Складывание предпосылок падения системы сёгуната.
I. Реставрация Мэйдзи.
1.Складывание предпосылок падения системы сёгуната. 2. Социальная структура Японии в период зарождения антисёгуновской оппозиции. 3. "Открытие" Японии.
4. Реставрация власти императора (Реставрация Мэйдзи). Гражданская война; место самурайства в процессе реставрации Мэйдзи; роль крестьянства в начальный период реставрации Мэйдзи.
1. Складывание предпосылок падения системы сёгуната.
В отличие от стран Запада, переход от феодализма к капитализму в Японии прошел довольно быстро и, можно сказать, достаточно безболезненно. Объяснить это можно совпадением во времени, как минимум, двух факторов: кризиса феодальной политической системы внутри страны и давления на Японию стран Запада.
Причем, кризис носил всеобъемлющий характер, т.е. затрагивал все стороны политической и экономической жизни (системный кризис) страны.
Сложившаяся в Японии еще в ХП веке исторически уникальная по своему характеру система сёгуната на рубеже ХVIII-ХIХ веков подходила к своему концу. С начала XVII века, когда Токугава Иэясу (1542-1616 гг.) утвердил господство своего дома над большей частью Японии, в стране был установлен последний в истории Японии сёгунат. Этот термин означает уникальное историческое явление, представлявшее собой наследственную военную диктатуру, при которой политическая власть фактически принадлежала крупнейшему феодальному дому. При этом император продолжал существовать, ему отдавались некоторые почести, но фактически его существование было номинальным.
Теоретически такая ситуация обосновывалось тем соображением, что священная личность императора, который, согласно религии "синто", является продолжателем линии богов, не должна оскверняться заботами о государственных делах. Поэтому император как бы передавал "на время" свои полномочия главнокомандующему страны, носившему титул "сэйитай сёгун", формально оставаясь при этом носителем верховной власти в стране. В реальности же, не обладая практически никакой властью, император вместе со своим двором был обречен на затворническую жизнь в древней столице Японии Киото, где за ним осуществлялся строгий, хотя и почтительный надзор.
Вся его жизнь строго регламентировалась инструкциями сёгунского правительства бакуфу.
С начала ХVII века токугавские правители стали проводить политику изоляции страны от внешнего мира. Сначала в 1624 г. из страны были изгнаны испанцы, затем, в 1638 г. - португальцы, а после 1640 г. иностранцам был запрещен всякий въезд в страну, а также внешняя торговля. Исключение было сделано лишь для голландцев и китайцев, которые могли торговать исключительно через небольшую факторию на островке Дэдзима в г. Нагасаки.
Для полнейшей изоляции в 1637 г. под страхом смерти для всех жителей страны был запрещен выезд из страны, а также было запрещено строить большие суда, способные совершать дальние плавания.
Причины проведения сёгунатом политики "закрытия Японии" можно объяснить следующим. Прежде всего, через проведение такой политики сёгунат пытался предотвратить угрозу потери политической независимости страны.
В литературе описывается такой случай, относящийся к концу XVI века. Однажды Тоётоми Хидэёси принимал капитана испанского корабля.
И когда тот стал показывать ему карту территорий, которыми владел король Испании Филипп II, Хидэеси спросил, каким образом испанский король смог так расширить границы своего королевства? Неискушенный капитан ответил, что "Король сначала посылает в чужие страны миссионеров для обращения населения в христианство, а затем отправляет туда солдат для завоевания этих стран".
После этого разговора Хидэеси повелел немедленно искоренить христианство в стране.
Другим важным фактором, вызвавшим закрытия страны, было быстрое и довольно эффективное распространения христианства в Японии. Впрочем, необходимо заметить, что "закрытия страны" имело место не только в Японии, что достаточно известно, но также и в Китае и Корее.
Такая политика была естественной реакцией стран конфуцианской морали на вторжение новой для Востока, совершенно иной по своей сути религии - христианства. Привнесенное христианство с его проповедью равенства всех перед богом, входило в противоречие с конфуцианской моралью строгой подчиненности и почитания старших, что, в конечном счете, грозило значительной дестабилизацией в восточном обществе. И если иноземному солдату можно противопоставить армию, иноземному купцу - свой товар, да и пошлинную политику, то миссионеру, с его проповедью "добра", "покорности" и, что наиболее отличало христианство от восточных религий, - "равенства всех перед богом", противопоставить что-либо было трудно.
В этой сложной ситуации был найден единственный выход - в изоляции населения от иностранцев через "закрытие" своей страны.
