СУДЕБНЫЕ СПОРЫ С УЧАСТИЕМ РЕГИСТРАТОРОВ ЦЕННЫХ БУМАГ
населения, а в сельской местности - из 15 тысяч .
Для России, с ее обширной территорией, проблема обеспечения доступа к правосудию и приближения суда к населению всегда стояла достаточно остро, не потеряла она своей актуальности и в настоящее время. Но требования к мировому судье, содержащиеся в законе, не способствуют достижению этой цели. На самом деле, рассчитывать на то, что где-нибудь в глубинке, в сельской местности, где нет ни суда, ни нотариуса, проживает достаточное количество квалифицированных юристов, имеющих пятилетний стаж работы по специальности, по меньшей мере, наивно.
Таким образом, реального появления мировых судов следует ожидать в первую очередь в городах, где проблема доступа к правосудию и сейчас стоит не так остро, а большая часть россиян по-прежнему будет испытывать сложности с защитой своих прав в суде.
С другой стороны, из ч. 2 ст. 49 УПК РФ следует, что при производстве у мирового судьи вместо адвоката в качестве защитника может быть допущен один из близких родственников или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. Законодатель, видимо, посчитал, что человек, которому грозит до трех лет лишения свободы (ч.
1 ст. 31 УПК), может обойтись без квалифицированной защиты.
Сегодня помимо адвокатов закон дозволяет оказывать юридические услуги частнопрактикующим юристам, юридическим фирмам, агентствам, центрам (не входящим в состав адвокатских коллегий) и т.п. Сейчас по 2/3 всех рассматриваемых у мировых судей дел защитниками выступают не адвокаты, а лица, не имеющие очень часто не только высшего юридического образования, но и вообще никакого.
Результатом защиты таким специалистом являются, как правило, и соответствующие приговоры. Нетрудно предвидеть, как подобная практика скажется на принципе состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе.
Если гражданину не обеспечена возможность получения квалифицированной юридической помощи в целях защиты его прав и свобод, то не приходится говорить о его равенстве и равноправии в уголовно-процессуальной сфере. Человеку, попавшему под пресс прокурорско-следственной машины, должна быть гарантирована возможность иметь профессионального защитника - адвоката .
В заключение хочется сказать, что сегодня институт мировых судей нуждается в гораздо большем внимании со стороны государства. Значительно разгружая федеральные суды, он крайне слабо материально обеспечен, не решен ряд важных вопросов для его нормального функционирования, что создает серьезные трудности в работе и не способствует укреплению авторитета суда.
СУДЕБНЫЕ СПОРЫ С УЧАСТИЕМ РЕГИСТРАТОРОВ ЦЕННЫХ БУМАГ
Судебные споры с участием регистраторов условно можно разделить на несколько категорий:
- обжалование отказа от внесения записи в реестр и иных действий регистратора;
- обязание регистратора совершить запись в реестре и иные действия;
возмещение убытков (вреда).
В отношении первой и второй категории споров регистратор выступает исключительно в качестве ответчика. Исковые требования этих категорий взаимосвязаны и, как правило, не предъявляются раздельно.
Признание отказа от внесения записи в реестр незаконным влечет удовлетворение заявленных исковых требований об обязании совершить такую запись.
В спорах о возмещении убытков (вреда) регистратор может выступать как ответчиком (в случаях возмещения регистратором убытков эмитенту, владельцам ценных бумаг), так и истцом (в случаях возмещения убытков, причиненных регистратору эмитентом, владельцами ценных бумаг, иными лицами). Особое внимание необходимо уделить судебной практике с участием регистраторов в качестве ответчиков. Каждая из названных категорий споров нуждается в отдельном анализе с учетом следующих обстоятельств:
- фактически складывающейся практики рассмотрения конкретных дел;
- должной квалификации в соответствии с нормами законодательства Российской Федерации, регулирующими ведение реестра владельцев именных ценных бумаг.
Обжалование отказа от внесения записи в реестр и обязание регистратора совершить ее. Неправомерный отказ от внесения записи в реестр затрагивает интересы и нарушает права владельцев ценных бумаг, а также интересы и права иных лиц (преимущественно приобретателей ценных бумаг).
Так, в соответствии со ст. 28 закона О рынке ценных бумаг права владельцев эмиссионных ценных бумаг бездокументарной формы выпуска удостоверяются в системе ведения реестра записями на лицевых счетах у держателя реестра.
Следовательно, отказ регистратора от внесения записи в реестр означает для владельца ценных бумаг невозможность удостоверения прав на ценные бумаги.
