Ультиматум Тайваню.
Здесь важно также сказать, что процесс объединения на материке в основном завершился, причем уже более полувека тому назад. Эта задача, актуальная в исторических условиях первых десятилетий XX в., была выполнена. Сама жизнь обусловила появление общенациональных политических партий это Гоминьдан Китая и Коммунистическая партия Китая.
Кстати, наличие не одной, а двух таких партий свидетельствовало о том, что китайцы даже по этому вопросу, по вопросу об объединении своей страны, не смогли договориться между собой, ставя менее крупные политические соображения выше общенациональных интересов.
Общенациональные политические партии, одна из которых (Гоминьдан) существует уже более ста лет, а другая (Коммунистическая партия) существует восемь десятилетий, вели между собой смертельную борьбу, т.е. играли не только позитивную роль, но и наносили ущерб своей же нации. Вероятно, можно высказать мысль о том, что ныне они объективно в той или иной мере уже исчерпали свои возможности и перестали быть первостепенно необходимыми в Китае.
Таким образом, то, что произошло с партией Гоминьдан Китая во время выборов в марте 2000 г., то, что она потерпела поражение и перестала быть правящей партией, это не только следствие раскола внутри партии, но, вероятно, и своего рода закономерный результат развития.
Возможно, что тут играет роль и современное состояние проблемы общего выживания или обеспечения общей безопасности. Эта забота больше не объединяет китайцев в той степени, как раньше. Китайцы, очевидно, чувствуют, что, во-первых, они столь многочисленны, что вопрос о выживании для них либо решен, либо существует в иной плоскости, чем для многих других наций.
А во-вторых, частям общей китайской нации может представляться, что их безопасность будет в большей степени гарантирована, если они будут выступать в качестве самостоятельных государств; например, одна из них не как китайцы, а как тайваньцы. Поэтому жители острова и полагают, что они имеют право на свое государство.
Можно также предположить, что развитие упомянутых процессов идет как бы по спирали, с некими повторами схожих ситуаций. В этом случае вероятно, что после завершения процесса объединения Китая в 1920-х гг. и борьбы за власть над этим объединенным Китаем в последующие десятилетия наступает время, когда отдельные части общей китайской нации могут проявлять стремление обособиться и создавать свои самостоятельные государства.
Однако в будущем, на новой основе, возможно возникновение новых связей между несколькими или многочисленными самостоятельными китайскими государствами, которые могут объединяться в некоторых вопросах, учитывая определенную историческую и культурную общность, а главным образом исходя из тех потребностей экономической и политической стратегии и тактики, которые в те времена могут появиться на нашей планете.
Таким образом, нынешнее стремление обособиться может оказаться и временным явлением, если видеть вопрос в далекой исторической перспективе. Ведь китайский мир, объединенный общей культурой и историей, никуда не денется, не исчезнет; он просто может продолжать существовать в различных формах.
Китайская или общекитайская нация может иметь на мировой арене и одного своего представителя, одно и единое общекитайское государство, но может выступать в нескольких ипостасях, в форме нескольких китайских государств.
Представляется необходимым обратить внимание на еще один важный вопрос. Когда в 1949 г. на Тайвань прибыли руководители партии Гоминьдан Китая и Китайской Республики и их вооруженные силы, да и некоторая часть гражданского населения с материка, тогда это была своего рода нашлепка на Тайване, т.е. нечто чужеродное, но неизбежное, с чем коренным тайваньцам (и аборигенам, и ханьцам) приходилось мириться, извлекая из этого и свою выгоду.
Прошли пятьдесят лет. От нашлепки осталась только шкурка. Это означает, что и от Китайской Республики, и от партии Гоминьдан Китая осталась лишь внешняя оболочка, лишь прежнее название.
Внутреннее содержание и государства и партии стало иным. Именно это показали результаты президентских выборов на Тайване, состоявшихся 18 марта 2000 г.
Государство на Тайване теперь уже окончательно превратилось в государство этого острова и его жителей, островитян. Именно с этим государством и придется иметь дело и КНР, и другим странам мирового сообщества.
Теперь уже практически не будет работать тезис о том, что тайваньцы это прежде всего китайцы. Вполне вероятен и рост следующей тенденции: на Тайване не будет восприниматься обращение к его жителям прежде всего как к китайцам.
Что же касается партии Гоминьдан Китая, то она тоже находится в критическом состоянии. Части ее членов придется смириться с тем, что они больше никогда не будут общенациональной партией. Представляется, что большинство членов партии Гоминьдан Китая это давно уже понимают.
