РОЛЬ ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРСТВА В ПРОШЛОМ И НАСТОЯЩЕМ
Есть другая классификация лидеров на основе их "характера": "активно-позитивный" "активно-негативный"; "пассивно-позитивный" -"пассивно-негативный". Цель такой классификации вскрыть личностные различия, а не различия в политике или влиянии.
Конечно, существует связь между "характером" и целями, но эти два аспекта различны. Р. Джексон и С. Розберг в книге "Личное правление в Черной Африке" разделяют лидеров на четыре типа: "принцы", "автократы", "пророки" и "тираны". Их цель представить некоторые "режимы личного типа", в которых возникают те или иные "стили", режимы, позволяющие лидерам контролировать население и удерживаться на своих постах.
Разумеется, и этот подход связан с другими подходами: "характер" лидера играет свою роль, цели политики не оторваны от "стилей режима", которые описаны выше.
Таким образом, существуют различные основы для классификации и сравнения лидеров. В то же время нужна всеобъемлющая концепция, которая поможет увязать эти основы между собой, включить одни типы анализа и исключить другие.
В силу этого мы не заинтересованы в том, чтобы знать "все о лидерах". Мы не хотим, например, знать об их развлечениях и хобби, если [c.31] они не связаны с их политической деятельностью и не влияют на нее. С другой стороны, мы стремимся изучить и личностные аспекты, если чувствуем, что они влияют на то, каким образом ведутся дела а государстве.
То есть, анализ лидерства оправдан с политической точки зрения только в той степени, в какой признано, что лидеры оказывают влияние на развитие общества.
Общая классификация политического лидерства должна таким образом начаться с изучения влияния, которое лидеры оказывают (или могут оказывать) на свое общество. Это краеугольный камень исследования.
Конечно, цель состоит в том, чтобы увидеть, вызвано ли это влияние некоторыми характерными чертами лидеров, например, личностными или определенными полномочиями, как правило, институциональными, которыми они обладают. Мы хотим знать источники влияния лидеров.
Но именно это влияние, как зависимая переменная величина, оправдывает наше изучение независимых переменных величин личности и институциональных инструментов.
Роль личностных элементов и институциональной структуры в анализе политического лидерства
Другие аспекты политического лидерства будут изучены в той мере, в какой они проявляются во влиянии лидеров на общество. На первый взгляд кажется, что таких аспектов немало или даже бесконечно много: личность, роль, организация, задатка, ценности и др.
Если проанализировать указанные аспекты, то можно обнаружить, что они подпадают под две широкие категории: персональные качества "режима". К этим категориям добавляется и третья среда, различным образом связанная с двумя первыми.
Также ясно, что эти характеристики связаны с политическим лидерством тем, что они помогают объяснить то влияние, которое оказывают лидеры. Например, личность это важный фактор, но этот фактор приобретает смысл и значение настолько, насколько значимы цели и политические принципы лидеров.
Изучение личности важно для политического анализа лидерства, потому что личность выступает как что-то, реально или с чьей-то точки зрения имеющее влияние на цели и политические [c.32] инициативы. Как политологов, во всяком случае, нас интересует вопрос, является ли данный лидер "активно-позитивным" сам по себе, а также как "активно-позитивность" лидера сказывается на тех или иных его политических шагах и будет ли он их совершать с большим или меньшим рвением.
Сказанное о личности также применимо и к другим аспектам политического лидерства Пэйдж, например, говорит о "роли" и "организации" как значимых элементах вразумительного определения лидерства. В самом деле, на оба понятия традиционно ссылались как на существенные.
В политическом анализе "роль" и "организация" обычно описывались как "режимы", которые и "организуют" лидерство, и уточняют "роли", которые играют лидеры.
Причина, по которой различные режимы заслуживают изучения с политической точки зрения, состоит в том, что, с нашей точки зрения, режимы порождают определенные последствия для целей и политических инициатив лидеров. Например, "режим" может создать такие институциональные или процедурные особенности, при которых появление лидеров с одними целями вероятнее, чем лидеров с другими целями, или при которых будет легче проводить определенные политические инициативы.
Особая роль среды
Среда имеет различное влияние. Её воздействие не столь велико, чтобы сказаться на политических шагах в качестве независимой переменной величины.
