d9e5a92d

Но и здесь он дает нам куцый анализ.


Если мы хотим понять его правильно, мы должны интерпретировать его широко, шире, чем он сам интерпретирует Адама Смита. Когда его слова двусмысленны, мы должны придавать им то значение, которое он хотел бы как показывают другие рассуждения из его работы, чтобы мы им придавали. Если мы делаем это с желанием определить, что он в действительности имел в виду, то оказывается, что его доктрины хотя они и очень далеки от завершенности свободны от многих ошибок, которые им обычно приписывают.
Он считает, например ( "Начала...", гл. I, отдел I), что полезность "абсолютно присуща" (нормальной) стоимости, хотя не ее мере; тогда как стоимость вещей, "количество которых очень ограниченно... зависит от богатства и склонностей тех, кто желает обладать ими". И где-нибудь в другом месте ( там же, гл.

IV) он настойчиво говорит о способе, которым рыночные колебания цен определяются, с одной стороны, массой товаров, доступных для продажи, и, с другой стороны, "потребностями и желаниями людей".
Кроме того, в глубоком, хотя очень неполном обсуждении различий между "стоимостью и богатством" он, по-видимому, находит решение вопроса в разнице между предельной и общей полезностью, поскольку под богатством он имеет в виду общую полезность, и он, кажется, всегда исходит из того, что стоимость корреспондирует с приращением богатства, определяемым той частью товара, которая единственно достойна быть купленной; и что, когда предложение сокращается - то ли временно в связи с каким-то случаем, то ли постоянно, вследствие роста издержек производства, предельное приращение богатства, измеряемое стоимостью, растет и в то же время уменьшается совокупное богатство, общая полезность товара. В целом он пытается сказать этим обсуждением, хотя (игнорируя выразительность языка дифференциальных исчислений) он не располагает словами, чтобы сказать это внятно, что любое сокращение предложения увеличивает предельную и уменьшает общую полезность товара.
§ 2. Он полагает, однако,не думая, что он должен сказать много важного о полезности, что связь между издержками производства и стоимостью была совершенно не понята и что ошибочные взгляды на этот предмет запутывали страну в практических проблемах налогообложения и финансов, и поэтому он обращается к нему специально. Но и здесь он дает нам куцый анализ.
Поскольку хотя ему известно, что товары распадаются на три класса в соответствии с тем, подчиняются они закону уменьшения, постоянства или увеличения отдачи, он тем не менее думает, что в теории стоимости, применимой для всех видов товара, лучше всего игнорировать это различие. Товар, выбранный наугад, с равной вероятностью подчиняется одному из двух законов - снижения или возрастания отдачи, поэтому он думает оправдать себя, допустив условно, что все товары подчиняются закону постоянной отдачи. Возможно, это справедливо, но он совершает ошибку, не открывая нам, что он делает.
В первом отделе своей гл. I он утверждает, что "на ранних ступенях общественного развития", где вряд ли используется какой-либо капитал и где цена на труд какого-либо человека почти такая же, как и на труд любого другого, вообще говоря, верно, что "стоимость товара или данного количества другого товара, на который она будет обменена, зависит от относительного количества труда, необходимого для его производства[ "На ранних ступенях общественного развития меновая стоимость этих товаров, как правило, определяющая, какое количество одного товара должно обмениваться на другой, зависела почти исключительно от сравнительного количества труда, затраченного на каждый из них." Д.Рикардо. Соч., т. 1,с.34.]".

Другими словами, если два товара произведены трудом один - двенадцати, а другой - четырех человек, работавших в течение года, и все эти люди были одной квалификации, нормальная стоимость первого будет в три раза больше, чем второго. Поскольку, если добавить 10% к прибыли на капитал, вложенный в производство первого товара, то это же потребуется сделать и по отношению ко второму. [ Если w годовая заработная плата рабочего данной категории, то издержки производства будут равны 4w х 110/100 и 12w х 110/100, а их соотношение 4:12, или 1 : 3.] Однако он продолжает, показывая, что эти допущения неприемлемы для более поздних ступеней цивилизации и что связь между стоимостью и издержками производства более сложна, чем та, с которой он начинает; и его следующий шаг введение в отделе II положения о том, что "труд различного качества вознаграждается различно". Если заработок ювелира вдвое больше, чем у простого рабочего, то час труда первого должен считаться за два часа работы второго. Если произойдет изменение в их относительных заработках, то, разумеется, произойдет и соответствующее изменение в относительной стоимости произведенных ими товаров.



