d9e5a92d

Субъективная ценность денег для покупателей

Но тут необходимо принять во внимание еще одно обстоятельство. При известных условиях ценность вещи определяется не непосредственной предельной пользой, какую приносит эта самая вещь, а предельной пользой матMриальных благ другого рода, которые могут быть употреблены для замещения этой вещи.

Самым важным случаем подобного рода является тот, когда вещь замещается при помощи обмена. При существовании открытого рынка, где я во всякое время могу купить новое зимнее пальто взамен прежнего за 40 гульденов, единственное зимнее пальто, которое у меня имеется, я оцениваю не по той огромной непосредственной предельной пользе, какую оно приносит мне, сохраняя мне жизнь и здоровье, а именно лишь по его "субституционной пользе" в 40 гульденов.

Но в такого рода случаях увеличивается и число факторов, которыми определяется высота непосредственной предельной пользы; этими факторами, как мы объясняли в свое время, служат: 1) высота рыночной цены, по которой можно приобрести новый экземпляр взамен прежнего, и 2) субъективные, т. е. существующие в хозяйстве данного субъекта, отношения между потребностями и средствами их удовлетворения в той сфере нужд, за счет которой покрывается расход по приобретению нового экземпляра [см. выше, ч. первая, гл. II].
Здесь мы встречаем на своем пути серьезное теоретическое затруднение. Дело в том, что рассматриваемый нами фактор образования цены, т. е. "субъективная ценность товара для покупателя", грозит незаметно разложиться на два элемента, из которых один, а именно условия удовлетворения потребностей, т. е. отношения между потребностями и средствами их удовлетворения, в сфере нужд другого рода оказывается совершенно неоднородным с оцениваемой вещью, а другой, еще фатальнее, оказывается тождественным с рыночной ценой, объяснить которую он и должен помочь. Я говорю "еще фатальнее", так как состояние рыночных цен мы объясняем, между прочим, и субъективной ценностью товара для покупателей, а эту самую субъективную ценность мы вынуждены объяснить состоянием рыночных цен, следовательно, наше объяснение вертится в заколдованном круге.

Как бы то ни было, теория цен обязана устранить эту трудность, а между тем старая теория даже не пыталась это сделать - в этом заключается один из важных ее недостатков [так, например, Рау в числе факторов, которыми определяется цена, чрезвычайно беззаботно и без всяких объяснений называет и "рыночную ценность" ("Verkehrswert"), какую имеет товар для покупателя (Rau. Volkswirtschaftslehre.

Ed. 8 ¬ 147); не менее наивно рассуждает о факторах образования цены и Германн (Hermann. Staatswirschaftliche Untersuchungen.

Ed. 1. S. 74).

Это значит в действительности объяснять цену ценой].
В действительности дело обстоит следующим образом. Кто, рассчитывая на возможность во всякое время купить зимнее пальто на рынке за 40 гульденов, определяет его ценность для себя не по его непосредственной предельной пользе, которая может достигать, положим, 400 гульденов, а по его "субституционной пользе" в 40 гульденов, тот основывает свою оценку на предварительном предположении, которое должно осуществиться лишь впоследствии, во время совершения менового акта, на антиципации тех условий, которые должны создаться лишь на рынке. Благодаря этому и сама оценка приобретает у него временный, гипотетический характер. В нашей хозяйственной жизни подобного рода оценки встречаются и во многих других случаях.

