СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ СЕЛЬСКОЙ МЕСТНОСТИ РЕГИОНА
Следовательно, высокая эффективность производства в ведущих капиталистических странах обусловлена не фактором собственности, а прежде всего высокой квалификацией руководителей и филигранно отработанной системой управления, направленной на получение максимально возможного дохода. Таких явлений, как штурмовщина, простой из-за неисправности машин и оборудования или из-за отсутствия сырья, в Японии практически совсем нет.
Система хозяйственного управления в СССР с момента своего зарождения в 1920-х гг. в принципе была передовой и прогрессивной. Постепенно эта система оказалась законсервированной и не способной реагировать на происходящие изменения. Она была скована идеологией, корнями уходившей в XIX в. Несмотря на то что принципы планирования зародились и получили развитие в Советском Союзе, современные прогрессивные методы сетевого планирования, точно в срок и другие были впоследствии разработаны и внедрены за рубежом.
Так, распространенный в Японии метод точно в срок заключается в планировании и реализации различных услуг, поставок потребителю сырья, материалов, комплектующих изделий по точно установленному графику прямо на линии обработки, минуя складские запасы. Если работа с колеса вследствие запаздывания поставок в России все еще считается аварийным режимом, то в Японии это обычная передовая практика. Расширяя международные экономические связи, необходимо усваивать и международные порядки.
А они состоят, прежде всего, в высоком качестве труда на каждом рабочем месте, выпуске конкурентоспособной продукции и строгом соблюдении дисциплины поставок.
Использование планирования, передовых методов разработок плана и контроля за его выполнением основной путь развития современного производственного менеджмента.
А.Т. Горяев, Б.Ц. Санджиев
СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ СЕЛЬСКОЙ МЕСТНОСТИ РЕГИОНА
1. Экономика Республики Калмыкии несет немалые потери в связи с недостаточным развитием инфраструктуры. Уровень развития инфраструктуры во многом зависит от развития производительных сил региона.
Сельское хозяйство традиционно является основной отраслью экономики республики, поэтому материальной и финансовой базой социального переустройства села является высокоэффективное развитие этой отрасли.
2. Надо отметить, что в последние годы в развитии сельского хозяйства региона наметились позитивные сдвиги. Отрасль, длительное время находившаяся в кризисном состоянии, медленно, но неуклонно набирает темпы развития.
Это позволяет подключать материальные и финансовые ресурсы предприятий и организаций агропромышленного комплекса к более действенному решению социальных проблем села с учетом перспективы. Для более оперативного решения социальных вопросов села Минсельхозпрод Республики переименован в Министерство сельского хозяйства и социального развития села.
3. В Калмыкии формирование социальной инфраструктуры происходит неравномерно. Значительны различия в уровнях развития социальной инфраструктуры между сельскими районами.
В этой связи важное значение приобретает выявление территориальных особенностей взаимного влияния экономического потенциала материального производства и социальной инфраструктуры. В большинстве сельских поселений уровень развития социальной инфраструктуры еще не отвечает потребностям производства и населения.
4. Для характеристики социального развития села необходимо иметь научно обоснованные социальные нормативы и показатели социальной инфраструктуры, так как прежние показатели отличались определенной социальной дефектностью. Кроме того, они недостаточно учитывали местную специфику отдельных регионов страны.
К сожалению, до сегодняшнего дня в стране нет научной концепции социального переустройства села и всей сельской местности.
О.В. Грищенко
РОЛЬ ФИНАНСОВЫХ ИНСТИТУТОВ В ОБЕСПЕЧЕНИИ УСТОЙЧИВОСТИ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ
В российской экономике объединению капиталов способствуют как банки, так и инвестиционные и страховые институты, накапливающие финансовый капитал. В эти процессы включены и промышленные акционированные предприятия, где разобщенный денежный капитал соединяется в процессе акционирования и обеспечивает легкость накопления денежных средств для расширения существующего производства.
При этом выигрывают крупные институциональные акционеры, а мелкие акционеры расплачиваются утратой части своего, и так небольшого, дохода.
Увеличивающееся влияние денежного капитала начинает менять его характер и масштабы воздействия, которые определяются не размерами капитала, а возможностями и способами этого влияния. Легкость объединения капиталов рано или поздно приведет к тенденции увеличения (концентрации) капитала во всех сферах жизнедеятельности, слиянию различных его форм, что, собственно говоря, уже происходит в российской экономике.
