворить законные интересы кредитора при просрочке должника, а строго наказать последнего.
Иначе вексель никогда бы не смог исполнять такие важные функции как инструмента кредита и средства обращения товаров и услуг и стать родоначальником современных денег.
Векселеспособность.
Подобно любому юридическому действию, заключение сделки с использованием векселя требует право- и дееспособности как активной (получающей права по векселю), так и пассивной (обязующейся по векселю) стороны. В силу того, что в векселе должник ставится в более тяжелые условия по сравнению с другими долговыми обязательствами, в различных законодательствах, в т. ч. и в дореволюционном Российском, активная векселеспособность рассматривалась тождественной способности вообще приобретать права по долговым обязательствам, а пассивная с целью защиты интересов личности и общества подвергалась ограничению.
Так, в былые времена по причине строгого порядка взыскания вексельного долга (вплоть до личного задержания) не могли обязываться векселями военные и священники, определенные категории крестьян, матери семейств и неотделенные от семей девицы. Государство защищало таким образом тех, кто мог по незнанию особенностей вексельного закона угодить в безвыходное положение, нанеся ущерб как себе, так и окружающим, или просто угодить в ловушку.
Поскольку в силу исторических причин в Европе господствовал переводный вексель, уже, как правило, предполагавший наличие реального основания, там постепенно произошло уравнивание векселеспособности с общегражданской правоспособностью. В России же в силу господства простого векселя ситуация была несколько иной.
При принятии в России Устава о векселях 1902 года, изначально присутствовавшее стремление уравнять векселеспособность с общегражданской встретило серьезные возражения, заключавшиеся в следующем. Противники этого уравнивания указывали, что для прочного кредита и порядка в денежном обращении не представляют опасности лишь векселя, в основе которых лежит торговая сделка, или которые выданы с торгово-промышленными целями, любые непроизводительные векселя вредно влияют на устойчивость кредита и денежного обращения. Возобладавшее стремление узаконить за векселем исключительно торгово-промышленный характер не осуществилось лишь по причине боязни нарушить уже существующее вексельное обращение.
Поэтому тогда был достигнут компромисс - векселеспособность не стали ни сужать, ни расширять, перенеся ее определение из прежнего вексельного устава.
Векселеспособность в России законом не ограничена, в чем может таиться немалая опасность для нормального хозяйственного оборота (см. в разделе 7.4 аргументацию противников неограниченной векселеспособности) . Однако ее ограничение нанесет ущерб и здоровой части вексельного оборота. Поэтому, не подвергая векселеспособность серьезным ограничениям, путем в основном незапретительных мер, государство должно обеспечить строгую вексельную дисциплину (см. тот же раздел).
Немаловажен теперь для нас вопрос определения векселеспособности иностранных лиц, в т.ч. из республик СНГ. Понятно, что приобретатель такого векселя, как правило, понятия не имеет, как смотрят на векселеспособность на родине иностранца.
Поэтому ст.2 Конвенции об урегулировании коллизий, оставляя в общем случае определение векселеспособности национальному закону, тем не менее обязывает признавать ответственность лица, подписавшего вексель, в соответствии с законом места совершения подписи.
Выдача и передача векселя.
Сила векселя состоит в нем самом, поэтому существенно обладание этим документом. Договор, послуживший причиной его возникновения, не имеет значения для вексельного права, нет векселя - нет и прав кредитора.
В связи с этим важнейшее значение для возникновения такого права приобретает выдача векселя - предоставление векселя в собственность, распоряжение первого векселеприобретателя. До момента выдачи вексель может быть выписан и храниться у векселедателя, но это ни в коей мере не означает, что кредитор вступил в свои права.
Как вексель получен - вопрос гражданского права, для вексельного права важен сам факт обладания им. При этом действует принцип гражданского права - движимая вещь является собственностью владельца, пока не доказано обратное.
Поэтому под выдачей понимается любое приобретение векселя, будь он выдан по ошибке, утерян, добыт по принуждению или обману. Обстоятельства выдачи векселя рассматривает уже гражданское право и, в известных случаях, административное или уголовное право.
Но отличие состоит в том, что в силу формального характера векселя, порок, имевший место при выдаче, может быть противопоставлен лишь тому, кто приобрел его таким образом, но не последующим добросовестным приобретателям.
Устав 1902 года отдельной статьей устанавливал момент вступления в силу векселя. Согласно Уставу, вексель должен был быть выдан, причем только тогда векселедержатель имел права по нему, если он приобрел его добросовестно, как любую движимую вещь.
По выдаче векселя и наступают известные правовые последствия для обязанных по нему лиц. При этом приобретатель векселя обладает презумпцией, в соответствии с которой необходимость доказательства его недобросовестности, если это имело место, лежит на векселедателе или индоссанте.
При передаче векселя то же значение, что и при выдаче, имеет добросовестность приобретения. Следует отдавать себе ясный отчет в том, что индоссат основывает свое право на вексель не только на непрерывном ряде индоссаментов, в т.ч. бланковых; но и добросовестном приобретении документа, соблюдении при этом разумной осторожности.
Добросовестность приобретения им документа подразумевается, пока не доказано обратное (презумпция добросовестности). В случае приобретения векселя недобросовестным путем или с грубой неосторожностью, он должен быть возвращен законному владельцу.
Недобросовестность при приобретении векселя заключается в неисполнении обязательств, вытекших из сделки, послужившей также и основанием для передачи или выдачи вексельного обязательства. Или в совершении иных противоправных действий, повлекших уход векселя из законного владения.
Хотя индоссат не обязан удостоверяться в подлинности подписей на векселе, существования поименованных на нем лиц, рекомендуется производить хотя бы выборочную проверку. В обязательном порядке следует связаться с векселедателем и навести справки об утраченных векселях (в частности, на сервере АУВЕР ). Приобретение векселя, о котором известно, что он утрачен, квалифицируется как грубая неосторожность или недобросовестность, в зависимости от обстоятельств.
Как грубая неосторожность квалифицируется приобретение векселя со следами подчисток, вымарываний, следов склейки и тому подобных дефектов, даже если неизвестно, что он утрачен.
Вексель может быть передан любому уже обязанному по нему лицу. При этом принцип гражданского права, что в случае слияния прав и обязанностей в одном лице (confusio) требование считается погашенным, не применяется.
В соответствии с нормами вексельного права случай confusio порождает лишь временную задержку и вексель может быть обязанным лицом вновь пущен в оборот, даже если это лицо является главным должником.
Хотя для коммерческих организаций не установлено каких-либо ограничений векселеспособности, как активной (способности приобретать права по векселям), так и пассивной (способности принимать обязательства по векселям), на выдачу (акцепт) векселей кредитными организациями влияют следующие требования Банка России:
- кредитные организации должны соблюдать установленные Банком России экономические нормативы, включающие обязательства по векселям, в том числе специальный норматив Н13, устанавливающий соотношение размера вексельных обязательств к величине капитала кредитной организации;
- своевременно и в полном объеме выполнять резервные требования по вексельным обязательствам.
Что касается предприятий, то со стороны финансовых органов и вовсе нет какого-либо контроля. Тем не менее следует обеспечить соблюдение показателей структуры баланса.
Прежде всего должны контролироваться коэффициент текущей ликвидности и коэффициент обеспеченности собственными средствами. Первый характеризует общую обеспеченность коммерческойорганизации оборотными средствами для ведения хозяйственной деятельности и своевременного погашения срочных обязательств.
