ФИЛОСОФСКО-ПРАВОВАЯ КОНЦЕПЦИЯ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ СОЦИУМА
Синонимический подход основан на синонимии слов (или выражений) текстов нормативно-правовых актов. Словарь русского языка С.И. Ожегова дает следующее определение понятия синоним - это "слово или выражение, совпадающее или близкое по значению с другим словом, выражением".
Данное определение позволяет особо подчеркнуть необходимость очень осторожно подходить к вопросу замены слов текста нормативно-правового акта их синонимами, так как они могут отличаться некоторой смысловой окраской и, следовательно, привносить некоторые изменения юридического смысла текста нормативно-правового акта. А.С. Пиголкин считает, что в каждом случае замены слов их синонимами необходимы обязательное сличение точности эквивалентов, исторический подход и крайняя осторожность . Неточной выбор синонимов, отмечает Н.Н.
Ивакина, может привести к неточности передачи мысли или переводу к другому оттенку значения2. Следует особо подчеркнуть, что среди лингвистов нет единообразия в понимании понятия "синоним", которое, по мнению одних, представляет собой точную тождественность смысла.
Тогда как другие допускают наличие у слов (выражений)-синонимов, отличных друг от друга семантических оттенков и стилистических свойств. Данная неоднозначность подхода к вопросам синонимии в языке нашла свое отражение в делении синонимов на абсолютные, безотносительные и полные. По определению О.С. Ахмановой абсолютные синонимы - это "слова, полностью совпадающие по значению и употреблению"3.
Таким образом, основным критерием при определении синонимичности слов являются: 1) их взаимозаменяемость4; 2) семантическая тождественность.
Особенность строгого соблюдения нормативного смысла текстов нормативно-правовых актов, при осуществлении различного рода эквивалентных преобразований, дает основание с повышенной строгостью относиться к вопросу синонимии слов или выражений в текстах нормативно-правовых актов. Поэтому проведение лингвистических эквивалентных преобразований текстов нормативно-правовых актов допустимо только с использованием абсолютных синонимов, отношение между которыми может быть охарактеризовано как содержательно-правовая эквивалентность.
Глубокий анализ каждого слова или выражения, подвергающегося эквивалентной замене, требует детального рассмотрения таких понятий как единица языка, ее содержание и значение. Единица языка - это определенное содержание, несущее некоторое минимальное количество информации5.
Объем информации, который несет данная единица языка, зависит от величины, характера и независимости этой единицы . Единица языка обладает рядом признаков, таких как содержание и значение.
Содержание единицы языка - это совокупность признаков (основных и производных, ведущих и второстепенных, постоянных и переменных, закономерно вытекающих и случайных) понятия, выраженного данной единицей, а значение единицы языка - это условное обозначение одного из признаков данного понятия.
Для понимания важности разделения этих понятий необходимо осознать суть термина "значение". Вообще термин "значение" подразумевает тот минимальный набор признаков понятия, который делает слово понятным и позволяет данному понятию функционировать в речи.
Но если более глубоко подойти к пониманию данного термина, то станет очевидным, что существует множество различных значений. Так, например, существует словарное и контекстуальное значение. Контекстуальное значение - это такие оттенки значения, которые не входят в смысловую структуру слова, а лишь навязаны контекстом.
В силу того, что большинство слов многозначны, то смысловой структурой слова называется совокупность всех общепринятых значений слова, понимая под этим не только взаимосвязь значений внутри слова, а также и иерархию этих значений. Те же значения слова, которые навязаны контекстом, могут при определенных условиях (временно) становиться фактами смысловой структуры данного слова.
Разграничение словарного (общепринятого) и контекстуального значений представляет собой достаточно сложную проблему текстов нормативно-правовых актов в процессе уяснения содержания и для дальнейших преобразований этого текста. Неправильное понимание значения единицы языка может привести к нарушению содержательно-правовой эквивалентности текстов нормативно-правовых актов.
Подобная ситуация возникает, когда текст нормативно-правового акта не дает достаточно четкого понимания значения каждого слова, а существование большого числа многозначных слов, значения которых могут различаться только некоторыми смысловыми оттенками, способна привести к замене одного слова (или выражения) его синонимом, имеющим другой смысловой оттенок.
