d9e5a92d

Политическое действие

направлений политики; г) элиты осуществляют свою власть без какого-либо контроля со стороны социальной основы общества.
Мы можем утверждать, что между этими двумя идеальными типами основанным на участии и авторитарным лежит целый ряд степеней, которые и соответствуют реальным политическим системам. Очевидно, большая часть существовавших в ходе исторического развития политических систем была по преимуществу авторитарной, поскольку участие в ней масс было ограниченным.
К тому же, политическое участие выражается в двух основных формах: прямой и опосредованной. Прямое участие имеет место в рамках небольших политических общин, где массы на собраниях принимают решения большинством голосов. При опосредованном участии массы представляются теми, кого они избрали для осуществления политической власти.

Основанное на представительстве опосредованное участие облегчает возможность искажения воли масс, поскольку однажды назначенные представители могут преследовать собственные интересы, отнюдь не всегда совпадающие с интересами тех, кого они представляют. Поэтому массы теряют контроль над своими представителями, и степень их политического участия снижается.

Положение является весьма сложным, так как косвенное участие единственно возможно в крупных социальных системах. Оно же содержит в себе самом постоянную возможность собственного отрицания.
Как уже отмечалось, основанные на участии политические системы, представляют собой не столько реальность, сколько идеал, на приближение к которому претендуют различные системы. Основанными на участии могут называться те системы, где политические элиты играют роль лояльных слуг общества в целом, адекватно представляя интересы масс. Возможно, построение таких систем является одной из наиболее сложных задач, которые ставили перед собой люди за все время своей бурной истории.

Действительно, для создания политической системы, которая является в полной мере легитимной, где массы участвуют в назначении тех, кто управляет ими, в формировании основных направлений политики и в контроле за теми, кто осуществляет власть, требуется соблюдение целого ряда весьма строгих условий.

Политическое действие


При описании систем, основанных в той или иной степени на участии, мы столкнулись с проблемой утопии в политической жизни, и поэтому кратко рассмотрим ее.
Как уже неоднократно отмечалось, исходным пунктом политического действия является анализ действительности. Степень его объективности может быть разной, однако без него политика была бы слепа.

Таким образом, первый императив политического действия заключается в признании действительности такой, какова она есть. Без острого чувства реальности политические планы превратились бы в бесплодные иллюзии. Тем не менее, исторический опыт показывает, что реализм не является единственной составляющей политического действия, поскольку оно часто характеризуется бесспорной склонностью к утопии.

Политическое действие не ограничивается интерпретацией действительности и воздействием на нее, а создает также новые формы политической жизни. В частности, деятельность крупных движений направляется при помощи использования идеальных моделей, которые они стремятся воплотить в жизнь.

Это подводит нас к проблеме утопии и ее функции в политической жизни.
Утопии характеризуются двойным измерением, и это важно подчеркнуть. Действительно, с одной стороны, - это радикальная критика действительности, а с другой предложение по ее преобразованию. Создатели утопий обычно характеризуются своей склонностью к непримиримой критике действительности.

Однако, они не ограничиваются только этой критикой, а, основываясь на ней, строят альтернативную модель, реализация которой, как предполагается, позволит преодолеть все то зло, которое было подвергнуто критике.
Утопии коренятся в суровом анализе настоящего, однако направлены они в более или менее отдаленное будущее. Утопии подчеркивают пропасть между существующей действительностью и предстоящим будущим, поощряя людей к поиску и созданию новых форм политического сосуществования. Создать политическую утопию значит не признавать, что мы живем в лучшем из миров, и принять вызов, согласившись на построение нового мира.

Утопии сознательно и обдуманно предлагают избрать идеальный мир, где будут преодолены недостатки настоящего. Даже в тех случаях, когда поставленные ими цели оказывались неосуществимыми, утопии овладевали воображением людей и побуждали их активно добиваться определенных перемен.
В политической жизни важно различать так называемые абсолютные и относительные утопии. Абсолютными являются утопии, цели которых неосуществимы в принципе, а относительными те, которые не могут быть претворены в жизнь в данный исторический момент, однако в иных обстоятельствах могли бы осуществиться.


