Революционные процессы
В противном случае они едва ли могут ослабить социальные конфликты и тем самым откроют путь к революционным процессам, к предотвращению которых как раз и стремилась сама реформистская стратегия.
Революционные процессы
Революционные процессы представляют собой преобразование общества в целом и свержение господствующих классов и групп; они осуществляются на основе нового проекта общественного развития, в свою очередь порождающего новые учреждения и ценности. Эти процессы, как правило, являются насильственными и предполагают открытое столкновение борющихся за господство групп.
Социальные революции обладают характеристиками, позволяющими говорить о них как о чрезвычайно сложном явлении. Они приводят к резкому разрыву с институциональным механизмом передачи высшей власти в политической системе. Организация и отношения социальных классов изменяются существенным образом. Господствовавшие классы и группы, лишаясь экономической власти, теряют и свой привилегированный статус.
При этом появляется новая политическая элита, управляющая на основе других ценностей и институтов и осуществляющая развитие общества в соответствии с ранее неизвестным проектом. Как правило, социальные революции вызревают очень медленно, однако после взрыва их действия разворачиваются очень быстро, что и позволило Марксу определить революции их как локомотивы истории.
Они представляют собой радикальный разрыв с прошлым и создание новых форм общественной организации.
Причины, порождающие революции подобного типа, многообразны, однако, в качестве основной причины можно выделить следующее: господствующие в обществе группы и классы не могут осуществлять своё господство так, как они делали это в прошлом, поскольку массы перестают рассматривать его (господство) как нечто неизбежное и приобретают идеологическую и материальную возможность его свержения.
В преддверии социальной революции мы часто видим господствующий класс, всё более и более неспособный осуществлять своё господство, и массы, отказывающиеся признавать его. Таким образом, система теряет легитимность, которая может быть заменена лишь с использованием насилия.
Конечно, имеется целый ряд экономических, политических и прочих факторов, создающих условия для начала революционного процесса. Рассмотрим некоторые из них: какие же именно имеют определяющую роль?
Это глубокое социально-экономическое неравенство, неспособность правительственной элиты прислушаться к некоторым существенным требованиям масс, политическая коррупция, радикальная критика существующей несправедливости со стороны интеллектуалов, возникновение революционных групп, готовых использовать насилие и т.п.
Когда в обществе проявляются перечисленные родовые и специфические факторы, говорят, что оно переживает революционную ситуацию. Иными словами, социальная революция превращается в реально возможную. Превращение возможности в действительность зависит от конкретной конъюнктуры, поэтому предсказать ее крайне сложно.
Революционный взрыв могут вызвать и политический кризис, и результаты войны, и международные отношения и прочие явления.
В революционных процессах, как правило, участвуют политические элиты, обладающие высшей властью в системе, и массы, возглавляемые революционным меньшинством, которое объединено в организацию (партию, партизанскую армию и пр.). Роль авангарда играют революционные лидеры, поскольку начало процесса в значительной степени зависит от них, однако, в некоторых случаях лидеры отстают от движения масс.
В социальных революциях могут выделяться следующие этапы: вызревание, взрыв, победа и институционализация.
На этапе вызревания, продолжительность которого может быть различной, легитимность существующего социального порядка редко снижается, ибо последний постепенно охватывается кризисом. Обманутые надежды широких масс могут привести их на край отчаяния. Правительственная элита всё более рассматривается как привилегированная группа, безразличная к проблемам всего общества. Со своей стороны, интеллектуалы подвергают существующую систему радикальной критике, используя для этого органы массовой информации.
Одновременно начинают формироваться революционные группы, готовые приложить любые усилия, чтобы свергнуть угнетение, ставшее невыносимым. Возникает своего рода революционный климат, который может также ощущаться наиболее проницательной и сознательной частью господствующих классов и групп, вызывая у неё глубокий страх. Все ощущают: что-то происходит, хотя и не могут определить, что именно.
На этапе вызревания накапливаются нерешённые конфликты, обманутые надежды и суровая критика, заставляющие население терять веру в постепенные перемены; общество превращается в бочку с порохом, готовую взорваться в любую минуту. Здесь важно отметить, что период вызревания революции может быть резко прерван политическим действием представителей господствующих групп, которые таким образом пытаются избежать революционного взрыва.