Приведем пример, описанных эквивалентных лингвистических преобразований, основанных на синонимии слов (или выражений). Например, фрагмент текста ст. 17 УК РФ:
"Совокупностью преступлений признается и одно действие (бездействие), содержащее признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями настоящего Кодекса". можно эквивалентно преобразовать к такому виду:
"Совокупностью преступлений признается и одно деяние, содержащее признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями настоящего Кодекса".
Данное преобразование относится к синонимическим эквивалентным преобразованиям, основанное на взаимозаменяемости понятий "действие (бездействие)" на "деяние", который как раз подразумевает, что деяние - это действие или бездействие.
Другой вид эквивалентных преобразований - формальнологические, интерес к которым вызван проведением исследований в области создания правовых информационно-советующих систем, которые отличаются от широко распространенных информационносправочных систем (таких, например, как Консультант Плюс, Гарант и др.) возможностью автоматического логического вывода на основе имеющейся нормативно-правовой информации. По сути, формальнологические эквивалентные преобразования текстов нормативноправовых актов призваны в более удобной для компьютеров форме представить нормативно-правовой материал, отраженный в текстах нормативно-правовых актов.
При этом особенно важно тщательно следить за сохранением точного смысла нормативно-правовых актов. Допущенные здесь ошибки могут привести к искажению содержания нормативно-правового акта, что недопустимо, так как приведет к неверному логическому выводу.
Главная идея формально-логических эквивалентных преобразований состоит в том, что не важно какова форма (языковая или какая-либо другая), фиксирующая нормативное содержание текстов нормативно-правовых актов, если данное содержание не исказилось в процессе изменений и позволяет достигать того же результата познания, то значит данная формально-логическая модель текста нормативноправового акта тождественна его первоисточнику.
Принципиальное отличие лингвистических эквивалентных преобразований от формально-логических эквивалентных преобразований текстов нормативно-правовых актов основано на существенной разнице форм представления текстов нормативно-правовых актов при лингвистических и формально-логических преобразованиях. Лингвистические преобразования, хотя и преобразуют текст-первоисточник нормативно-правового акта, тем не менее, он остается вербальным (словесным).
Тогда как формально-логические преобразования преобразуют тексты нормативно-правовых актов в различные математические модели (например, алгоритмические модели текстов нормативноправовых актов), которые могут существенно отличаться по форме представления от их вербальных первоисточников.
Необходимо отметить, что на первом этапе формальнологических эквивалентных преобразований основной задачей является четкое разграничение нормативно-правового материала, содержащегося в нормативно-правовых актах на две категории. Первая категория представляет ту часть нормативно-правового материала, которая вводится в ЭВМ в виде закодированной логической схемы. Вторая же категория - это часть нормативно-правового материала, подлежащая вводу в виде закодированного текста.
Подобное разделение нормативно-правового материала существенным образом облегчает процесс установления содержательно-правовой эквивалентности, так как дает основание более четко контролировать объем вводимой информации.
Дальнейший анализ, рассмотренных в работе видов эквивалентных преобразований, позволяет описать некоторые правила осуществления преобразования текстов нормативно-правовых актов, при которых их юридическая составляющая не изменяется. Данные правила могут быть отнесены к определенному виду приемов юридической техники, применение которых на практике позволяет с большей строгостью подходить к процессам, связанным с изменениями исходной текстуальной формы нормативно-правовых актов.
О.А. Андреева
ФИЛОСОФСКО-ПРАВОВАЯ КОНЦЕПЦИЯ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ СОЦИУМА
Новая социально-экономическая парадигма общества включает изменения в области экономики, политики, права социальнокультурных аспектов становления личности, гуманизацию и демократизацию межличностных отношений. Устойчивое развитие, как социальный идеал, объединяет общество на базе общего дела и способствует реализации этих целей и задач.
Все ищут объединительную идею, всем надоел классовый антагонизм, в устойчивом развитии видят эволюционный путь, основанный на гармонизации общественных отношений путем отсечения крайностей радикализма.
Со времен христианства люди ищут объединяющую идею: "Нет ни эллина, ни иудея, ни обрезанного, ни необрезанного, а все во Христе и во всем Христос". Эта идея объединяет людей более двух тысяч лет.