"Закрытие" Японии имело и свои, в некотором роде, положительные стороны. При отсутствии широкого внешнего рынка снижалась активность японского купечества, но в то же время, это заставляло направлять всю инициативу на развитие рынка внутреннего и выработало у японских предпринимателей особый стиль ведения дел, собственную этику деловых отношений, которые показали высокую эффективность на протяжении последующей истории.
Кроме того, надо заметить, что "закрытость" страны не была абсолютной. Японские правители позволяли торговать голландским и китайским купцам только через порт Нагасаки (остров Дэдзима).
Поэтому, можно сказать, что японское правительство "бакуфу" сделало продуманный шаг, заняв активную оборонительную позицию против настойчивого вмешательства иностранцев во внутренние дела страны. Это привело к достаточно длительному периоду стабильности в стране. Однако к началу XIX века политическая система сёгуната стала тормозом для дальнейшего развития общества. Отгороженное от мировых процессов, сёгунское правительство (бакуфу) проводило политику сознательного консервирования сложившихся феодальных отношений через установление строгой иерархической системы 3 и жестокого подавления всякого проявления недовольства.
Такая политика вызывала протест со стороны самых различных слоев населения: от крупных феодалов до самураев низкого ранга, крестьянства и городской буржуазии. Но если даймё и самураи стремились к ограничению власти сёгуна и рационализации социальных отношений в стране, то крестьянство страдало, прежде всего, от непосильной бремени феодальных налогов.
Существовавшая налоговая система "си-ко, року-мин" (четыре доли князю, а шесть долей крестьянину) на практике доходила до того, что нередко крестьянин получал в виде дохода лишь три доли, а то и менее, от собранного им урожая. Все это приводило к тому, что в стране стихийно возникало антисёгуновское движение, лозунгом которого стало требование передачи всей полноты власти императорскому дому.
Вместе с тем, появление в мире паровых судов позволяло легко плавать в самые отдаленные районы мирового океана, и иностранные суда все чаще стали заходить в японские воды, нарушая запрет японского правительства. Так, в 1808 году по пути в Китай английский военный корабль "Фаэтон" несмотря на существовавший запрет, самовольно вошел в порт Нагасаки.
В стремлении защитить свою честь начальник порта совершил харакири. Подобных случаев было немало. В 1824 году, другое английское судно Гордон не только вошло в залив Урага (нынешний Токийский залив), неподалеку от резиденции сегуна Эдо (ныне Токио), но и члены экипажа не надолго высадились на берег. Сёгуновское правительство бакуфу было в состоянии шока.
Понимая, что подобные инциденты будут и впредь, оно оказалось не в состоянии принять против этого какие-либо эффективные меры. В 1844 году король Нидерландов - единственной страны, с которой Япония имела официальные отношения - Вильгельм II, обратился к сёгуну с посланием, в котором обращал внимание на то, что проводимая Японией политика изоляционизма неблагоразумна и вряд ли осуществима в сложившейся в медународной ситуации.
Однако, не решаясь на какие-либо конструктивные шаги, правительство бакуфу и это послание оставило без ответа. Таким образом, в стране складывались предпосылки, которые, в конечном счете, привели феодальную систему сёгуната к краху.
2. Социальная структура Япония в период зарождения антисёгунской оппозиции.
В Токугавской Японии во главе феодальной пирамиды стоял дом Токугава и несколько приближенных, родственных домов. Владения дома Токугава занимали почти четверть территории страны, включая такие крупнейшие центры, как Эдо (нынешний Токио), Сакаи (Осака), Киото, где находился императорский двор. Остальные три четверти территории Японии были разделены между феодальными князьями "даймё".
Причем даймё, в свою очередь, делились на "фудай даймё", то есть те дома, которые с самого начала поддерживали дом Токугава в период его борьбы за власть. Они пользовались особым покровительством клана4 Токугава, только из их среды проводились назначения на высшие должности в государстве. Вторую группу представляли "тодзама даймё", то есть те феодальные дома, которые присоединились к Токугава позже.
Эти князья были практически отстранены от участия в государственных делах, но они обладали определенной автономией в делах своих княжеств.
Правительство бакуфу весьма искусно использовало систему контроля и равновесия по отношению к феодальным домам. Bсe даймё должны обязательно некоторое время проживать в столице Эдо.
Причем, когда они оставляли столицу и отправлялись в свои владения, они обязаны были оставлять в столице своих детей и жен в качестве заложников. Кроме того, правительство не одобряло прямые связи между феодальными домами. В стране в широких масштабах осуществлялся шпионаж.
Передвижение по стране было крайне затруднено из-за строгой системы пропусков. Без разрешения правительства нельзя было не только строить замки и окружать их рвами, но даже заключать брачные союзы между семьями даймё.