Беспрецедентное развитие средств коммуникации связи и информатики позволило сделать достижения западных стран зримыми для развивающихся и бывших коммунистических, которые, пережив шоковую терапию в 90-х гг. и разочарование в реформах, тем не менее быстрее всех усвоили ценности нового экономического устройства. Рост открытости рынков, увеличение объемов международной торговли и общая активизация международных финансовых трансакций привели к упрочению влияния финансово-промышленных групп и крупных компаний на финансовые процессы в регионах всего мира.
Несмотря на указанные тенденции, глобализация современного общества не может рассматриваться как неоспоримая данность. Рассуждения о масштабности инвестиционных потоков, связавших страны периферии с центрами глобальных финансов, не объясняют факта растущего, а не снижающегося сосредоточения финансовых трансакций всего лишь в трех странах: США (Нью-Йорк), Великобритании (Лондон) и Японии (Токио).
Глобализация является теоретической доктриной, призванной отразить формирование однополюсного мира в качестве идеального финансового порядка.
Процессы глобализации нацелены на формирование единых политических и идеологических систем, но в их основе лежит экономическая разделенность мира. Пока не будет преодолена хозяйственная и экономическая разделенность, глобальные тенденции и институты будут формировать из постсоциалистических стран лишь плодородные поля для снятия финансового урожая.
В каждом проявлении тенденций глобализации обнаруживается развитие опасности для стабильного социального и экономического развития национальных государств, к которым сегодня в наибольшей степени относится и Россия, отличающаяся экономической зависимостью от международных финансовых институтов.
Процессы глобализации это финансовая игра, в которой выигрывают только страны центра в результате спекулятивных финансовых тенденций. Вот почему России необходимо решать задачу формирования собственных финансовых институтов, способных проводить самостоятельную финансовую политику внутри страны и на международных рынках.
Именно по этой причине роль государства в экономике России не может быть снижена, а значение политического регулирования социальных вопросов должно возрастать. Одним из факторов экономической безопасности страны является формирование устойчивого страхового рынка, формирующего как финансовые резервы, так и инвестиционные ресурсы для российской экономики.
Финансовая сфера является одним из важнейших наборов институтов, необходимых для функционирования рыночной экономики, и ее использование в экономической политике может помочь государству в реформировании отечественной экономики, повышении жизненного уровня, финансовой стабилизации и роста экономической мощи страны. За короткий срок отечественный страховой рынок сумел сформироваться в самостоятельный, устойчиво работающий институт со сложившимся кругом участников и развитой инфраструктурой.
Концентрация страховщиками в своих руках значительных финансовых ресурсов определяет страхование как важнейший фактор развития экономики, реализуемый путем активной инвестиционной политики. Страховщики превращают пассивные денежные средства, полученные от различных владельцев полисов, в активный капитал, действующий на рынке.
Кардинальным образом изменилось отношение к страхованию в обществе, и в первую очередь со стороны законодательной и исполнительной власти. Пришло понимание того, что страхование способно оказать существенное влияние на экономические процессы, происходящие в обществе, и потому нуждается в государственной поддержке. Страхование, успешное развитие которого возможно лишь в условиях стабильной экономики, способно само послужить фактором такой стабилизации.
В то же время развитие рыночных отношений постоянно подталкивает средний слой населения, частный бизнес к пониманию того, что никто им не гарантирует устойчивого положения.
При разработке и реализации комплекса государственных регулирующих мероприятий страховой рынок начнет развиваться устойчиво, формируя долговременную потребность в инвестиционных инструментах. Для развития рынка и обеспечения возможности страховым компаниям вкладывать средства, на наш взгляд, целесообразно выпустить ценные бумаги для страховых организаций с определенным купоном и определенным периодом обращения.
Эта акция даст возможность приспособить государственные финансовые инструменты к финансовым продуктам страховых компаний.
М.М. Гузев
ПЕРСПЕКТИВНАЯ ХОЗЯЙСТВЕННАЯ МОДЕЛЬ С ПОЗИЦИЙ ЭКОЛОГИЧЕСКОГО КРИТЕРИЯ
Размышляя о перспективной хозяйственной модели для России, важно, определяя ее параметры, исходить из ориентиров, реализующих всю систему ценностей общества в единстве с окружающей его средой, без которой оно не может существовать. Одним из базовых факторов такой модели является природа, освоенная человеком и та, которая может оказать воздействие на процессы его жизнедеятельности.
