d9e5a92d

Место "класса интеллектуалов" в постиндустриальном обществе: экономический аспект

Если в 60-е годы Г. Маркузе обращал особое внимание на возникающее противостояние больших социальных страт, допущенных и недопущенных уже не столько к распоряжению основными благами общества, сколько к самому процессу их создания [24], что отражало достаточно высокую степень объективизации конфликта, то позже авторитетные западные социологи стали указывать, что грядущему пост индустриальному обществу уготовано противостояние представителей нового и старого типов поведения. Это хорошо прослеживается, в частности, в рассуждениях О. Тоффлера о противостоянии представителей второй и третьей волн, индустриалистов и постиндустриалистов [25]. Аналогичного подхода, используя термины knowledge workers и non-knowledge people, придерживался и П. Дракер, столь же однозначно указывавший на возникающий между этими социальными группами конфликт как на основной в формирующемся постиндустриальном обществе [26].

Следующим шагом стал анализ структуры ценностей человека, что еще более подчеркивало субъективизацию современного классового разделения. По словам Р. Инглегарта, коренящееся в различиях индивидуального опыта, обретенного в ходе значительных исторических трансформаций, противостояние материалистов и постматериалистов представляет собой главную ось поляризации западного общества, отражающую противоположность двух абсолютно разных мировоззрений (курсив мой - В.И.) [23, р. 1], и такое разделение становится самым принципиальным из всех, какие знала история.

С возникновением класса интеллектуалов движителем социального прогресса становятся нематериалистические цели, и та часть социума (его большинство, которая не способна их усвоить, объективно теряет свою значимость в общественной жизни более, нежели любой иной класс в аграрном или индустриальном обществах. Интеллектуальное расслоение, достигающее сегодня беспрецедентных масштабов постепенно становится основой всякого иного социального расслоения, поскольку именно на этом фундаменте практически ненужными для развития производственных процессов оказываются огромные социальные группы, участие которых в общественном производстве было ранее необходимым условием социального прогресса.

Развитие современной экономики, основанной на производстве и использовании знаний, предполагает формирование нового принципа социальной стратификации, гораздо более жесткой по сравнению со всеми, известными истории. В аграрных обществах власть феодалу над крестьянами давало право рождения, в обществе индустриальном могущество капиталиста основывалось на праве собственности, а влияние государственного служащего определялось его местом в политической системе, все эти статусные факторы не были обусловлены естественными и неустранимыми качествами людей - любой член общества, оказавшись на месте представителей господствующего класса, мог бы с большим или меньшим успехом выполнять соответствующие социальные функции.

Именно поэтому в прежние эпохи классовая борьба могла давать представителям угнетенных общественных групп желаемые результаты. В современных же условиях не социальный статус служит условием принадлежности человека к элите постиндустриального общества; напротив, сам он формирует в себе качества, делающие его представителем высшей социальной страты. Широко распространено мнение о том, что информация есть наиболее демократичный источник власти, ибо все имеют к ней доступ, а монополия на нее невозможна; однако важно и то, что информация является и наименее демократичным фактором производства, так как доступ к ней отнюдь не означает обладания ею.

В отличие от всех прочих ресурсов информация не характеризуется ни конечностью, ни истощимостью, ни потребляемостью в их традиционном понимании, однако ей присуща избирательность, что, в конечном счете, и наделяет ее владельца властью в постиндустриальном обществе. Специфические качества самого человека, его мироощущение, психологические характеристики, способность к обобщениям, наконец, память и тому подобное - все то, что называют интеллектом (а он и представляет собой форму существования информации и знаний), служит главным фактором, лимитирующим возможности приобщения к этим ресурсам.

Поэтому значимые знания сосредоточены в относительно узком круге людей, социальная роль которых не может быть в современных условиях оспорена ни при каких обстоятельствах. Впервые в истории условием принадлежности к господствующему классу становится не право распоряжаться благом, а способность им воспользоваться, и последствия этой перемены с каждым годом выглядят все более очевидными.


Место класса интеллектуалов в постиндустриальном обществе: экономический аспект


Современная хозяйственная жизнь западных стран дает яркие примеры тенденций, описанных с теоретических позиций. По мере формирования основ постиндустриализма информация становилась главным производственным ресурсом, а знания и способности человека превращались в важнейшее достояние общества.