Когда вновь построенную фабрику, ввиду ожидаемых от нее в будущем доходов оценивают, например, в 100 000 гульденов, когда акцию ввиду ожидаемых на нее в будущем дивидендов, оценивают, например, в 500 гульденов, когда ценность лотерейного билета, на который можно получить главный выигрыш в 100000 гульденов, но еще скорее можно и ничего не выиграть, определяют на основании неопределенной надежды на выигрыш в 10 гульденов, то во всех этих случаях основу оценки составляет более или менее неизвестное будущее, которое предугадывается с некоторой долей вероятности [ср. об оценках такого рода мое сочинение "Rechte und Verhaltnisse vom Standpunkt der volkswirtschaftlichen Guterlehre". (Innsbruck, 1881. S. 80-89]. Это обстоятельство оказывает вполне естественное влияние на сущность и практическое применение подобных оценок: пока ожидаемый факт еще не совершился, до тех пор наше предположение относительно его составляет вполне рациональный, даже по большей части единственно возможный, базис как для нашего определения ценности, так и для нашей практической хозяйственной деятельности, касающейся данных материальных благ; но раз ожидаемый факт совершился, наше предположение утрачивает, конечно, всякую силу, основанная на этом предположении оценка теряет смысл, и нам уже не приходит больше в голову руководствоваться ею в своей практической деятельности.

После розыгрыша лотереи никто уже не даст за билет, на который ничего не досталось, по-прежнему 10 гульденов, и точно так же никто не захочет уступить за 10 гульденов другой билет, на который достался главный выигрыш в 100000 гульденов!
Совершенно такое же значение имеют оценки и в том случае, который интересует нас в данный момент. Если ввиду возможности купить на рынке за 40 гульденов новое пальто взамен того, которое у меня имеется, я оцениваю свое зимнее пальто тоже лишь в 40 гульденов и руководствуюсь этой оценкой в своих практических действиях, касающихся его, то я поступаю вполне рационально и целесообразно: мой способ действия будет нерационален и нецелесообразен только в одном случае, а именно тогда, когда мне приходится иметь дело с рынком, на котором устанавливается сама рыночная цена на зимнее пальто. Здесь наши предположения и примерные расчеты бледнеют перед действительностью и утрачивают всякое право служить руководящим принципом наших поступков. Кто и на рынке вздумал бы руководствоваться своими предварительными предположениями и примерными расчетами, кто, другими словами, захотел бы во что бы то ни стало сообразоваться в своих действиях со своим предвзятым мнением и после установления цены на рынке, - даже в том случае, если бы рыночная цена совершенно не соответствовала его прежним предположениям, - тот стал бы поступать столь же нелепо, как поступал бы человек, который, руководствуясь предвзятым мнением, что завтра будет дождь, стал бы ходить на следующий день с раскрытым зонтом, хотя бы в это время и стояла прекрасная погода.

И действительно, люди так не поступают; описанного рода субъективные оценки оказывают на их практическую деятельность лишь такое же влияние, как и какая-нибудь неопределенная надежда, что нужный товар можно будет купить за известную цену, например за 40 гульденов. Удается купить за такую цену - хорошо; не удается - человек не просто возвращается домой с пустыми руками, а отказывается от разбитой действительностью надежды и соображает, позволяет ли ему его положение дать за товар более высокую цену или же нет.
Этот последний вопрос решается несколько неодинаково, смотря по тому, оказывается ли тот рынок, на котором находится покупатель, единственным, где вообще можно достать нужную ему вещь, или же нет. Когда нужную вещь можно приобрести только на данном рынке, то покупатель, без сомнения, будет предлагать за нее более высокую цену и в крайнем случае согласится дать цену, соответствующую высоте непосредственной предельной пользы, которую он рассчитывает получить от покупаемой вещи, так как если он не купит нужную ему вещь тут и на таких условиях, то он совсем ее не приобретет и, следовательно, лишится всей непосредственной предельной пользы, какую она может принести. Кто не воспользуется единственным случаем купить необходимое ему зимнее пальто, тот принужден будет мерзнуть всю зиму, быть может, даже простудится и захворает.

