Роль социальных классов в политике
Особое возбуждение политических отношений вызывает восходящая динамика слоев, находящихся на самых нижних этажах социальной лестницы. Их известная невстроенность в общество, отсутствие должных внутренних свойств для продвижения наверх заставляет их ориентироваться на политические средства едва ли не как на единственные для улучшения своего общественного положения.
Нередкая в таких случаях озлобленность по отношению к высшим, привилегированным слоям дополняет стремление к успеху устойчивой готовностью к постоянному перевертыванию статусов.
Конечно, в обществе всегда есть группы, чье социальное положение отличается большей устойчивостью. Однако и их ведущее положение в достаточной мере условно. Ведь усиление экономической конкуренции или структурная перестройка экономики, межнациональная напряженность или другие существенные для данного общества противоречия могут не только перестроить иерархические связи в социальной сфере, но и сказаться на характере политических отношений. Как показали исследования, если групповые перемещения в области социально-экономических отношений не превышают привычных для общества показателей, т.е. совершаются в естественных для общества пределах, то это обходится без существенных политических потрясений.
Если же экономические изменения приобретают резкий и скачкообразный характер, то политическая стабильность подвергается сильнейшему давлению, а отдельные демократические режимы могут и погибнуть. Значит независимо от уровня экономического развития демократические страны должны последовательно стремиться к постепенному уменьшению неравенства в доходах.
Это положение, в частности, должно послужить предостережением и молодой российской демократии, где одним из мощных источников политического напряжения сегодня является 15-кратный разрыв в доходах между 10% самой обеспеченной части населения и 10% самой бедной.
Негативные последствия социальной мобильности усиливаются в государствах, переживающих распад доминирующих социальных ценностей (аномию), особенно в тех случаях, когда социальная стратификация жестко ограничивает возможности овладения символами общественного успеха (Р. Мертон). Наибольшая политическая напряженность возникает, как правило, в тех странах, где власти создают искусственные возможности для изменения социальных иерархий.
Так, проводившаяся большевистским режимом в 20-х гг. политика раскулачивания (лишения собственности и ссылок в Сибирь зажиточных крестьян) порождала острую политическую борьбу в деревне и даже крестьянские восстания.
Внутренним источником и одновременно составной частью групповой мобильности являются социальные перемещения отдельных граждан как внутри групп, так и между группами. Интенсивность этой разновидности социальной мобильности обусловлена, с одной стороны, границами, которые устанавливает общество для подобных перемещений, а с другой субъективными устремлениями самих людей, стремящихся изменить свое общественное положение по причине ориентации на новые ценности, изменения жизненных планов, повышения образования и т.д.
Приблизительно до середины XIX в. даже в капиталистических странах, как правило, доминировали нормы органической идеологии, которая оправдывала стабильность занимаемого человеком положения и тем самым ратовала за сохранение неизменности социальной структуры. В противовес этой идее, К. Маркс выдвинул мысль о социальной революции, способной сломать неподвижную стратификацию буржуазного общества. Однако развитие индустриального общества пошло другим путем.
Оно резко расширило возможность преодоления социальных дистанций за счет поощрения индивидуальных перемещений людей на основе их способностей и активности. Возобладавшая идеология открытого класса исходила из того, что индивидуальная мобильность является неотъемлемым правом личности и важнейшей предпосылкой развития общества.
Тем самым утверждалась и мысль о том, что социальные различия не предполагают возникновения разрушительных политических действий со стороны каких-либо социальных сил.
При политике государственной поддержки статусного роста граждан не только победители обретают новый общественный статус, но и не сумевшие по какой-либо причине преодолеть социальную дистанцию не остаются за бортом жизни, лишь на время смиряя свои притязания, используя при этом помощь институтов власти в борьбе с безработицей, в повышении квалификации, овладении новыми ценностями и т.д.
