Преступники нашли общий язык
И вот таким образом настроенные, наши девушки и женщины сталкиваются с предложениями работать официантками в кафе и ресторанах КНР. Многие соглашались на это. Причем сеть заброшена по всей России.
Речь идет о поставленной на поток торговле живым товаром, констатировал корреспондент нашего телевидения в Пекине.
Известны случаи, когда такие предложения делались и в Москве, а также в странах, образовавшихся на территории бывшего СССР.
Конечно, каждый человек сам отвечает за себя. Согласие наших женщин ехать на работу в Китай это их личное решение, за которое они сами прежде всего и несут ответственность.
К ним можно по-разному относиться: жалеть или осуждать. Но это лишь одна сторона дела. Это несчастье того или иного конкретного человека, личное дело каждого.
Однако у этой проблемы есть и иная сторона. Она складывается из преступной деятельности целой сети ловцов человеков в нашей стране нарушителей законов, которые заманивают жертву в сети.
При этом сети оказываются иностранными, китайскими.
В нашей стране агентами и партнерами китайских преступных группировок выступают российские преступные группировки. Преступники нашли общий язык это деньги.
Одни продавали женщин, своих соотечественниц, как товар; другие покупали чужестранок тоже как товар. Наши преступники выступали в данном случае в качестве новых российских компрадоров, работая на своих китайских хозяев.
Преступные российско-китайские сообщества плясали в данном случае под китайскую дудочку.
Весьма характерно при этом, что китайские преступные группировки не занимаются импортом в КНР живого товара, например, из Эфиопии или откуда-нибудь еще. Важным представляется также и то, что во всем этом процессе инициативной, агрессивной стороной выступают китайские партнеры, представители китайского преступного мира.
Еще более важным представляется то, что все это приобрело столь широкие масштабы (в КНР только за последнее время въехали около пятидесяти тысяч женщин из России), что об этом не могут не знать власти КНР. Более того, трудно отделаться от мысли о том, что китайский криминал в данном случае зачастую спаялся с китайскими же властными структурами.
Внешне для наших обездоленных и потерявших ориентировку молодых женщин все это выглядит как предложение выехать в КНР формально как бы в туристическую поездку, но при этом подразумевалось, что им будет предоставлена работа в кафе или ресторане в качестве официанток. (Известно также, что бывали случаи, когда собирались группы артисток и из РФ, и из стран СНГ для ресторанных представлений; (артисты действительно давали концерты, например в Шэньчжэне). Но это единичные и не типичные случаи. Таких богатых ресторанов с вечерними представлениями не так много в Китае. В преобладающем большинстве случаев речь шла о примитивном, так сказать, массовом и довольно дешевом публичном доме для обычных жителей китайской глубинки.
Женщин там просто использовали, обращаясь с ними, если иметь в виду наши представления об этом, хуже, чем с животными.
Молодая женщина из нашей страны должна была перед такого рода поездкой заплатить тому, кто ей такую туристическую поездку предлагал и брал на себя оформление соответствующих документов, от 400 до 500 долларов. Таким образом, женщина, очевидно не подозревая или не задумываясь об этом, сразу же попадала в кабалу к китайским хозяевам.
По сути дела, наши сутенеры оказывались агентами китайских преступных организаций, которые выступали под видом китайских туристических фирм.
Московский телевизионный корреспондент П.Спирин начал свой репортаж от ворот посольства РФ в КНР с фразы, которая, вероятно, отражала позицию посольства. Он говорил, что перед российскими дипломатами в Пекине стоит главная задача укрепление стратегического партнерства.
Но в последнее время им с трудом удается выполнять эту задачу, так как посольство РФ в КНР буквально осаждают весьма неудачно и оскорбительно для женщин выразился корреспондент проститутки или девушки, которым удается вырваться из цепких лап китайских хозяев.
В связи с этим необходимо заметить, что главная задача наших дипломатов в любой стране, в том числе, а может быть, особенно, в КНР, состоит в том, чтобы защищать человека нашей страны, который попадает в трудное положение за границей. Особенно когда то или иное явление приобретает массовый характер и когда вполне очевидно, что против наших людей действует широко разветвленная цепь преступных группировок.
Необходимо потребовать от властей страны пребывания, чтобы они прекратили этот произвол, и твердо выступать на стороне граждан России. В проскочившей у корреспондента фразе о главенстве стратегического партнерства очень хорошо видна ошибочность принципиального представления некоторых сотрудников наших государственных организаций о том, что такое Россия сегодня и что такое сегодня понятие человеческой личности и ее прав в России, а также каковы главные интересы нашей страны.
