Характер судопроизводства по делам об ограничении дееспособности
Спор о праве между двумя сторонами является предметом судебного разбирательства и в делах, возникающих из административно-правовых отношений. Такой вывод можно сделать из анализа этих дел (ст. 231 ГПК).
Например, гражданин, обращаясь в суд с жалобой на постановление административного органа о наложении штрафа, оспаривает правильность его взыскания. Административный орган, напротив, доказывает, что гражданин правильно подвергнут штрафу и должен его уплатить.
В данном случае идет спор о правах и обязанностях сторон административного правоотношения, имеются две стороны с противоположными интересами. И хотя дело возбуждается жалобой, содержащееся в ней материально-правовое требование мало чем отличается от иска в делах гражданских21. Оба участника административного правоотношения орган государственного управления и гражданин так же, как и субъекты других материальных правоотношений, перед лицом независимого народного суда становятся равноправными сторонами гражданского процесса. Оба они получают равные процессуальные возможности в состязательном гласном процессе доказывать правомерность своих требований и незаконность действий другой стороны.
Процесс по данным делам подчиняется общим правилам гражданского судопроизводства за исключением отдельных дополнений и изъятий, обусловленных характером материального административного правоотношения, стороны которого находятся в отношениях власти и подчинения.
Таким образом, характерной чертой искового производства и производства по делам, возникающим из административно-правовых отношений, является наличие двух сторон с противоположными юридическими интересами, между которыми идет спор о праве (гражданском, семейном, трудовом, административном).
В противоположность указанным делам в делах особого производства нет спора о праве, а следовательно, нет сторон, имеющих противоположные юридические интересы. Перечень дел этого вида производства дан в ст. 245 ГПК.
В него же входят как самостоятельные категории дела о признании гражданина вновь дееспособным и об отмене ограничения дееспособности (ст. 263 ГПК).
Вопрос о предмете судебной защиты по делам особого производства не получил единообразного разрешения в литературе. Существует в основном три точки зрения: одни ученые считают таким предметом охраняемые законом интересы, другие только субъективные права, третьи и то и другое. Большинство ученых полагает, что в делах особого производства предметом судебной защиты всегда выступает только охраняемый законом интерес, но не субъективное право22.
Противоположная точка зрения высказана И. А. Жеруолисом, который полагает, что цель искового и особого производств одинакова: защита субъективного права. По его мнению, судебное установление юридического факта есть одновременно подтверждение субъективных прав, неразрывно связанных с данным фактом23.
С этим мнением нельзя согласиться.
Действительно, установление любого юридического факта никогда не бывает самоцелью, а совершается в интересах реализации тех прав, которые неразрывно связаны с данным фактом. Но права и обязанности у субъекта возникают не непосредственно с установлением юридического факта, а лишь в конечном счете, когда предъявляются требования, вытекающие из этого факта. Охраняемый законом интерес означает только предпосылку .для приобретения пли утраты субъективного права или обязанности.
Субъективное право возникает у лица на основе юридических фактов, предусмотренных нормой объективного права. Однако гипотеза нормы материального права, как правило, состоит не из одного, а нескольких юридических фактов.
Установление одного из фактов еще не влечет за собой правовых последствий. Так, установление факта регистрации брака не означает возникновения у супруга права на пенсию по случаю потери кормильца, ибо закол такие правовые последствия связывает не только с тем, является ли заявитель супругом умершего, но и с другими юридическими фактами (нетрудоспособность).
Кроме того, один и тот же юридический факт сам по себе или в различном сочетании с другими фактами может вызвать для заявителя разнообразные субъективные права и обязанности. Перед судом в особом производстве не стоит задача выявить этот комплекс обстоятельств и на этой основе решить, какие, возможно субъективные, права возникнут у заявителя в связи с устанавливаемым фактом.
Само по себе судебное решение об установлении юридического факта не влечет непосредственно возникновения, изменения или прекращения личных или имущественных прав. Защита интересов в особом производстве в большинстве случаев служит промежуточным звеном для осуществления или приобретения субъективных прав, в то время как в исковом производстве или по административно-правовым делам эта защита представляет собой достижение конечной цели истца или заявителя24.