Итак, обеспечение государством доступности ресурсов и статусов на основе открытой индивидуальной мобильности служит важнейшей предпосылкой политической стабильности общества. При таком условии в обществе действуют естественные механизмы образования социальных слоев, укореняются демократические ценности и идеалы.
Противоположная стратегия неизбежно ведет к нарастанию политической напряженности, чреватой самыми непредвиденными трудностями для правящего режима.
Роль социальных классов в политике
Наблюдающаяся в демократических индустриально развитых странах мира тенденция роста социальной мобильности, расширения возможностей повышения статуса для представителей различных групп общества сочетается с сохранением в них устойчивого группового социально-экономического и политического неравенства. Субординацию основных общественных групп, их деление на высшие и низшие с точки зрения обладания важнейшими общественными и прежде всего социально-экономическими ресурсами (богатство, доход, престиж, образование) отражает понятие социальный класс.
Современные трактовки классов и их политической значимости достаточно разнообразны, порою произвольны и не всегда отличают класс от других страт общества. Некоторые авторы, например Г. Моска, Р. Михельс и другие), исходя из идеи приоритетной значимости политических различий в социальном структурировании общества, используют понятие политический класс (класс управляющих), которым обозначают класс, выделяющийся на основе обладания властью.
Однако в этом случае речь идет уже не о социальных классах, а о политических элитах, анализу которых посвящена следующая глава учебника. О социальных же классах можно говорить лишь в том случае, когда экономическое положение групп связывается с характерными условиями и стилем жизни, с социальными и политическими установками людей.
При этом важную роль играют также такие факторы, как уровень образования, культурный капитал (Бурдье) и образец социальной мобильности и иммобильности поколений.
Социальные классы обычно выделяются среди других страт на основе их экономического положения, устойчивости социального положения их представителей, затрудненности социальной мобильности, перехода из низшего класса в высший, а также многочисленности их представителей. Все это обусловливает их существенное, а иногда и определяющее воздействие на политику. Рассматривая разнообразные определения классов, можно выделить три главных подхода к их трактовке: марксистский, веберовский (в честь М. Вебера) и стратификационный (функциональный) (Т. Парсонс, У. Уорнер и др.).
Из всех этих подходов наибольшее влияние на политическую мысль и политическую историю XX в. оказала марксистская теория классов, придающая им приоритетную значимость в детерминации политических процессов и политического строя.
С точки зрения марксизма, любое общество, основанное на господстве частной собственности, состоит из классов больших групп людей, различающихся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Одни классы благодаря своему экономическому положению могут присваивать труд других классов.
Капиталистическое общество делится на два основных антагонистических класса: класс собственников буржуазию и класс наемных рабочих пролетариат. Все другие группы (землевладельцы, ремесленники, крестьяне, интеллигенция, служащие и т.д.) так или иначе примыкают к основным классам. Класс, владеющий средствами производства, является и политически господствующим, руководит государством. Интересы основных классов несовместимы, антагонистичны.
Осознание своего положения в обществе приводит к формированию у рабочих классового сознания и к развитию классовой борьбы, высшей формой которой является борьба за государственную власть борьба политическая. Последняя в ходе обострения противоречий капитализма и роста классовой борьбы трудящихся завершается социалистической революцией, в результате которой рабочий класс устанавливает свое политическое господство и использует его для строительства бесклассового самоуправляющегося общества коммунизма.
Согласно марксизму, классы главные субъекты политики, а классовая борьба движущая сила истории в тот ее период, когда общество оказывается расколотым на противоположные, антагонистические классы. Она является важнейшим источником динамики всей политической жизни, в частности, капиталистического общества, а также международных отношений.
Поэтому классовый анализ необходим для правильного, научного понимания любых политических институтов и процессов, характерных для классового общества.
