Суд первой инстанции
Из заключений же проведенных по делу судебно-медицинской и физикотехнической экспертиз следует, что выстрел в потерпевшего был произведен с близкого расстояния.
Суд на это прямо не указывает в приговоре, но совершенно очевидно подразумевает, что вывод экспертов о произведении выстрела с близкого расстояния опровергает показания Филиппова отом, что расстояние между ним и потерпевшим было примерно 9 м и тем самым ставит под сомнение показания подсудимого о неосторожном убийстве.
Однако, во-первых, вывод экспертов не опровергает показаний Филиппова, во-вторых, ссылка на данные заключения экспертов незаконна, т.к. получены эти доказательства с нарушением уголовно-процессуального закона.
Так, в заключениях экспертов указано, что выстрел был произведен с близкого расстояния. Однако понятие близкое расстояние неопределенное и не свидетельствует однозначно, что это менее 9 м.
Кроме того, суд свой вывод о произведении выстрела с близкого расстояния обосновывает проведенной по делу физико-технической экспертизой (приговор л. 2).
Однако ссылка суда на это доказательство незаконна, т.к. по делу не проводилось физико-технической экспертизы. Фактически суд ссылается на акт 89 исследования лоскута кожи трупа Галимова, проведенного экспертом Шамовой С.Г., и акт 365 исследования лоскута кожи трупа Галимова, проведенного экспертом Кувшиновым В.А.
Данные акты не являются заключениями экспертов, т.к. исследования проводились без постановления о назначении физико-технической экспертизы и Шамовой и Кувшинову не разъяснялись права и обязанности экспертов, а также они не предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.
При таких обстоятельствах ссылка суда на данные выводы экспертов незаконна, т.к. получены они с нарушением уголовно-процессуального закона.
Вывод о том, что выстрел в потерпевшего был произведен с близкого расстояния, имеется и в заключение 49 судебно-медицинского эксперта Каримовой P.M.
И хотя данное заключение эксперта получено без нарушений, ссылка на указанный вывод также незаконна, т.к. это не собственный вывод эксперта Каримовой, а ссылка на данные, полученные из акта 365, полученного, как указано выше, незаконным путем.
Таким образом, в материалах дела нет прямых доказательств, свидетельствующих о том, что Филиппов совершил умышленное убийство, а доказательства, которые якобы опровергают доводы подсудимого о неосторожном убийстве, получены с нарушением уголовно-процессуального закона и не могут являться доказательством по делу.
При таких обстоятельствах особое значение приобретают показания свидетеля Козловой, которая на предварительном следствии и в первом судебном заседании по данному делу от 23 ноября 1993 г. показала, что в ночь на 26 апреля 1993 г. с Филипповым пошла к автосервису. К воротам автосервиса Филиппов подходил один, а она стояла в стороне, метрах в 30.
Когда Филиппов подходил к воротам, залаяла собака и вышел какой-то человек. Они о чем-то говорили, но она разговора не слышала, т.к. громко лаяла собака.
Потом услышала, как произошел выстрел и вскрикнул человек. Филиппов подошел к ней и сказал, что стрелял в собаку, а, кажется, попал в человека.
Суд первой инстанции не принял мер к вызову в судебное заседание свидетеля Козловой и не исследовал ее показания, имеющиеся в деле, хотя они имеют важное значение для правильной юридической оценки действий Филиппова. Приведенные показания свидетеля Козловой с достоверностью подтверждают показания Филиппова о неосторожном убийстве потерпевшего Галимова.
Суд первой инстанции обязан был исследовать показания свидетеля Козловой и дать им надлежащую оценку.
Неисследованность показаний свидетеля Козловой ставит под сомнение правильность вывода суда о совершении Филипповым умышленного убийства.
Суд обязан рассмотреть все возможные версии происшедшего и дать им надлежащую оценку.
