Принципы выживания и нормального сожительства наций
В нашу эпоху, очевидно, можно считать, что существуют главные, основные принципы выживания и нормального сожительства наций. Это мир, независимость и равноправие. Все три принципа неразрывно связаны между собой.
Без какого-либо из них в конечном счете невозможны ни выживание, ни нормальное сожительство наций и их государств.
Мир это императив. Можно надеяться, что со временем это поймут все и война будет исключена из жизни людей. Возможно, что суровая действительность заставит сделать это.
Тем более что средства ведения войны становятся все более опасными для существования человечества.
Вопрос о независимости не столь прост, как может показаться на первый взгляд. В истории было много размышлений о том, что все мы люди, что человечество, как единое и универсальное сообщество людей, в конечном счете заменит пеструю картину множества государств. Но на самом деле если это и произойдет когда-нибудь, то на пути к этому единству придется пока уважать независимость каждой нации. Конечно, и нациям придется все больше считаться друг с другом.
Сейчас мы переживаем период, когда каждая нация заявляет о своей независимости и готова ее отстаивать всеми доступными ей средствами. Поэтому пока надо добиться того, чтобы нации были уверены, что какие бы то ни было изменения, в том числе и территориальные, возможны лишь исключительно с их согласия.
Одним словом, мы живем в эпоху подчеркнутой независимости наций.
Наконец, принцип равноправия это важнейший принцип современной международной жизни. Как и принцип прав человеческой личности, он присутствует и будет присутствовать и играть свою роль на мировой арене.
Необходимо научиться уважать другую нацию как самое себя все нации равноправны.
Договоренности между нациями могут иметь под собой прочную основу только в том случае, если соблюдаются все три принципа одновременно: мир, независимость, равноправие.
Относительность независимости и взаимосвязи внутреннего положения в стране и ее внешней политики
Это сложный вопрос. Иной раз кажется, что можно совершенно свободно заниматься внутренней политикой, не задумываясь о внешней политике. На самом деле это далеко не так.
Конечно, относительная независимость между положением внутри той или иной страны и ее же внешней политикой существует. Но важно не переходить ту грань, когда могут быть нарушены интересы самой нации, не говоря уже о коренных интересах других наций.
Причины возникновения неприятных ситуаций могут быть политическими, идеологическими, экономическими, военными, национальными и иными.
В то же время жесткой зависимости между этими двумя сферами внешней и внутренней политики не существует. В каждой из сфер можно действовать с известной свободой.
Особенно в связи с тем, что нынешние нации еще не связаны между собой настолько тесно, чтобы любое движение внутри своей страны тут же отражалось на мировой арене.
Приспособление наций и государств друг к другу
В наше время мы вступили в период непосредственного соприкосновения и приспособления наций и государств друг к другу. Сейчас это стало яркой особенностью ситуации. Человечество постепенно идет к осознанию себя на практике и в теории единым целым. При этом нации в своих взаимоотношениях проходят такие стадии, как взаимное узнавание, взаимопонимание, а затем взаимное доверие.
Это длительный процесс. Пока в основном в большей степени многие находятся на первой стадии стадии взаимоузнавания.
Начинают предприниматься и попытки взаимопонимания. Но это сразу усложняет ситуацию, ибо на практике требует идти на компромиссы, на взаимные уступки.
Пока нации идут на это весьма неохотно. И все-таки нациям придется постепенно осознавать, что от приспособления друг к другу никуда не уйти. Это будет мучительный и трудный процесс.
Нациям очень хочется быть совершенно независимыми. Но если есть желание, чтобы тебя не трогали, чтобы до тебя, образно говоря, не дотрагивались, то и ты никого не должен трогать, ни до кого не должен дотрагиваться, не должен затрагивать чужие интересы.
Но в обществе внутри страны и в сообществе наций на мировой арене это вряд ли возможно полностью.
Следовательно, дело в том, чтобы понимать неизбежность взаимного приспособления и постепенно приспосабливаться к своим соседям по планете. На компромиссы придется идти всем и каждому, без этого приспособления не бывает.
Можно заморозить некие проблемы по взаимному согласию, но движение вперед остановить нельзя.