В конце XIX первой половине XX вв. историческая практика давала известные подтверждения марксистской концепции политической роли классов. В то время на историческую арену вышли массовые политические партии рабочего класса, в России и некоторых других странах мира под классовыми лозунгами прошли революции, главной движущей силой которых, однако, были скорее руководимые компартиями военные, маргиналы и низшие слои общества в целом, чем рабочий класс.
По мере развития капиталистического общества, повышения благосостояния и расширения социальных прав трудящихся и всего населения политическая практика стала все больше расходиться с классовой теорией марксизма. Большинство рабочих не поддержали классовые партии, звавшие к насильственной революционной борьбе против капитала, встали на путь социал-реформизма и социального партнерства или проявляли политическую индифферентность. Эта тенденция сохраняется и по сей день.
В Великобритании, например, в последние десятилетия примерно одна треть рабочих на выборах отдает свой голос за партию консерваторов, традиционно являющуюся партией крупного капитала. По результатам эмпирических исследований, в ФРГ лишь 10% населения считают принадлежность к социальному классу в его марксистском понимании важнейшим фактором общественной дифференциации, причем рабочие составляют среди них лишь 5%, чиновники 3, служащие 15, предприниматели 18%.
В 8090-х гг. в странах командного социализма рабочие также не проявили классовой сознательности и не выступили в поддержку социалистического строя и своей власти. Более того, в некоторых странах, прежде всего в Польше, организованное рабочее движение выступило основным политическим оппонентом коммунистических режимов и главной силой в борьбе за демократизацию общества и формирование социально ориентированной рыночной экономики.
Эти и другие подобные факты, ставящие под сомнение классовую теорию марксизма, получают неоднозначную интерпретацию среди ученых. Радикальные противники марксизма видят в них доказательство ошибочности марксистской классовой теории или, по меньшей мере, ее явного несоответствия реальностям современного постиндустриального общества. Сторонники же марксизма объясняют отсутствие у широких слоев рабочих классового сознания и включенности в политическую борьбу формированием рабочей аристократии, которой капитал создает благоприятные жизненные условия за счет эксплуатации прежде всего трудящихся других стран (В.И. Ленин); интегрированием рабочего класса богатых стран Запада, кроме его низших слоев и иностранных рабочих, в капиталистическую систему (Г.
Маркузе); экономической стабилизацией позднего капитализма и созданием достаточно эффективной системы идеологического и политического господства капитала, обеспечивающей массовую политическую лояльность (Ю. Хабермас и другие неомарксисты).
Современные неомарксисты, считая социально-экономический классовый конфликт основополагающим для современного западного общества, критикуют противников классовой теории за узкий эмпиризм и функционализм, простую констатацию корреляций между объективным социально-экономическим положением и политическим сознанием людей, за игнорирование сложного механизма, опосредующего это взаимодействие. По их мнению, факторами, препятствующими адекватному отражению классового положения в сознании и политической борьбе рабочих и других лиц наемного труда, являются рост их благосостояния и социальной обеспеченности, контролирование капиталом институтов социализации и создание индустрии формирования массового иллюзорного сознания с помощью системы образования, СМИ и т.д.
Что же касается пассивного восприятия рабочим классом краха коммунистических режимов в странах Восточной Европы, то современные сторонники марксистской классовой теории объясняют это бюрократическим перерождением социализма, формированием нового господствующего эксплуататорского класса номенклатуры, которая, узурпировав государственную власть, дезориентировала рабочий класс, отказалась от социалистической идеологии и, стремясь превратить свое политическое господство в господство экономическое, ликвидировала социализм как общественную систему.
Хотя аргументация этого рода не лишена определенных оснований, в целом трактовка классов как главных субъектов политики, а классовой борьбы как движущей силы истории в свете современного исторического опыта и эмпирических исследований выглядит если не ошибочной, то по меньшей мере далеко расходящейся с действительностью. Ни в одной стране мира рабочий класс так и не смог установить свое политическое господство.
В развитых странах мира традиционные классовые партии либо изменили свою ориентацию, либо не - пользуются поддержкой сколько-нибудь значительной части населения.