При подобных обстоятельствах, руководствуясь правилом "лучше заключить меновую сделку с меньшей выгодой, нежели совсем не заключать", человек согласится скорее дать за вещь всякую цену, которая еще не достигает высоты непосредственной предельной пользы, чем отказаться от покупки совершенно; следовательно, в образовании цены-равнодействующей будет играть роль не низкая косвенная предельная польза покупаемой им вещи, основывающаяся на предположении определенного уровня рыночных цен, а, напротив, более высокая непосредственная предельная польза этой вещи - вывод, очень важный для нашей теории цен.
Несколько иной, правда, оборот может принять дело, когда наш покупатель имеет возможность обратиться на другие рынки, помимо того, на который он явился вначале. В этом случае, потерпев неудачу на одном рынке, покупатель может рассчитывать на возможность купить вещь по желательной для него цене на другом рынке; поэтому он решается лучше не покупать на первом рынке, нежели дать больше намеченной цены. Таким образом, в своих действиях на первом рынке покупатель будет еще руководствоваться своей предвзятой, гипотетической оценкой; однако не нужно забывать, что он может и станет поступать так только на первом рынке, а не на рынке вообще.

В самом деле, не подлежит сомнению, что, прежде чем уйти не купив необходимой ему вещи со второго или вообще с последнего рынка (если для него открыты не два, а несколько рынков), он предпочтет поднять предлагаемую им цену до высоты непосредственной предельной пользы, которую может принести данная вещь. Стало быть, гипотетическая оценка, пожалуй, еще даст покупателю возможность в поисках низкой цены перейти из одной части рынка в другую, но она нигде не может воспрепятствовать цене повыситься до уровня непосредственной предельной пользы товара. Гипотетическая оценка вещи играет и в рассматриваемом случае совершенно такую же роль, что и простая, лишь неопределенная надежда вообще купить вещь дешево - надежда, не облеченная в форму настоящей оценки.

Подобная надежда точно так же, как и гипотетическая оценка, может приводить и очень часто приводит к тому, что покупатель, находя чересчур высокими цены, запрашиваемые в одном месте, отправляется в другое место. Если же ему и там не удается купить товар дешевле, тогда покупатель, прежде чем совсем отказаться от покупки, предложит за вещь больше той цены, по которой он думал купить ее вначале.


Таким образом, мы приходим к следующему результату. Субъективные оценки, основывающиеся на предположении возможности купить оцениваемую вещь по определенной цене, служат для нашего поведения на том рынке, на котором, по нашему расчету, должна реализоваться упомянутая возможность, достойным внимания психическим этапом, но отнюдь не руководящим началом, от которого зависит решение вопроса в конечном счете.

Роль такого Xуководящего начала, напротив, и тут играет высота непосредственной предельной пользы товара. А отсюда следует, что рассматриваемый фактор образования цены, - а именно "субъективная ценность товара для покупателя", - совсем не распадается на два различных элемента, из которых один не имеет ничего общего с оцениваемой вещью, а другой совпадает с рыночной ценой, - нет, в основе этого фактора лежит опять-таки отношение между потребностями покупателя и находящимися в его распоряжении средствами их удовлетворения.

Таким образом в своем анализе рассматриваемого фактора образования цены мы выдерживаем до конца нашу основную точку зрения, не попадая в заколдованный круг и не отклоняясь в сторону совершенно чуждых элементов.
Наконец, в некотором родстве с только что рассмотренным случаем находится тот случай, когда покупатель оценивает товар не по его потребительной ценности, а по его (субъективной) меновой ценности. Так бывает постоянно, когда товар покупается с целью перепродать его. Хлебный торговец, например, покупающий у крестьянина пшеницу, или банкир, покупающий на бирже ценные бумаги, оценивают покупаемую вещь исключительно по той денежной сумме, которую они могут выручить за нее при перепродаже ее на другом рынке (за вычетом, конечно, провозной платы и торговых расходов). В подобных случаях причинная связь между факторами представляется в следующем виде.