Кроме того, до момента внесения приходной записи по лицевому счету приобретателя к нему не может перейти право на именную бездокументарную ценную бумагу (ст. 29 указанного закона). В соответствии со ст.
45 закона Об акционерных обществах отказ от внесения записи в реестр акционеров общества может быть обжалован в суде. Для целей судебной практики по спорам об обжаловании отказа от внесения записи в реестр необходимо исследовать вопрос нормативного регулирования оснований и порядка совершения таких отказов.
Действующее законодательство, регулирующее ве- // Российская юстиция.
Так, закон О рынке ценных бумаг (последний абзац ст. 8) в отношении случаев отказа от внесения записи в реестр отсылает к другим федеральным законам (подобные федеральные законы пока не приняты). Закон Об акционерных обществах также предусматривает отсылочную норму в отношении случаев отказа от внесения записи в реестр: Отказ от внесения записи в реестр акционеров общества не допускается, за исключением случаев, предусмотренных правовыми актами Российской Федерации (п. 2 ст.
45). Законодательству Российской Федерации пока не известны правовые акты, предусматривающие случаи отказа от внесения записи в реестр.
С учетом вышеуказанных обстоятельств суды в отдельных случаях приходят к заключению о неправомерности отказа регистраторов от внесения записи в реестр в случаях, предусмотренных нормативными правовыми актами.
По мнению судов, Федеральная комиссия не вправе регулировать своими актами вопросы, связанные с установлением случаев отказа от внесения записи в реестр. В обоснование своей позиции суды ссылаются на ст. 11 Арбитражно-процессуального кодекса РФ, считая их актами иных федеральных органов исполнительной власти, а не правовыми актами в смысле ст.
3 ГК РФ. Прежде всего, это касается Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденного постановлением ФКЦБ 27 от 2 октября 1997 г. (далее - Положение о ведении реестра). Ранее аналогичные выводы делались в отношении Временного положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденного постановлением ФКЦБ 3 от 12 июля 1995 г.
Подобная позиция судов представляется спорной. Данное мнение основывается на положении закона О рынке ценных бумаг, ст.
42 п. 5 которого предоставляет ФСФР право устанавливать обязательные требования к порядку ведения реестра.
Очевидно, что нормативное установление случаев отказа от внесения записи в реестр является частью полномочий ФСФР по определению обязательных требований к порядку ведения реестра. Поэтому случаи отказа от внесения записи в реестр, предусмотренные в ст.
5 Положения о ведении реестра, установлены правомерно и должны применяться судами.
Разъяснения в отношении случаев отказа от внесения записи в реестр содержат совместное постановление пленума Верховного суда РФ и пленума Высшего арбитражного суда РФ 4/8 от 2 апреля 1997 г. О некоторых вопросах применения Федерального закона Об акционерных обществах. В частности п. 4 указанного постановления предусматривает, что при рассмотрении дел, связанных с требованиями акционеров о внесении их в реестр акционеров, следует иметь в виду, что в соответствии со ст.
44 и 45 закона Об акционерных обществах держатель реестра обязан внести соответствующую запись в реестр не позднее трех дней с момента обращения акционера и представления им документов, предусмотренных правовыми актами Российской Федерации.
В постановлении указывается, что отказ от внесения соответствующей записи из-за непредставления акционером передаточного распоряжения может быть признан обоснованным лишь тогда, когда оформление и представление таких распоряжений обязательно и предусмотрено правовыми актами Российской Федерации (при переходе права собственности на акции, относящиеся к государственной или муниципальной собственности, либо по сделке, совершенной с участием профессионального участника рынка ценных бумаг).
В остальных случаях, поясняет суд, достаточным основанием для внесения записи в реестр акционеров являются иные документы, предусмотренные правовыми актами Российской Федерации и подтверждающие переход права собственности на акции (надлежаще оформленный договор купли-продажи, договор дарения акций и др.).
Владелец акций вправе обратиться с требованием об обязании акционерного общества (держателя реестра) внести запись о нем в реестр акционеров и в том случае, если в установленный ст. 45 закона Об акционерных обществах срок такая запись не внесена и держатель реестра не направил акционеру в пятидневный срок после получения от него заявления уведомление с указанием мотивов отказа от внесения его в реестр.
Суд в случае необоснованности отказа или уклонения держателя реестра от внесения в него соответствующей записи по требованию акционера обязывает держателя реестра внести необходимую запись с той даты, с которой она должна была быть внесена в соответствии с упомянутым законом.
К сожалению, совместное постановление судов высшей инстанции не содержит пояснений в отношении остальных случаев отказа от внесения записи в реестр.
