ЭТНОЛОГИЯ И АHТРОПОГЕОГРАФИЯ
Пространственные объекты обычно находятся в двух формах. Они бывают либо пространственно неразрывными, континуальными, либо размещающимися от места к месту, с существенными пространственными разрывами друг от друга - дискретными. Первый тип территориальных разностей обычно характерен для природных (физико-географических) объектов, образующих определенные, в том числе и интегральные, ландшафтные формы, где внешний вид территории скорее связан с деятельностью человека, чем с природными катаклизмами.
Вместе с тем континуальность характерна и для некоторых видов человеческой деятельности, главным образом тех, которые связаны с непосредственной эксплуатацией природных данностей: распашкой и засеиванием земель, использованием лесного фонда, разработкой бассейнов полезных ископаемых. Характер деятельности человека в этом случае приобретает абсолютный характер, и изменения со временем вносятся в сам характер труда с точки зрения его технико-технологического и организационного совершенствования.
Дискретными же являются, как правило, большинство видов человеческой деятельности, осуществляемой по линии дальнейшей переработки природных данностей, связанных не с самим ресурсом, а с изделиями, в которые этот ресурс включается, но главными и определяющими являются не возможности материала, а технологические возможности, потребности, способность к комбинации, глубина извлечения ресурса и т.п. Это относится и к организации взаимодействия между людьми - как к организации самого производства (накопление и передача материалов и т.п.), так и особенно мероприятий по осуществлению деятельности, направленной на сохранение и развитие трудовых ресурсов и человеческих особей вообще. В этом случае связи между элементами производства (деятельности) осуществляются не через пространственные контакты процесса производства, а в процессе организации взаимодействия между различными элементами дела.
Используется соподчиненность производств и видов деятельности, их разделение на местные группировки (районы), выделение организующих и контролирующих (управляющих) центров; возможны иерархические структуры и тому подобное пространственное построение, где ведущими элементами выступают те участки пространства, которые за долгие годы развития и накопили опыт делового общения, и создали соответствующие его механизмы. Чаще всего это крупные города или целые городские скопления, особенно выделяющиеся развитыми коммуникационными связями, позволяющими укреплять относительный характер человеческой деятельности и использовать его для создания новых форм пространственного объединения.
Абсолютный и относительный типы человеческой деятельности не следует абсолютизировать. Могут быть исчерпаны ресурсы, могут измениться приоритеты материального базиса, передвинуться центры тяжести человеческого общения, заглохнуть или возродиться транспортные пути, наконец, могут сблизиться тот и другой типы в процессе нахождения новых организационно-технологических приоритетов.
Формы взаимодействия между отдельными территориями, обеспечивающими неустойчивые, но долговременные равновесия между людьми, между климатом и почвой, землей и морем, животными и растениями, равновесия, фиксирующие возможности и пределы цивилизации (Бродель Ф., 1986, с.14), сводятся к четырем параметрам - территориальной концентрации, территориальной дифференциации, территориальной связности (интеграции) и территориальной композиции (см.: Василевский Л.И., Полян П.М., 1978). Под территориальной концентрацией понимается сосредоточение (центрирование) в определенных местах скоплений природных ресурсов, населения, средств производства, систем транспортировки, управляющих систем.
По-видимому, чем выше уровень территориальной концентрации места, тем развитее оно выглядит в пространстве. Территориальная дифференциация, напротив, показывает разнообразие, неоднородность и сменяемость ресурсов производства и жизни. Территориальная связность показывает уровень единства мест - как генетический, возникший в ходе развития, так и текущий.
Помимо адаптации, характеризующей степень ускоренности прошлых и наступающих влияний, территориальная интеграция включает также коммуникабельность и комплементарность места. Коммуникабельность характеризует доступность места для поступающей информации и возможность ее пропуска в соседствующие места.
Комплементарность, или взаимодополняемость, как ее иначе называют, отражает качества полезного взаимного соседства, совпадающего как ключ с замком (например, наличие крупного аграрного сгустка под крупным промышленным скоплением; или широкий выход к морю для расположенного в глубине суши крупного производства пользующихся спросом на внешнем рынке материалов).
Территориальная композиция (конфигурация) показывает взаиморасположение элементов производства и жизни, степень их сопричастности, последовательности, очаговости и т.п., включая означенные выше типы континуальности и дискретности.
