d9e5a92d

Польша преодолела серьезные трудности.


Таким образом, несмотря на иную стратегию экономических и социально-политических преобразований, чем в Польше, Венгрия в целом добилась не меньших успехов в развитии эффективной рыночной экономики. Модель системных и экономических преобразований в Венгрии может быть названа эволюционистской или градуалистской.
Страна преодолела серьезные трудности. В 1994 г. наметился рост производства, а до этого, в 1991—1993 гг., ВВП сократился на 19%. Инфляция снизилась с 35% в 1991 г., 23% в 1992 и 1993 гг. до 5% в 2003 г., уровень безработицы составил в марте 1993 г. почти 14%, но уже в 2003 г. снизился до менее 5%.

В настоящее время годовой прирост ВНП страны не опускается ниже 4%.
Экономическая реформа в Чехословакии началась в январе 1991 г. и имела, как и в Польше, но в отличие от Венгрии все признаки "шоковой терапии". После долгих лет приверженности централизованному планированию и отсутствия столь видимых, как в Польше и Венгрии, частичных рыночных реформ в рамках "рыночного социализма" это была наиболее последовательная, быстрая и далеко идущая рыночная трансформация. Чехи поистине компенсировали долгие годы консерватизма и застоя после неудачной попытки реформировать социализм в 1968 г. Реформа была поддержана МВФ, который выделил кредит в сумме 1,78 млрд долл.
Наряду с либерализацией цен и режима торговли, введением конвертабельности кроны, дерегулированием деятельности предприятий федеральное правительство приняло в 1991 г. жесткую стабилизационную программу. На этот год программой предусматривалось получить положительное сальдо в бюджете в размере 1% ВВП и резко сократить рост денежной массы. Но на деле в конце года возник небольшой бюджетный дефицит, а рост денежной массы оказался меньше намеченного и инфляция заметно сократилась.
В 1991 г. инфляция составила 57%, в последующие годы, вплоть до 1998 г. — 10—20%, но затем снизилась до 2% (2003 г.) при положительном платежном балансе. Был установлен

фиксированный курс кроны, хотя этому предшествовала ее сильная девальвация в 1990 г. (с 15,7 до 23,9 кроны за 1 долл. в октябре и до 28 крон за 1 долл. в декабре).
К концу 1992 г. Чехословакия также переориентировала свою внешнюю торговлю с Востока на Запад. Но главное — в стране была введена широкая программа массовой приватизации, включая возврат собственности прежним собственникам. (В отличие от Венгрии иностранный капитал не играл здесь большой роли в приватизационном процессе.) При этом издержки трансформационного кризиса неравномерно легли на две республики страны — Чехию и Словакию. Так, безработица в Чешской Республике в январе 1993 г., когда страна распалась, составила всего 3%, а в Словакии она тут же подскочила до 11,2%. В настоящее время прирост ВВП в Чехии находится на уровне 3% в год. Словакия поначалу вступила в полосу экономических трудностей, особенно в 1990—1993 гг.

Темпы инфляции здесь возросли более чем в 2 раза, бюджетный дефицит достиг 5% ВВП, а ВВП упал на 25%, тогда как в Чехии — только на 13%. По мнению ряда экспертов, эти менее утешительные итоги были связаны с нежеланием правительства Словакии продолжать жесткую макроэкономическую политику стабилизации и рыночной трансформации, принятую Чехословакией в 1991 и 1992 гг. В настоящее время прирост ВВП в Словакии составляет около 4% в год.
Следует признать, что переход Чехословакии к рынку во многих отношениях является чуть ли не самым успешным в регионе (напомним о низком уровне инфляции, о контроле за ростом денежной массы и уровнем бюджетного дефицита). В то же время низкий уровень безработицы и банкротств неэффективных предприятий сдерживали темпы рыночных преобразований, а небольшой рост инфляции был связан с контролем над заработной платой. С 1990 по 1993 г. реальная заработная плата в промышленности Чехии снизилась на 17,4%, тогда как в Польше она возросла на 17,6, а в Венгрии — на 25,1%.
Хотя в экономических реформах Чехии и Польши много общего, тем не менее есть существенные различия.
В отличие от Польши Чехия перед началом своих реальных реформ имела большую степень макроэкономической и политической стабильности, более высокий уровень жизни населе