После выборов они выражали свое возмущение деятельностью руководителей партии и, прежде всего, бывшим президентом Ли Дэнхоем. В результате он ушел в отставку с поста руководителя партии. Претензии возмущенных членов партии состояли, как представляется, главным образом в том, что руководители Гоминьдана не сумели приспособиться к новой ситуации на острове, выдвинуть кандидата, который мог бы соперничать с Чэнь Шуйбянем.
Вполне очевидно, что это требовало и нового подхода к вопросу о будущем государства на острове.
Одним словом, перед партией Гоминьдан Китая стоят сложные задачи; если она хочет выжить, ей придется приспосабливаться к новой ситуации и к своей новой роли. Судьба партии зависит от того, найдут ли ее руководители и ее члены решение сложных проблем.
Во всяком случае, партия Гоминьдан Китая больше не будет играть роль общенациональной партии, которая претендует на восстановление своего положения в Китае в целом. Партии придется доказывать тайваньцам, что ее главные интересы отныне будут исключительно интересами острова и островитян. Нельзя исключать и полного исчезновения этой партии с политической арены или превращения ее в незначительную политическую силу на Тайване, скажем, партию пенсионеров.
Иначе говоря, возможны различные варианты будущего партии Гоминьдан Китая.
И дело не только в том, что по инерции в этой партии сохранялось неверное представление о себе, о Китае, о Тайване. Еще важнее, что партия Гоминьдан Китая постепенно превратилась в организацию бюрократии, причем такой бюрократии, которая свое главное внимание уделяла экономической деятельности, бизнесу, превращаясь в бюрократическо-мафиозную структуру, занимавшуюся финансовыми и экономическими прожектами и аферами, оторванную от интересов большинства населения острова. Гоминьдан открыл или был вынужден открыть путь к экономическому процветанию острова и к демократическим преобразованиям на нем.
Но Гоминьдан в каком-то смысле отстал от этих процессов.
Сам же остров Тайвань и его новый президент одновременно и находятся ныне перед кризисом, и имеют контршанс для того, чтобы не только продолжить развитие тайваньской экономики, но и усилить процессы процветания Тайваня по всем направлениям.
Современный кризис для Тайваня состоит в том, что остров оказался в очень сложных отношениях с Пекином. Потребуются трезвость ума, дипломатическая гибкость и нестандартность решений, чтобы решать проблемы, затрагивающие национальное самосознание тайваньцев. Если партия Гоминьдан Китая теперь предоставлена сама себе и может сама решать свою судьбу, то в иной ситуации находятся нынешние руководители государства на Тайване.
Они находятся одновременно перед лицом многочисленных проблем и внутри страны, и в сфере внешней политики.
Неприемлемым для тайваньцев являются сегодня разгул коррупции в администрации и бесчинства криминальных структур. Это главная головная боль для населения острова. Вместе с тем серьезную роль играют вопросы, которые иностранцам могут казаться не весьма существенными.
Например, вопрос о названии государства, о его символике. Дело в том, что для многих тайваньцев все это становится совершенно нетерпимым.
Во всяком случае, перед новым президентом может встать задача приведения в приемлемый для тайваньцев вид названия государства, его конституции, его флага и гимна.
С другой стороны, предстоят сложнейшие переговоры с КНР. При этом на первый план может выйти вопрос о толковании терминов Китай и китайское государство. Одна из позиций, которую может предложить Тайбэй, состоит в том, чтобы обе стороны отказались от названий ныне существующих государств, от названий Китайская Республика и Китайская Народная Республика, от их символики.
Надо прийти к согласию по таким вопросам, как наименование нового, возможно, общего китайского государства, об основных положениях его конституции, о соотношении прав материка и острова и т. д. Например, Тайвань мог бы пойти на то, чтобы новое государство называлось просто Китай, или Чжунго.
Казалось бы, позиции сторон по этому вопросу близки, ибо в своих заявлениях Пекин прежде всего настаивает на том, чтобы исходной базой переговоров было согласие обеих сторон с тезисом об одном Китае. Таким образом, на первый взгляд может показаться, что и Пекин и Тайбэй готовы говорить о Китае.
Однако все дело в том, что стороны вкладывают в это понятие (может быть, лишь пока) разное содержание.