Наиболее часто в судебном порядке обжалуется отказ по причине отсутствия у регистратора анкеты зарегистрированного лица. Без анкеты, которая должна содержать образец подписи зарегистрированного лица, регистратор не имеет возможности установить, является ли подпись на передаточном распоряжении (ином документе) действительно подписью зарегистрированного лица.
Отсутствие у регистратора большого количества анкет зарегистрированных лиц характерно в основном для крупных акционерных обществ, созданных в процессе приватизации. Причин возникновения подобной ситуации несколько. Впервые в законодательстве Российской Федерации обязательное наличие анкеты было предусмотрено во Временном положении о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, которое вступило в действие только в июле 1995 г. До этого реестр передавался регистратору после его формирования самим эмитентом
(в том числе по результатам проведения закрытой подписки) без составления анкет зарегистрированных лиц. Передаваемые эмитентом регистратору документы и данные, составляющие реестр, не содержали образцов подписей, а часто и информации, которая бы позволила регистратору направить анкету для ее заполнения (адрес проживания, паспортные данные акционера).
У крупных акционерных обществ по итогам чековых всероссийских аукционов акционеры оказывались рассредоточенными на всей территории России, что еще более осложняет ситуацию. Все это делает практически невозможным сбор всех анкет зарегистрированных лиц. Однако суды признают незаконным отказ от внесения записи в реестр из-за отсутствия анкеты. В обоснование суды ссылаются на то, что регистраторы обязаны осуществлять ведение реестра в надлежащем порядке, который предусматривает наличие анкет зарегистрированных лиц.
Доводы регистраторов о том, что исполнение передаточных распоряжений без сверки подписи противоречит законодательству и существенно повышает риск мошенничества, не принимаются судами во внимание.
Регистратор не вправе отказать от внесения записи в реестр также в случае совершения нескольких последовательных сделок купли-продажи ценных бумаг без предварительного внесения записи в реестр обо всех предыдущих приобретателях ценных бумаг. Такой вывод можно сделать по результатам анализа постановления президиума Высшего арбитражного суда РФ 821/96.
Кроме того, в соответствии с требованиями Положения о ведении реестра приобретателю ценных бумаг должно быть отказано от внесения записи в реестр в случае, если в реестре не содержится записи о предыдущем владельце ценных бумаг. Данный вывод следует из требований ст. 5 указанного Положения о ведении реестра.
В соответствии с этой статьей регистратор обязан отказать от внесения записи в реестр, в том числе в случае отсутствия в реестре анкеты зарегистрированного лица (таким лицом будет являться предыдущий владелец ценных бумаг).
Интересными представляются судебные споры о признании сделок, совершенных с ценными бумагами, недействительными или признании последствий ничтожных сделок. Такая категория дел в последнее время все чаще рассматривается судами.
При этом решения, выносимые вполне законно и обоснованно, часто не могут быть исполнены регистраторами.
Понятно, что восстановить лицо в качестве акционера можно только одним способом - зачислить на его счет определенное количество акций. Особенность споров о признании сделок с ценными бумагами недействительными для регистраторов состоит в том, что они, как правило, не являются лицами, участвующими в деле.
Регистратор обязан лишь безоговорочно исполнить судебный акт. Именно на этой стадии у регистраторов возникают проблемы (включая реальный вышеописанный случай).
Рынок ценных бумаг необычайно подвижен, в течение одного дня с ценными бумагами могут быть совершены десятки сделок. Если в последующем по результатам этих сделок будут внесены изменения в реестр, можно говорить о появлении цепочки добросовестных приобретателей. При этом на счете первого покупателя, сделка с которым впоследствии признается недействительной, как правило, к моменту рассмотрения дела в суде ценные бумаги уже отсутствуют.
В таких ситуациях применение последствий признания сделки недействительной в виде двусторонней реституции практически неосуществимо.
Реально регистратор может исполнить решение суда о восстановлении лица в качестве акционера при отсутствии акций у первого приобретателя только путем списания необходимого количества акций у остальных добросовестных приобретателей с их последующим зачислением на счет истца.
В этом случае действия регистратора неминуемо повлекут прекращение права собственности на акции у добросовестных приобретателей. Правомерным такое прекращение права собственности может быть только при волеизъявлении самого собственника, судебного решения или по иным основаниям, предусмотренным федеральными законами.
Если собственник акций не согласен, судебные решения и иные основания отсутствуют - действия регистратора, очевидно, будут противоречить законодательству Российской Федерации.
Фактически регистратор ставится судом перед выбором: или исполнить решение, нарушив при этом права третьих лиц, или не исполнить.