Но оно проявляется в том, что среда вводит ограничения и создаёт возможности. Существуют структурные ограничения, которые вытекают, например, из экономической базы страны; существуют также временные ограничения, которые вытекают из специфических условий, в которых находится страна в данный момент.
Пессимистическая настроенность населения или кризисная атмосфера, которая может преобладать в результате внутренних или внешних трудностей, также представляют собой ограничители сферы деятельности лидеров. Они вынуждены действовать в определенном направлении и сосредотачиваться на текущих проблемах, а не на тех, которыми они первоначально хотели заняться. [c.33]
С другой стороны, возможности, предоставляемые средой, не могут быть или структурными, или связанными с текущим моментом. Лидеру может быть дан шанс (включая и шанс, вытекающий из кризиса) выступить с инициативами и поставить цели, которые в иной ситуации или в иных структурных условиях оказались бы неприемлемыми.
Таким образом, среда это не такой аспект изучения политического лидерства как личность и институциональные механизмы (хотя они тоже являются частью среды и поэтому на них есть "налет" ее характерных черт). В то время как личность и институциональные особенности влияют на характер лидерства сами по себе, среда это "субстанция", "сырьё", но также "каркас" для целей и политических инициатив.
Употребляя другой образ, среда это шахматная доска, на которой лидеры играют и должны играть. Политические инициативы представляют собой центральную основу для классификации политического лидерства; но они вырисовываются, окрашиваются и развиваются как результат постоянного или временного влияния среды, с которой приходится иметь дело лидеру.
Поэтому второй необходимый шаг должен состоять в анализе того, каким образом среда видоизменяет динамику действий лидеров и отделяет то, что возможно, от того, что невозможно.
Лидерство и принуждение
Однако остается еще одна проблема. Часто лидерство рассматривают как противоположность принуждению.
Лидерство понимается как умение побуждать, а не принуждать к определенным действиям. Это разграничение ценно для анализа, но реальность гораздо сложнее. Стоит напомнить, что лидеры не могут быть разделены на Тех, кто руководит посредством принуждения, и тех, кто руководит посредством согласия: существует множество градации между этими полюсами.
С одной стороны, принуждение существует в каждом режиме: некоторые граждане несогласны с определенными политическими шагами, другие несогласны с принципами, на которых эти шаги основаны. С другой стороны, объём принуждения заметно варьируется даже в авторитарных государствах. [c.34]
Принуждение это явление, вообще плохо изученное, а еще хуже измеренное. Следует проанализировать условия, которые делают принуждение необходимым, а также тот уровень, выше которого оно перестает быть эффективным.
Не пытаясь анализировать эти условия в целом, мы можем выявить некоторые общие тенденции.
Почему и как принуждение может быть достигнуто
Когда действия лидера совпадают с желаниями народа, потребность в принуждении невелика. Следовательно, принуждение требуется, если действия лидеров весьма отличаются от того, что хотят граждане. Консерватор может управлять обществом, в котором высказываются многочисленные требования перемен или в них ощущается потребность, только с помощью принуждения. Принуждение также должно быть жестким, если глубокие перемены "вколачиваются" лидером в общество, которое в основе своей удовлетворено существующим положением вещей.
Когда действия лидеров направлены на умеренные изменения, то в этом случае, видимо, нужна в значительном принуждении в целом меньше. Таким образом, потенциал мощного принуждения заложен только в некоторых типах ситуаций.
В основном это те ситуации, когда лидеры и население расходятся по главным политическим инициативам, во имя которых лидеры оказывают давление и которые они хотят быстро реализовать.
Потребность в принуждении может меняться в значительных пределах. Принуждение может оставаться небольшим столь долго, сколь долго обществу будут неясны цели лидера. Чем менее ясны представления людей о государственной политике, тем меньше лидеры должны прибегать к принуждению.
Следовательно, плохо образованное население в стране со слабой коммуникативно-информационной сетью меньше нуждается в принуждении к подчинению.
Принуждение не должно быть жестким и в том случае, когда нация изолирована. Недовольство имеет тенденцию к усилению в результате сравнения стилей жизни у себя в стране и за рубежом.