Если с точки зрения Тайбэя под Китаем может подразумеваться новое и только новое государство, не имеющее отношения к ныне существующим государствам, причем такое государство, которое будет иметь новую конституцию и по-новому будет определять отношения между островом и материком, то Пекин имеет в виду прежде всего, что термин Китай является его собственностью, что это всего-навсего сокращенное наименование нынешнего государства на материке, т.е. Китайской Народной Республики.
Таким образом, есть явные разногласия и пока не видно путей к согласованию позиций по этому вопросу.
Безусловно важно и расхождение по вопросу о демократии. В частности, тайваньцы подчеркивают, что для них единый Китай это обязательно демократический Китай.
Поэтому они видят возможность вести переговоры об одном Китае только при том условии, что континентальный Китай переменится и станет демократической страной.
Представляется также, что ныне, перед предстоящими переговорами, главные противоречия состоят в следующем.
Китайская Народная Республика намерена, судя по ее заявлениям в настоящее время, поставить Тайвань на счетчик, т. е. заявить, что она согласна ждать, скажем, только до конца 2003 или 2005 года, а затем вооруженным или иным путем реально включит остров Тайвань в состав КНР, установит над островом свою политическую власть, добьется того, что на мировой арене будет существовать только одно китайское государство Китайская Народная Республика. Это, по сути дела, ультиматум Тайваню.
КНР хочет начать переговоры, выдвигая в качестве своей позиции именно указанное ультимативное требование к Тайваню. Такое требование Тайбэй принять не может.
Что же касается Тайваня, то он готов идти на решение многих вопросов конкретного развития отношений между берегами Тайваньского пролива, но не желает отходить от своей принципиальной позиции: стороны равноправны; Тайвань никогда не согласится вступить в переговоры в качестве подчиненной части КНР. Судя по заявлениям руководителей КПК-КНР, это неприемлемо для них.
Таким образом, Пекин может привести свою угрозу в действие, бомба будет подвешена, часовой механизм начнет тикать и отсчитывать секунды, оставшиеся до срока, установленного Пекином; на площади Тяньаньмэнь в Пекине, возможно, будет установлено табло, на котором все жители КНР и иностранцы будут видеть, как приближается время Ч, т.е. момент применения вооруженных сил против тайваньцев с целью захвата острова. Эта ситуация может создать опасность и для островитян, и для жителей материка, и для мирового сообщества.
В том числе и для нашей страны.
Попутно необходимо также отметить, что Тайвань и раньше не был ничьей марионеткой, в том числе и марионеткой США, и не будет ею.
Может возникать и вопрос о том, как целесообразно строить политику нашего государства, Российской Федерации, в связи с вероятными перспективами развития событий в отношениях между КНР и Тайванем?
Думается, что при любой ситуации необходимо искать, прежде всего, все то, что отвечает нашим интересам.
Происходящее в отношениях Пекина и Тайбэя таит в себе угрозу состоянию мира, а потому требует приложения усилий, чтобы не допустить возникновения военного конфликта. Таким образом, в наших интересах выражать озабоченность ситуацией или ее возможным развитием, делая упор на том, что Россия выступает за мирное решение вопросов, за неприменение вооруженных сил при урегулировании споров, за ведение переговоров, пусть даже они потребуют необозримо длительного времени.
В данном случае сохранение статус-кво не противоречит, а, наоборот, отвечает интересам России. Тайвань никак не угрожает КНР и даже вносит весьма существенный вклад в ее экономическое развитие, подвергаясь при этом угрозе военного нападения и захвата.
Нас и тайваньцев объединяют принципы свободы и демократии в области внутриполи-тической жизни.
В то же время необходимо видеть, что создавшаяся ситуация дает новые благоприятные возможности для проведения нашей внешней политики и для защиты наших экономических интересов.
РФ целесообразно продолжать проводить политику, при которой мы одновременно и активно, хотя и в различных формах и в разных областях, поддерживаем отношения с обеими частями китайской нации, с материковой и с островной частями Китая. Никоим образом нельзя вставать в споре Пекина и Тайбэя на одну сторону, на сторону Пекина, и тем более пересматривать принятое в свое время первым Президентом РФ Б.Н.Ельциным стратегически верное, отвечающее нашим национальным интересам решение об уравновешивании наших связей с обеими частями китайской нации.
Это установление, наряду с полномасштабными межгосударственными, в том числе и дипломатическими, отношениями с КНР, экономических и культурных связей с Тайванем. Прекращение, сокращение или замораживание отношений с островной частью Китая только нанесло бы вред нашим национальным интересам.
