ЭПИЛОГ
Книга уже была написана и готова к сдаче в типографию, когда террористические атаки 11 сентября 2001 г. внесли этот день в летопись чудовищных злодеяний против чело -вечества. В главе 11 я отмечал, что радикальное недовольство современностью по-прежнему представляет собой серьезную опасность; в частности, я упомянул террористов, утверждающих, что действуют от имени ислама. В свете недавних ужасных событий это беглое упоминание представляется совершенно недостаточным.
В эпилоге я предлагаю вашему вниманию некоторые краткие предварительные уточнения.
Случившееся практически без всяких натяжек встраивается в контекст данной книги. Налицо печальная, но несомненная преемственность между недавними актами жестокости и кровавыми ужасами только что завершившегося века.
Взрывы в безмятежном сентябрьском небе с леденящей кровь ясностью продемонстрировали, что тоталитаризм все еще жив: Усама бен Ладен, Аль-Каида и все связанные с ними заговорщики являются преемниками Ленина и Сталина, Муссолини и Гитлера, Мао и Пол Пота.
В трагически надломленных обществах исламского мира, где свободный рынок и тем более демократия пока практи -чески не прижились, господствует глубоко укоренившаяся враждебность к идеям и институтам Нового времени. Этот регион мира, стонущий под бременем деспотического наследия мертвой руки коллективизма, породил особую форму тоталитаризма, которая использует в качестве реакционного мифа не светскую идеологию, а извращенную форму религиозной веры.
За последние четверть века ислам -ский фундаментализм дестабилизировал регион, в котором зародился, а сегодня вышел за его пределы и предпринял открытую лобовую атаку на своего антипода Великого Шайтана Соединенные Штаты Америки.
Несмотря на внешнюю религиозность, исламистский тоталитаризм поразительно напоминает своих светских, ныне покойных, родственников. Он выражение не духовности, а отчуждения, непереносимой обиды на силу ипроцветание Запада. И, подобно своему коммунистическому и фашистскому предшественнику, исламистский тоталитаризм ищет спасения посредством политики. Его обуревает стремление к мирской власти к уничтожению декадентского (т.е. либерального) Запада и к созданию панисламистского утопического государства, характеризующегося неограниченной централизацией власти.
Не так уж важно, кто именно будет перекраивать мир по утопическим шаблонам муллы, комиссары или гауляйтеры; фундаментальной чертой, роднящей все радикальные движения промышленной контрреволюции, является сама утопическая идея мечта о тысячелетнем тоталитарном государстве.
Следует подчеркнуть, что радикальный исламский фундаментализм не довольствуется простым отрицанием при -писываемых Западу пороков. Если бы все ограничивалось этим, его программа свелась бы к уходу от порочной современности; иными словами, жили бы себе примерно так, как сегодня живут амиши. Но исламистский тоталитаризм хоть и провозглашает своим источником вдохновение свыше, одержим идеей мирской власти и влияния.
Он не просто отвергает Запад он хочет победить Запад в соперничестве за успех в этом мире. Усама бен Ладен заявил, что Соединенные Штаты слабы и что их можно победить; он и его товарищи жаждут власти и верят, чтополучатее. Ипоэтому, несмотря на использование для своих целей определенной религиозной традиции, исламистский тоталитаризм по сути своей не религиозное движение. Это политическое движение.
Это стремление к политической власти.
В главе 11 я сосредоточился на антиглобалистских про -тестах последних лет, рассматривая их как рудимент некогда могучей промышленной контрреволюции. Атаки 11 сентября вполне уместно рассматривать как крайнее и особо гнусное выражение этих протестов. В конце концов, их мишенью стал символ глобальной экономики с соответствую -щим названием Всемирный торговый центр. Конечно, огромная нравственная пропасть разделяет мелкое хулиганство демонстрантов и массовое убийство, совершенное террористами. Однако в обстановке войны, которой свойственно все прояснять и упрощать, становится совершенноочевидным, кто на чьей стороне.
В борьбе между цивилизацией и варварством те, кто бросает камни в окна Макдональдса , и те, кто таранит здания самолетами, используют свою разрушительную энергию во имя общего дела.
Увенчается ли успехом террористическая война против глобализации? Смогут ли исламистские сектанты промышленной контрреволюции остановить и обратить вспять процесс становления либерального международного порядка?
Возможно, моя метафора мертвой руки несколько преждевременна?
Полагаю, это не так. Прежде всего, идеология, вдохновляющая современных террористов, куда менее привлекательна, чем тоталитарные мировоззрения прошлого столетия. Паразитирующая на определенной религии, она обращена исключительно к членам этого религиозного сообщества. Соответственно, исламизм лишен той потенциально всеобщей привлекательности, которая была свойственна фашизму и коммунизму. Что, вероятно, еще более важно, исламский фундаментализм последовательно и бескомпромиссно реакционен.
А фашизм и коммунизм, как подробно обсуждалось в главе 2, предлагали каждый свою версию философии назад в будущее, в которой реакционные социальные идеалы сочетались с привержен -ностью современным технологиям. Поскольку радикальный исламизм отвергает современность, он не может, в отличие от идеологий XX в., воспользоваться огромной исторической инерцией технологического прогресса.
Более того, радикальный исламизм слабее своих тоталитарных предшественников не только в интеллектуальном, но и в геополитическом плане. Политической базой фашизма и коммунизма были великие державы, сильные в военном отношении, а исламский тоталитаризм лишен такого преимущества.
За десятилетия, прошедшие с тех пор, как исламисты одержали свою первую и самую большую побе -ду в Иране, тоталитарные режимы смогли прийти к власти только в Судане и Афганистане, т.е. в захолустьях даже по региональным меркам. Вполне возможно, что ответ США войной на атаки 11 сентября вызовет новую волну радикализации в исламском мире, которая опрокинет существующие режимы и бросит новые страны в объятия тоталитаризма.
Но даже при самом худшем обороте событий не существует такого лидера, который, подобно Германии, Японии и СССР в прошлом, мог бы оказать серьезное сопротивление военной мощи США.
Я никоим образом не хотел бы недооценивать угрозу будущих ужасов или серьезных ударов по мировой эконо -мике. Одной атакой, проведенной с дьявольской изобретательностью, террористы смогли уничтожить тысячи людей, подорвать целые отрасли экономики, на несколько дней прекратить работу финансовых рынков, а затем, после открытия, ввести их в штопор. Разрушительная сила терроризма теперь не вызывает сомнений.
Но, в конечном счете, я не верю, что исламский фундаментализм сможет избежать судьбы прочих радикальных движений промыш -ленной контрреволюции, погребенных, по меткому выражению президента Буша, в братской могиле отвергнутых ложных идей.