Глобализация
Мир вступил в эпоху глобализации. Это означает, что Земля действительно становится столь малой, что все на планете оказывается взаимосвязано.
Развиваются процессы, которые связывают в единую глобальную систему очень многое на нашей планете.
Глобализация происходит в различных областях: в экономике, информатике, политике, культуре, в отношениях между нациями, между расами, между религиями. При этом темпы процессов глобализации в каждой из областей различаются.
Стадии этих процессов тоже разные, все происходит разновременно. Процессы по-разному идут в каждой отдельной стране.
Сложностей здесь видимо-невидимо.
Однако главное в том, что эти процессы идут и остановить их невозможно. Человечеству придется, допуская ошибки, приспосабливаться к этому неизбежному и объективному и необходимому всему человечеству процессу.
На данной стадии и в обозримом будущем процессы глобализации будут развиваться в условиях, когда нации и их различные ипостаси, прежде всего государства, не только продолжают и будут продолжать существовать, но будут всемерно отстаивать каждая свою независимость и самостоятельность, бороться за полное равноправие своей нации со всеми остальными нациями, а также стремиться к сохранению для себя и для других наций мирных условий для продолжения жизни на Земле.
Начало третьего тысячелетия это, прежде всего, период самоутверждения наций. Каждая нация при этом находится на своей стадии развития и самоутверждается по-своему, в ей присущих и необходимых формах.
В то же время самоутверждение наций предполагает постепенное формирование их сообщества, руководствующегося общепринятыми для всех участников правилами и законами, отвечающими разумному подходу человека и его общностей к своей жизни и деятельности.
Разумное и созидательное начало присутствует, но ему противостоит также существующее неразумное и разрушительное начало в деятель-ности отдельных людей и целых наций.
Ипостаси Китая на мировой арене
На протяжении всей письменной истории человечества Китай жил и действовал на мировой арене, хотя его вес, значение и роль в разные периоды истории были различными. В истории Китая были периоды расцвета и упадка.
Китайцы и Китай одна из наций с древней историей и культурой. Китайцы по своей численности составляют в настоящее время примерно пятую часть человечества.
Китайцы как народ и Китай как страна это непременная часть сообщества наций.
Если исходить из того, что нация на мировой арене, в кругу себе подобных субъектов мировой политики это народ и страна, тогда вполне очевидно, что речь идет о нации как об относительно постоянном, если не относительно вечном, феномене международной жизни. Кстати, сами эти термины международный, международная, международное появились задолго до того, как их стали использовать в нашей стране (в СССР), да и в других социалистических странах.
У нас вкладывали в понятие народ исключительно или преимущественно классовое содержание, полагая, что целые слои населения, люди, которых в этих случаях именовали нетрудовым элементом, классово чуждыми, капиталистами, буржуями, помещиками, а заодно и их попутчик интеллигенция (или те, кто получил высшее образование либо был причастен к миру культуры и образования, литературы и искусства) не входят в априори положительное понятие народ или трудовой народ, трудящиеся, рабочие и крестьяне, пролетариат. В Советском энциклопедическом словаре утверждалось, что в антагонистических формациях в состав народа не входят господствующие эксплуататорские группы, ведущие антинародную политику.
С течением времени допускались некоторые изменения в определении места некоторых из упомянутых слоев общества относительно народа; так, в СССР со временем стали считать, что при социализме народ включает все социальные группы; в КНР утверждали, что внутри страны и на мировой арене существуют ревизионисты, в которых видели врагов народа, а к концу XX века интеллигенцию рассматривали как часть рабочего класса. И в СССР, и в других социалистических государствах существовали такие понятия, как международный рабочий класс, международное коммунистическое движение и т.д. По сути дела, равнозначным упомянутому термину международный был и термин интернациональный.
Под интернациональным имелось в виду, например, единство пролетариев всех стран, выступавших совместно против мировой буржуазии, империализма.
Одним словом, в СССР и в других социалистических странах термины международный и интернациональный носили классовый характер, а потому и сами понятия народ и нация тоже имели применительно к международной жизни и происходящему на мировой арене не глобальное, общее для человечества, а классовое, общее лишь для социалистической части человечества, содержание.