Там, где меньше знают о том, что происходит вовне, давление на лидерство соответственно будет меньше Таким образом, [c.35] руководители, стремящиеся проводить политику, не совпадающую той, которая была бы "естественно" воспринята населением, будут пытаться оградить своих граждан от усиливающего недовольство влияния извне. Это справедливо и для консервативных лидеров, которые могут чувствовать, что при открытых границах население станет больше стремиться к переменам, и для прогрессивных лидеров, опасающихся, что их эксперименты могут оказаться неудачными или даже бесполезными, если граждане могут сравнивать их результаты с политикой, проводимой за рубежом.
Наконец, от граждан требуется активная поддержка политики лидеров. Такую поддержку обязаны оказывать прежде всего государственные служащие, а от большинства населения требуется нормально работать и не прекращать своих обычных занятий.
Таким образом, сильное принуждение может быть сконцентрировано на тех, кто должен реализовывать политику На таких людей можно воздействовать либо угрозой, либо лестью, чтобы они повиновались. Справедливо, что чем современнее экономика страны, тем больше граждан будет вовлечено в действия, прямо вытекающие из политики лидеров.
Но столь же справедливо и то, что в результате мер, направленных на реализацию политики, разграничение между активной поддержкой и обычной работой становится очень расплывчатым.
Таким образом, объём принуждения, необходимого для того, чтобы лидер оставался у власти и проводил политику, с которой население проявляет несогласие, может быть относительно ограниченным. Трудности, возникающие перед лидерами в процессе проведения их политики, вытекают чаще из дефектов самой этой политики, чем из оппозиции населения.
Революционные лидеры ставят обычно перед собой гораздо более трудные задачи, чем консервативные. Ведь революционеры хотят изменить общество, но они не могут это сделать одними официальньичн заявлениями: они нуждаются в экономических результатах и социально-экономической трансформации. И то и другое трудно осуществимо.
Естественно "пассивное" население, на [c.36] которое воздействуют значительным принуждением, начинает приходить в движение под воздействием политики лидеров Крупные изменения в экономической и социальной основе страны могут оказаться выше её возможностей; провал целей, так же как и принуждение само по себе, может заставить лидеров отказаться от своих целей и вызвать недовольство.
Если лидеры захотят изменить ценности, разделяемые населением, чтобы создать "нового человека", или ввиду необходимости "мобилизации" рабочих, от степени которой зависят экономические результаты, то им понадобится активная поддержка, которая не появляется легко. Дилемма, стоящая перед революционными лидерами, возникает именно в этом случае. Пока преследуемые ими цели не очень влияют на население, они могут продолжать реализовывать их; но когда лидеры постепенно начинают понимать, что им надо либо мобилизовать население, либо они потерпят неудачу, они переходят к такому этапу действий, когда быстро растет оппозиция, вынуждающая их применять крутые меры, а они в свою очередь еще более увеличивают оппозицию.[c.37]
РОЛЬ ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРСТВА В ПРОШЛОМ И НАСТОЯЩЕМ
(обзор основных исследований)
Лидерство к этой теме постоянно обращаются политические наблюдатели, это предмет бесчисленных статей в газетах и журналах; биографии и автобиографии лидеров прошлого и настоящего очаровывают публику. Но серьезного интереса у политологов это не вызывает. В 2500 статьях, опубликованных в "Американ политикал Сайнс Ревью" с 1906 по 1963 гг., слова "лидер" и "лидерство" встречались только 17 раз.
Правда, в последние годы положение несколько изменилось, но лидерство остается золушкой в политологи. У нас нет системного знания относительно того, кто такие лидеры, откуда они приходят и каково их отношение к многочисленным проблемам.
Политологи вроде бы не хотят ничего знать об этом. Они, видимо, переняли у [c.37] классиков политической науки малый интерес к лидерству.
Однако в процессе развития современного мира эта традиция вытесняется более позитивным подходом.
Итак, политологических исследовании лидерства немного. Единственный аспект, по которому существует обширная литература, это институциональное изучение исполнительной власти и, в частности, деятельности руководителей этой власти1.
У этих работ два недостатка: они посвящены одной или нескольким странам; в них уделяется мало внимания лидерам и лидерству как таковым, а главный акцент сделан на факторах, окружающих лидерство. В основном дается описание институтов, вне связи с лидерством как общим явлением.