Это, однако, не означает, что марксистский классовый анализ полностью исчерпал себя. В демократических постиндустриальных странах классовая (в марксистском понимании) принадлежность остается одной, хотя и не главной, социально-экономической детерминантой политики.
В странах же с диким, несоциализированным капитализмом, где произвол частных собственников не имеет жестких государственных ограничений, классовые конфликты могут приобретать большую остроту и выходить на передний план политической жизни. К числу таких государств принадлежит и современная Россия.
Хотя марксистская теория классов до сих пор имеет немалое влияние, многие современные ученые широко используют и иные трактовки классов, их роли в политической жизни. Основополагающее значение для них имеет концепция классов М. Вебера, который признавал неизбежное существование на земле вечной борьбы людей против людей и выступал с критикой одномерности (лишь на основе отношения к собственности) и жесткого экономического детерминизма марксистского подхода к классам.
Согласно М. Веберу, классы это группы людей с примерно одинаковыми жизненными шансами, интересами и ценностными ориентациями, общность экономического положения которых отличает их друг от друга и создает возможность классовых конфликтов. Специфическими классовыми признаками, по его мнению, выступают не только контроль над средствами производства, но и над имуществом, .а также профессия, квалификация и некоторые другие социально-экономические признаки.
К важным характеристикам классов он относил также доступ к власти и политическую организованность.
В работе Экономика и общество (1922) М. Вебер выделил три типа классов: имущие, получающие доход от собственности; приобретающие, доход которых определяется от продажи рабочей силы и ситуации на рынке труда, и социальные классы, особенностью которых является высокая внутригрупповая мобильность, легкость и типичность внутригрупповых перемещений отдельных индивидов и целых поколений. Классами современного ему общества он называл 1) рабочий класс; 2) мелкую буржуазию; 3) не имеющую собственности интеллигенцию и специалистов; 4) класс собственников и лиц, привилегированных в силу высокого образования.
Современные последователи М. Вебера выделяют два новых класса: 1) работники сферы услуг и 2) лица, живущие за счет государственных пособий (пенсионеры, студенты и т.п.). Все классы имеют специфические общественные и политические интересы.
Хотя проблема классов не получила у М. Вебера детальной разработки (а некоторые ее аспекты были лишь намечены и по-разному интерпретируются в современной науке, его подход к классам преодолевает жесткий экономический детерминизм теории классов К. Маркса, позволяет учитывать различные стороны положения класса в обществе, аккумулирующиеся в его жизненных возможностях и интересах. Многомерность такого подхода к классам повышает применимость этого понятия к сложному, плюралистическому обществу наших дней. На веберовском понимании классов базируются преобладающие в науке современные трактовки, в частности конфликтная концепция классов немецкого социолога Р. Дарендорфа, который рассматривает экономические классы в марксистском понимании лишь как их частный случай и выделяет классы прежде всего в зависимости от их обладания (или необладания) властью и авторитетом. В силу различного положения в системе власти классы выступают потенциальным источником общественных конфликтов.
В целом же класс это категория, которая используется при анализе динамики социального конфликта и его структурных корней, и именно этим он может быть четко отделен от слоя как: категории, используемой для описания иерархических систем в текущий момент. Не претендуя на универсальность, трактовка классов Р. Дарендорфом ориентирует на выявление и анализ потенциальных политических конфликтов.
В современной западной, особенно американской, социологии широко распространена трактовка классов в русле стратификационной теории, т.е. как одной из основных общественных страт. В рамках этого подхода центральное место занимает функциональная (статусная) концепция классов, согласно которой классы это группы людей примерно одинакового социального статуса, определяемого величиной дохода, престижностью профессии, уровнем образования, доступом к власти.
Эти статусные параметры проявляются в политическом поведении, чувстве коллективной идентичности, сознании и образе жизни класса.