Кроме того, князьям даймё не разрешалось налаживать какие-либо контакты непосредственно с императорским дворцом в Киото.
Из тех феодальных домов, которые находились в потенциальной оппозиции правительству сегуна "бакуфу", наиболее выделялись "тодзама даймё" западных княжеств: дом Симадзу из княжества Сацума, дом Мори из княжества Тёсю и дом Набэсима из княжества Хидзэн. Находясь в отдалении от центра, эти княжества, особенно княжество Сацума, имели наибольший доход в Японии, благодаря, прежде всего, своему выгодному расположению, поскольку именно через их земли осуществлялись немногочисленные контакты с заморскими странами. Несмотря на запрещение, они вели активную торговлю с Китаем через острова Рюкю, и сильно разбогатели на внешней торговле.
Учитывая большое накопление торгового капитала, а так же враждебное отношение к бакуфу, можно понять, почему именно эти княжества стали инициаторами борьбы с политическим режимом Токугава.
Вместе с тем, существенной силой будущей антифеодальной оппозиции стала придворная аристократия "кугэ". Находящиеся в дотокугавский период на вершине славы и могущества, эти представители высшей аристократии в период правления дома Токугава утратили свое прежнее положение, обеднели. Но они сохранили память о тех временах, когда мастерство в поэзии или каллиграфии ценилось значительно выше военных доблестей.
Свободные от надзора и имеющие большое влияние благодаря близости к императору, именно кугэ составили ядро, вокруг которого формировалась оппозиция феодальному режиму Токугава. Вместе с оппозиционными феодальными домами (даймё) из кланов Сацума, Тёсю, Тоса и Хидзэн они образовали антиправительственный союз, который фактически стал первым сознательным политическим шагом против сёгунского правительства.
И хотя в дальнейшем, с обострением борьбы, этот противоречивый союз распался, он сыграл свою роль в подготовке свержения правительства "бакуфу".
Ниже по социальной лестнице располагались самураи. Основным источником их дохода была рисовая пенсия (иногда в литературе она называется "рисовая стипендия"), которая ставила их в вассальную зависимость от феодалов-князей.
Во времена раннего феодализма большинство самураев занималось земледелием в мирное время, и брало в руки оружие, когда князь предпринимал военные походы. В эпоху перехода к огнестрельному оружию, когда появилась необходимость в сильной обороне городов-замков, самураи стали собираться в этих замках, а землю уже обрабатывали вместо них крестьяне. Обособление самурайства от земледелия усилилось при Хидэёси, который в 1587 г. издал распоряжение об изъятии мечей у населения.
Поэтому рисовая пенсия должна была компенсировать самураям их оторванность от производственной деятельности. Взамен, они обязаны были воевать по первому требованию своего господина. Длительное мирное существование, последовавшее после объединения Японии и становления сёгуната Токугава, превратило самураев в паразитическую социальную группу. Вместе с тем, составлявшие значительную часть трудоспособного населения самураи не просто были оторваны от производства, но представляли собой потребителей значительной доли прибавочного продукта, что усиливало давление на крестьянство, на всю экономику Японии.
Поэтому нередко обедневшие феодальные князъя-даймё вынуждены были урезать рисовые пенсии своих самураев, и это приводило к тому, что наиболее недовольные из них порывали свою связь с феодалами и становились "ронинами" (дословно "бродяга")5. Немало "ронинов" осело в городах, где они изучали иностранные языки, занимались наукой, искусством; другие уезжали в поисках идеала общественного устройства в иные страны, третьи же занимались разбоем.
Поэтому у самурайства были все основания не любить ту социальную систему, которая разрушила некогда существовавшее благополучие и честолюбивые планы. Отсюда, именно самурайство низших рангов составило основной костяк лидеров реставрации, большая часть которых стали впоследствии активными борцами за реставрацию власти императора.
Следующую по значению социальную группу представляли торговцы "тёнин". Социальное положение торговцев в Японии было весьма интересным. Если в самураях сёгунат видел свою военную опору, а крестьянство он рассматривал как источник своих доходов, то торговцев правители бакуфу ставили на самый низ социальной лестницы, видя в них лишь непроизводительную социальную группу, которая ради денег не брезговала никакими средствами. Пожалуй, ни в какой другой стране мира отношение феодалов к погоне за деньгами, к погоне за наживой не было столь откровенно негативным, как это было в Японии эпохи Токугава.