Лидерство также косвенно исследуется и другими путями, которых в основном насчитывается три. Два из них связаны с социологией. Во-первых, лидерства коснулись исследования элит, которые помогли прояснить, хотя и в недостаточной степени, характерные черты лидерства.
Поскольку лидеры (в том числе потенциальные) принадлежат к элитным группам, изучение происхождения, карьеры и взглядов членов этих групп и, особенно, политических элит, помогло очертить круг людей, из которых выходят лидеры в различных странах2. Но эти работы не дают четкой картины.
Во всяком случае они сфокусированы на второстепенных аспектах лидерства, а не на явлении как таковом.
Социология способствовала изучению лидерства и тем, что помогла поставить общие вопросы относительно природы отношений на вершине власти. Один из таких вопросов правда, лишь косвенно связанный с лидерством это вопрос о "неизбежности" олигархических структур внутри политических партий. Исследования, проведенные на рубеже ХIХ ХХ веков Острогорским, Моска и Михельсом, оказали влияние на более поздние работы по [c.38] механизму принятия решений в политических партиях, в частности, на книгу Р. МакКензи "Политические партии Великобритании" (1955 г.).
Однако основной социологический вклад в анализ лидерства был сделан М. Вебером, чья типология власти и концепция харизмы оказались особенно ценными для понимания лидерства и политической жизни в третьем мире.
На некоторых политологов заметное влияние оказала другая научная дисциплина психология. Можно перечислить целый ряд биографий с описанием происхождения лидеров, на основе которого делается анализ причин их успехов или неудач.
Пионером психологического подхода был Г.Д. Лассуэлл ("Психопатология и политика"). Но последователей у них оказалось немного Ф. Гринштайн ("Личность и политика", 1969 г.), Дж.
Барбер ("Президентский характер", 1977 г.). Хотя сам психологический подход выглядит многообещающим, достижения в этой сфере скромны.
Начиная с 1970-х гг., интерес к изучению лидерства как такового начал расти, о чем свидетельствуют работы Дж. Мак-Грегора Бернса, Д. Пэйджа, Р. Такера, Б. Келлерман.
Они говорят о сознательном желании подойти к лидерству системным образом.
Любопытно, что история повлияла на изучение лидерства в незначительной степени, хотя политологи постоянно обращались к ней, не имея зачастую иных источников информации, кроме исторических. Однако в самих исторических исследованиях феномен лидерства сыграл довольно значительную роль.
С одной стороны, история, по крайней мере, в ее традиционном виде, занималась великими людьми. Тот или иной период, событие рассматривались под углом зрения какой-либо лидирующей личности. За тем от такого подхода отказались, и постепенно индивидуальный вклад оказывался недооцененным.
Историков стало привлекать изучение общественных движений, а личности были отданы на откуп биографам, которые, в силу собственных склонностей, сосредоточились на описании конкретных черт личности того или иного лидера, на его уникальности.
Другой подход был свойственен социологии, в концептуальных [c.39] рамках которой центральное место отводилось не лидерству, а структурам. Лишь у Вебера и Парето лидерству уделено главное внимание.
Но анализ Парето носит очень абстрактный характер, а классификация Вебера очень общий.
Свой вклад в изучение лидерства внесла в последние годы и социальная антропология (прежде всего, в плане детального описания форм и полномочий лидеров в Африке и Латинской Америке).
И все-таки именно в сфере психологии изучение лидерства велось самой большой точностью и решимостью Блестящий обзор психологических исследований лидерства сделан К. Джиббом в "Международной энциклопедии общественных наук" (1968 г.). Такие психологи, как К. Джибб, Э. Фидлер, К. Холландер, Р. Стогдилл, Б. Бэсс и М. Херманн, предприняли целый ряд эмпирических исследований, прояснивших некоторые из ключевых проблем лидерства, и особенно проблему связи между лидерами и окружающей их средой; они также начали давать некоторые элементы измерения типов лидерства.
Но и эта область исследований нуждается в дальнейшем прогрессе. Психологические исследования концентрируются в основном на лидерстве в малых группах, что естественно, поскольку эксперименты можно осуществлять только в малых группах, да и к тому же психология традиционно ориентирована на них.