Думается, на более правильных позициях стоят те авторы, которые считают, что по делам особого производства осуществляется защита не только охраняемых законом интересов, но и в некоторых случаях непосредственно материальных субъективных прав. Так, Р. Е. Гукасян вполне обоснованно относит к числу последних дела о признании имущества бесхозяйным, об установлении факта принадлежности строения на праве личной собственности и некоторые другие25.
Действительно, в делах особого производства, как правило, осуществляется защита охраняемых законом интересов, но в ряде случаев могут быть защищены и субъективные права. Имеющиеся в литературе разногласия о предмете защиты в особом производстве могут быть в известной степени объяснены различным определением содержания понятий субъективное право и охраняемый законом интерес26.
Мы разделяем мнение М. С. Строговича о том, что субъективное право имеет две неразрывно связанные стороны, два свойства: субъективные права личности как элемент правового статуса личности и как элемент, входящий в состав правоотношения, через которое оно реализуется27.
Субъективное право как элемент правоотношения получает свою защиту в исковом производстве, предметом деятельности в котором является спор о праве с конкретным лицом. Но закон предусматривает в определенных случаях и защиту субъективного права как элемента правого статуса гражданина, когда право никем конкретно не оспаривается, но заявитель, например, не имеет подтверждающих документов.
Так, по делам об установлении факта владения строением на праве личной собственности заявитель просит защитить его право собственности на законно принадлежащее ему строение (п. 6 ст. 247 ГПК); по делам вызывного производства предмет защиты суда восстановление права по утраченному документу на предъявителя (ст. 274 ГПК).
Защита этих субъективных прав осуществляется в порядке особого производства, ибо здесь отсутствует спор о праве, нет его нарушения и конкретного нарушителя права, а следовательно, нет и материально-правового требования к нему, которое характерно для искового производства.
Таким образом, на наш взгляд, предметом защиты в особом производстве являются не только охраняемые законом интересы, но и по некоторым делам субъективное право. Однако и в том и в другом случае признаком, объединяющим все дела особого производства и служащим критерием разграничения компетенции суда в особом и исковом производствах, выступает отсутствие спора о праве, возникающего из конкретного правоотношения, отсутствие сторон с противоположными юридическими интересами.
Наличие спора о праве, подведомственного суду, исключает возможность рассмотрения дела в порядке особого производства. Если при рассмотрении дела в порядке особого производства возникает спор о праве, подведомственный судам, суд оставляет заявление без рассмотрения и разъясняет заинтересованным лицам, что они вправе предъявить иск на общих основаниях (ч.
3 ст. 246 ГПК).
В делах особого производства пет материально-правового требования, направленного против конкретного правонарушителя ответчика. Поэтому эти дела возбуждаются не иском, а заявлением, содержащим просьбу установить то или иное обстоятельство.
Ни в одном случае предметом деятельности суда в особом производстве не может быть правоотношение, субъективные права и обязанности сторон, составляющие содержание конкретного материального правоотношения.
Игнорирование этого обстоятельства приводит в ряде случаев к необоснованному расширению перечня дел особого производства. Так, М. А. Викут считает, что дела о признании недействительными брака, усыновления и некоторые другие есть дела об установлении юридических фактов, в них нет спора о праве, нет сторон, нет иска28. К. К. Червяков предлагал дополнить раздел об особом производстве в ГПК главой 29 а Лишение родительских прав и восстановление граждан в родительских правах.29
С такой трактовкой природы указанных дел нельзя согласиться. Суд здесь, не ограничиваясь установлением юридических фактов, делает вывод о правах и обязанностях сторон спорного брачно-семейного правоотношения или правоотношения между родителями и детьми, вывод о прекращении или восстановлении правоотношения. Поэтому все указанные дела относятся к делам искового производства. Трудности в определении конкретного истца или ответчика, а также в определении процессуального положения участвующих в данных делах прокурора и органов опеки и попечительства могут быть преодолены при помощи понятия стороны в процессуальном смысле (ст. ст.
33, 41, 42 ГПК)30.
Таким образом, из сказанного о видах гражданского судопроизводства можно сделать вывод о критериях их разграничения, позволяющий в дальнейшем определить процессуальную природу исследуемых в настоящей работе дел об ограничении дееспособности граждан. К исковому производству относятся дела, по которым суду необходимо решить вопрос о судьбе спорного правоотношения (его возникновение, изменение, прекращение), о правах и обязанностях сторон этого правоотношения, рассмотреть направленные к конкретному нарушителю материально-правовые требования о восстановлении и принудительном осуществлении нарушенного субъективного права.