Она выразила исторические потребности общества, измученного гражданскими войнами в Древнем Риме, нуждающегося в примирении и объединении вокруг идеи естественного равенства, выраженного в постулате равенства перед Богом, как законом.
На протяжении веков христианство было основой устойчивого развития целой общественно-исторической формации. Выступив против социального рабства античного мира, христианство собрало вокруг своей объединительной идеи обломки рухнувшего рабовладельческого строя, создав великую и оригинальную цивилизацию - феодализм, в идеологии которого лежала идея "божественного закона и порядка".
Все феодальные государства Европы называли себя христианскими, что впоследствии смогло стать основой современного объединения Европы на основе гуманизма и закона. Христианство положило начало идеи устойчивого развития как исторической тенденции, к которой общество то приближается, то удаляется.
В истории общества традиционный тип социума представлял собой жесткую иерархическую конструкцию, локально разобщенную социальную структуру, состоящую из отдельных, изолированных, самодостаточных социально-экономических организмов. Все связи внутри такой общности, в основном замкнутые вовнутрь, имеют личностный характер, в силу чего несут на себе большой налет субъективизма. Человек был встроен в систему политического неравенства и лично несвободен, что не тяготило его, т.к. он ощущал себя составной частью и элементом социального микрокосма (общины, прихода, корпорации, гильдии и т.д.).
К ним он был пожизненно прикован, им подконтролен, вне их не мог существовать, а они выступали в качестве коллективного субъекта общественного договора феодального типа.
Именно это противоречие между индивидуальным и корпоративным послужило со временем причиной крушения феодальных отношений и переходу к новому общественному договору буржуазного типа. Корпоративность, являющаяся основой стабильности, превратилась в оковы для вновь формирующихся общественных отношений и типа личности, которые связывали свое будущее с личной свободой и равенством в гражданских отношениях.
Стабильность, олицетворенная в сословно-феодальном строе, стала застоем, который был взорван новой нестабильностью в форме буржуазных общественно-экономических отношений. Стабильность феодального мира сменилась нестабильностью буржуазного строя, будущее которого было неопределенным и туманным, но риск его достижения был желанным.
Риск заключал в себе возможность утраты уровня наличного бытия, но он оказался оправданным, с точки зрения достигнутых результатов.
Новая политическая организация, возникшая на основе общественного договора в форме буржуазных республик и закрепленная в буржуазном праве, оказалась той стабилизирующей силой, которая позволила обществу избежать хаоса и достичь новой стабильности на новых принципах взаимоотношений человека и общества. Стабильность старого мира выступила нестабильностью по отношению к новому и попытки ее реставрации приводили к социальным конфликтам в форме революций и гражданский войн.
Стабильность стала выступать как причина нестабильности, т.к. причиной конфликтов была попытка вернуть привычное состояние и порядок общества, который до недавнего времени считался основой устойчивого развития.
Таким образом, достигнутая стабильность превратилась в свою противоположность и стала тормозом на пути устойчивого развития, т.к. в истории общества нет социальной обреченности, она может иметь многовариантную возможность развития, реализуемую через рисковую деятельность, а не в силу исторической необходимости, которая, конечно, имеет лишь общий фон исторического развития. В марксизме, в целом, верно отражены общие закономерности исторического развития, но они служат лишь рамками процессов, которые в своем конкретном развитии имеют поливариантный характер.
Автор ставит перед собой скромную задачу конкретизировать их через категории стабильность-нестабильность и рисковую деятельность, приводящую к устойчивому развитию.
Новая общественность образуется через объединение вокруг некоего центрального начала, что в конечном счете, оказывалось идеей или учением (теократическим, монархическим, либеральным, демократическим и т.д.), наиболее полно отражающим потребности одной из ступеней развития общества. Выработка концепции устойчивого развития есть плод осмысления некоторых перспектив общества на данном этапе.
Ошибочно думать, что общество всегда выбирает наиболее оптимальные варианты, часто оно идет к нему путем проб и ошибок, а в отдельных случаях вообще утрачивает исторические возможности для стабильного развития.
Христианство утратило возможность устойчивого развития в период первохристианства. Реформаторы были и до Христа, но то, что говорил он, покоряло всех и он стал духовным властителем народа.