Нынешняя ситуация предоставляет нам новые возможности для сбалансированного развития отношений с обеими частями Китая. Мы можем еще больше развивать и улучшать отношения с КНР, поскольку Пекин в нынешней обстановке тем более заинтересован в добрососедских отношениях с нами, а также в том, чтобы наше государство не поддерживало, даже в своих заявлениях, позицию Тайбэя и не выступало с критикой позиции КНР.
Отдельно стоит вопрос о продаже нами КНР вооружения. Учитывая, что у КНР спрос в этом отношении может расти и что именно это служит предметом особой озабоченности на Тайване, нам целесообразно вести дело так, чтобы получать выгоды и на том и на другом направлении.
Нам необходимо сделать особый упор на развитии экономических отношений с Тайванем. В связи с этим представляется, что пришло время исправить положение, существующее вплоть до настоящего времени. В свое время, устанавливая связи с Тайванем, мы исходили и из того, что они могут стать источником инвестиций в нашу страну, осуществления широкомасштабных экономических проектов. По сути дела, все это требовало создания соответствующей двусторонней структуры по типу межправительственных комиссий по экономическим связям с КНР или с США.
Поэтому и была избрана такая форма, как учреждение в нашей стране Московско-Тайбэйской координационной комиссии по экономическому и культурному сотрудничеству.
На практике все дело ограничилось появлением механизма для выдачи виз, т. е. исполнением частичных консульских функций. Все остальное так и не было сделано, ибо возобладали опасения, что против установления и развития значительных торговоэкономических связей между Москвой и Тайбэем будет возражать Пекин, а это нанесет непоправимый ущерб.
Такое противопоставление наших отношений с Пекином нашим отношениям с Тайбэем представляется ошибочным и наносящим ущерб нашим интересам.
Наши связи с Тайванем, по сути дела, так и не стали развитыми торговоэкономическими отношениями. Для того чтобы это произошло, а это отвечает нашим национальным интересам, необходимо исходить из того, что упомянутая МосковскоТайбэйская координационная комиссия лишь номинально, только по названию является общественной организацией.
Это было сделано исключительно в целях соблюдения наших интересов в отношениях с КНР, чтобы доказать, что наши отношения с Тайбэем не являются дипломатическими. В то же время в нашей стране, для нашего государства эта Комиссия является целиком и полностью одним из наших внешнеполитических учреждений и никоим образом не является институтом, действующим в частных или общественных интересах.
Эта Комиссия, по сути дела, должна выполнять государственные функции, быть государственным учреждением по типу межправительственных комиссий по торговоэкономическим отношениям с КНР или с США. Для этого Комиссия должна функционировать, получая государственное финансирование. До сих пор такого финансирования нет.
В то же время государство заинтересовано в том, чтобы была развернута полномасштабная и эффективная работа в целях координации экономического и культурного сотрудничества с Тайванем и в Москве, и в представительстве Комиссии в Тайбэе.
Целесообразно, чтобы был изменен и сам подход к нашим отношениям с Тайванем. Без участия государства в этом процессе, без гарантий со стороны государства серьезного продвижения в экономическом и культурном сотрудничестве ожидать не приходится.
Необходимо подчеркнуть, что шаг Президента РФ Б.Н.Ельцина, открывший нынешние отношения с Тайванем, это не нанесение ущерба нашей внешней политике, не ущемление наших отношений с КНР, но наоборот, при правильном его использовании это мощный рычаг, обеспечивающий как выгоды в экономических отношениях с Тайванем, так и большую твердость позиций в наших отношениях, прежде всего, с Пекином, Вашингтоном и Токио.
Что же касается отношения к выборам нового президента на Тайване, то, конечно, было бы предпочтительнее, чтобы все вопросы решались мирным путем; далее, чтобы проблемы между Пекином и Тайбэем рассматривались как внутреннее дело в своей китайской семье, которое могут решать только сами китайцы.
Россия и Тайвань: координация экономического и культурного сотрудничества
В 1992 г. Россия и Тайвань прекратили состояние взаимного противостояния и объявили о намерении сотрудничать в экономике и культуре. Появился следующий документ:
Указ Президента Российской Федерации Об отношениях между Российской Федерацией и Тайванем
1. В отношениях с Тайванем Российская Федерация исходит из того, что существует только один Китай. Правительство Китайской Народной Республики является единственным законным правительством, представляющим весь Китай. Тайвань неотъемлемая часть Китая.
Российская Федерация не поддерживает с Тайванем официальных межгосударственных отношений.