Классическим примером подобного рода может служить возникновение фашизма и нацизма в Италии и Германии, когда социалистическая революция уже казалась неминуемой. Буржуазия этих стран в условиях революционного климата разработала превентивную стратегию и без колебаний применила самые крайние формы насилия, чтобы помешать тому, что казалось неизбежным.
Таким образом, как показывает приведённый пример, вызревание социальной революции не всегда ведёт к её взрыву.
Вторым этапом революционных процессов является взрыв, когда происходит вооружённое столкновение между правительственными силами и восставшими. Данный этап характеризуется всеобщим насилием, приводящим к человеческим жертвам и материальным разрушениям.
В подобных обстоятельствах нормальное функционирование основных служб может прекратиться, и бюрократический аппарат государства придёт в состояние, близкое к параличу. Восставшие захватывают контроль над частью государственной территории, где осуществляют там социально-экономические преобразования, обеспечивающие им поддержку населения. В случаях, когда в вооружённой борьбе между правительственными силами и восставшими возникает равновесие, период взрыва может быть довольно продолжительным. Революционный процесс затягивается, и предугадать его итог бывает трудно.
Он не продвигается ни в одном направлении. Восставшие могут победить или потерпеть поражение.
Судьба революции ещё не решена. В ходе революционного взрыва восставшие пытаются получить поддержку широких слоёв населения, изолировав тем самым правительственные силы. Вооружённое насилие на этом этапе часто сопровождается массовыми забастовками, саботажем и уличными манифестациями, направленными против правительственной элиты.
Обе стороны делают оптимистические заявления о мнимых или реальных военных победах и о деморализации противника. Поражения приуменьшаются или же их отрицают, если это позволяют обстоятельства.
Если революционное движение побеждает, сразу уничтожаются институциональные рамки прежней системы.
Это открывает третий этап: этап победы и консолидации новой политической элиты. Он начинается с победы восставших, лидеры которых берут на себя руководство государственным аппаратом. Новые руководители, чтобы закрепиться у власти, должны принять ряд немедленных решений.
Они сталкиваются со сложными задачами в экономической, административной, международной и прочих областях, для которых необходимо найти эффективные формулы, что сделать весьма непросто. Как правило, новый государственный аппарат не располагает надёжным бюрократическим и техническим персоналом, который мог бы способствовать выработке подобных формул, и поэтому вполне нормально, что на этом этапе совершается множество ошибок, которые могут быть исправлены лишь с течением времени и по мере приобретения опыта.
Новая элита не доверяет бюрократии прежнего режима, а бюрократия, верная политическим целям новой элиты, пока еще отсутствует. Элита не располагает также квалифицированным техническим персоналом, чтобы привести в движение экономическую систему. Поскольку на этом этапе политической элите необходимо иметь на ключевых постах доверенных людей, государственные и хозяйственные должности предоставляются лицам, не обладающим необходимой квалификацией, но обеспечивающим выполнение политических директив. Поэтому импровизация на данном этапе практически неизбежна.
Для преодоления этих недостатков элита организует ускоренную подготовку квалифицированного персонала, который был бы одновременно надёжным с политической точки зрения. Ещё одной проблемой, с которой сталкиваются члены новой элиты, является организация военного аппарата, который соответствовал бы её политическим целям, поскольку прежний аппарат разрушен вследствие свержения старого режима.
После того, как восставшие захватывают рычаги управления государственным аппаратом, между революционными руководителями часто возникают разногласия относительно дальнейшего курса. Эти разногласия могут перерастать во внутреннюю борьбу, которую её участники стремятся завершить как можно быстрее, чтобы не замедлять хода революции. Судьба руководителей, потерпевших поражение во внутренней борьбе, может быть разной: они могут уйти в безызвестность, уехать в ссылку, расстаться с жизнью или продолжать борьбу против нового режима.
Поэтому говорят, что революция пожирает собственных сыновей.
Четвёртый этап революционных процессов мы назвали институционализацией. Этим термином мы обозначили создание, укрепление и развитие новых экономических, политических, культурных и прочих институтов, которые и будут определять профиль общества в целом.