В первом случае регистратор рискует тем, что к нему могут быть предъявлены исковые требования со стороны приобретателя ценных бумаг о возмещении убытков. Во втором - велика вероятность привлечения регистратора (его должностных лиц) к административной или уголовной ответственности.
Исходя из вышеуказанных доводов, в некоторых случаях позиция судов по вопросам обязания регистраторов восстановить лицо в правах акционера при признании сделки с ценными бумагами недействительной представляется небезупречной.
Одним из возможных выходов может стать следующий. При наличии оснований для признания сделки с ценными бумагами недействительной и невозможности истребовать ценные бумаги у контрагента по такой сделке следует рекомендовать истцу заявить два исковых требования: о признании сделки недействительной и о возмещении стоимости ценных бумаг (ее части) в деньгах. Последнее требование основывается на положении п. 2 ст. 167, в соответствии с которым сторона по недействительной сделке обязана возместить в деньгах стоимость имущества при невозможности его возвратить в натуре.
Другим способом защиты может быть требование о восстановлении положения, существовавшего до нарушения права, путем обязания ответчика приобрести на рынке необходимое количество ценных бумаг и передать их в собственность истца.
Если истец все же будет настаивать на реституции по недействительной сделке, быть может, судам стоит рассмотреть возможность отказа от удовлетворения такого требования. Основанием может стать положение ст. 10 ГК РФ, в соответствии с которым лицу, допускающему злоупотребление правом, может быть отказано в защите такого права.
Субъективное право продавца ценных бумаг по недействительной сделке требовать возвращения ему ценных бумаг в натуре, при условии их отсутствия у покупателя, может рассматриваться как злоупотребление правом (шикана), поскольку исполнение таких требований неизбежно повлечет нарушение прав третьих лиц без правомерных на то оснований. Признание сделки недействительной и применение ее последствий в случае отсутствия ценных бумаг у покупателя является, пожалуй, одним из наименее эффективных способов защиты нарушенного права.
Обжалование иных действий регистратора. Обжалование иных действий регистратора, как правило, касается споров, связанных с признанием недействительными записей в реестре. Признание недействительными записей в реестре возможно в случае их совершения с нарушениями требований законодательства, регулирующего порядок ведения реестра владельцев именных ценных бумаг.
Одним из них является списание регистратором без правомерных оснований большего количества ценных бумаг, чем предусмотрено договором залога, в случае увеличения их числа по результатам распределения дополнительных акций после переоценки основных фондов.
Анализ споров с участием регистраторов показывает необходимость обобщения практики их рассмотрения судами. Актуальность и большое количество таких споров, а также то, что подобная категория дел рассматривается судами общей юрисдикции и арбитражными судами, требуют разработки и принятия совместного постановления (возможно, в целом по вопросам применения закона О рынке ценных бумаг или в рамках отдельного обзора), цель которого - разъяснение и единообразное применение законодательства Российской Федерации о ценных бумагах.
ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ советской карательной ПОЛИТИКИ В 1920-е ГОДЫ (НА МАТЕРИАЛАХ ТАМБОВСКОЙ ГУБЕРНИИ)
Созданная в 20-е гг. советская правовая система кардинально отличалась от ранее существовавшей царской системы, что нашло свое отражение в принципах, на которых она базировалась.
Основополагающим принципом карательной политики советского государства при вынесении и исполнении приговоров являлся классовый принцип. На практике это означало, что при рассмотрении дела в суде в первую очередь необходимо было обращать внимание на социальное происхождение подсудимого и лишь затем на то деяние, которое он совершил.
Первоначально борьба с преступностью носила весьма жесткие формы. Государство пыталось вести борьбу с преступностью кавалерийским наскоком, не задаваясь вопросом о первопричине ее происхождения.
1 декабря 1922 г. ВЦИК на основании пункта Е к ст. 2 постановления ВЦИК от 5 февраля 1922 г. постановил, что в целях скорейшего искоренения всякого рода бандитских налетов и вооруженных ограблений предоставить ГПУ права внесудебной расправы вплоть до расстрела в отношении всех лиц, взятых с поличным на месте преступления (ст.
76, 183 ч. 2 и 184 УК). Кроме этого, образованной комиссии при НКВД было предоставлено право лиц, признанных социально-опасными, высылать и заключать в лагерь принудительных работ на месте высылки на тот же срок (не свыше 3 лет):
а) деятелей антисоветских политических партий согласно ст. 60, 61, 62 УК;
б) лиц, дважды судившихся за преступления, предусмотренные ст. 76, 85, 93, 140, 170, 171, 180, 183, 184, 189, 190 и 220 УК.