В этих делах рассматривается спор о праве, имеются две стороны с противоположными юридическими интересами.
Напротив, в особом производстве материальное правоотношение не может быть предметом судебного рассмотрения. Суд устанавливает только определенные обстоятельства, с которыми норма права связывает возникновение, изменение или прекращение у заинтересованных лиц прав и обязанностей, а также в ряде случаев подтверждает субъективные права, которые никто не оспаривает, но их наличие или отсутствие нужно проверить в судебном порядке.
Охраняемые в особом производстве интересы и некоторые субъективные права, находящиеся в бесспорном состоянии, являются весьма разнообразными. В связи с этим различен характер дел особого производства и задачи суда по ним.
Этим и объясняются различные процессуальные правила, устанавливаемые для каждой из категорий дел особого производства (гл. 2733 ГПК).
Думается, для большинства дел особого производства, предметом защиты в которых выступает охраняемый законом интерес, допустимо употребляемое Д. М. Чечотом обобщающее понятие установление существования определенного юридического факта в одном из трех его видов действия, события, состояния31. Важно только разграничивать указанные факты, ибо от этого зависит правильное применение соответствующего процессуального порядка, определение круга заинтересованных лиц, предмета доказывания по делу, относящихся к делу доказательств, содержание судебного решения.
Установив основные черты указанных видов судопроизводства, представляется возможным определить, к какому из них должны относиться дела о признании гражданина ограниченно дееспособным, каково различие правовой природы этих дел и дел о признании гражданина недееспособным и возможно ли объединение их в один вид производства и в одну главу как сходных категорий дел, как это имеет место в действующем законодательстве.
Характер судопроизводства по делам об ограничении дееспособности граждан
Согласно гражданскому процессуальному законодательству дела об ограничении дееспособности граждан, как и дела о признании психически больных или слабоумных граждан недееспособными, относятся к особому производству. В соответствии с этим в литературе высказаны взгляды о том, что как в тех, так и в других делах отсутствует спор о праве, задачей суда является лишь установление определенных обстоятельств, свидетельствующих о правовом положении гражданина32.
Думается, эти положения небесспорны. Отнесение той или иной категории к определенному виду судопроизводства возможно на основе выяснения вопроса о правовой природе этих дел.
Кажущееся на первый взгляд сходство природы указанных дел как определяющих правовое положение гражданина при ближайшем рассмотрении не обнаруживается, наоборот, природа этих дел оказывается различной.
Дифференциация граждан по их дееспособности производится по возрасту или психическому состоянию здоровья вне зависимости от каких-либо их юридических действий и отношений с конкретными лицами. Ограничение же дееспособности лиц, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами, именно по этим признакам отличается от иных видов дееспособности граждан. Оно имеет строго целенаправленное назначение. Закон строго указывает объект, в отношении которого ограничивается возможность самостоятельного распоряжения своими правами, только, имущественные права.
Это ограничение может быть вызвано лишь определенными действиями гражданина в результате злоупотребления им спиртными напитками или наркотиками. И применяется оно прежде всего в пользу семьи этого лица, защищая, естественно, и его действительные интересы.
Другой отличительной чертой ограничения дееспособности является то, что оно применяется к лицам, вполне дееспособным по возрасту и психическому состоянию здоровья. Они могут совершать осознанные, самостоятельные, целенаправленные действия.
К таковым относятся и действия по расходованию всей или значительной части своей зарплаты на приобретение спиртных напитков. Но эти действия расцениваются законодателем как противоправное виновное поведение гражданина по отношению к своей семье, вызывающее ее тяжелое материальное положение.
Такое поведение лица влечет за собой неблагоприятные для него последствия в виде ограничения дееспособности.
Таким образом, если недееспособность есть лишь констатация объективна существующего обстоятельства неспособности гражданина в силу болезненного состояния психики или недостижения определенного возраста к совершению личных юридических действий, то ограничение дееспособности является установленной законом мерой ответственности за неправомерные действия.