Рыночная цена определяется прежде всего меновой ценностью товара для торговца; эта оценка основывается на предполагаемой рыночной цене второго рынка, а последняя в свою очередь, между прочим, на оценках товара покупателями, принадлежащими к району этого второго рынка. Следовательно, благодаря посредничеству торговца-перекупщика оценки, или отношения между потребностями и средствами их удовлетворения, существующие у публики второго рынка, приобретают влияние на высоту рыночной цены на первом рынке. В таком явлении нет ничего странного.

Выступление торговца на рынке представляет собой в сущности лишь форму, в которую облекается тот факт, что удовлетворение потребностей лиц, физически принадлежащих к району второго рынка, экономически связывается с первым рынком. Функцию торговца-посредника можно сравнить с функцией поверенного по торговым делам, принявшего на себя соответствующие обязанности по собственной инициативе, а не по поручению покупателей. Он определяет приблизительно размеры нужд нескольких десятков или нескольких сотен отсутствующих клиентов, соображает, какую цену могут дать они за товар при наличных условиях, и затем без их ведома, но для их хозяйства закупает товар по цене, не превышающей этого максимума.

С точки зрения установления цен на рынке совершенно безразлично, торговец ли возьмет с рынка на собственный страх 500 экземпляров данного товара по 40 гульденов для 500 покупателей, принадлежащих к району другого рынка, или же эти 500 покупателей сами дадут торговцу прямое поручение купить за их счет 500 экземпляров товара по 40 гульденов. И в том, и в другом случае заявлено желание купить 500 штук по 40 гульденов, и материальную основу этого желания в обоих случаях составляют потребности 500 физически отсутствующих, но экономически представленных лиц - разница только та, что в одном случае они представлены с их ведома и за их счет, а в другом - без их ведома и за счет и на страх торговца.
Следовательно, раз определения меновой ценности товара со стороны торговцев основываются в последнем счете на определениях потребительной ценности товара со стороны их отсутствующих клиентов и раз эти определения потребительной ценности товара, точно так же как и оценки, принадлежащие физически присутствующим покупателям, имеют своей основой величину непосредственной предельной пользы товара, то, значит, и в приложении к последним из рассмотренных нами случаев остается в полной силе выведенное нами ранее правило, которое можно формулировать так: во всех случаях, как бы сложны они ни были, решающую роль играет в последнем счете непосредственная предельная польза товара для покупателей, или господствующие у них в сфере соответствующих нужд отношения между потребностями и средствами их удовлетворения.
Усложнения еще более значительные, наблюдаемые в области комплементарных, производительных и т. п. материальных благ [ср. выше, ч. первая, гл. V], не место рассматривать в общей части учения о ценах.

Анализом их нужно заниматься при объяснении тех специальных проблем цены, в которых усложнения эти играют роль, особенно же при разрешении важных проблем распределения дохода.
3. Субъективная ценность денег для покупателей. Если вещь, в которой выражается цена обмениваемых материальных благ, как бывает при натуральных меновых сделках, тоже является обыкновенным товаром, то к оценкам ее вполне приложимо все, что сказано нами в предыдущем параграфе об оценке товара покупателями.

Но обыкновенно цена выражается в деньгах. Так как деньги могут служить одинаково для всех отраслей потребностей, то и предельная польза, и ценность их зависят не от отношения между потребностями и средствами их удовлетворения в какой-нибудь отдельной отрасли нужд, а от общих условий удовлетворения потребностей у соответствующих лиц.

Следовательно, вообще говоря, в глазах более богатых людей субъективная ценность денежной единицы будет меньше, в глазах более бедных - больше [см. выше, ч. первая, гл. II], причем необходимо заметить, что решающее значение тут принадлежит, конечно, не абсолютной величине имущества или дохода, а отношению ее к количеству и качеству потребностей данного лица. Но, кроме того, на субъективную ценность денег могут оказывать влияние и еще многие специальные условия. Так, например, при легкомыслии и расточительности субъективная ценность денег понижается, при настоятельной нужде в наличных деньгах для важных платежей субъективная ценность их увеличивается.