В литературе в различных концепциях эта проблема сводится в основном к трансакционным издержкам и внешним эффектам. Однако ограниченность такого подхода сейчас совершенно очевидна. Ведь в подавляющей части мирового хозяйства господствуют рыночные принципы.
Между тем как раз там, где они вроде бы реализуются наиболее успешно, возникают наибольшие негативные эффекты в области охраны окружающей среды и использования природных ресурсов.
На первый взгляд, этот вывод кажется невероятным и лишенным всяких оснований. Действительно: 1) в развитых странах мира в настоящее время установлены наиболее жесткие экологические стандарты; 2) затраты энергетических и иных природных ресурсов на единицу продукции в этих странах также являются самыми низкими; 3) во многих развитых странах мира созданы министерства или агентства по охране окружающей среды.
И этот перечень можно продолжить.
Но на проблему можно посмотреть и с другой стороны: деградация окружающей природной среды в мире до параметров, опасных для дальнейшего развития цивилизации, является также общепризнанным фактом. Как отражение этого процесса идет нарастающая деградация и самого человеческого общества.
В частности, в развитых странах мира растет число страдающих неврозами и психозами, умственно неполноценных, не исчезли войны, эпидемии, безработица, бедных на планете становится все больше.
Таким образом, экономический рост в рамках господствующих экономических моделей не смог обеспечить за последнее столетие подлинного решения ни экономических, ни экологических, ни социальных проблем.
Если же внимательно посмотреть, за счет чего удается поддерживать высокие жизненные стандарты развитым странам мира, то приоткрывается одна из самых больших тайн эффективности современных хозяйственных моделей. На промышленно развитые страны приходится 2/3 мирового потребления стали, свыше 2/3 потребления меди, свинца, алюминия, никеля, олова, цинка, 3/4 объема потребления энергии.
В целом, на страны золотого миллиарда, где проживает около 20 % населения, расходуется 85 % всех мировых ресурсов, на страны, где проживает 60 % населения, 13 % ресурсов и на оставшиеся беднейшие (20 % населения) 1 % ресурсов. Для устранения диспаритета требуется, как минимум, в 20 раз увеличить уровень потребления природных ресурсов, что совершенно нереально 1.
Таким образом, современная экономика не устраивает биосферу, а биосферосовместимая экономика нынешнюю цивилизацию. Проблема, на наш взгляд, заключается в том, что как устойчивость экологических систем связана с биологическим разнообразием (в природе нет лишних видов и форм жизни), так и развитое общество не может быть сведено к стоимостному однообразию.
В рамках такого подхода проявляется не случайный, а системный характер разного рода катаклизмов и катастроф: экономических, природных, социальных, военно-политических.
Говоря об экологическом аспекте перспективной хозяйственной модели, следует отметить, что в последние годы в России было сделано немало уступок экономическому в ущерб экологическому:
1) Было ликвидировано Министерство охраны окружающей природной среды.
2) Верховный суд РФ признал незаконным взимание платы за загрязнение окружающей среды с предприятий в период с 1 января 1997 г. по 1 января 2003 г.
3) В Проекте Программы социально-экономического развития РФ до 2010 г. экологические угрозы признаются несущественными.
Говоря об экологических основах перспективной хозяйственной модели, есть смысл вспомнить слова известного российского ученого Н.Н. Моисеева, который, предупреждая о грядущей планетарной экологической опасности, считал, что необходимо разработать концепцию перехода от административно-территориальной к природно-социальной территориальной структурированности государства.
Актуальной для формирования в России перспективной хозяйственной модели является проблема изъятия, справедливого распределения и использования природной ренты. Причем необходимо иметь в виду, что Россия в аспекте экологических основ развития не обычное, рядовое государство: российское биопространство играет решающую роль в сохранении экологической устойчивости на планете.
Природоресурсный потенциал нашей страны превышает потенциал США в 2 2,5 раза, Германии в 6 раз, Японии в 1820 раз2. Это позволяет России претендовать на особое место в мировом хозяйстве, в глобальном процессе перехода к новой модели хозяйствования.
Примечания
1 XX век: последние 10 лет: 19901991: Сб. ст. М., 1992.
2 Зелиханов М. С чем Россия приедет в Йоханнесбург? // Экос. 2002. 7.
Р.М. Гусейнов
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ НАУКА БОЛЬШИНСТВА
Еще совсем недавно в экономической науке господствовала одна концепция антирыночная марксистская. Теперь большинство экономистов исследуют исключительно рыночные системы в том или ином их виде.