Использование означенных позиций позволяет не только четко представить существующее положение, но, во-первых, формализовать фактические данные для разработки компьютерных программ и, во-вторых, применяя различные комбинации этих программ, составить определенный прогноз развития (или оценить доброкачественность уже существующих территориальных планов и программ).
ЭТНОЛОГИЯ И АHТРОПОГЕОГРАФИЯ
Этнос и его структура. Для того, чтобы пространство жило, находилось во взаимодействии с себе подобными, необходимо наличие живого начала.
Таким элементом пространства является материя, не только способная к самовоспроизводству, но и ставящая цели, задачи этого процесса.
Серьезные естествоиспытатели XX века вплотную встали перед этой проблемой в процессе стыковок объективной реальности и ее электронно - информационного воспроизведения. В отечественной науке впервые приблизился к выделению сферы всего живого - ноосферы - В.И. Вернадский.
Изучая процессы воспроизводства сущего в технических средах, к серьезным достижениям пришли специалисты-механики академики Б.В. Раушенбах и В.В.
Струминский.
С иных позиций - гуманитарных - подошел к проблеме историк Л.H. Гумилев.
Продолжая славные традиции петербургской школы антропогеографов (семья Семеновых-Тян-Шанских), он обратил внимание на процесс соединения и взаимосочетания рода человеческого.
Подвергая единому взгляду оба эти направления, можно согласиться с тем, что жизнь, возникшая во Вселенной и известная нам пока что только на нашей планете, есть не что иное, как процесс реализации всеобщего закона сохранения материи и энергии, претворяющегося в действие как в целом - формах бытия живой материи, так и в изменении качества духовной материи, предотвращающей поглощение биомассы энтропией, хаосом.
Живые, разумные существа, объединяясь, не только нашли формы сохранения себя и своей воли к существованию (духовности), но и развивают духовные начала из сотрудничества с окружающим миром и между собой (см.: Струминский В.В., 1993).
Реальность человеческой жизни отражается в жизнеутверждающих биологических процессах. Разнообразие приживаемости, адаптации людей к неоднородным природным условиям рождает погрупповую (этническую) организацию человечества.
Этносфера, как ее определяет Л.H. Гумилев, представляет собой систему сообществ, состоящих из народов (наций, этносов).
Этнос - это совместность людей, связанных с окружающим их ландшафтом, кормящим приспособившийся этнос. Этнос как природное сочетание соответствует социально обусловленным искусственным условиям своего выделения, изучения и использования.
Видимо, нет смысла выяснять едино- или многообразие в появлении первичных людских сообществ, центростремительные или центробежные тенденции в расселении народов по лону Земли. Во всяком случае, общепринято считать, что этносы возникли по возможности и условиям жизни (территория и ресурсы), обрели устойчивость по созданию общей системы единоличных и групповых коммуникаций (язык) и согласию на это совместное существование (осознание своей историко-природной принадлежности).
Возвращаясь к Канту, мы можем сказать: абсолютная, неизбежная, биологическая сторона существования человеческих сообществ определяется занимаемым ими пространством; реализация возможностей и дальнейший прогресс народов связан с осознанием ими в себе исторической сути и использованием этой сути в своих дальнейших планах и путях.
Л.H. Гумилев утверждает, что в процессе развития проявляется социобиологическая составляющая, эффективное выявления энергии, которую автор называет пассионарностью (страстностью). Чаще всего это проявляется в тех зонах Земли, где идет противоборство привычек, создается своего рода культурный коктейль. (Если было бы уместно перевести изложение в поэтические термины, то можно было бы говорить о борьбе любви и ненависти, в которой слабый, по выражению Ф.И. Тютчева, изноет наконец).
Оставляя в стороне спорные аспекты вопроса этносообразования (см.: Гумилев Л.H., 1990 а, 1990 б), подчеркнем, однако, тот факт, что наиболее чувствительные к необходимости перемен личности становятся вождями, распространяющими свое видение момента на сторонников и создающими своего рода интеллектуально-культурные объединения: в докапиталистическую пору - религиозные формы, объединившие сторонников веры в перемены и нашедшие в этом единении стимул к ним (скорее всего, позднее по такому же принципу начали формироваться политические партии), а в пору утверждения частной собственности - и организации по приобретению и сохранению этой собственности. С течением человеческой истории этносы становятся все более гуманизированными и все более теряют свою биоэнергетическую суть, которая все же остается в глубине воспроизводства человеческой жизни и людских взаимоотношений как абсолютное начало.