Конечно, в каждом конкретном случае непросто различить абсолютную и относительную утопию, так как их объединяет невозможность их реализации в данный момент. В конечном счете, дать ответ на вопрос, о какой именно утопии идет речь, может лишь политическое действие. Поэтому присоединение к утопии всегда влечет за собой риск и неуверенность, которых в политике крайне трудно избежать.

Не следует забывать, что во имя политических утопий люди убивали и позволяли убивать себя, и это еще раз подтверждает их мобилизующую роль.

Политическое участие и коммуникация


Между элементами политических систем происходит непрерывный обмен информацией. Отношения власти и подчинения предполагают коммуникацию между теми, кто в них участвует.

В различных политических системах элиты всегда конструировали и сообщали массам информацию, которая укрепляла их легитимность. Информация это не нейтральный элемент, а орудие битвы.

Она используется элитами для укрепления их власти и с этой целью подвергается тщательному отбору. Вполне нормально, что в любой политической системе значительная часть государственной деятельности покрыта тайной. Элиты пытаются контролировать поток политической информации прямыми и косвенными методами, чтобы сохранить свой благоприятный образ. Поэтому информация, исходящая сверху, как правило, содержит ряд искажений.

Однако поток информации, циркулирующий в политических системах, может иметь неодинаковое происхождение. Информацию распространяют не только элиты. Этот поток питается также благодаря бюрократии, хотя и в ограниченных размерах, поскольку представители этого социального слоя предпочитают конфиденциальность открытой информации. Те, кто стремиться войти в элиту, со своей стороны, имеют собственные источники информации, которая также используется в контексте борьбы за власть.

Наконец, массы еще больше увеличивают поток информации, как правило, через неформальные каналы, подвергаясь при этом информационным атакам со стороны стоящих у власти групп.
Тип контроля и распределения информации является чрезвычайно важным для определения политических систем как основанных на участии или авторитарных. Политическое участие, в том смысле, как мы его определили выше, предполагает, что важная информация о системе широко распространяется между различными ее членами. Напротив, там, где данная информация концентрируется элитами и бюрократическим аппаратом, реальная возможность политического участия чрезвычайно мала. Тот, кто контролирует информацию, может решающим образом влиять на коллективное сознание и, следовательно, способен определенным образом направить поведение масс.

Достаточно напомнить о всеохватывающем контроле информации в гитлеровской Германии, чтобы оценить все последствия информационной монополии. Однако если информационный поток идет исключительно сверху вниз, контроль масс над элитой также практически невозможен.
Информация играет настолько важную роль в политических системах, что те, кто стремиться войти в элиту, пытаются организовать собственный информационный поток, не зависящий от правительственного. Что касается масс, то, когда у них нет формальных каналов для распространения информационного потока, они используют, хотя не без определенных трудностей, метод из уст в уста.
Элиты не только распространяют информацию, но и получают ее снизу, чтобы ориентировать свое действие, основываясь на знании того, что происходит в политической системе в целом. Важно отметить, что бюрократия имеет тенденцию фильтровать эту информацию, доводя ее до элиты в искаженном виде, чтобы не допускать дурных вестей до лиц, осуществляющих в политических системах высшую власть.

Поэтому в некоторых случаях элиты стремятся разнообразить свои источники информации, чтобы ее искажение не приводило к ошибкам в их действиях.
Итак, в политических системах информация выступает как орудие власти, в особенности в нашу эпоху, когда развитие науки и технологии приводит к ее производству и распространению во все более впечатляющих объемах.

Власть и политическое подчинение


В предшествующем изложении говорилось о наиболее важном элементе действительности отношениях господства и подчинения. Действительно, в самых разных политических системах проявляется разделение между теми, кто владеет властью, и теми, кто ей подчиняется.

В конечном счете, любая политическая система является иерархическим соединением управляющих и управляемых. Можно сказать, что один из главных критериев классификации подобных систем касается конкретных форм, которые принимают эти отношения.
Кроме того, нужно подчеркнуть, что обладающие властью в любом обществе представляют собой меньшинство, определяемое многими исследователями как политическая элита. Это означает, что в рамках любой политической системы осуществление власти представляет собой функцию, к выполнению которой огромное большинство населения не имеет доступа. С этой точки зрения, всякая политическая система является олигархической, иными словами, управляемой меньшинством, наделенным властными полномочиями и обладающим высоким имущественным положением.