Не вдаваясь в дискуссию по вопросу понятий ответственности и санкции, соотношения этих категорий, отметим, что под гражданско-правовой ответственностью понимается основанное на законе гражданско-правовое (как правило, имущественное) воздействие на виновного правонарушителя, выражающееся в лишении его определенных прав или в возложении на него дополнительных обязанностей33. Применение ответственности влечет также общественное осуждение правонарушителя.
Для возложения мер ответственности требуется наличие полного состава гражданского правонарушения, представляющего собой диалектическое единство объективных и субъективных элементов: вреда, причинной связи, противоправности, вины. Помимо указанного фактического основания, предпосылкой ответственности является правовое (нормативное) основание, под которым следует понимать правовые нормы, определяющие возможное и социально необходимое поведение.
Отсутствие правовой нормы исключает и возможность применения мер государственного принуждения.
Гражданско-правовая ответственность имеет место только при наличии правоотношения, из которого можно установить, кто, перед кем и за что отвечает. Ответственности предшествует и обязанность лица не совершать действий, за которые предусмотрена эта ответственность. Как отмечается в литературе, всякая ответственность, особенно юридическая, связана с обязанностью.
Без обязанности не может быть состояния ответственности, без нарушения обязанности не может быть привлечения к ответственности34. Ответственность это лишь та черта обязанности, которая появляется, если обязанность добровольно не исполняется35.
Применимы ли указанные общие положения об ответственности к исследуемой категории дел? Для ответа на этот вопрос необходимо прежде всего выяснить характер отношений между лицом, в отношении которого возбуждается дело по ст.
30 ГК, и членами его семьи, а также предусмотрены ли законом обязанности членов семьи по содержанию других членов семьи, и если да, составляет ли нарушение этой обязанности состав гражданского правонарушения.
Обязанности по материальному содержанию семьи может нести только лицо, участвующее в семейном правоотношении. Е. М. Ворожейкин, исследуя характерные особенности противоправности в семейных правоотношениях, отмечает, что она не может наступать как результат поведения лица, не участвовавшего в данном право отношении36.
Лицо, в отношении которого возбуждается дело по ст. 30 ГК, и члены его семьи являются субъектами конкретного семейного правоотношения.
По смыслу ст. 30 ГК, имеется в виду семья в узком смысле, т. е. те из лиц, состоящих в семейных правоотношениях, которые проживают совместно и ведут общее хозяйство с лицом, злоупотребляющим спиртными напитками. Материальное положение именно этих членов семьи становится затруднительным из-за непомерного расходования средств на приобретение спиртных напитков одним из ее членов
Специфическим видом семейно-имущественных правовых отношений в семейном праве являются обязательства по взаимному материальному содержанию37.
Нарушение обязанностей по содержанию детей, по существу, есть следствие злоупотребления наркоманом или пьяницей своими правами по распоряжению заработной. платой, что с неизбежностью влечет невыполнение указанных обязанностей перед семьей.
Здесь возникает вопрос о правомерности применения санкций, установленных гражданским законодательством, за невыполнение обязанностей, вытекающих из семейных правоотношений. Как отмечается в литературе, в условиях системности права правовые требования а дозволения могут обеспечиваться как средствами, типичными для данной отрасли права, так и средствами, характерными для других отраслей38. В частности, целям укрепления семьи, охране интересов ее членов в определенной степени, имея в виду отдельные стороны или аспекты существования семьи, служат нормы других отраслей права. Наиболее тесно семейное право связано с гражданским, многие институты которого имеют своим назначением регулирование семейных отношений39.
Статья 30 ГК и является примером активного влияния гражданского законодательства на укрепление семьи. Предотвращение отрицательных факторов которые могут поставить семью в тяжелое материальное положение, способствует воспитанию у граждан чувства ответственности перед семьей.
Ответственность лица по основаниям ст. 30 ГК наступает, как и всякая юридическая ответственность, при наличии вины субъекта правоотношения.