Но вместо того, чтобы проанализировать, как поступают экономисты нашего поколения, причины, которые изменяют заработок (скажем) ювелира от одного поколения к другому, в отношении к этим причинам для обычного рабочего он удовлетворяется констатацией, что такие изменения не могут быть значительными.
Далее, в отделе III он утверждает, что при исчислении издержек производства товара следует принимать в расчет не только труд, примененный непосредственно в его производстве, но и труд, воплощенный в орудиях труда, инструментах и строениях, которые принимают участие в процессе труда; и здесь необходимо вводится элемент времени, который он вначале осторожно удерживал за кулисами.
Соответственно в отделе IV он обсуждает более полно различные факторы, влияющие на стоимость "набора товаров" [ он использует иногда этот простой способ избежать трудностей, связанных с различением основных и совокупных издержек], уделяя особое внимание различным последствиям применения оборотного капитала, потребляемого в одном использовании, и основного капитала; и кроме того, времени, на которое труд должен быть инвестирован в производство машин, необходимых для производства товаров. Если оно продолжительно, издержки производства товара будут больше и он будет "дороже, чтобы компенсировать больший отрезок времени, который должен пройти раньше, чем они могут быть доставлены на рынок".
И наконец, в отделе V он суммирует влияние, которое различная длительность инвестирования, прямого или косвенного, оказывает на относительные стоимости, правильно доказывая, что если все заработные платы поднимаются или снижаются одновременно, то и это изменение не окажет постоянного воздействия на относительные стоимости различных товаров. Однако он утверждает, что, если норма прибыли падает, это снизит относительные стоимости тех товаров, производство которых требует более долговременного вложения капитала; поскольку если в одном случае капитал вкладывается в среднем на год и требует 10%-ной надбавки к заработной плате на прибыль, а в другом на два года и требует 20%-ной надбавки, то во втором случае падение прибыли на 1/5 уменьшит надбавку с 20 до 16, а в первомтолько с 10 до 8%. [Если прямые трудовые издержки в обоих случаях равны, то отношение стоимостей товаров составит до изменения 120/110 , или 1,091, и после изменения 116/108 или 1,074, т.е. уменьшится почти на 2%.] Его доказательство откровенно условно; в последующих главах он, кроме периода инвестирования, рассматривает и другие факторы дифференциации прибыли в различных отраслях. Трудно, однако, представить, каким образом он мог сильнее обосновать тот факт, что время или ожидание являются таким же элементом издержек производства, как и труд, иначе чем посвятив этому вопросу свою первую главу.

К несчастью, однако, он осветил его лишь в нескольких словах и думал, что его читатели всегда смогут объяснить себе то, что он дает им лишь намеком.
И его действительно не понимали. Так, в примечании к заключительным строчкам отдела VI гл. I он говорит: "Г-н Мальтус думает, по-видимому, что, согласно моей теории, издержки производства какой-либо вещи и стоимость ее тождественны; это так, если он под издержками понимает "издержки производства", включающие прибыль.

В вышеприведенном отрывке он имеет в виду не это, следовательно, он не вполне понял меня" [Рикардо. Соч., т. I, с. 61.]. И тем не менее Родбертус и Маркс обращаются к авторитету Рикардо, доказывая, что естественная стоимость товаров определяется исключительно затраченным на них трудом; и даже те немецкие экономисты, которые наиболее настойчиво опровергают выводы этих авторов, часто вынуждены соглашаться, что они правильно интерпретируют Рикардо и их выводы логически вытекают из его выводов.
Этот и другие факты такого рода показывают, что недоговорки Рикардо следствие его неправильного подхода к изложению. Было бы лучше, если бы он время от времени повторял положение о том, что стоимости двух товаров следует считать в долговременном аспекте пропорциональными суммам затраченного на их производство труда только при прочих равных условиях, т. е. что в обоих случаях занят труд равной квалификации, и поэтому он оплачивается одинаково высоко; что ему ассистируют пропорциональные объемы капитала с учетом времени их инвестирования и что нормы прибыли равны. Он не излагает вопрос четко, и в некоторых случаях он, возможно, не вполне ясно отдает себе отчет в том, что различные элементы нормальной стоимости воздействуют друг на друга взаимно, а не последовательно, как звенья длинной цепи причин. И он более, чем кто-нибудь другой, повинен в плохой привычке стараться выразить глубокие экономические доктрины несколькими предложениями [Проф.

Эшли, многозначительная критика которого в адрес этого замечания составляет часть предпринятой им попытки "Реабилитации Рикардо" (Economic Journal, vol. I), доказывает, будто по общему мнению, Рикардо на самом деле привычно считал, что издержки производства и - с "легкими модификациями" - стоимости состоят просто из определенных количеств труда и что такая интерпретация в наибольшей степени соответствует его работам в целом. Спору нет, такой интерпретации придерживаются многие талантливые авторы, в противном случае не было бы большой необходимости в реабилитации Рикардо, т.е. в том, чтобы прикрыть несколько излишнюю наготу его теории. Однако вопрос о том, следует ли полагать, что Рикардо ничего не хотел сказать первой главой своей книги только потому, что он не возвращается постоянно к интерпретации содержащихся в ней пунктов, - из числа тех, которые каждый читатель должен решать для себя в соответствии со своим темпераментом: аргументов, помогающих ему принять такое решение, он не найдет. Здесь утверждается не то, что его концепции содержат законченную теорию стоимости, но только то, что они верны до тех пределов, до которых они простирались.

В интерпретации Рикардо Родбертусом и Марксом процент не входит в ту часть издержек производства, которая определяет (или, скорее, участвует в ее определении) стоимость, и в этом проф. Эшли, кажется, согласен со всем, что утверждается здесь, когда (р. 480) исключает какие бы то ни было сомнения в том, что Рикардо "считал выплату процента, т.е. чего-то большего, чем просто возмещение капитала, самое собой разумеющейся".].



Содержание раздела