Понятно, что в некоторых случаях политическая элита с высокой степенью адекватности может представлять интересы остальной части населения. Однако, от этого она не перестает быть меньшинством, то есть олигархией в этимологическом смысле этого слова. Политическая элита выражает интересы господствующих групп или классов данного общества, с одной стороны, с другой, - выполняет функции интеграции и контроля. В стабильной политической системе воля элиты реализуется без сколько-нибудь значительных трудностей.

Для этого используются разные методы. Например, использование бюрократического аппарата, идеологическая легитимация и физическое насилие. Следует отметить, что, как правило, элита реализует свою власть над остальной частью общества не непосредственно, а через промежуточные звенья бюрократию или своих сторонников.

В этом смысле для элиты важно содействовать становлению верной системы бюрократии и организаций, объединяющих ее сторонников. Без посредников подобного рода, по крайней мере, в современном мире, политические элиты не будут располагать необходимыми средствами стабильного навязывания своей воли.
Элита получает согласие части населения на реализацию своей власти различными методами. Используются обычай, безразличие, страх или убеждение, что она адекватно выражает интересы населения. Таким образом, политические системы основываются не только на воле элиты, но и на согласии тех, кто в нее входит. Поэтому управление и подчинение являются взаимодополняющими аспектами любой политической системы.

Не только элита навязывает свою волю, но и массы порой принимают ее как норму, имеющую значение для общества в целом. Нужно четко понимать, что это принятие, как было отмечено, может вызываться различными причинами и не всегда выражается в горячей поддержке.
Когда массы принимают волю политической элиты (по каким бы мотивам это не происходило), оно фактически усваивает содержание этой воли. Поведение масс формально определяется чуждой им волей независимо от того, согласны они или нет с ее целями. Если политические системы переживают кризис, элиты сталкиваются с растущим сопротивлением со стороны масс.

Это сопротивление может принимать различные формы, такие как восстание, свержение элиты, радикальная критика, гражданское неповиновение и т.п.
Важно подчеркнуть, что подчинение огромного большинства населения воле политической элиты происходит не исключительно вследствие единодушной поддержки ее целей, а по целому ряду мотивов, таких как страх, убеждение, привычка. Политическое повиновение, как правило, представляет собой выкристаллизовавшуюся в определенных институциональных рамках позицию по отношению к внешней власти; она не затрагивает глубоко внутреннюю жизнь людей. Понятно, что политические элиты стремятся к добровольному признанию массами своей власти на основе принципов легитимации, поскольку в этом случае политическая система будет наиболее стабильной. Элиты понимают, что власть, основанная исключительно на угрозе применения силы или на ее действительном применении, непрочна.

Поэтому они стремятся к выработке широкого согласия, используя при этом различные идеологии, насаждающие в массах убеждение, что существующая политическая система отвечает нуждам общества в целом. Элиты полагают недостаточным и рискованным основывать свою власть исключительно на институционализированном физическом насилии и претендуя на роль подлинного выразителя ценностей, пользующихся признанием в остальной части общества. Поэтому они постоянно взывают к национальным интересам, справедливости, нуждам сегодняшнего дня и соответствию принципам идеологии. Таким образом, элиты стремятся предстать перед массами как воплощение социальных ценностей и как агенты их эффективной реализации.

Конечно, в политической жизни часто имеется больший или меньший разрыв между претензиями элит и их признанием массами. Если попытки элит убедить общество в своей легитимности терпят неудачу, они вынуждены все более активно и систематически использовать насилие. Отсюда следует закономерность, что слабой является та политическая элита, которая ощущает необходимость в использовании насилия.