Этнос - это совокупность абсолютного и относительного на Земле, система сращения пространства и людей.
Мир этносов биологически сроден с остальным органическим миром планеты, но отличается от последнего тем, что в силу своих психофизиологических особенностей способен не только адекватно реагировать на изменения в окружающей среде, но и конструировать эту среду согласно своим представлениям и понятиям.
Поддержание активности человеческих масс, являющейся абсолютным содержанием процесса постоянного этногенеза, невозможно без поддержания совокупности интересов как отдельной мыслящей личности, так и усложняющихся по мере нарастания массовости групп людей. Жизнеспособность человечества вообще попытался выразить английский историк А. Тойнби, создавший гигантскую теорию смены форм существования человека во времени. Во главу угла он ставит цивилизации, замкнутые общества, характеризующиеся отношением к миру и системе представлений о мире (сущем), степенью развития, родственности этих представлений, соответствия идеалов условиям и возможностям трансформации реальной жизни.
Жизнеспособность цивилизации, по А. Тойнби, состоит в последовательном освоении среды и развитии духовного начала в самом обществе.
Духовное начало человеческих совокупностей в конечном итоге образует ступень этнологической иерархии - суперэтнос. Суперэтносы (миры) отличаются тем, что в их рамках человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы (Ясперс К., 1991, с.33).
Л.H. Гумилев называет суперэтносы по характеристикам мировосприятия (первоначально религиозного) - западноевропейский, или цивилизованный мир; мусульманский мир; российский (православный) мир. К. Ясперс пишет: Мир Передней Азии и Европы противостоит в качестве относительной целостности двум другим мирам - Индии и Китаю. Запад являет собой взаимосвязанный мир - от Вавилона и Египта до наших дней.
Однако со времен греков внутри этой культурной сферы Запада произошло внутреннее разделение на Восток и Запад, на Восточный и Западный мир (Ясперс К., 1991, с.95). Добавим, что в ходе познания активно действующим человеком (прежде всего европейцем) родилось понятие третьего мира, относимого ныне к странам Азии, Африки и Латинской Америки, все более сознающим свою самость, а проникновение европейского духа (стиля жизни) в Америку и Россию, хотя и сильно во многих отношениях связало их с Европой, но не сделало ее частями.
Американцы (хотя они и являются европейцами по своему происхождению) если не фактически, то по своим устремлениям обладают иным самосознанием и нашли на иной почве новые истоки своего бытия. Русские же сформировались на своей особой почве, на востоке, восприняв черты своих европейских и азиатских народностей и духовное влияние Византии (Ясперс К., 1991, с.98).
В зависимости от постановки вопроса мы можем, таким образом, выделять как три мира, так и до шести-семи типов цивилизации (суперэтносов) со своими взглядами на мир и межэтническими взаимоотношениями (до внешнеполитических и мирохозяйственных включительно).
Соответственно этой точке зрения по определенным группам располагаются сами этносы, в основной своей части составляющие этнические общности сложившегося типа и устойчивой формы (нации), объединенные национальным типом государственности.
Вместе с тем среди некоторых этносов еще сохраняется промежуточная форма субэтноса, форма предварительного формирования самого этноса на основе местных (частных) признаков семейного родства, прошлого исторического единства на основе общих задач (казачество) или условной приживаемости в новых местностях (сибиряки, англо-австралийцы и т.п.). В рамках консолидации с близкородственными народностями они могут слиться в единый этнос либо стать ассимилирующим в новый этнос элементом (англо-американцы в целом).
Наконец, в конкретном (вполне географичном) плане этнические общности на самом нижнем этаже объединяются на основе общности жизни в конвиксии или на основе общности судьбы - в консорции. В первом случае это прямая родственность (от единых предков) или многолетняя общая соседская жизнь, способная к сопротивлению воздействию извне. Во втором - это тяготение людей друг к другу, нужда друг в друге по разным поводам, нередко долговременная. Как говорил Л.H.
Гумилев, ...иногда они занимаются искусством. Как наша могучая кучка или школа Мир искусства. Именно общение поднимало их творчество.
Иногда это бывает разбойничья банда. Иногда политическая партия.
Иногда религиозная секта (Гумилев Л.H., 1990 в, с.3).