Даже богатый купец в такие моменты, когда ему приходится производить срочные платежи, а наличных денег у него мало, не станет давать таких высоких цен за предметы роскоши, например за дорогие картины, как при нормальных обстоятельствах.
4. Количество товара, предназначенное для продажи. Чтобы вполне выяснить действующие здесь факторы, нам нужно прежде всего определить, в каком количестве имеется в продаже данный товар в районе соответствующего рынка вообще, или, - так как нередко покупные сделки заключаются на товар, которого еще нет в наличии, например на хлеб, который будет собран во время предстоящей жатвы, на поставку продуктов, которые - еще только требуется произвести, и т. п., - в каком количестве будет иметься в продаже данный товар. Исследуя цепь причин еще несколько дальше, мы увидим, что масса предназначенных для продажи товаров в районе данного рынка сама в свою очередь определяется отчасти чисто естественными условиями (это относится, например, к земле, а до некоторой степени - и к земледельческим продуктам, количество которых зависит от урожая, и пр.), отчасти социальными и правовыми отношениями (монополии, картели, коалиции и т. п.), отчасти, и притом в особенности, высотой издержек производства.

Чем выше издержки производства данного товара, тем, - по некоторым причинам, которые угадать нетрудно и о которых мы еще будем говорить впоследствии, - относительно ниже число экземпляров этого товара, изготовляемых для удовлетворения соответствующей потребности, и наоборот. Во всяком случае, именно здесь, в факте влияния на количество имеющихся в продаже товаров, следует искать точку приложения, с которой издержки производства начинают оказывать сильное влияние на высоту товарных цен (об этом влиянии мы будем специально говорить ниже).
Все имеющиеся налицо экземпляры товара составляют тот основной материал, над которым может оперировать рынок. Какая именно часть этого материала действительно поступит на рынок, - это зависит от условий, о которых мы скажем сейчас, в пунктах 5 и 6, а именно от субъективных оценок товара и денег товаровладельцами.

Во всяком случае, и здесь мы должны сказать то же самое, что говорили выше относительно количеств товара, требуемых покупателями: нельзя провести резкой границы между той частью общего запаса, которую продает владелец товара, и той, которую он не продаст, - изменение в субъективных оценках товара и денег или же в предназначенном состоянии рыночных цен может привлечь на рынок массу таких материальных благ, которые еще за минуту перед тем владелец не мог продать.
5. Субъективная ценность товара для продавцов. По отношению к этому фактору имеют силу все соображения, изложенные нами выше, в пункте 2 (субъективная ценность товара для покупателей). В частности, здесь необходимо заметить лишь следующее: при преобладании производства, основывающегося на разделении труда между отдельными предприятиями, в руках продавцов находится масса товаров, далеко превышающая их собственные потребности в них, а это обстоятельство ведет к тому, что непосредственная предельная польза и затем субъективная потребительная ценность, какую имеет один экземпляр в глазах продавца, в большинстве случаев бывают крайне низки.

При подобных обстоятельствах получить даже минимальную выручку оказывается для продавцов по большей части выгоднее, чем оставить товар непроданным, - этим именно и объясняется крайняя незначительность цен, по которым при неблагоприятных рыночных условиях продавцы иногда уступают и принуждены уступать свои товары.
6. Субъективная ценность денег для продавцов. К этому фактору приложимо в общем все, что мы говорили выше относительно субъективной ценности денег для покупателей.

Только у продавцов еще чаще, чем у покупателей, наблюдается то явление, что ценность, какую имеют в их глазах деньги, определяется не столько общим имущественным положением их, сколько специальными нуждами в наличных деньгах. Производители и купцы, которым необходимы более или менее значительные суммы для неотложных платежей или которым угрожает банкротство, придают в подобные моменты особенно высокую ценность деньгам; благодаря этому в случае надобности они уступают свои товары по очень низким ценам. Этим и объясняется необычайно низкий уровень цен на товары, существующий при спешных вынужденных продажах, вообще во время кризисов и т. д.
Из рассмотренных нами шести факторов образования цены четыре (первый, второй, четвертый и пятый) касаются товара, а два (третий и шестой) - исключительно вещи, в которой выражается цена товара. Первые остаются неизменными, в каких бы материальных благах ни выражалась при обмене цена товара; последние, напротив, изменяются всякий раз с переменой вещи, в которой выражается цена.