Экономические, научно-технические, культурные и другие неофициальные связи между Россией и Тайванем осуществляются отдельными гражданами и неправительственными организациями, наделяемыми функциями, необходимыми для правового, технического и иного обеспечения этих связей, защиты интересов на Тайване российских граждан, и регулируются соответствующими законодательными актами РФ.
Все возможные представительства на Тайване российских организаций и соответственно Тайваня в России являются неправительственными учреждениями и не могут претендовать на статус, компетенцию, привилегии и льготы, присущие государственному органу. Их правовое положение определяется местным законодательством.
Лица, находящиеся на государственной службе, не могут быть сотрудниками неправительственных организаций и учреждений, осуществляющих связи с Тайванем.
В российско-тайваньских контактах, соглашениях, документах не могут использоваться государственная символика России и символика Китайской Республики, название Китайская Республика. На территории России не разрешается ее использование тайваньскими партнерами.
Возможные варианты: Тайвань, Китай или Тайбэй, Китай.
Содействие в оформлении проездных документов для российских граждан и организаций при поездках на Тайвань и для жителей Тайваня в Россию оказывается через консульские отделы посольств Российской Федерации в третьих странах и неправительственные организации в Москве и Тайбэе.
Контроль за соблюдением положений Указа возложить на Министерство иностранных дел Российской Федерации, предоставив ему право ставить перед Правительством Российской Федерации вопросы о приостановке деятельности учреждений, создаваемых в нарушение положений данного Указа, независимо от времени их создания, и о принятии административных мер против официальных лиц, нарушающих положения данного Указа.
2. Воздержаться от открытия постоянных представительств Московско-Тайбэйской координационной комиссии в Москве и в Тайбэе до дальнейшего указания.
Определить состав российской части комиссии, функции и сроки открытия представительств по согласованию с Министерством иностранных дел Российской Федерации.
Президент Российской Федерации Б.Н.Ельцин
Москва, Кремль 15 сентября 1992 года.
1072
Важность этого шага еще в достаточной степени не осмыслена и не оценена. Он имеет весьма существенное положительное значение для Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), для всего мирового сообщества наций, а главное для России и Тайваня, для наших двусторонних отношений, для людей в нашей стране и на Тайване.
Изменение характера наших отношений это составная часть окончания холодной войны, политико-идеологической конфронтации в мире прошлого, особенно между нашими двумя сторонами. Это и избавление от ущербности в отношениях России и Китая, выправление ненормальности в связях между двумя нашими нациями.
Это и вклад в нормализацию ситуации в мировом сообществе. Новые отношения между Россией и Тайванем отвечают их национальным интересам как в части двусторонних отношений каждого из партнеров с Пекином, так и в отношениях со странами АТР и всего мира, прежде всего с США и Японией.
То, что произошло в наших отношениях, открыло естественный этап в истории двусторонних связей. Это вполне закономерно вытекает из их векового исторического опыта.
Из истории не вычеркнуть более 40 лет противостояния, отсутствия отношений. То было следствием несчастного стечения обстоятельств, воздействия факторов, противоречивших национальным интересам обеих сторон.
Однако, по сути дела, между нами никогда не было национальных противоречий.
Именно поэтому сразу же после распада СССР и появления на мировой арене Российской Федерации по инициативе обеих сторон положение было выправлено. Нынешняя демократическая и свободная Россия посчитала естественным установить всевозможные связи экономического и культурного характера с демократическим и свободным Тайванем.
Движение навстречу друг другу было искренним, глубоко обоснованным и обоюдным.
Уроки истории свидетельствуют о сходстве исторических судеб России и Тайваня: стремление найти взаимопонимание возникло еще сто лет тому назад; мы чувствовали друг к другу взаимные симпатии, особенно когда речь шла о борьбе против иностранной оккупации; идеалы свободы и демократии связали нас уже почти десять лет тому назад. И преобладающая часть исторического опыта позитивна, она может служить хорошей основой для углубления взаимопонимания между нами.
Отрицательный опыт это, однако, не военное противостояние, не война, а лишь идейно-политическая конфронтация, временное подчинение отношений между нациями и государствами идейно-политическим соображениям. Перемены в наши взаимоотношения внесены сегодня не изменением политики нашего прежнего государства, с которым у острова Тайвань существовало идейно-политическое противостояние.
Они являются одним из результатов появления нового российского государства, которое отказывается от всего негативного в политике и идеологии прежнего государства, его руководящей и правившей в нем политической партии.