Конвиксии и конвиксионные связи. Именно на уровне этнических групп низшего порядка протекает процесс самоорганизации этносов, людей вообще. Понятие о таких группах лишь введено в практику из забытья Л.H. Гумилевым.
Почти в то же время, когда публиковались работы Гумилева, отечественному читателю напомнили о работах немецкого социолога Фердинанда Тенниса (1855-1936), давшего одно из описаний разницы между допромышленным и современным обществом (Смелзер H.Дж., 1991, 2, с.119-121). Теннис использовал немецкие термины гемейншафт и гезелльшафт, соответствующие используемым Гумилевым терминам конвиксия и консорция.
Теннисовский термин гемейншафт, обозначающий общинный принцип совместного расселения, в основном сельского люда, переводится на русский язык примерно как община (второй переводится как общество).
Вместе с тем понятно, что жесткий перевод при осмыслении этих определений совсем не требуется, в отличие от образного осмысления. Гемейншафт соответствует понятию общность (сродство), а гезелльшафт, через свою основу, означавшую в цеховый период слово подмастерье (гезелле), скорее соответствует русскому слову товарищество (сопричастность, а точнее - к сожалению, отсутствующее в нормативной лексике слово содельничество, более близкое к сродству).
Hо и Ф. Теннис не был пионером в исследовании совместности в жизни людей. Научное рассмотрение этого вопроса принадлежит не только одному из основоположников современных социальных наук Шарлю Монтескье, но и Жану-Жаку Руссо.
Последний в 1755 г. в своем Рассуждении о происхождении неравенства писал: Наученный опытом, что стремление к благополучию - это единственная движущая сила человеческих поступков, он стал способен отличать те редкие случаи, когда общие интересы позволяли ему рассчитывать на содействие ему подобных, и те случаи, еще более редкие, когда соперничество заставляло его их остерегаться. В первом случае он объединялся с ними в одном стаде, или, самое большее, в некоторого рода свободной ассоциации, которая ни на кого не налагала никаких обязательств и которая существовала лишь до тех пор, пока существовала кратковременная потребность, ее вызвавшая.
Во втором случае каждый стремился поставить себя в более выгодное положение, либо открыто применяя силу, если он считал это для себя возможным, либо с помощью ловкости и изворотливости, если он чувствовал себя более слабым (Руссо Ж.-Ж., 1969, с.74).
Позднее в работе Об Общественном договоре Руссо укажет, что равноправное объединение людей возникает на естественной основе - семейной, при которой содружество людей основывается на добровольном союзе, а возникшая семья - если угодно, прообраз политических обществ (Руссо Ж.-Ж., 1969, с.153).
Ш. Монтескье в своем труде О духе законов, рассматривая естественные причины единения людей, приближается к точке зрения И. Канта на пространство и время. Монтескье делает различия между нравами (традиционным восприятием мира) и обычаями (порядком взаимоотношений со средой отдельного человека). Он говорит: Между нравами и обычаями есть то различие, что первые регулируют внутреннее (по Канту, историческое, традиционное), а вторые - внешнее (по Канту, пространственное) поведение человека (Монтескье Ш., 1955, с.417).
Из этого тезиса становится понятнее переход к верхним ступеням этнической иерархии и высокая значимость традиционных нравственных норм в суперэтносах, выражающих историческую традицию часто в религиозных (или адекватных им исторических) формах.
Само же отношение членов общества к пространству объясняется в конечном счете тем, что пространство это является подкорневой основой людей, предоставляющих им кров и пищу.
В конечном итоге так складываются тесные сгустки людей, соединенных друг с другом неизбежным совместным трудом по освоению земли, затем переросшим в обычай, традицию, потребность в соседстве и сотрудничестве. Так из родового союза возникла община, ставшая вначале ячейкой производства, а затем и социальным союзом.
Поддержание равновесного состояния между индивидуальным составом и коллективной формой обеспечивали коллективный труд на сравнительно небольшой территории и тенденции равнозначности, равноправия внутри общины.
Разнообразие путей формирования общинных взаимоотношений на громадных пространствах Земли в принципе можно свести к трем случаям.