Не достигнув консенсуса, слабая элита прибегает к насилию, чтобы обеспечить стабильность политической системы, в рамках которой она осуществляет свою гегемонию.
Как мы видели, в любой политической системе имеется неравное распределение власти между элитой и массами. Веер альтернативных решений этой общей проблемы, порождавшей как привилегии, так и решение прав, простирался от уничтожения политической власти (в анархизме) до самых разных форм контроля масс над теми, кто осуществляет эту власть (либеральная демократия, совещательная демократия, прямая демократия и т.п.).

Большая часть так называемых политических доктрин, таких как анархизм, либеральная демократия, демократический социализм и прочих, представляет собой не более, чем попытку разрешения проблем, возникающих вследствие повсеместно неравного распределения власти в политических системах.
Итак, со времени возникновения обществ с государством неравное распределение власти между элитой и массами стало всеобщим явлением. Однако, столь же всеобщим явлением стала и борьба за уменьшение или уничтожение этого неравенства. Следует отметить, что, хотя в этой борьбе были одержаны важные победы, остаются нерешенными и многие серьезные проблемы.

В значительной части, именно они и вызывают политические потрясения наших дней.
Наконец, чтобы избежать недоразумений, нужно сказать, что в политике следует различать элиты, обладающие широкой представительностью. Элиты всегда представляют собой меньшинство, однако, они могут действовать от имени небольших групп или широких слоев населения.

Это имеет большое значение при оценке их роли в обществе в целом.

Политическая действительность, частная и общественная жизнь


Во взаимосвязи между элитой и остальной частью общества, дающей начало политическим сообществам, лежат и основы различения частной и общественной жизни. В самом деле, в политических системах имеется сфера занятий, касающаяся в равной мере всех членов. Она включает действия, связанные с существованием и воспроизводством этих систем, с их историческим развитием, потребностями, - короче говоря, со всем, что так или иначе могло бы повлиять на общество в целом.

В той мере, в какой отдельные люди включаются в определенные политические сообщества, будь то город-государство в Древне Греции, средневековый феод, современное национальное государство и т.п., они имеют общую сферу интересов и занятий, формулируют суждения об институтах, намечают реформы, обсуждают различные методы их проведения, осуществляют власть или подчиняются ей. В этих случаях, говоря о политических делах, Как правило, их называют общественными. Каждый человек, обладающей большей или меньшей информацией, рассматривает политическое сообщество как целое, частью которого он является, частично или полностью идентифицируя себя с ним, ставя его под вопрос или отделяя себя от него.

В любом случае, здесь проявляется некое измерение той части жизни, которую мы называем общественной. Влияя на частную жизнь, она не смешивается с ней.
Частная жизнь, в свою очередь, выступает как ряд взаимоотношений индивидов, имеющих обоюдный и связующий характер. В этом измерении проявляются частные интересы, не касающиеся политического сообщества в целом.
Межличностные отношения в частном измерении не обладают формальной жесткостью, приобретаемой благодаря институционализации в рамках политического сообщества власти.
Политические системы различаются между собой также по форме влияния общественных дел на частную жизнь. Так, например, имеются системы, где предпринимаются попытки непосредственно воздействовать на чувства, верования и мышление; имеются системы, в которых подобные попытки осуществляются косвенными средствами. Используемые при этом средства, будучи более тонкими, отнюдь не теряют своего реального воздействия.

При этом следует отметить, что между общественным и частным ощущается граница. Власть политической элиты осуществляется в рамках горизонта общественного измерения жизни, где находят свое место многообразные формы взаимодействия имеющихся групп, борьба и сотрудничество.

Элита пытается представлять интересы всего общества, отделяя их от частных интересов отдельных личностей и групп. Но, как уже нами отмечалось, универсальная идеология элиты часто является лишь покровом, скрывающим за внешне общественными, реальные, частные интересы.

Элита претендует на то, чтобы говорить от имени всех, но на самом деле она, как правило, говорит от имени немногих. Естественно, что элиты различаются между собой также по степени своей представительности, иными словами, в зависимости от того, в какой мере они отражают или действуют в интересах меньшинства или большинства членов общества.
При рассмотрении положения членов политических элит, наиболее важным фактором является не их социальное происхождение, а выявление тех общественных интересов, которым они служат. Весьма многочисленными являются примеры лидеров и членов элит, которые не стоят на службе интересов тех групп и социальных классов, откуда они происходят. Порой, даже напротив: они возглавляют такие политические движения, которые радикально отвергают эти интересы. Это особенно четко видно при анализе революционных процессов, во главе которых довольно часто стоят люди, происходящие из свергаемого класса-гегемона.