На этом этапе укрепляется власть политической элиты, импровизация сходит на нет вследствие появления бюрократического и технического аппарата, военный аппарат действует согласованно, нормализуются международные отношения режима, а в учебных заведениях проходит подготовку новое поколение, имеющее иную идеологическую ориентацию. Таким образом, в случае успеха революционные процессы завершаются институционализацией, созданием новых форм коллективного существования, которые также будут защищаться новой политической элитой, в том числе и с использованием насилия.
Понятно, что описанные нами выше четыре этапа революционных процессов не отделены друг от друга жёсткими границами, а, напротив, взаимопересекаются.
В ходе революционных процессов лидеры (хотя они и составляют меньшинство) преодолевают с помощью идеологических и организационных мероприятий апатию широких масс, используя для этого мобилизующий политический миф, изображающий будущее общество, в котором коллективные потребности будут удовлетворяться на равной и справедливой основе. Социальная революция предполагает не только отрицание существующего общественного порядка, но и утверждение отличного от него общества будущего.
Большая часть людей, участвующих в революции, устремляет при этом взгляд на общественный идеал, к которому стремятся революция и ее лидеры. Конечно, есть и такие люди, которые участвуют в революциях с холодным и расчётливым цинизмом. Революции совершаются людьми, а не богами, и поэтому было бы наивным полагать, что всё, связанное с ними, является выражением исключительно высоких нравственных идеалов.
Одной из главных опасностей, которой подвергаются революционные процессы после своей консолидации и институционализации, является предоставление привилегий определённым группам. Когда это происходит, возникает острое противоречие между идеалами, провозглашёнными новой политической элитой, и привилегиями определённых групп.
Это порождает критику и глубокое беспокойство в широких слоях общества.
Однако, чистоте революционных процессов угрожают не только привилегии, но и самая обыкновенная коррупция. Революционные режимы не имеют иммунитета от коррупции, понимаемой как использование политического влияния в личных целях.
Объективный анализ революционных процессов показывает и вынуждает нас признать сосуществование в них героизма и беззаветного самоотречения, с одной стороны, и привилегий и коррупции с другой.
Относительно часто встречающейся чертой социальных революций является расхождение между первоначальными целями и их конкретным воплощением. Случается, что эти цели не реализуются в действительности, как это предполагалось, или что их достижение требует более длительного исторического периода. Новые экономические, политические и культурные институты не всегда могут возникнуть в короткий срок, тем более, что наследие предреволюционного периода ощущается повсюду.
Всё это может породить чувство разочарования, используемое врагами режима. Революционная элита всё более понимает, что социальная действительность серьёзно сопротивляется переменам, что для её быстрого преобразования недостаточно контролировать легитимную политическую власть, что воплощение глубоких изменений требует жизни более чем одного поколения.
Самое сильное сопротивление, как подтверждают исследования, связано с сознанием людей. Дореволюционная идеология не исчезает сразу же после свержения старого режима.
Большинство населения по-прежнему интерпретирует мир на основе прежних форм мышления и оценки, что серьёзно препятствует возникновению новых форм общественной организации. Исторический опыт показывает, что преобразование общества в целом является чрезвычайно трудной задачей, которая может быть решена лишь в течение длительного исторического периода.
Контрреволюция
Контрреволюция это политическое движение, руководимое отстранёнными от власти группами, их представителями или людьми, порвавшими с революцией, целью которого является свержение новой элиты, для чего обычно используется вооружённое насилие. Состав контрреволюционных движений может быть не однородным, что часто приводит к внутренним расколам. Общей целью различных контрреволюционных групп является возвращение власти и утерянных позиций. До начала своих действий контрреволюционеры должны решить три важнейшие проблемы: финансирования, набора и снабжения своих сил.
Для этого они могут использовать средства эмигрантов, своевременно переведённые за границу, а также поддержку стран, заинтересованных в ликвидации революционного режима.
Свергнутые революцией господствующие группы лишь в редких случаях смиряются со своей судьбой, поэтому революция, как правило, сопровождается попытками контрреволюции. В ходе этих попыток используются реальные трудности революционного процесса, которые ещё более усиливаются, благодаря экономическому саботажу, политической пропаганде и вооруженному насилию.