Призывы нового проповедника, утверждавшего добро и любовь, согласие в духовных радостях, праведность в скромности, награду на небесах, непротивление злу насилием, всепрощение, братство и т.д., вселяли в сердца простых людей надежду на желанную стабилизацию, выраженную в бесчисленных произведениях народного и религиозного творчества.
В основу христианской концепции были положены простые, естественные потребности, удовлетворение которых достаточно для счастливой, добродетельной жизни. Но в обществе возобладали иные потребности, имя которым - извращение человеческих страстей: жажда власти и неравенство, корыстолюбие и вседозволенность и т.д. Основным принципом человеческого мироощущения стало высказывание: "После нас хоть потоп". После этого, вероятно, произойдет пре-рыв постепенности и история вступит в новый этап нелинейного развития, выражающегося, в частности, в многовековой борьбе человека с природой и между собой.
Всех умиляет жизнь Христа и его маленькой общины, но мало кто следует их образу жизни. Причина этого - в избрании христианством Римской модели общества, и, в первую очередь, его общественных отношений: мировое господство, принципат, доминант, рабство, в том числе и перед богом и т.д.
Вероятно были и другие пути развития государств античного мира, но люди не смогли найти и реализовать их. Ведь одна и та же экономическая основа может иметь несколько надстроек, что признано в современном мире в виде формулы: "Одно государство - две системы" (Китай).
На месте устойчивых первохристианских общин и братств появилось общество, раздираемое противоречиями совершенно не вытекающими из природы человека как общественного существа. Если бы был выбран христианский путь развития, то возможно общество не дошло до такого уродливого разобщения на богатых и бедных, угнетателей и угнетенных, полновластных и безвластных и т.д.
Идее устойчивого развития, в христианском смысле, был нанесен субъективистский удар в виде свободы выбора иного пути. "Не делайте свободу угождением плоти", - предупреждал апостол Павел. Не последовав этому совету (дьявол силен, а плоть немощна), люди лишили себя ориентира в выборе добра и зла.
Устойчивое развитие лишилось своей духовной основы, полагающей свободу средствам духовного роста, духовного творчества.
К счастью не только человек, но и человечество обладает свободой воли, т.е. в любое время может выбирать иной путь развития. По этому поводу Ж. П. Сартр писал, что человек свободен, поэтому нет никакой уверенности в том, что он утром предпочтет коммунизм фашизму, а вечером - фашизм коммунизму. Современные демократические конституции не навязывают человеку модель общества, а полагают, что модель реализует народ путем свободы выбора.
Теоретикам консерватизма и либерализма можно указать, что будущая модель общественного развития детерминирована суверенитетом народа. Но поскольку народ - это понятие аморфное и жестко не детерминированное, необходимо наполнять его научным содержанием, а это требует определенной идеологии.
Таковой может быть идеология общественного договора как средство достижения общественных целей путем взаимного компромисса, что существенно отличается от понятия "общественное согласие", которое в принципе, может быть основано и не на договорных началах (фашизм).
Пришло время реальной консолидации Европы, да и всего мира, включая Россию. Ее вхождение в Европу может совершиться путем унификации законодательства, адаптации к основным нормам современной цивилизации, но так же и взаимного обогащения национальными достижениями.
Вклад России в идеологию объединенной Европы мог бы быть в форме развития идеи общественного договора как универсального принципа взаимодействия государств и народов с различными культурами и общественно-экономическими укладами. Тем более, что идеи общественного договора были базовыми в тысячелетнем развитии России - соборные начала в основе государственности; стремление к гражданскому миру; самоуправление в форме земства и т.д., что, в конечном счете, привело к установлению в России современного, федеративного, демократического, республиканского строя.
В этом проявляется диалектика единства общего и частного, как парадигма нового мира, выражающая не только общегосударственные, но и общенациональные ценности.
Общественный договор лишь тогда является формой социальной стабильности, когда интересы сторон в договоре, как в стабильном начале, более или менее уравновешены, гармонизированы, но не принимают форму абсолютного согласия типа - "народ и партия едины", т.к. абсолютное согласие есть установление, абсолютизация правил и интересов одной стороны договора. Это путь к срыву в нестабильность и хаос, как например, крушение восточных деспотий, средневековых монархий, тоталитарных режимов. Стабильность и устойчивость навязывались обществу одной стороной общественного процесса, которая стремилась выдать частный интерес за всеобщий. Методологическая ошибка заключалась в неправомерном стремлении крайности цикла общественного развития выдать за его "золотую середину".