Так в сознании людей, которые рождались и воспитывались в социалистических государствах, возводилась стена из понятий, в которые вкладывался особый смысл, изначально разделявший человечество и людей на наших и врагов, причем врагов классовых, т.е. смертельных. В связи с этим в СССР и других социалистических странах сам термин нация, в частности применительно к международной жизни, был подозрительным, не научным, ибо им смазывались классовые различия между людьми. Подозрительными представлялись такие наименования, как Лига Наций, а затем и Организация Объединенных Наций; в СССР предпочитали пользоваться сокращением ООН.
В слово же Интернационал вкладывалось классовое содержание: имелись в виду пролетарии или трудящиеся хотя и разных национальностей, но зато, и это рассматривалось как главное, объединенные общим классовым положением и сознанием, общими классовыми ценностями, общей классовой борьбой против паразитов, против всех тех, кто считал естественными право частной собственности, общие демократические свободы, права человеческой личности для всех людей без деления их на классы.
Классовый подход не только разделял мораль и нравственность на пролетарскую и буржуазную, но и в области внешней политики, в сфере взаимоотношений между странами и народами, т.е. между нациями и их государствами, выдвигал первое и главное условие, главный критерий: делил народы и страны по принципу наши и не наши, свои и враги, социалистические или пролетарские и капиталистические или буржуазные. Это, помимо всего прочего, вносило игравший важную роль элемент взаимной подозрительности в международные отношения, содействовало появлению и существованию противостояния в мировых масштабах, холодной войны между миром социализма или социалистическим лагерем и миром капитализма или капиталистическим лагерем.
Конечно, обе стороны в этом противостоянии и в этой борьбе были враждебно настроены одна по отношению к другой. Соглашения и договоры между ними и их представителями всегда оставались временными и были лишены прочной общей основы.
В то же время в общемировой жизни, еще до появления государств, руководствовавшихся в своей внутренней и внешней политике классовой теорией, человечество выделяло такие понятия, как народ и страна, и обозначало их в совокупности термином нация.
При этом отношения между нациями, а точнее между странами и народами именовались международными отношениями. Мы будем пользоваться терминами народ, страна, нация, международный именно в этом смысле. Это представляется целесообразным еще и потому, что в настоящее время особенно остро стоит вопрос о разграничении относительно вечных, относительно постоянных понятий и понятий относительно временных, непостоянных. На вечные понятия можно опираться как на твердую почву при дальнейших рассуждениях о феноменах международной жизни и истории взаимоотношений между нациями.
В том, что касается Китая, история и ныне существующее положение дают богатую пищу для размышлений на эту тему.
На мировой арене Китай всегда выступал и выступает как нация, как страна и народ со своей историей и культурой, да и со своим ареалом проживания. В то же время Китай представал и предстает в международной жизни для самого себя, да и для других наций в различных ипостасях.
Иными словами, не существовало и не существует возможно, временно такого положения, которое определялось бы формулой: одна нация одно государство. В реальной международной жизни так бывает.
Довольно часто мы видим, что нация представлена на мировой арене своими самыми разными представителями или выступает на мировой сцене в разных ипостасях. Иначе говоря, действует формула: одна нация одно или несколько государств, существующих последовательно или одновременно.
В середине XIX в. в Китае на протяжении почти 15 лет одновременно существовали два воевавших одно с другим государства: Великая Цинская империя (Дай Цин Ди го) и Небесное государство Великого спокойствия (Тайпин Тянь го).
При взгляде на историю Китая в XX в. можно увидеть, что в это столетие он вступил как Великая Цинская империя. Однако на рубеже XX в. одна из составных частей Китая (или Великой Цинской империи), одна из частей китайской нации, китайцы, проживавшие на острове Тайвань, в создавшихся для них условиях, когда власти Великой Цинской империи, проиграв войну Японии, были вынуждены передать остров Тайвань вместе с его населением победившей державе, заявили, что они создают свое собственное и отдельное от
Великой Цинской империи государство. Они назвали его Демократическим государством Тайвань (Тайвань Миньчжу го), тем самым учредив первую в Азии республику.