Поэтому-то последние факторы и имеют значение лишь при решении конкретного вопроса о том, какое количество определенной отдельной вещи, в которой выражается цена, можно получить в обмен на товар, следовательно, при решении вопроса о цене, между тем как первые факторы сохраняют свое значение для менового отношения данного товара ко всевозможным вещам, в которых выражается его цена: они-то и являются настоящими факторами, которыми определяются меновая сила и объективная меновая ценность товаров.
Все эти четыре основных фактора (а именно: число желаний или требований, относящихся к товару; количество имеющихся в продаже экземпляров этого товара; субъективная оценка товара покупателями; субъективная оценка товара продавцами), как показал наш предшествующий анализ, имеют один общий корень - отношения между потребностями и средствами их удовлетворения в сфере тех нужд, которые удовлетворяются данным товаром. Следовательно, подобно субъективной ценности и объективная меновая сила материальных благ имеет свой корень в последнем счете в отношениях между потребностями и средствами их удовлетворения, с той лишь разницей, что субъективная ценность определяется теми отношениями между потребностями и средствами их удовлетворения, которые складываются в хозяйстве отдельного индивидуума, а объективная меновая сила - отношениями, которые устанавливаются во всем районе, принадлежащем к данному рынку, стало быть, общественными отношениями между потребностями и средствами их удовлетворения.
Однако называя общественные отношения между потребностями и средствами их удовлетворения основным фактором, которым определяется объективная меновая ценность товаров, мы должны сделать одно пояснение с целью предотвратить всякую возможность придавать этому положению такой смысл, какого оно совсем не имеет. Дело в том, что общественные отношения между потребностями и средствами их удовлетворения служат лишь источником, из которого берет свое начало объективная меновая ценность, но отнюдь не точным пропорциональным мерилом ее. Нет ни малейшей необходимости, чтобы объективная меновая ценность вещи была в точно такой же или хотя бы приблизительно такой же пропорции выше, в какой наличная степень обеспечения членов общества этой вещью оказывается в среднем ниже их потребности в ней, и наоборот.

Это объясняется тем, что последние элементы - потребности и количества материальных благ - влияют на образование цены-равнодействующей отнюдь не непосредственно, - нет, будучи соединены в конкретные комбинации, они могут действовать лишь группами, причем влияние многих отдельных элементов и даже целых групп элементов ослабляется или совсем парализуется - совершенно так же, как количество работы, совершаемое механизмом, который приводится в движение известным числом эластических пружин, не должно быть непременно пропорциональным общему числу и силе всех действующих пружин, так как деятельность отдельных пружин может целиком ухолить внутри механизма на регулирование и компенсирование работы многих пружин. И в самом деле, при образовании цены мы наблюдаем такое же явление. Прежде всего потребности и обладание материальными благами комбинируются в отдельных хозяйствах в группы и действуют на цену лишь группами через посредство субъективной оценки вещи индивидуумом, причем может случиться так, что обладание сотней экземпляров приводит в результате к такой же точно оценке, а потому и на рынке обнаруживает такое же действие, как в другой комбинации обладание всего лишь десятью экземплярами.

А затем и равнодействующие групп, субъективные оценки, оказывают на образование главной равнодействующей цены также влияние далеко не равномерное: одна часть их не играет совсем никакой роли, роль другой части ограничивается взаимной нейтрализацией, и только третья, самая незначительная группа их, а именно оценка вещи предельными парами, играет решающую роль в образовании цены.



Содержание раздела