Следовательно, эти исследования не всегда помогают в анализе больших, длительно существующих, а также неассоциированных групп, основных групп в политической жизни.
Лидеры и кризис общества.
Веберовская концепция харизматической власти и ее недостатки
Основной вклад М. Вебера в анализ лидерства связан с открытием и разработкой понятия "харизма". Мы не можем в полной мере оценить роль этого понятия в его схеме, не проанализировав контекст, в котором оно было вверено в словарь общественной науки, и цель, ради которой это было сделано Контекст это трехчленная классификация, в которой харизма [c.40] представляет собой один из трех идеальных типов роли законодателя (два других типа традиционный и рациональный).
Цель веберовской классификации состояла не в конкретном описания или объяснении лидерства, а я определении типов власти или легитимного правления, которое может существовать в различных обществах.
Многие из проблем, поставленных схемой Вебера как основы для анализа лидерства, вытекают из особенностей развития концепции харизмы.
Анализ легитимного правления, но не лидерства
Поскольку цель Вебера состояла в исследовании власти и, в частности, основ власти, то характерные черты лидерства и поведение лидеров упоминались им только в той степени, в какой они способствовали пониманию возникновения и развития легитимной власти. Потому неудивительно, что всеобъемлющая теория лидерства в работах Вебера не формулируется.
Прежде всего, анализ Вебера имеет дело только с легитимным правлением, а не с какими-либо другими видами правления. Но даже в контексте легитимного правления или власти Вебер не рассматривает всю совокупность проблем, поставленных лидерством. Как уже было сказано выше, Дж. Пэйдж перечисляет шесть отдельных компонентов, которые следует принимать во внимание при анализе политического лидерства: личность, роль, организация, задачи, ценности и институты.
Типология Вебера адресуется в основном последним трем компонентам, хотя косвенно она охватывает и вопросы роли и организации, пусть в очень общем виде. Вебер пытается обсудить общественные условия, при которых различные типы легитимного правления "естественно" претворяются в жизнь.
Это важный вопрос, конечно, но он лишь частично касается феномена лидерства.
Вследствие этого Вебер не уделяет много внимания действиям лидеров и влиянию этих действий: он не анализирует, при каких обстоятельствах влияние увеличивается или уменьшается; его модель ничего или почти ничего не говорит о таком влиянии. Вебер не проявляет большого интереса к тем [c.41] специфическим путям, которыми лидеры приходят к власти, сколько времени они занимают руководящие посты и как терпят крах.
Эти проблемы рассматриваются только в той степени, в которой они воздействуют на легитимность системы в целом, то есть, практически, только в контексте харизматической власти. Вебер фокусирует внимание на связи между гражданами и их правителями: поскольку он верит в то, что эта связь определяется в основном общественными факторами, а не самими правителями, у него нет или почти нет причин для анализа истоков и характеристик роли лидеров.
Главное усилие Вебера направлено на определение связи между типами социальной структуры в широком смысле и типами "лидерского правления". Оно может быть традиционным, законно-рациональным и харизматическим.
Однако такое деление носит скорее абстрактный, чем реальный характер: эти "идеальные типы" могут сосуществовать. Например, тот или иной лидер может черпать свою власть и из традиционных сил, и из собственной харизмы. Вполне вероятно и такое положение, при котором лидер мог бы относиться к трем "идеальным типам" одновременно.
Так что присутствующие в схеме Вебера аналитические компоненты в конкретных ситуациях могут подобно атомам в молекуле сочетаться по-разному. В результате модель выглядит более реалистичной: многие современные формы правления характеризуются сочетанием двух, а в ряде случаев трех "реальных" элементов.
Представляется, что некоторые запасные лидеры, делая определенную ставку на харизму, в то же время черпают значительную часть своей власти из "законно-рациональных" структур.
Однако трудность состоит в том, что два из трех элементов (традиционное и законно-рациональное правление) схемы Вебера не связаны с лидерами как личностями, а лишь определяют связь между гражданами и обществом, основанную исключительно на характеристиках социальной структуры. Это связь институционального характера, которая создает поддержку правления и, следовательно, укрепляет способность лидеров требовать подчинения от своих последователей.