Это государство просуществовало недолго, но Китай, пусть на короткое время, предстал в сообществе наций в двух ипостасях, имел на мировой арене двух представителей в качестве двух государств. У одной нации было тогда два государства.
Одна часть нации создала одно государство, в то время как другая часть той же нации уже имела (и продолжала иметь) другое государство.
Оказалось, что существование одного государства не помеха возникновению другого государства, создаваемого другой частью населения той же нации, если к этому его вынуждают обстоятельства: либо внутреннее состояние самой нации, как в случае с Небесным государством Великого спокойствия, либо столкновение интересов различных наций на мировой арене, как в случае с Демократическим государством Тайвань. Одним словом, XIX в. дал примеры существования в Китае двух государств одновременно и первой попытки тайваньцев создать на острове государство, отдельное от государства на материке.
По внутрикитайским причинам главным образом, хотя и с учетом ситуации, сложившейся для Китая на мировой арене, с начала 1912 г. вместо Великой Цинской империи в Китае появилось новое государство Китайская Республика (Чжунхуа Минь го). Прежняя империя, монархия, перестала существовать. Одно государство сменило другое государство. Так было еще раз подтверждено, что сама нация относительно вечна, а ее государства относительно временны.
Вместо прежней ипостаси на мировой арене появилась иная, новая ипостась Китая.
Затем предпринимались попытки реставрировать монархию. Внутри Китая возникали также относительно обособленные один от другого районы, каждый со своей военнополитической властью. Потом возникла ситуация, при которой существовали и действовали два правительства: одно на севере, а другое на юге страны.
При этом формально, для внешнего мира, у этих двух правительств было одно государство. Так ситуацию можно было характеризовать формулой: одна нация одно государство два правительства.
В отношениях на мировой арене, в частности, во время переговоров 19231924 гг. о восстановлении или об установлении дипломатических отношений с нашим государством того времени, т.е. с СССР, со стороны одного китайского государства, т.е. Китайской Республики, его представителями (членами делегации) выступали люди, симпатизировавшие и правительству Северного Китая, и правительству Южного Китая.
Иначе говоря, возник пример объединенного выступления на мировой арене двух ипостасей Китая.
Ситуация, однако, бывала иной раз еще более сложной. На мировой арене тогда выступали одновременно и два правительства Китая, и, в личном качестве, лидер одной из политических сил Китая.
Например, в 1923 г. в Москве принимали, в том числе и в Народном комиссариате иностранных дел (НКИД) СССР, делегацию доктора Сунь Ятсена, лидера партии Гоминьдан Китая и руководителя правительства и вооруженных сил, базировавшихся на территории одной из частей Китая, т. е. в Гуандуне, одной из провинций Южного Китая.
Ситуация, при которой Китай представал перед мировым сообществом или в отношениях со своими партнерами на мировой арене в разных ипостасях, непосредственно касалась, с одной стороны, самого Китая или его частей и, с другой стороны, других стран. В частности, в 1920-х гг. наша страна имела дело и с правительством в Пекине, и с Сунь Ятсеном в Гуанчжоу. Более того, речь шла о военной, финансовой помощи, о помощи советниками, политическими и военными советниками с нашей стороны главным образом представителям одной из ипостасей Китая, а именно доктору Сунь Ятсену и его правительству в Южном Китае.
В то же время или почти в то же самое время наша страна вела переговоры и добивалась восстановления дипломатических отношений с другой ипостасью Китая, с другим правительством, располагавшимся в Северном Китае, в Пекине и признанным мировым сообществом или большинством государств мира.
Ситуация, однако, менялась, и в конечном счете правительство Южного Китая стало центральным правительством Китая. Вследствие этого произошло изменение отношения к этому правительству и мирового сообщества наций.
Из этого, в частности, следовало, что ипостаси Китая могли признаваться или не признаваться отдельными государствами или даже большинством сообщества наций. Признание могло перемещаться от одной ипостаси к другой в зависимости от того, как расценивало мировое сообщество положение и силу той или иной ипостаси Китая, а также в зависимости от того, какие отношения с разными ипостасями Китая отвечали интересам тех или иных государств (или большинства мирового сообщества наций).