Однако, контрреволюции могут приводить и к последствиям, прямо противоположным тем, к которым стремились их лидеры, если массы сплачиваются вокруг революционной элиты, чтобы не допустить возвращения старых господствовавших групп. Тем не менее, если контрреволюция добивается успеха, начинается этап открытой реставрации власти этих групп.
Важно отметить, что контрреволюционные движения стремятся скрыть свое стремление к реставрации прежних порядков, пытаясь представить себя как выразителей народного протеста.
Политические системы и легитимность
Политические элиты, как мы уже отметили, включают лиц, осуществляющих в государстве власть, как правило, на основе гегемонии. Реально именно они, в конечном счете, принимают главные решения в рамках политической системы, отдают приказы и контролируют их выполнение посредством бюрократического аппарата.
Элиты осуществляют политическую власть над обществом в целом. Представители элит, в большей или меньшей степени, сознают привилегированность своего положения, связанную с осуществлением ими государственной власти, и ощущают свое отличие от остальных членов общества.
И в самом деле, между представителями власти и теми, кто входит в политическую элиту, имеется несомненное различие. Принадлежность к элите, как правило, сопровождается рядом привилегий, которые различаются в зависимости от политической системы и исторической эпохи.
Они связаны с высоким социальным престижем и обладанием правом принятия решений на высоком уровне, куда не допускаются лица, не входящие в элиту.
В различных обществах, разделенных на касты или сословия, социальные группы, обладающие реальной гегемонией на социально-экономическом уровне, определяют состав политической элиты, создавая тем самым в известной степени гарантии, стабильность в общественной системе и воспроизводство существующих и закрепленных ими общественных отношений. Отношения между элитой группами, обладающими всей полнотой власти весьма сложны, поскольку в некоторых случаях элита может представлять интересы только определенной части этих групп, не удовлетворяя ожиданий прочих.
Так, например, политическая элита капиталистической страны в одних случаях выражает, в первую очередь, интересы промышленной буржуазии в ущерб требованиям финансовой буржуазии, а в другом случае наоборот. Понятно, что в конечном итоге элита, гарантируя стабильность общества в целом, отражает общие интересы гегемонии обеих групп.
Здесь важно подчеркнуть, что не следует смешивать господствующие в обществе на социально-экономическом уровне касты, сословия и классы с политической элитой, хотя последняя может отражать их интересы. Элита представляет собой меньшинство даже в сравнении с представляемыми ею кастой, сословием или классом.
Ее члены, как правило, происходят из этих групп, хотя могут быть и исключения из этого правила. Например, в некоторых современных капиталистических странах многие известные представители политических элит, имеющие социал-демократическую ориентацию, происходят из рабочих семей. Это, однако, не мешает им адекватно воспринимать интересы буржуазии и весьма эффективно защищать их. Более того, иногда в элите могут оказаться лица из социальных слоев, власть которых была свергнута.
В связи с этим следует подчеркнуть, что, в конечном счете, важны не социальное происхождение входящих в элиту лидеров, а те интересы, которые выражаются в их конкретной политической деятельности. Это означает, что связь между социальным происхождением членов элиты и занимаемым ими политическим статусом и политической позицией, проявляющейся в руководстве государством, не является механической.
Здесь, как и во многих других случаях, жизнь отвергает жесткие прямые зависимости и схемы.
До сих пор мы ограничивались общей констатацией того факта, что в политических системах четко проявляется разделение между элитой и остальной частью общества. Однако, строгий анализ требует провести более конкретное разграничение между членами общества, не принадлежащими к элите. В этой группе, составляющей подавляющее большинство любой политической системы, необходимо констатировать наличие некоторого числа лиц, стремящихся к включению в элиту.
Они могут использовать для достижения своей цели самые разные средства от соперничества на выборах до насильственного захвата власти. Кроме того, нужно отметить, что вне элиты имеются и целые группы, борющиеся за доступ в нее и, соответственно, за возможность осуществлять политическую власть в государстве. Их мотивы могут быть различны. Уже говорилось, что принадлежность к элите дает социальный престиж и возможность принятия решений.