Завершенный вид карательная политика приобрела к 1923 г. после начавшейся судебной реформы. К классовому принципу добавилось убеждение в том, что преступника нужно не карать, а исправлять, потому что основные социальные слои, подпитывавшие преступную среду, были крестьяне и рабочие, т. е. те, в ком большевики видели свою опору в городе и деревне.
Рассмотрим подробнее процент соотношения осужденных различных социальных групп по Тамбовской губернии.
Социальный состав осужденных губернии
|
1927 |
| РАБОЧИЕ (%) | 6,5 | 2 | 3,3 | 7,6 | 7,5 |
| Прислуга (%) | 0,3 | 0,1 | 0,1 | ? | ? |
| Служащие (%) | 3,8 | 3,6 | 7,4 | 5,8 | 6,2 |
| Лица свободных профессий (%) | 0,4 | 0,4 | 0,3 | 0,2 | 0,2 |
| Земледельцы и члены их семей (%) | 79,9 | 85,9 | 74 | 65,1 | 64 |
| Армия и флот (%) | 0,4 | 0,6 | 1,7 | ? | ? |
| Безработные (%) | 2,2 | 3 | 4,9 | 3,2 | 4,2 |
| Деклассированные элементы (%) | 0,1 | 0,1 | 0,1 | ? | ? |
| Прочие (%) | 6,4 | 4,3 | 8,2 | 12,2 | 11,6 |
В 1926 г. в статотчетности несколько изменились критерии при распределении осужденных по социальной принадлежности согласно изменившемуся социальному разделу внутри общества. Были исключены следующие соцгруппы: прислуга, армия и флот и деклассированные элементы, как исчезнувшие или утратившие свое значение в силу малочисленности.
Введены же были те категории населения, которые стали занимать в период нэпа более значимое место в структуре советского общества: ремесленники и кустари, торговцы - они и оказывали существенное влияние на уровень преступности. Осужденные за преступления и в 1926 г. и в 1927 г. кустари и ремесленники составляли 2,2 % от общего числа осужденных, торговцев в 1926 г. - 3,3 %, а в 1927 г. - 3,7 %.
Проанализировав данные по осужденным за 11 месяцев 1926 г., губернская прокуратура пришла к заключению, что подавляющее число заключенных, содержащихся под стражей, приходилось на бедняков из крестьянской среды, коих было 4058 человек, затем шли середняки -1557 человек, следом, по мере убывания, нетрудовой элемент - 717 человек, рабочие - 622 человека, служащие - 522 человека и на последнем месте находились зажиточные и кулаки - 324 чело-века. При этом по всем преступлениям главенствующее место занимали бедняки, что является вполне объяснимым, ибо они, будучи мало обеспечены, скорее шли на преступления и их противоправная деятельность носила социальную окраску. Нетрудовой элемент участвовал по большей части в квартирных кражах, по которым проходило 259 человек и в простых кражах - 150 человек. Зажиточные и кулаки также предпочитали заниматься квалифицированными и простыми кражами - 74 и 57 человек соответственно.
Рабочие участвовали по большей части в квартирных кражах (127) и разбое (118), далее шли простые кражи (77) и растраты (60 человек). Служащие же осуждены в основном за растраты (267) и служебные преступления (78 человек).
Но даже с проведением классового принципа в среде судебных работников возникали определенные сложности. На совещании ответственных сотрудников при Тамбовской губпрокуратуре, прошедшем в марте 1924 г., одним из вопросов была поднята проблема затруднения применения классового принципа при вынесении приговора, в связи со сложной обстановкой в крестьянской среде, не имеющей единообразия. Имелась в виду имущественная дифференциация среди земледельцев, происходившая в деревнях и селах губернии: разделение крестьянской массы на бедноту, середняка и зажиточную часть.
Последняя автоматически становилась классовым антагонистом, в то время как судьи рассматривали всех жителей сельской местности единой группой. Способом устранения этого дефекта, по мнению совещания, должно было стать повышение квалификации судебных работников (в основном политграмотности).
На совещании было предложено не применять как форму наказания к трудящимся принудительные работы, заменяя их посильным штрафом. Помимо этого процесс проведения революционной законности и советского правопорядка даже во второй половине 20-х гг. нередко встречал на своем пути препятствия в форме соображений местной целесообразности, которые приводили иногда к задержкам и даже прямому неисполнению низами распоряжений центральной и губернской власти, что колебало законность и вызывало всевозможные нарекания и массу жалоб и заявлений со стороны обывателей.