Когда же во второй половине 1920-х гг. китайцам удалось в основном объединить страну, создать одно правительство одного в то время китайского государства Китайской Республики, тогда вопрос о нескольких ипостасях Китая на некоторое время отпал. Все имели дело с правительством одного государства китайской нации, с правительством Китайской Республики.
Однако внутри китайской нации вновь обострилась практически так и не прекращавшаяся политическая и вооруженная борьба. В ходе нее либо появлялись некие подобия государств, государственноподобные образования, либо провозглашалось (во всяком случае, номинально) создание государств. Наименование или определение их сущности и характера во многих случаях зависело от тех, кто хотел или не желал иметь с ними дело.
В частности, на территории Китая, наряду с Китайской Республикой, часть китайской нации провозгласила создание Китайской Советской Республики Чжунхуа Сувэйай Гунхэго. Таким образом в начале 1930-х гг. китайская нация предстала в качестве двух государств, в двух ипостасях Для части китайцев легитимным было одно из этих государств, а для другой части другое.
Другим нациям приходилось выбирать между ними.
Более того, складывалась ситуация, когда, например, наша страна имела дипломатические отношения с одним государством китайской нации, а по сути дела, одновременно поддерживала разного рода отношения и с другим Китаем.
Международная жизнь, определяемая интересами всего человечества и интересами наций, как его составных частей, никогда и никак не может ни остановиться, ни прерваться. Нации всегда должны общаться одна с другой. Они всегда ищут и находят формы того или иного общения.
Кстати сказать, несколько позднее США тоже нашли подобные формы общения с разными частями китайской нации. Во время Второй мировой войны они имели дипломатические отношения с правительством Китайской Республики, но в то же время держали миссию своих военных наблюдателей в районах Китая, находившихся под контролем другой китайской военно-политической силы.
В 19301940-х гг. дело осложнилось еще и тем, что против Китая как нации, как целого, была совершена внешняя агрессия. Японцы начали войну против Китая, стремясь поставить его под свой контроль и захватить китайскую территорию. На уже захваченной ими части китайской земли они создали несколько государств. Их обычно именовали марионеточными, имея в виду, что эти государства существовали по воле Японии.
Но при сложившихся тогда обстоятельствах и эти государства играли некоторую, пусть чисто номинальную, роль в отношениях между нациями. Это, например, созданное на Северо-Вос-токе Китая марионеточное государство Маньчжоу-го (или Маньчжоу-Диго), Маньчжурская Империя, с которым формально пришлось иметь дело нашей стране, решая вопрос о вынужденной для нас тогда продаже КВЖД.
Наряду с центральным правительством Китайской Республики в годы антияпонской войны появился и существовал еще один властный институт, который также именовал себя центральным правительством Китая. Оно находилось под контролем японцев; при нем была создана из китайцев армия численностью в несколько сот тысяч человек. Сами руководители этого правительства, которое размещалось в столице довоенного Китая оккупированном японской армией Нанкине, полагали, что японская оккупация дело временное, и рассматривали ее как некую свалившуюся на Китай извне болезнь, от которой китайская нация рано или поздно выздоровеет.
В конечном счете японцы будут вынуждены уйти, а после этого нанкинское правительство и станет единственным правительством Китая...
Таким образом, появление различных ипостасей Китая было своего рода вынужденным явлением на мировой арене и в самом Китае, но оно каждый раз в той или иной степени отражало реалии взаимоотношений и внутри самой китайской нации, и между нею и другими нациями. Конечно, вопрос о такого рода государствах решался в конечном счете самой китайской нацией, соотношением сил внутри нее.
В одном из районов Китая, в Синьцзяне, в 1940-х гг. на некоторое время появилась еще одна своеобразная ипостась, т.е. государство, которое именовалось ВосточноТуркестанской Республикой. При этом оно желало, чтобы его не считали частью китайской нации.
Среди тех, кто создавал это государство и защищал его, не было ханьцев; это были представители неханьских народов, обитавшие на землях, которые они считали исконно своими, в то время как в Китае утверждали, что речь идет о территориях, исторически принадлежавших Китаю. Таков еще один феномен, с которым пришлось столкнуться и внутри Китая, и на мировой арене.