Само классовое деление функционально, полезно для общества. В нем всегда существует дефицит талантов и заинтересованность в распределении социальных позиций, должностей в соответствии со способностями индивидов. Классовое деление помогает реализовать эту социальную потребность, поскольку с помощью растущего по мере продвижения по социальной лестнице материального и идеального (престиж, общественное признание и уважение) вознаграждения оно стимулирует активность и соревновательность индивидов за более высокие позиции в социальной иерархии и тем самым способствует занятию наиболее важных для общества постов самыми талантливыми и подготовленными к соответствующей деятельности людьми. Функциональная классовая структура, согласно сторонникам данного подхода к классам, необходима для нормального развития общества, поэтому всякие попытки ликвидации классов и социального неравенства противоестественны и дисфункциональны.
Исходя из этого, главной задачей политики в современном обществе признается обеспечение открытости классовых позиций для каждого человека, создание для всех примерно равных стартовых возможностей.
Результаты эмпирических исследований в значительной мере расходятся с важнейшими положениями функциональной теории классов. Прежде всего они свидетельствуют о том, что во многих областях общественной жизни (статусных иерархиях) не существует ни открытой соревновательности за занятие высоких позиций, ни рационального распределения вознаграждений в соответствии со значимостью профессии и (или) поста.
Более того, как показывает повседневная практика, определяющее влияние на распределение вознаграждений зачастую оказывают традиции, идеологические и политические факторы, в том числе политическая организованность и активность той или иной профессиональной группы.
В русле функционального подхода к классам возникла весьма распространенная в современной политической мысли теория среднего (или нового среднего) класса (X. Шельский, Р. Арон, Д. Белл и др.), который характеризуется различными авторами в качестве среднего по отношению либо к буржуазии и пролетариату, либо (что обычно связано с первым) к высшему и низшему классам. Средний класс рассматривается сторонниками этой теории как главная социальная база и опора демократии. В силу своего положения в обществе он заинтересован в политической стабильности, высоко почитает ценности свободы и прав человека, склонен к компромиссам и примирению политических крайностей, обладает умеренностью политических требований, относительно высокой компетентностью и активностью при принятии электоральных и других политических решений.
В то же время, как отмечает С. Липсет, нисходящие слои среднего класса служат благоприятной питательной почвой для экстремистских движений, особенно фашистского и правоэкстремистского толка.
Теории среднего класса явились отражением количественного роста в странах Запада служащих, интеллигенции, менеджеров, сохранения значительной численности мелких предпринимателей, повышения социальной защищенности и уровня образования рабочих и ряда других групп, а также сближения доходов, уровня потребления и образа жизни широких слоев населения. По мнению последователей теории среднего класса, данный процесс привел к устранению традиционных классовых различий между буржуазией и пролетариатом и образованию новой социальной группы, охватывающей и ценностно объединяющей большинство населения индустриально развитых стран, она-то и составляет средний класс. К нему относятся индивиды, обладающие близким уровнем дохода, образования, престижности профессии, образа жизни и идентифицирующие себя с этой группой общества. По результатам опросов, в странах Запада свыше половины населения (до 7080%) причисляют себя к среднему классу.
Формирование среднего класса обеспечивает обществу высокий уровень социальной однородности, сглаживает или вовсе устраняет классовые конфликты, помогает сближению позиций партий, профсоюзов и т.д.
Отражая реальный процесс сглаживания социального неравенства и сближения статусных позиций широких слоев населения индустриально развитых стран, формирование среднего класса не отменяет существования традиционных классовых и стратификационных различий, которые нередко имеют большую политическую значимость, чем принадлежность индивидов к среднему классу.
В целом же классовый анализ во всех его основных проявлениях, дополняемый и обогащаемый стратификационными методами исследования, позволяет раскрыть социальные истоки политики, ее наиболее мощные и обычно скрытые движущие силы, дает возможность обнаружить тенденции и перспективы политических изменений.