Торговцам запрещалось даже носить имя, которое хотя бы отдаленно напоминало имя даймё, их деятельность связывалась различными ограничениями, включая регламентацию стиля одежды и обуви, им запрещалось селиться в кварталах, где проживали самураи. Однако, несмотря на такое отношение со стороны правительства, по мере увеличения денежного обращения, купечество всё больше расширяло свою деятельность, становилось той социальной силой, которую уже трудно было игнорировать.
Японское общество, состоявшее из князей-даймё, воинов-самураев и купцов, держалось на плечах крестьян - главной производительной силы страны. Поэтому японские правители всячески поощряли расширение сельскохозяйственного производства через издание соответствующих распоряжений правительства, улучшение сельскохозяйственной техники, различных форм административного регулирования и др. Крестьяне в Японии, как правило, не являлись собственниками земли. Земля принадлежала феодалу, а крестьяне, не имея права отчуждать (продавать или закладывать), владели землею на правах наследственной аренды, отдавая князю около половины собранного урожая.
По мере расширения денежного оборота часть княжеской доли стала выплачиваться в денежной форме. Нередко, чтобы расплатиться с долгами, крестьяне были вынуждены брать деньги у ростовщиков, закладывая при этом землю в залог.
Впоследствии, будучи не в состоянии вовремя вернуть взятые взаймы деньги, крестьянин был вынужден отказываться от права землепользователя, которое, таким образом, переходило к ростовщику. Ростовщик, в свою очередь, принимая на себя ответственность за уплату подати, увеличивал сборы с крестьян, с тем, чтобы после выплаты податей у него оставалась на руках определенная прибыль. Так, в простых отношениях между феодальным князем и крестьянином появилась и третья сторона -ростовщик, мощь которого постоянно возрастала, и к периоду реставрации ростовщики достигли такого могущества, что сумели оказать значительное влияние на ход земельной реформы. Кроме основных крестьянских податей, достигавших, как было уже сказано, 50-70% урожая, существовала масса других косвенных налогов, как, например, налог на поля, на двери, на окна, налог на детей женского пола, налог на ткани, на сакэ (рисовое вино), на ореховые деревья и др.
Так, в случае, если крестьянин делал дополнительную пристройку к своему дому, она также облагалась налогом. Было также и множество других форм обложения крестьян.
В конечном счете, фактический налог был раза в три выше номинального, (номинальный налог составлял один коку риса и тан шелка катори6 на двор).
Налоги обычно взимались за несколько лет вперед. К этим сборам нередко добавлялась и обязанность участия в общественных работах (по ремонту строений феодала, мостов, мелиоративных сооружений и т.д.), а также "сукэго" - обязанность поставлять лошадей и людей для почтовой и курьерской службы.
Все эти повинности приводили к тому, что довольно трудное и в хорошие-то времена положение крестьян, в неурожайные годы становилось крайне тяжелым. Поэтому можно понять сложившуюся ситуацию, когда консервативный по своим взглядам крестьянин вынужден был обращаться к различным формам сопротивления, как, например, бегство крестьян в города, практика убийства своих детей, которая приняла такие широкие масштабы, что оказались бессильными всякие административные меры.
И, как наиболее крайняя форма, восстание. Крестьянские восстания в эпоху Токугава спорадически возникали то тут, то там, и порою охватывали несколько округов одновременно.
Эти восстания не прекращались до конца существования сёгуната Токугава и, можно сказать, оказали весьма существенную роль в подрыве основ феодального режима.
Таким образом, разорение крестьян, составлявших основную финансовую базу феодалов, в обстановке быстрого расширения денежного обращения имело тяжелые последствия для всей системы сёгуната Токугава. Наиболее пагубным было то, что разорение крестьян лишило также и самурайство финансовой базы существования.
3. "Открытие Японии".
В начале XIX века сильнейшая морская держава того времени – Англия - всей мощью своего оружия боролась за снятие торговых барьеров в странах Восточной Азии. Захват Сингапура в 1819 году и бурное развитие торговли с Китаем, особенно торговли опиумом, естественно, фокусировали дальнейший интерес Англии на необъятном рынке Китая. Для того чтобы "открыть" Китай и уничтожить все препятствия, стоящие на пути развития его внешней торговли, Англия развязала войну с цинским правительством Китая (так называемая "Первая опиумная война") и, одержав победу, заключила с ним первый неравноправный Нанкинский договор (1842).
В этой ситуации английских политиков и коммерсантов мало интересовали далекие и "малопонятные" японские острова.
Выгодные для Японии географические условия до поры, до времени способствовали изоляционистской политике сёгуната. В то же время, для японских правителей было совершенно ясно, что, рано или поздно, процессы, происходившие в Азии, затронут и Японию. Опасаясь подвергнуться участи Китая, феодальное правительство бакуфу смягчило свою позицию по отношению к иностранцам, и в 1842 году издало инструкцию, по которой иностранным судам разрешалось заходить в определенные порты Японии для пополнения запасов угля и продовольствия.