Это явление, в котором нет ничего таинственного, будет рассмотрено нами ниже.

Политика и конфликт


В предшествующем изложении неоднократно проявлялся один из основных аспектов политической действительности конфликт. Конфликт возникает внутри политических сообществ или между ними, принимая при этом различные формы. Очевидно, что корни конфликта лежат в различии интересов тех или иных социальных групп, которые пытаются их реализовать через свои организации. Часто эти интересы являются противоположными, и каждая группа достаточно часто вступает в конфликт, чтобы навязать другим свои собственные интересы.

Наиболее вероятны более или менее острые конфликты между элитой и остальной частью общества. В подобных случаях широкие слои общества не ощущают, что их представителем является элита, которую они рассматривают как угнетающую группу, выступающую против их коренных интересов и находящуюся на службе интересов меньшинства. Могут возникать конфликты между различными фракциями политических элит, которые, имея ряд общих интересов, могут вступать в борьбу между собой по конкретным вопросам.

И, конечно, конфликты могут разворачиваться между различными группами и классами общества, не принадлежащими к политической элите, для чего они, как правило, используют свои организации.
Конфликты могут возникать также между двумя или более политическими сообществами, чьи территориальные, экономические и прочие интересы являются непримиримыми. Международные отношения, начиная с самых древних времен, наполнены примерами подобного рода.
Политическая жизнь разворачивается под влиянием самых разных конфликтов, которые могут быть скрытыми или открытыми, мирными или насильственными; она постоянно колеблется между переговорами и открытым столкновением.
Внутренние конфликты являются источником нестабильности и, в некоторых случаях, могут привести к разрушению того политического сообщества, в котором они происходят. Внешние конфликты, если они ведут к развязыванию войны, также могут иметь опустошительные последствия.
В заключение следует отметить, что члены политических сообществ могут вступать в отношения вражды и дружбы не только личного типа, но специфически политические. Иными словами, политические вражда и дружба не обязательно основаны на эмоциях.

Известны многие случаи, когда политические враги являются личными друзьями, и наоборот, политические союзники личные враги. Это означает, что политическая вражда и дружба основываются не на взаимных личных чувствах, а на общих политических интересах людей.

Подобные явления, имеющие место внутри каждого политического сообщества, разворачиваются и во внешнеполитической сфере. Полезно напомнить, например, что в крайних проявлениях внешних конфликтов в войне люди, сражающиеся с обеих сторон, не обязательно испытывают друг к другу личную неприязнь, а просто воюют, находясь в определенных политических условиях и подчиняясь им.

Иллюстрацией к изложенному могут служить также многочисленные случаи братания бойцов армий после окончания военных действий.

Насилие и политика


В самых разных политических системах насилие, принимающее многообразные формы, играет важную роль регулятора общественных отношений.
Мы можем определить политическое насилие как особый тип действия, направленного на навязывание воли одного человека или группы лиц остальным, для чего используется физическая сила. В этом смысле политическое насилие выступает как противоположность консенсуса.

Насилие может использоваться любым из агентов политической системы (элитой, контр-элитой и массами). При этом, в контр-элиту входят все те, кто активно борется за свое включение в существующую элиту или за создание новой.
Элита использует насилие, когда ее легитимность подвергается угрозе, или когда нарушаются действующие юридические нормы. Ее власть, в конечном счете, основывается на том факте, что она является единственной политической силой, которая в рамках существующего юридического порядка имеет право на применение силы. Насилие это последний, окончательный аргумент, который используется элитой для сохранения власти.

Для доказательства этой гипотезы достаточно провести небольшой мысленный эксперимент, представив себе, что случилось бы, если какая-либо политическая элита вдруг лишилась бы физических и социальных средств для применения насилия.



Содержание раздела