Но в теории, трактующей рыночную экономику, появилось разнообразие идей и приверженность к различным экономическим школам.
На первый взгляд сегодня в экономической теории должна господствовать неолиберальная и монетаристская концепция. Ведь именно неолиберальная политика провозглашена практически во всех правительственных программах и президентских посланиях за последние десять лет.
Но на практике ситуация в научных публикациях несколько иная.
Листая российские популярные экономические журналы: Вопросы экономики, Российский экономический журнал, Экономист, Мировая экономика и международные отношения и ЭКО, с удивлением обнаруживаешь, что около 70 % теоретических статей трактуют рыночную экономику вовсе не с либералистских позиций. Большинство российских экономистов настойчиво доказывают, что в нашей стране движение к социально эффективной экономике возможно только при условии активного государственного вмешательства в воспроизводственный процесс, при условии достаточно жесткого государственного регулирования.
Еще примерно 10 % публикаций несколько отрешенно, так сказать, нейтрально трактуют рыночную экономику как неизбежное зло в движении к посткапиталистической и постиндустриальной экономике. И лишь около 20 % публикаций, авторами которых являются ученые, чьи научные заслуги, в основном, определяются квалифицированным переводом англоязычных неоклассических текстов, отражают ортодоксальную либералистскую и монетаристскую идеологию.
Но именно представители этой неолибералистской школы стоят сегодня близко к трону и именно они определяют экономическую политику.
С самого начала рыночных преобразований у российских экономистов появилась своеобразная игра под названием Поиск эффективной модели. Обращение к историческому опыту давало прекрасную возможность для гимнастики ума и для демонстрации экономической эрудиции. Опыт Чили и Аргентины, социал-демократическая модель Скандинавских стран, преобразования в постсоциалистических странах Восточной Европы, наконец, исторические реминисценции с новой экономической политикой в Советской России все подвергалось скрупулезному анализу.
И всякий раз исследование завершалось сетованиями типа Вот если бы мы пошли по этому пути....
Увы, мы не можем пойти по чужому пути. Не можем пройти и по тропам собственного исторического прошлого. Экономическая история учит другому. Все страны следуют одному божественному вектору социально-экономического прогресса, но, двигаясь в одном направлении, народы выбирают разные пути к цели.
Ни одна страна мира не смогла повторить опыт другой страны в экономических преобразованиях. Это не значит, что не следует изучать опыт других стран и народов, что нельзя перенимать какие-то элементы и крупицы чужого опыта.
Но использовать опыт в виде готовой универсальной модели бессмысленно.
У нас очень часто сравнивают российские рыночные преобразования с так называемой китайской моделью. Мне самому нравится китайский вариант реформ.
Но и китайский опыт повторить в нашей стране невозможно. И не нужно.
Во-первых, перенять китайский опыт нам уже не удастся по политическим причинам. Там жесткий тоталитарный режим, крепкая партийная вертикаль (знакомый термин, столь любимый нашим президентом), мощные органы госбезопасности, осуществляющие неослабевающий контроль над ситуацией в стране. Во-вторых, Китай в начале реформ оставался страной крестьянской, с высоким уровнем аграрного населения.
В-третьих, в Китае практически не было широких социальных программ. В-четвертых, культурно-образовательный уровень китайцев в начальной стадии реформирования ни в какое сравнение не мог идти с российскими реалиями. Во всяком случае, идеи демократизации не были столь распространены в стране даже на уровне демагогии.
Наконец, в-пятых, в России не было харизматического лидера уровня Дэн Сяопи-ня, хотя на подобную роль претендовали многие.
Иными словами, если сейчас захотеть повторить китайский путь к рыночной экономике, то надо, прежде всего, восстановить тоталитарный режим и авторитарное государство. А еще надо довести население до состояния полуграмотности и полуголодного существования.
И все начинать сначала.
Что касается собственно китайской экономики, то дела там идут и в самом деле неплохо, хотя проблем много. Но оптимистические прогнозы китайских специалистов вполне обоснованны. Дело в том, что в Китае продолжается уникальный прирост инвестиций в экономику, прежде всего в реальный ее сектор.
Характерный штрих: государство продолжает первенствовать в инвестиционной активности и в городе, и в селе. Коллективный сектор дает 14 % инвестиций, а частный 13,3 %. Вот еще повод для размышлений.