По делу Филиппова суд первой инстанции не привел в приговоре достаточных доказательств, подтверждающих признание подсудимого в том, что он стрелял в потерпевшего, не исследовал доказательств, оправдывающих подсудимого, как не исследовал других возможных версий, возникавших в ходе расследования дела.
На первых допросах Филиппов показывал, что в ночь на 26 апреля 1993 г. с Козловой пошел к автосервису искать ребят Дубаева, Ермакова и Чумарина. До автосервиса не дошел и был задержан сотрудниками милиции недалеко от него.
К убийству потерпевшего Галимова отношения не имеет.
Суд не дал оценки первоначальным показаниям Филиппова, хотя в материалах дела имеются доказательства, подтверждающие правильность именно этих показаний осужденного.
Так, входе предварительного следствия по подозрению вубийстве потерпевшего Галимова были задержаны Ермаков, Дубаев и Чумарин.
Ермаков показал, что в ночь на 26 апреля 1993 г. он с Дубаевым и Чумариным пошли к автосервису искать водителя автомашины, на которой должны были на следующий день поехать в Казань. Они подошли к воротам автосервиса.
Сторож стал их прогонять, обещая спустить на них собаку. Он Ермаков из обреза сначала выстрелил вверх, а затем выстрелил в собаку и, видимо, попал в сторожа. 27'
После этого они ушли от автосервиса. Обрез у него был с собой.
Ранее из этого обреза 23 апреля 1993 г. он стрелял в ресторане.
Эти свои показания Ермаков подтвердил при проверке показаний на месте, показав, где и как все это происходило.
Чумарин подтвердил показания Ермакова, пояснив, что они втроем пошли к автосервису. К воротам подошли Ермаков и Дубаев, он немного отстал. Залаяла собака. Вдруг он услышал выстрел, затем другой.
Бросился бежать. Его догнали Дубаев и Ермаков, у Ермакова в руках был обрез. Он понял, что стрелял Ермаков.
Кроме этого, ранее он видел обрез у Ермакова в ресторане, когда тот два раза выстрелил в потолок. Обрез Ермаков носил в темно-красной сумке, иногда за поясом.
Свои показания Чумарин подтвердил на очной ставке с Ермаковым.
Дубаев подтвердил показания Ермакова и Чумарина, пояснив, что при подходе к автосервису Чумарин немного отстал, а они с Ермаковым подошли к воротам. Он шел сзади. Вышел сторож с собакой, которая лаяла. Ермаков о чем-то говорил со сторожем.
Он повернулся назад, и в этот момент раздался выстрел, затем еще один. Они побежали.
В руках у Ермакова был обрез.
В дальнейшем, в ходе предварительного следствия Ермаков, Дубаев и Чумарин поменяли показания и стали утверждать, что стрелял в Галимова Филиппов.
В судебное заседание Ермаков, Дубаев и Чумарин не явились. Суд первой инстанции не принял мер к обеспечению их явки (хотя на этом на протяжении всего судебного заседания настаивал подсудимый Филиппов см. протокол судебного заседания) и не исследовал их показания, данные на предварительном следствии.
Не принимая решения о возможности исследования показаний Ермакова, Дубаева и Чумарина, суд огласил в судебном заседании протокол проверки их показаний с выездом на место происшествия, где они, уже поменяв первоначальные показания, говорили о виновности в случившемся не Ермакова, а Филиппова.
В приговоре, ссылаясь на Ермакова, Дубаева и Чумарина, суд указал, что их показания не противоречат другим доказательствам.
В соответствии с законом суд обязан исследовать все имеющиеся в деле доказательства и привести в приговоре не только те, на которых основаны его выводы, но и указать мотивы, по которым он отверг другие доказательства, опровергающие версию обвинения.
Таким образом, первоначальные показания Ермакова, Дубаева и Чумарина полностью опровергают версию суда о происшедшем, однако суд, вопреки требованиям закона, оставил их показания без исследования и надлежащей оценки.