В состав исследуемого правонарушения входят вредные последствия (тяжелое материальное положение семьи), о чем прямо говорится в законе. Поэтому вина субъекта выступает в совокупности обоих составляющих ее факторов: осознанности лицом как противоправности своего поведения, так и вредности вызванных им результатов. О вине лица можно говорить как в случаях простого злоупотребления им алкогольными напитками или наркотиками, так и в случаях, когда пьянство или употребление наркотиков переросло в болезнь хронический алкоголизм или наркоманию. Нельзя согласиться с авторами, которые считают, что в противоправных действиях хронического алкоголика или наркомана отсутствует вина и что, например, хронический алкоголизм является единственным среди других оснований лишения родительских прав случаем, когда родитель может быть лишен своих прав по отношению к ребенку без вины40.
Действительно, хронический алкоголизм или наркомания являются болезнью, вызывающей определенные нарушения психической деятельности человека. Но нельзя зарывать, что в основе этой болезни лежит неправильное поведение, распущенность.
Об отсутствии вины в противоправных действиях можно говорить в случаях, когда субъект по своему состоянию психики не понимает своих действий или не может руководить ими. Однако имеющаяся у больных алкоголизмом недостаточная социальная коррекция поведения не лишает их способности понимать значение своих действий41, а возможные нарушения в волевой сфере также не достигают такой степени, при которой можно говорить о неспособности алкоголика руководить своими действиями.
Хронический алкоголизм, даже состояние глубокого опьянения, не освобождает лицо от ответственности за противоправное поведение, свидетельствует о его вине. Если употреблением алкоголя дееспособный гражданин привел себя в такое состояние, когда он не мог понимать значения своих действий или руководить ими, то и в этих случаях, в отличие от общего правила, он не освобождается от ответственности за причиненный вред.
Об ответственности, основанной на вине, может идти речь даже при патологическом опьянении, если человек знал о возможности его наступления по своему состоянию здоровья, но, пренебрегая этим, допустил злоупотребление алкоголем42. Гражданин виновен в приведении себя в такое состояние сознательно, по своей воле. Прием алкоголя и есть та виновно созданная лицом причина, которая способствует или непосредственно вызывает совершение им противоправного действия. За это действие лицо и должно нести ответственность.
Это положение находится в полном соответствии с моральными установками общества, а также соответствует правильному судебно-психиатрическому подходу к состоянию опьянения43.
Не признаются виновными действия хронического алкоголика только в том случае, когда в результате злоупотребления алкоголем наступили не характерологические изменения, а выраженные стойкие психические расстройства. Однако, как отмечает Е. М. Холодковская, такое состояние при чистых, не осложненных, формах алкоголизма, встречается крайне редко44.
Подобное состояние гражданина дает основание ставить вопрос уже не об ограничении дееспособности, а о признании его недееспособным.
Таким образом, исследование сущности дел об ограничении дееспособности граждан приводит к выводу о том, что их материально-правовая природа принципиально отличается от дел о признании гражданина недееспособным. Признание гражданина недееспособным есть лишь подтверждение объективно существующего обстоятельства болезненного состояния психики в такой степени, при которой гражданин не может понимать значения своих действий или руководить ими: при признании же ограниченно дееспособным речь идет о неисполнении вытекающих из семейно-имущественных правоотношений обязанностей по содержанию семьи, осуществлении своих имущественных прав в противоречии с назначением их в обществе.
Как гражданско-правовая санкция ограничение дееспособности выступает одновременно в двух аспектах: как мера защиты нрав и интересов семьи, принуждение ответчика к выполнению своих обязанностей перед семьей, восстановление ее материального положения, так и ответственность за виновное противоправное поведение члена семьи, злоупотребляющего спиртными напитками45. Статья 30 ГК предусматривает отрицательные последствия для правонарушителя в виде лишения возможности самостоятельного распоряжения всеми своими имущественными правами (без согласия попечителя).
Эта принудительная мера влечет общественное осуждение лица, злоупотребляющего спиртными напитками и не выполняющего своих обязанностей перед семьей, предостерегает его и ему подобных от нарушений в дальнейшем гражданско-правовых и семейно-правовых норм, воспитывает граждан в духе уважения к законам.
Как уже отмечено, расходование гражданином всей или значительной части своей заработной платы или имущества на приобретение спиртных напитков или наркотиков, наносящее материальный ущерб семье, расценивается законодателем (ст. 30 ГК) как неисполнение им юридических обязанностей по содержанию семьи, вытекающих из конкретного семейного правоотношения.