Другими словами взять только стабильность или нестабильность за основу устойчивого развития, оставив понятие риска в стороне.
С точки зрения взаимодействия данных категорий, они могут быть лишь моментами развития, "механизмом" развития, а устойчивость есть результат взаимодействия в конкретных исторических условиях, т.е. рисковая деятельность. Например, теория перманентной революции или наоборот, теория эволюционизма игнорируют основные постулаты синергетики и пытаются представить исторический процесс в форме простого линейного развития, будь-то в перманентно-революционной (коммунизм) или перманентно-эволюционной (соц-дарвинизм) форме. Простор дается только одной фазе исторического цикла, тогда как другие фазы игнорируются, но не устраняется из реального процесса общественного развития.
Оба подхода можно квалифицировать как волюнтаризм, игнорирующий реальное взаимодействие стабильности и нестабильности в процессах и циклах и еще раз убедиться, что в теории крайности сходятся, как бы на словах они ни отмежевались друг от друга.
Общественный договор лежит в начале человеческой цивилизации, несмотря на утверждения идеологов ранней буржуазии, что общественный договор есть изобретение буржуазного общества. На наш взгляд, элементы общественных договоров присутствуют на всех ступенях общественного развития, во всех формациях, приобретая лишь более или менее выраженную форму.
Признаки общественного договора присутствуют в родоплеменных, брачно-семейных, религиозных и других отношениях.
В теоретической форме попытки сформулировать принципы общественного договора предпринимались Платоном в "Государстве", как идеальном общественном договоре, в "Законах", как попытке заложить общие принципы таких договоров, Аристотелем в "Политиях", где он стремился не просто описать устройство греческих полисов, а на их основе дать идеальную, типовую модель устройства государства-полиса вообще. Принято считать, что первая теоретически обоснованная формулировка общественного договора принадлежит Эпикуру и его последователю Лукрецию Кару.
Экономические, социальные и культурные предпосылки образования буржуазного государства потребовали политического обоснования происхождения государства, как отражения буржуазно-общественных отношений в Западной Европе. Теория общественного договора послужила основой борьбы с феодализмом, его идеологией и общественными отношениями. В противоположность религиозной концепции власти и государства, сторонники общественного договора, опираясь на доктрину естественного права, утверждали, что государство есть результат не воли Бога, а соглашения между людьми, вынужденными перейти от примитивного естественного состояния к гражданскому обществу.
Государство, образованное волей свободных индивидов, обязуется обеспечить соблюдение их неотъемлемых прав и свобод. Реальные положения общественного договора могут быть ощутимы только на местном уровне, тогда как государственный уровень дает лишь идеальную модель (гипотезу). Следовательно, общественный договор как способ реализации идеалов гражданского общества может быть реализован через местное самоуправление. На высшем государственном уровне он только теория, на местном - может превратиться в жизненную практику.
Но поскольку нигде в мире местное самоуправление не было реализовано в полной мере (хотя попытки были), постольку и общественный договор нигде полностью не реализован, а существует в виде симбиоза государственно-муниципальных моделей. Общественное самоуправление порождает гражданское общество, которое сменяет в основных моментах государственное управление.
Со временем и местное самоуправление уступит место гражданскому обществу, которое будет строить свои взаимоотношения на основе кантовского императива (или принципа: "другому того не желай, чего не желаешь себе; поступай с другими так, как хочешь, чтобы другие подступали с тобой" и т.д.).
Автором доктрины общественного договора явился Гуго Гро-ций. Среди его последователей эта теория видоизменялась от консервативно-охранительной теории (Т. Гоббс) до революционно-демократической (Ж.-Ж.
Руссо). У других авторов (Б.
Спиноза, Дж. Локк) концепция общественного договора, отвергая идею "естественного согласия" Т. Гоббса, утверждает, что это состояние было состоянием свободы и равенства индивидов, а общественный договор, который они затем заключили с государством, приводит к обеспечению, а не отчуждению их естественных прав.
Руссо в труде "Об общественном договоре" подверг критике систему феодализма, призывал к изменению всего существующего строя, считал, что граждане вправе расторгнуть договор с государством в случае злоупотребления последним данной ему народом властью.