Кроме того, версия о том, что стрелял у ворот автосервиса именно Ермаков, подтверждается и другими данными, которые имеются в материалах дела.
Так, в ходе предварительного следствия был допрошен Шакиров Р.К., который показал, что вечером 23 апреля 1993 г. он был в ресторане, где также был Ермаков, у которою в сумке бордового цвета находился обрез. Официантка долго не несла заказ, и Ермаков два раза выстрелил из обреза в потолок.
Показания Шакирова в совокупности с первоначальными показаниями Ермакова, Дубаева и Чумарина о том, что до происшедшего у Ермакова неоднократно видели обрез и при этом последний мог легкомысленно применить оружие по самому незначительному поводу, подтверждают не исследованную судом версию происшедшего.
Далее, в соответствии с предъявленным обвинением и приговором суда, Филиппову вменяется, что у ворот автосервиса он выстрелил в Галимова из обреза один раз. Из признательных показаний Филиппова также следует, что стрелял он у ворот автосервиса один раз.
Сотрудник милиции свидетель Равилов СМ., на показания которого суд ссылается в приговоре, в рапорте о происшедшем и своих первоначальных показаниях на предварительном следствии показал, что со слов раненого сторожа, в него стреляли два раза.
Из показаний Чумарина, Дубаева и Ермакова следует, что последний стрелял на месте происшествия два раза.
Как видим, показания Ермакова, Дудаева, Чумарина и первоначальные показания свидетеля Равилова о количестве выстрелов, произведенных виновным на месте происшествия, также подтверждают версию того, что стрелял у ворот автосервиса именно Ермаков.
Все приведенные данные в своей совокупности свидетельствуют о версии происшедшего, опровергающей выводы суда о виновности Филиппова. Суд же, вопреки требованию закона, не исследовал данную версию и не дал ей надлежащей оценки.
При этом следует иметь в виду, что исследование других версий случившегося в данном случае особенно важно еще и потому, что признание подсудимого Филиппова о его причастности к смерти Галимова не подтверждается с достоверностью другими доказательствами.
Из всех приведенных судом в приговоре доказательств лишь показания свидетеля Равилова о том, что со слов раненого сторожа в него стрелял мужчина низкого роста в черной одежде и с ним была женщина в светлой куртке, косвенно подтверждают признание Филиппова, т.к. он и Козлова, задержанные недалеко от автосервиса, по приметам схожи с данным описанием.
Анализ показаний свидетеля Равилова показывает следующее:
Показания Равилова противоречивы.
Так, в своем рапорте от 26 апреля 1993 г. и на допросе от 27 апреля 1993 г. Равилов указал, что со слов раненого потерпевшего стреляли в него два раза. В судебном заседании Равилов поменял показания, пояснив, что со слов раненого потерпевшего в него стреляли один раз.
Суд не выяснил причину, по которой свидетель Равилов поменял свои показания в судебном заседании.
Из показаний свидетеля Равилова следует, что 25 апреля 1993 г. он в составе опергруппы патрулировал по городу. Около 21 часа на улице Островского они остановили Филиппова и Козлову. У Филиппова они забрали газовый пистолет и сказали ему на следующий день прийти в милицию. Дежуривший с ним сотрудник милиции Хакимов сказал, что Филиппов ранее неоднократно судимый.
Далее, по ходу дежурства примерно в 1 час 40 минут они ехали по улице в сторону автосервиса и на дороге опять встретили идущих Филиппова и Козлову. Объехав их, они поехали дальше.
Сразу же после этого они получили сообщение о ранении сторожа и поехали к месту происшествия.
Показания свидетеля Равилова о том, что раненый потерпевший назвал приметы стрелявших, опровергаются показаниями свидетеля Сибгатулли-на АА. водителя автобуса, на котором Равилов с другими сотрудниками милиции осуществлял патрулирование.