В условиях, когда основным фактором поддержания конкурентоспособности компаний служит технологический прогресс, экономия на оплате квалифицированных специалистов стала недопустимо опасной; их заработки начали быстро расти, а доходы тех категорий занятых, которые Дж. К. Гэлбрейт очень удачно назвал, в противоположность knowledge-workers, consumption-workers [27] - снижаться. В наиболее явной форме этот процесс прослеживается с середины 70-х годов. Если, например, с 18 по 17 г. в США реальный доход рабочих (с учетом инфляции) вырос на 20%, причем это увеличение почти не зависело от уровня их образования, то с 18 по 17 гг. доходы в среднем выросли на 17%, однако для работников со средним образованием они упали на 4%, тогда как для выпускников колледжей повысились на 48%.

Это явление характеризуется сегодня как начало существенного имущественного расслоения по признаку образования [28]. В дальнейшем процесс ускорился; более того, по мере роста доли лиц с высшим образованием в совокупной рабочей силе темпы повышения их доходов стали замедляться. Достигнув в 12 г. своего максимума на уровне в 55 тыс. долл. (в ценах 12 г.), они сохранялись на этом уровне вплоть до конца 80-х, когда началось их постепенное снижение, в результате которого средняя почасовая зарплата обладателя диплома четырехгодичного вуза упала за период 17-13 гг. с 15,98 до 15,71 долл. На этом фоне ухудшалось положение представителей традиционного среднего класса.

Несмотря на экономический подъем 90-х годов, вплоть до настоящего времени средний американский рабочий не получал реальной прибавки к заработной плате со времени вступления в должность президента Р. Никсона (с 18 г. - В.И.) [29]. С 13 по 13 гг. работники, не имеющие высшего образования, потеряли до 20% своей реальной заработной платы, хотя производительность их труда возросла, по самым скромным оценкам, не менее чем на 25%.

Во второй половине 80-х годов в оборот вошло понятие работающая беднота (working poor), применяющееся для обозначения тех, кто, будучи занят полный рабочий день, находится при этом ниже черты бедности. В начале 70-х доля таких работников была незначительной; к 10 г. они составляли уже почти 18% всего работающего населения США; более 15% американских граждан официально находятся сегодня ниже черты бедности и существуют за счет государственных субсидий. Так как низкоквалифицированные работники, не обладающие никакими специальными навыками, не имеют способов принудить работодателей к повышению своих заработков, они часто теряют работу; при этом, находя ее вновь, они, как показывает американская статистика, получают на новом месте оплату в среднем на четверть ниже предшествующей. К середине 90-х годов высшее образование стало уже не столько условием получения устойчиво высоких доходов, сколько средством преодоления опасности пополнить ряды низшего класса.

В 17 г. доля находящихся ниже черты бедности белых американцев с дипломом колледжа составляла около 2%, а афроамериканцев - около 4%, тогда как для лиц, не имеющих законченного среднего образования, эти показатели равнялись соответственно 31 и 51%; эти цифры не требуют комментариев и лишь подтверждают слова Ф. Фукуямы о том, что существующие в наше время в Соединенных Штатах классовые различия (курсив мой. - В.И.) объясняются главным образом разницей полученного образования [30]. В то же время все более очевидным становится тот факт, что обладание уникальными способностями и знаниями, принадлежность к кругу людей творческих профессий (куда, безусловно, следует отнести не только ученых и деятелей культуры, но и высококвалифицированных специалистов в области менеджмента и финансов, юристов, профессиональных экспертов и т. д.) становится залогом высокого социального и имущественного статуса.

Сегодня американцы, имеющие диплом колледжа, университета или продолжающие послевузовское обучение, составляют 24% всего населения страны, и 90% из них входят в состав наиболее высокооплачиваемой его квинтили. При этом данная категория населения лишь на 4% состоит из владельцев недвижимости или капитала, обеспечивающих им высокие доходы; 96% либо работают по найму в крупных компаниях или государственных организациях, либо заняты индивидуальной деятельностью. Особого внимания заслуживает усиление роли этой элитной группы в жизни современного общества, рост ее влияния на социальную жизнь.

Только за первое десятилетие постиндустриальной трансформации, с 19 по 19 гг. совокупный доход членов группы увеличился более чем в 2 раза; сегодня 1% наиболее состоятельных американцев контролирует почти 40% национального богатства страны и присваивает около 19% располагаемого ежегодного национального дохода. При этом их доходы представляют собой вознаграждения за произведенные информационные продукты и патенты, реализацию авторских прав, гонорары, процентные доходы (так, если доля заработной платы в доходах средней американской семьи в конце 80-х превышала 70%, то в семейном бюджете самых состоятельных граждан она не поднималась выше 40%). Как следствие, развитие информационной экономики делает их все богаче. Наиболее отчетливо это проявилось в 90-е годы, когда потребности в рабочей силе стали выражаться не столько в количественных, сколько в качественных показателях.