1. Люди борются за жизнь, когда вокруг нищая природа, жестокая природа, такая, которая дана человеку назло. И хотя эти слова Бориса Пильняка относятся к 6/7 территории Японского архипелага, которые выкинуты из человеческого обихода горами, скалами, обрывами, камнями и только одна седьмая отдана природой человеку для того, чтобы он садил рис (см.: Цветов В.Я., 1991, с.48), их можно распространить и на прижатые пустынями к реке земельные наделы Египта , Двуречья и других аналогичных пространств. Везде на них сверхчеловеческим совместным трудом были созданы жизнеутверждающие искусственные сооружения, и прежде всего ирригационные системы.
Традиции многолетнего совместного труда сплотили людей и создали их постоянный стержень самоутверждения, при котором каждый, оставаясь самим собой, становился членом сродства. Такое сродство становилось привычным не на годы, а на века, и общинные отношения, выгодные власти, сохраняются в основе развития, например, японского общества, структуры взаимоотношения работодателей и эксплуатируемых по сей день (см.: Цветов В.Я., 1991, гл.3).
2. В условиях убывающего плодородия почв по причине их длительной бессменной эксплуатации образуется практика подсечно-огневого земледелия, когда сокращается до минимума время прямого воздействия солнца и дождей на обрабатываемый надел. Эта система хозяйствования краткосрочна, и обрабатывающий землю коллектив вынужден постоянно перемещаться на новые наделы. Hетоварные производственные коллективы, практически не имеющие связей с внешней средой, тесно сплачиваются внутренней необходимостью процесса постоянного, монотонного производства.
Это характерно для многих стран третьего мира - в особенности Африки, Южной и Юго-Восточной Азии, глубинных пространств Южной Америки.
3. Сознательное переселение значительных социальных или национальных групп, в основном с территории Европы, за океан несло с собой по меньшей мере две тенденции: осознанный подбор самой группы переселяющихся и жесткая необходимость держаться вместе в условиях незнакомой и, может быть, враждебной новой среды, которую надо было освоить и приспособить для последующего укоренения на новой земле.
Во всех этих трех случаях проявляется то, что, продолжая ощущать себя индивидуумом, член общины объективно становится общественной личностью, членом коллектива. Равноправие членов коллектива становится стержнем его существования.
Община является тем единственным объединением, которое так хорошо отвечает самой природе человека, ибо повсюду, где бы ни собирались вместе люди, община возникает как бы сама собою... И только при непрерывном воздействии законов и обычаев, обстоятельств и в особенности времени ее удается наконец укрепить...
Общие институты... открывают народу путь к свободе и учат его пользоваться этой свободой... (Токвиль А.де, 1992, с.65).
Общинное самоуправление предполагает, по меньшей мере:
- совместное владение занимаемым пространством и нажитым имуществом;
- предоставление всем членам общины не только равных прав на это, но и возможность отчуждения за плату (льготы) на сторону;
- сохранение порядков и правил, обеспечивающих стабильное существование всех и возможность осуществления предоставленных им жизненных прав.
В наши дни конвиксия, община, некогда возникшая на родственно-соседской основе, превратилась в низовую административную, муниципальную единицу, в основе которой лежит равное право всех граждан на владение собственностью, покупку и продажу ее, преследование в судебном порядке отдельных лиц и организаций и ответственность перед законом за собственные действия, материальные займы и предоставление последних, заключение сделок и осуществление подобных деловых операций. С другой стороны, муниципалитет во имя и от имени всех отвечает за личную и коллективную безопасность сограждан, их защиту от преступных посягательств, стихийных бедствий, болезней и эпидемий, поддержание природной среды и общественной атмосферы в состоянии, не допускающем возникновения экстремальных ситуаций.
Иными словами, люди берут ответственность перед людьми на непосредственном низовом уровне.
Выделение из совокупности индивидов специальных групп уполномоченных лиц, переходящих к труду на постоянной основе, закладывает в общине не только начала разделения властей, но и определенную иерархию этой власти, более формальное подчинение традициям, предполагающее закрепление их в постоянной форме законов и контроль за соблюдением этих законов. Биоэтнический характер конвиксии тем самым размывается.
При переходе общества к товарному производству конвиксия приобретает, таким образом, скорее социально-управленческую форму, тогда как этногенез сосредоточивается более в виде субэтносов. Субэтносы - это еще не народы, но группа людей примерно одинакового происхождения, занявшая определенную территорию (и часто принявшая название этой территории).
Этническое своеобразие в России сохраняет, например, казачество. Также сибиряки - потомки от смешения русских землепроходцев с местными жителями.