Свидетель Сибгатуллин на предварительном следствии показал, что раненый сторож говорил, что его застрелили, и просил скорее доставить его в больницу, ничего более об обстоятельствах ранения он не говорил.
В судебном заседании показания Сибгатуллина не исследовались.
Таким образом, сотрудник милиции Равилов, до того как получил сообщение о случившемся, увидел Филиппова и Козлову недалеко от автосервиса, а незадолго перед этим он совместно с другими сотрудниками милиции забрал у Филиппова газовый пистолет и получил информацию о том, что последний неоднократно судимый. Получив сообщение о ранении сторожа и сопоставив это с фактом нахождения недалеко от места происшествия ранее неоднократно судимого Филиппова, Равилов мог сделать вывод, что стрелял именно Филиппов. Для придания убедительности своему выводу Равилов сослался на то, что приметы стрелявшего якобы получил от раненого сторожа.
Сомнения в правдивости показаний Равилова в этой части вызываются их противоречивостью и тем, что они опровергаются показаниями свидетеля Сибгатуллина.
Как видим, показания свидетеля Равилова, являющиеся единственным косвенным доказательством, подтверждающим признание осужденного Филиппова, являются весьма сомнительными в своей достоверности.
Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 29 апреля 1996 г. О судебном приговоре разъяснил, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана. В связи с этим судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.
Признание подсудимым своей вины, если оно не подтверждено совокупностью других собранных по делу обстоятельств и исследованных в судебном заседании доказательств, не может служить основанием для постановления обвинительного приговора.
Это требование закона судом выполнено не было.
Из вышеизложенного следует, что не все обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела, были надлежаще исследованы судом.
Поверхностное исследование материалов дела ставит под сомнение правильность сделанных судом выводов о виновности Филиппова в умышленном убийстве.
На основании изложенного и руководствуясь ст. 371 УПК РСФСР,
прошу: .
1. Истребовать из Азнакаевского городского суда Республики Татарстан уголовное дело в отношении Филиппова А.И., осужденного 29 марта 1994 г.
2. Принести протест на приговор Азнакаевского городского суда Республики Татарстан от 29 марта 1994 г. и определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Татарстан от 30 мая 1994 г. в отношении Филиппова А.И. на предмет их отмены и возвращения дела на новое судебное рассмотрение.
Приложение:
1) копия приговора;
2) копия определения;
3) ордер.
Заместителем председателя Верховного Суда РФ после изучения надзорной жалобы был принесен протест на предмет отмены приговора и направления дела на новое судебное рассмотрение.
Протест
в Президиум Верховного Суда Республики Татарстан (извлечение)
В обоснование своего вывода о виновности Филиппова в умышленном убийстве Галимова суд сослался на показания свидетелей Равилова, Самигуллина,
Шарафиевой, Камалова и других, акты судебно-медицинской, физико-технической, криминалистической экспертиз, протокол осмотра места происшествия и другие доказательства.
Так, свидетель Равилов показал, что, приехав на место происшествия, они увидели Галимова, который был ранен, потерпевший сообщил им, что в него выстрелил мужчина, который был низкого роста в черной одежде, а с ним была женщина в светлой куртке. Из показаний Равилова в ходе предварительного следствия, в том числе и из его рапорта, видно, что потерпевший сообщил ему, что в него было произведено два выстрела.
Однако судом не были выяснены причины указанных противоречий. Согласно заключению судебно-медицинского эксперта смерть потерпевшего наступила от комбинированного шока вследствие ранения живота с массивными повреждениями органов, острым кровотечением и последующим воспалением.
Из показаний подсудимого Филиппова в ходе предварительного следствия и в судебном заседании усматривается, что умысла на убийство потерпевшего у него не было. Когда он разговаривал с Галимовым, на территории автосервиса бегала собака и своим лаем мешала разговору, тогда он и выстрелил из обреза в собаку, с целью попугать ее, но попал в Галимова.