Этот шаг правительства вызвал бурное недовольство патриотов (антииностранной партии), что, в свою очередь, было использовано оппозиционными антиправительственными силами, которые стали применять лозунг "долой варваров" для нападок на правительство.
Набиравший силу мощный конкурент Англии за господство на море Соединенные Штаты Америки - к этому времени также стали проявлять повышенное внимание к Дальнему Востоку, стремясь обеспечить здесь интересы своих судоходных и торговых компаний. Наибольшую активность в этом процессе проявил коммодор Перри, который писал: Когда мы смотрим на восточные владения нашего сильного морского соперника - Англии, на непрерывный и быстрый рост числа ее укреплённых портов, мы убеждаемся в необходимости принять неотложные меры...
К счастью, японские и многие другие острова в Тихом океане еще не затронуты этим бессовестным правительством (Англией), некоторые из них расположены на великом торговом пути, который неизбежно приобретает исключительное значение для Соединенных Штатов...7. Все эти намерения с различной долей успеха проводились в жизнь. Коммодор Перри, прежде всего, предпринял исследование нескоьких островов из группы Рюкю на юге Японии, которые, по его мнению, занимают исключительно важное положение, а затем провел предварительные переговоры с местным правителем.8
Кроме того, Перри пытался объявить американскими острова Бонин, для чего он поднял флаг на главном острове Пиль. По возвращении он составил подробнейший план колонизации всех этих островов.
Более того, он предлагал американскому правительству захватить остров Тайвань. А позже, в 1857 г., американской военной экспедицией под командованием Армстронга на этом острове был водружен американский флаг, и американцы уже были готовы провозгласить здесь "независимое государство". Однако, противодействие других капиталистических держав, а также начавшаяся гражданская война в Америке помешали осуществлению этих планов. В 1853 году, имея на руках решение американского правительства, эскадра из 12 кораблей, под командованием того же коммодора Перри, вошла в залив Урага (Токийский).
Американцы отвергли требование японских представителей уйти в открытый для иностранных судов порт Нагасаки, и передали им личное послание американского президента М. Филмора, пообещав прийти за ответом через год.
Правительство бакуфу пошло на невиданный до тех пор шаг: обратилось за советом к императору и крупнейшим феодалам. В результате, решили принять требования американцев, поскольку, было признано, что Япония совершенно не готова к вооруженному отпору. В конце февраля 1854 года в Канагава (недалеко от Эдо (Токио) американцы вынудили японских правителей подписать японо-американский договор о мире и дружбе.
Основное его содержание сводилось к следующему: были открыты для американских судов порты Симода и Хакодатэ, был урегулирован порядок обращения с потерпевшими кораблекрушение, американцы получали право вести с Японией торговлю, вместе с японскими деньгами разрешалось хождение любых иностранных денег и др. Этот Канагавский договор стал прототипом для заключения аналогичных договоров с другими странами. В октябре 1854 года был подписан японо-английский договор, в январе 1855 года - русско-японий договор ("Симодский трактат"), затем последовали договоры с Голландией в январе 1856 года, с Францией в октябре 1858 года, а также с другими странами.
Через четыре года спустя генеральный консул США в Японии Таунсенд Гаррис добился того, что Япония заключила первый торговый договор с западной державой - США, вслед за чем неизбежно последовало установление постоянных дипломатических связей с другими странами Запада.
Возникает вполне закономерный вопрос: каким образом Японии удалось избежать участи своих соседей и не превратиться в колонию, такой как Индия или в страну с ограниченным суверенитетом, как, например, Китай? Хотя такая опасность была для Японии вполне реальной.
Кратко, можно обозначить следующие причины. В XIX веке внимание ведущих колониальных держав - Англии и Франции - было поглощено более богатой и привлекательной страной - Китаем. По сравнению с огромным и прибыльным рынком Китая, Япония не представляла большого интереса ни как рынок готовой продукции, ни как источник сырья для промышленности западных стран.
Кроме того, при каждой попытке проникнуть в Японию западные посланники сталкивались с огромными трудностями. В самый сложный для Японии период с 1860 по 1865 годы, когда правительство бакуфу было в состоянии глубочайшего кризиса, а вся система феодальных отношений буквально разваливалась под воздействием открывшейся возможности торговать с Западом, Англия была занята "усмирением" восстания тайпинов, которое продолжалось несколько десятилетий, а Франция, перед лицом грозного соперника - канцлера Бисмарка, была поглощена своими европейскими проблемами.