Государственная активность в инвестиционной сфере нормальная политика в реформируемых системах, особенно в депрессивном состоянии. Так что хотя бы эту политику стоило обдумать, а может быть, и перенять.
Вот уже более десяти лет на постсоциалистическом пространстве Центральной и Восточной Европы проводятся рыночные преобразования. В одних странах трансформационный спад преодолен достаточно быстро, и уже несколько лет наблюдается оживление хозяйственной активности.
К ним относятся Польша, Словения, Чехия, Словакия, Венгрия. В других и к ним, увы, относится Россия экономика пока не может избавиться от депрессии, которая лишь изредка прерывается краткими передышками.
Любопытно и поучительно разобраться в причинах внушительных различий в результатах преобразований.
Главная причина низкой экономической и социальной эффективности реформ таится в самой стратегии преобразований, начавшихся в 1992 г. Слепое подчинение импортированной неолиберальной философии вот в чем надо видеть источник неудач. Мы попытались внедрить безбрежную экономическую свободу, не умея ею пользоваться.
Несколько иначе подошли к проблеме преобразований в странах Центральной Европы.
Во-первых, здесь не ломали государственную машину, предотвратили ослабление власти, сохранили ее дееспособность и авторитет. Во-вторых, в странах Центральной Европы не поддались соблазнам неолиберальной доктрины и нащупали верную позицию в вопросе участия государства в экономических процессах. В Польше, Венгрии и Словении удельный вес государственных расходов в валовом внутреннем продукте не уменьшался ниже 50 %. И здесь сохранилась положительная хозяйственная динамика. А вот в странах с отрицательной динамикой (Болгария, Румыния) расходы государства не превышали 35 %. Характерно, что в успешных странах (Венгрия, Польша и Словения) в самый разгар кризиса (19911993 гг.) бюджетные ассигнования и субсидии промышленности, науке и научно-техническим разработкам не только не уменьшились, а увеличились.
В-третьих, в успешных странах очень осторожно подошли к снятию государственных ограничений на внешнеторговые и валютные операции, экспорт и импорт капитала. Здесь не было тотальной либерализации внешнеэкономической деятельности.
Более того, в хорошей пятерке стран проводилась явная политика протекционизма, благодаря которой защищался внутренний рынок и отечественный производитель. В-четвертых, история братских стран свидетельствует, что ускоренная приватизация не стала лучшим способом формирования подлинных рыночных субъектов. А невнимание к управлению имуществом, остающимся в руках государства, приводит к его растаскиванию и криминализации всей экономики. Наивным заблуждением теперь выглядит идея о прямой зависимости между масштабами частого сектора и темпами экономического роста.
В успешных странах продвижение к рынку осуществляли первоначально на базе коммерциализации деятельности государственных предприятий. В Польше вообще создали сначала благоприятную для конкуренции среду, включая соответствующее законодательство, а лишь потом, с большим опозданием (по сравнению с Россией), в конце 1996 г., приступили к массовой денежной приватизации.
Неужели и теперь не ясно, кто был прав? Тот, кто лучшие достижения современной экономической науки и практики преломлял к условиям своих стран и вырабатывал подлинно национальную экономическую политику, направленную на реализацию интересов собственных граждан трудящихся и бизнесменов?
Или тот, кто экономическую литературу воспринял как катехизис и принял постулаты на веру?
Наука большинства сегодня не востребована. Депрессивный характер российской экономики пока не преодолен.
То, что сегодня в науке господствует методологическое разнообразие, междисциплинарность, неопределенность объекта и толерантность к разным идеям, прекрасно. Но то, что экономическая политика не прислушивается к людям, идущим не в ногу, очень опасно.
Н.А. Давыдюк
РЫНОК ЗЕМЛИ В РОССИИ В НОВЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ
На рынке земли объектом купли-продажи является не сама земля, а право принадлежности земельного участка кому-либо или право пользования им, или то и другое вместе. В России юридически право частной собственности на землю признано еще с декабря 1990 г., когда была принята Конституция РСФСР, однако в ней был определен 10-летний мораторий на куплю-продажу земли.
Принятые вслед за этим Конституция РФ, Указы Президента РФ порождали ситуацию довольно противоречивую: с одной стороны, право частной собственности и возможность рыночного оборота земель юридически не возбранялись, с другой во многих регионах вводился запрет на сделки с земельными участками, являвшимися средством и условием производства.