Эти доводы осужденного подлежали тщательной проверке в судебном заседании. Кроме того, данные показания в ходе предварительного следствия подтвердила и свидетель Козлова, пояснив, что она вместе с Филипповым подошла к автосервису, осужденный подошел к воротам и стал о чем-то разговаривать с человеком, находившимся на территории автосервиса, разговор она не слышала, так как громко лаяла собака.
Потом она услышала звук выстрела, и к ней подошел Филиппов и сказал, что стрелял в собаку, а попал в человека.
Однако суд не принял всех необходимых мер к вызову в судебное заседание свидетеля Козловой и не исследовал ее показаний, имеющихся в деле, в ходе судебного заседания, хотя они имеют существенное значение для выяснения обстоятельств дела.
Также в обоснование вины Филиппова суд в приговоре сослался и на показания свидетеля Чумарина, Ермакова, Дубаева, данные ими в ходе предварительного следствия, о том, что в потерпевшего стрелял Филиппов.
Однако из материалов дела усматривается, что в своих первоначальных показаниях указанные свидетели давали показания о том, что выстрел в потерпевшего произвел Ермаков из имеющегося у него обреза.
Таким образом, в показаниях вышеназванных свидетелей имеются существенные противоречия, причины которых не были выяснены в ходе судебного разбирательства, поскольку в судебное заседание свидетели также не явились, судом не были приняты меры к их явке, их показания в суде не оглашались, оценка им не дана.
В то же время в соответствии со ст. 314 УПК РСФСР (ст.
307 УПК РФ) суд в описательной части приговора должен изложить не только доказательства, на которых основаны выводы суда, но и указать мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.
В случае изменения свидетелем своих показаний, имеющих значение для правильного разрешения дела, суд должен тщательно проверить те и другие показания, выяснить причины изменения показания и в результате их тщательного исследования дать им в приговоре надлежащую оценку в совокупности с другими доказательствами, собранными по делу.
В мотивировочной части приговора суд указал, что Филиппов совершил умышленное убийство, но без отягчающих обстоятельств, поскольку отягчающие
обстоятельства и мотивы не установлены. В то же время в тексте приговора имеются противоречивые формулировки о форме умысла.
Таким образом, в нарушение ст. 68 УПК РСФСР (ст.
73 УПК РФ) суд не исследовал мотив преступления, что является важным обстоятельством для разрешения дела.
Кроме того, в соответствии со ст. 237 УПК РСФСР (ст.
222 УПК РФ) подсудимому должна быть вручена копия обвинительного заключения; подлинность подписи Филиппова в расписке о получении копии обвинительного заключения сомнительна.
Это обстоятельство также подлежит проверке при новом рассмотрении дела.
При таких обстоятельствах приговор подлежит отмене, а дело направлению на новое судебное рассмотрение, в ходе которого суду надлежит в соответствии со ст. 20 УПК РСФСР полно, всесторонне и объективно исследовать доказательства по делу, выяснить все обстоятельства, при которых имело место событие преступления, в частности, путем допроса специалиста, экспертов установить расстояние, с которого производился выстрел, его направление (сверху вниз либо горизонтально), при необходимости назначить дополнительные экспертизы, и на основании этого решить вопрос о виновности Филиппова и квалификации его действий.
Указанный протест был удовлетворен. В своем постановлении Президиум Верховного Суда Республики Татарстан указал, что состоявшиеся по делу судебные решения подлежат отмене, а дело направлению на новое судебное рассмотрение, поскольку судом при рассмотрении дела не выполнены требования ст.
20 УПК РСФСР о всестороннем, полном исследовании обстоятельств дела.
При повторном рассмотрении дела в суде действия Филиппова были квалифицированы по ст. 103 УК РСФСР, назначено наказание в виде лишения свободы сроком на шесть лет, и он был освобожден в зале суда за отбытием срока.