Если в 17 г. в штате Дженерал моторс состояло 8 тыс. человек, то сегодня самая высокооцениваемая корпорация мира, Майкрософт, имеет персонал, не превышающий 20 тыс. человек; рыночная же ее оценка составляет около 15 млн. долл. на одного работающего. Новая роль интеллектуальных работников в общественном производстве стала в 90-е годы обеспечивать им дополнительные доходы фактически вне зависимости от активности спроса на высококвалифицированные кадры, так как появились широкие возможности альтернативной занятости. В условиях, когда технологический прогресс сделал возможным создание наиболее успешно работающих корпораций при наличии стартового капитала всего в несколько долларов [31], быстрыми темпами начали развиваться компании, ориентированные на использование высоких технологий и владеющие в основном интеллектуальным потенциалом их основателей.

Сегодня 15 из 20 самых богатых людей Соединенных Штатов возглавляют компании, возникшие в течение последних двадцати лет. Поэтому неудивительно, что в 13 г. 4 наиболее богатых американцев, согласно данным журнала Forbes, владели активами на сумму 3 млрд. долл., что равно совокупному ВНП Индии, Бангладеш, Непала и Шри Ланки - стран с населением более 1 млрд. человек. Неудивительно и то, что доходы руководителей крупных корпораций, являющихся носителями уникального знания о рыночной стратегии компании и ее задачах, выросли с 35 долл. на 1 долл., зарабатывавшийся средним рабочим в 14 г., до 1 долл. в 10 и 2 долл. в 14 г. Таким образом, в имущественном неравенстве сегодня, как никогда ранее, отражается неравенство интеллектуального потенциала членов постиндустриального общества.

Все это естественным образом приводит к росту потребности в образовании, повышению его стоимости и, как следствие - ко все большей обособленности представителей класса интеллектуалов. С 10 по 10 гг. средняя стоимость обучения в частных университетах в США возросла на 4% при том, что средний рост потребительских цен не превысил 2%.

Как следствие, в 11 г. около половины студентов ведущих университетов были детьми родителей, чей доход превышал 1 тыс. долл. При этом состоятельные американцы со все большим упорством объясняют своим детям ценность современного образования.

Согласно подсчетам американских экономистов, если в 10 г. семьи с доходом, превышающим 67 тыс. долл., давали обществу 30% выпускников четырехлетних колледжей, то сегодня уже 80% выпускников происходит из таких состоятельных семей. Налицо нечто иное, чем простой рост возможностей выходцев из высокообеспеченных слоев; средства, необходимые для того, чтобы дать прекрасное образование своим детям, были у них в достатке и раньше. В настоящее время происходит изменение системы ценностей нового высшего класса, и по мере укрепления основ постиндустриального общества класс интеллектуалов будет все дальше уходить от прежних, сугубо материалистических мотивов деятельности.

В рамках статьи нет возможности коснуться всех сторон той социальной трансформации, которая так или иначе связана с формированием в современном обществе класса интеллектуалов. Этот класс, ставший воплощением разворачивающейся на наших глазах информационной революции, обретает реальный контроль над процессом общественного производства и перераспределяет в свою пользу все большую часть общественного достояния. Его представители, как правило, имеющие главной целью совершенствование собственных способностей и личностных качеств, получают высокие доходы в качестве попутного результата своей деятельности. В то же время граждане, не обладающие ни знаниями, необходимыми в высокотехнологичных производствах, ни способностями и/или возможностями к образованию, позволяющему получить их, в целом пытаются решать лишь задачи выживания, ограниченные вполне экономическими целями.

Здесь и формируется основа нового социального конфликта, окончательно разрушающего иллюзию, будто равенство является спутником свободы. Прогресс информационного, постиндустриального общества невозможен без максимальной мобилизации творческих сил, ежечасно порождающей имущественное неравенство и социальную напряженность.

Оценка высшего слоя современного общества как класса интеллектуалов дает, на наш взгляд, возможность по-новому взглянуть на многие социальные противоречия и намечает пути их глубокого и непредвзятого анализа.



Содержание раздела