Однако, могут быть и другие причины, побуждающие группу лиц самоотверженно бороться, для того, чтобы войти в элиту. Например, группа может вести политическую борьбу, вдохновляясь планом глобального преобразования общества.
Такая борьба может потребовать больших личных жертв, но план изменения общества обладает достаточной притягательностью, чтобы явиться побудительным мотивом для политической деятельности повстанческой группы. Было бы ошибкой полагать, что те, кто стремится войти в элиту, руководствуются исключительно эгоистическими мотивами. Нетрудно привести множество примеров из истории, доказывающих, что многим группам на первом этапе их политической деятельности было что терять и не приходилось надеяться на выигрыш.
Из этого следует вывод: в политической жизни есть место и известному героизму, и самопожертвованию ради дела, которое считают справедливым. Конечно, героические поступки в политической жизни не относятся к числу самых распространенных, однако они в ней, несомненно, присутствуют, и это следует признать.
Политическая жизнь протекает не только под знаком эгоистических страстей и разнузданных амбиций. Самопожертвованию и самоотречению также есть в ней место (хотя место это более скромное), и проявляются они лишь в исключительных случаях.
Уместно вспомнить предложенное Максом Вебером различие между лидером, живущим для политики, самоотверженно преданным своей цели, и лидером, живущим от политики, то есть пользующимся ею в своих интересах.
В отношении политических элит и тем, кто стремится быть включенным в них, могут проявляться две противоположные тенденции. С одной стороны, они могут препятствовать реализации подобных стремлений всеми доступными им средствами. В этом случае политические элиты уподобляются крепости, осажденной врагами, которые хотят разрушить ее стены.
В закрытых элитах обновление руководителей проводится медленно, а их члены с трудом приспосабливаются к изменению обстановки. Для их деятельности характерны консерватизм и застылость форм и методов.
Возрастает изолированность подобных элит от остальной части общества, что в определенных обстоятельствах может облегчить их свержение соперниками.
С другой стороны, элиты могут быть, так сказать, избирательно открытыми, позволяя входить в свой состав тем, чье присутствие может сказаться на них живительным образом. Включая в себя людей извне, открытые элиты могут лишать массы их руководителей. Открытость элит облегчает процесс обновления их лидеров и делает поведение их членов в новых непредвиденных условиях более гибким. К тому же лица, первоначально находившиеся вне элит, проникая в них, усваивают их интересы и, таким образом, укрепляют их власть.
Можно сказать, что внутреннее обновление элит является необходимым механизмом их стабильности. И это понимали проницательные лидеры, которые без колебаний включали в состав элит возможных противников, становившихся при этом преданными союзниками. Таким образом, новые члены элиты не только нейтрализуются, но их способности используются для других целей. Следовательно, сентенция обновиться или умереть широко применима по отношению к элитам.
Важно отметить, что речь идет не об обновлении вообще, а о своевременном обновлении. Известны примеры политических элит, которые оказывались на краю пропасти, когда было уже поздно, и нельзя было избежать крушения.
В подобных случаях запоздалые усилия уже не могут предотвратить появление новой элиты, которая мирными или насильственными средствами завоевывает политическую власть.
До сих пор мы рассматривали структуру и динамику элит, теперь же должны уделить внимание еще одному фундаментальному аспекту оправданности их власти.
Принципы легитимности
В предшествующих главах уже отмечалось, что политические элиты осуществляют свою власть в государстве, опираясь не только на физическое насилие или на привычку масс к послушанию. Они всеми средствами пытаются добиться добровольного признания своей власти со стороны тех, кто не принадлежит к элитам.
В случаях, когда политические элиты осуществляют власть, опираясь на широкое согласие со стороны масс, мы имеем дело с легитимным правительством. Легитимной является такая власть элит, которая принимается массами, а не просто навязывается им.
Согласие достигается при помощи определенных верований, действующих в рамках политической системы. Эти верования и навязываются принципами легитимности, иными словами, социально значимыми причинами, обосновывающими в данный момент право элит приказывать и обязанность масс подчиняться.
Принципы легитимности могут иметь истоки в древних традициях, революционной харизме или действующем законодательстве, идеологическом обеспечении, однако, главным является то, что они обладают подчиняющей силой, направленной на укрепление стабильности политической системы.