ния и лучшее состояние экономики. Поэтому цена реформ оказалась заметно ниже.
Чешская денежная и финансовая политика оказалась жестче, чем польская. Крона была девальвирована в большей степени, чем злотый. В результате чешский платежный баланс в твердой валюте оказался положительным, польский — отрицательным.
Стратегия приватизации в Чехии и Польше была разной. В Польше собственность продавалась частным лицам, в Чехии прошли две волны массовой ваучерной приватизации, которую поддержало население, ставшее обладателем акций предприятий.
Особый случай связан с ГДР. Экономическая реформа в стране свелась к принятию экономической, политической, валютной и правовой системы Западной Германии после объединения страны в 1990 г. Быстро прошла приватизация. Но последствия трансформационного шока были весьма чувствительны: только в 1991 г. ВНП страны упал на 30%, промышленное производство — на 50% (в этом году оно составило лишь 36% уровня 1989 г.), норма безработицы поднялась до 40%. Но падение жизненного уровня населения в значительной мере компенсировалось громадными трансфертами средств из Западной Германии, которые в 1992 г. достигли уровня всего ВНП бывшей ГДР. Очевидно, без этих трансфертов промышленность Восточной Германии просто рухнула бы, а экономические реформы закончились катастрофой.

Тем не менее последующее экономическое и социальное развитие бывшей ГДР было вполне благополучным. В целом в 1991—2001 гг. Западная Германия заплатила за трансформацию социалистической экономики бывшей ГДР в рыночную не менее 1 трлн долл.
Подведем некоторые итоги. Несмотря на серьезные страно-вые различия в проведении экономических реформ, последние все же делятся на радикальные и эволюционистские. Споры о выборе радикального или эволюционистского пути рыночной трансформации начались в 7ольше еще летом 1989 г. С тех пор они охватили весь мир, включая Россию, и приобрели чрезвычайно острый характер. С того времени на путь рыночной трансформации встало почти 30 стран ЦВЕ и бывшего Советского Союза.

И каков же результат?
Сегодня можно утверждать, что страны, вставшие на путь радикальных преобразований, добились лучших результатов.

Они уже прошли период экономического кризиса, продемонстрировали стабилизацию и начавшийся рост производства. Наиболее ярким примером является та же Польша.
Экономический подъем охватил также Словению, Латвию, Литву и Эстонию. Стабилизация производства и экономический рост начались в Румынии и Албании. На путь радикальных преобразований встала Украина, где также начался рост производства.
Вместе с тем необходимо ясно отдавать себе отчет в том, что суть вопроса о переходе к рыночной системе вовсе не сводится к априорному выбору стратегии или к темпам этого перехода. Главное — добиться эффективного и не слишком дорогостоящего перехода. В разных странах этот выбор зависит от конкретных условий, и не все элементы рыночной трансформации должны изменяться быстро.
Макроэкономическая стабилизация, естественно, должна
проходить быстро, ибо без ее достижения трудно говорить о других составляющих реформационного процесса. Но быстрые темпы приватизации и структурных сдвигов в экономике, как правило, не дают необходимых и надежных результатов. Необходимо, чтобы государство играло важную регулирующую роль, было гарантом частных инвестиций и социального благосостояния, защитником прав собственности.
Сторонники радикальных реформ в странах ЦВЕ обычно справедливо обращают внимание на провал попыток постепенного реформирования социализма в прошлом путем его трансформации в "рыночный социализм". Они убеждены в том, что независимо от выбора стратегии переход к рынку неизбежно будет болезненным для общества, связанным с падением производства и доходов, разрушением привычного менталитета. Иными словами, общество должно заплатить цену за допущенное искусственное отступление от столбовой дороги развития человеческой цивилизации.

Однако в случае выбора радикальной стратегии рыночной трансформации эта цена будет значительно меньше, чем при выборе эволюционистской стратегии.
Не менее справедливы замечания сторонников постепенных и медленных реформ, которые обращают внимание на то, что упор исключительно на рыночные силы не может дать должного эффекта, что постсоциалистические страны должны создать институты частной и коллективно-частной (публичной)

собственности и их нужно создавать постепенно. Они критикуют радикалов за недооценку исторического опыта институциональной эволюции и склонность к "большевистским" методам проведения реформ, за недооценку опыта реформ в Китае и Венгрии.
В дискуссии между радикалами и эволюционистами много интересных идей, справедливых оценок с обеих сторон. Но это все в теории. Критерием же истины может быть только практика.

Что же касается опыта Китая, то ни одна из рассматриваемых стран не взяла его на вооружение. Китай — специфическая страна с огромным сельским населением, недостаточно развитая в промышленном отношении, с низким уровнем доходов и огромной диаспорой за границей.



Содержание раздела