Только при условии, что права наших людей не ущемляются партнером, можно говорить о каких бы то ни было других отношениях с этим партнером.
Далее корреспондент привел пример с теми женщинами, которым повезло и которые в конце концов оказались на территории посольства. Оказалось, что хабаровская турфирма номинально отправила их на работу в Сянган (Гонконг).
На самом деле у этой хабаровской фирмы в КНР был партнер, и уже этот фактический хозяин живого товара перепродал девушек другому хозяину, и они оказались не в Сянгане, а в соседней с нашей страной китайской провинции Ляонин, где их заставили быть проститутками.
Процедура обращения с несчастными женщинами была во всех случаях однаковой. По прибытии в КНР их помещали в изолированные дома или квартиры.
И прежде всего отбирали документы; они оказывались людьми без российских паспортов. Более того, их лишали и фамилии и имени; они становились номером таким-то, т.е. оказывались в положении заключенных. Затем их помещали в то, что именуется саунами, т.е. в публичные дома. Оттуда они никуда не могли выйти.
Они были буквально заперты в четырех стенах. Они теряли все права человека.
У них не было никаких свобод, прежде всего свободы действий и передвижения. Если они не подчинялись приказам своих китайских хозяев, их связывали, ночами не выпускали даже в туалет, жестоко, до крови избивали. В них подавляли человеческую личность.
Собственную одежду отнимали; они оставались голыми, готовыми к употреблению; им выдавали только нечто вроде спецодежды, т. е. простого халата на голое тело. Так их держали в этих саунах.
Там им было приказано ежедневно принимать установленное хозяевами произвольно число китайских мужиков, которые удовлетворяли свою похоть, обращаясь с несчастными женщинами как со скотом, причем скотом бессловесным, ибо наши женщины не знали китайского языка.
Если женщина выполняла дневную или суточную норму изнасилований, ее кормили. Это означало, что раз в день ей давали миску риса с подорожником.
И это была вся ее еда. Вырвавшиеся из этого китайского плена или ада женщины обращались с экрана телевизора к тем, кто все еще стремится поехать на работу в КНР, призывая их предпочесть кислую капусту и картошку дома китайской рисовой каше с подорожником.
Основной поток таких женщин следует в КНР через город Харбин. Там есть люди, если их можно так назвать, хотя, по сути дела, это самые настоящие нелюди, владеющие русским языком, так сказать, специалисты по России, имеющие помещения, где они осуществляют первичную обработку наших женщин и определяют пункты, зоны или крутые маршруты их дальнейшего мыкания по этому своеобразному современному китайскому ГУЛАГу для молодых русских женщин. В репортаже упоминались имена двух китайских хозяев из Харбина: Леня и Лиля. Складывается впечатление, что весь этот бизнес в КНР централизован.
Однако нет сведений о том, чтобы власти препятствовали этой деятельности. Скорее всего, все это творится в сотрудничестве с властями или при их попустительстве.
Из Харбина женщины попадают на пересылку: их рассылают или развозят по провинциям. Там их помещают в те места, которые именуются домами отдыха (можно вспомнить счастливую жизнь при социализме) или саунами.
В каждом таком доме, обслуживающем китайских чиновников и богатых людей, да и вообще тех, у кого на эту экзотику найдутся деньги и наглость, в небольших китайских городках женщин держат, как правило, две недели. Таких городков в КНР сотни, если не тысячи. Пребывание в сети торговцев живым товаром может затягиваться до смерти или до полного истощения женщины. Собственно говоря, их перевозят как животных в передвижном зоопарке или бродячем цирке; они все время находятся на колесах.
Корреспондент отмечал, что существует система ротации кадров, т.е. все время в города Китая поставляют свежатинку из России.
Сами несчастные женщины говорят, что никакого города они не видят, их никуда не выпускают, содержат раздетых, только в халатах, иной раз в наручниках; китайские садисты-хозяева жестоко избивают, хватают за волосы, бьют лицом о колено, могут разбить посуду о голову несчастной девушки, и тогда прислуга или официанты замывают кровь на полу и на стенах.
Сколько же таких несчастных, попавших в ловушку женщин из России находилось в КНР в 2000 году?
Сотрудник консульского отдела посольства РФ в КНР С.Трепачев в цитируемом здесь репортаже сказал, что в КНР таким образом въехали 50 000 российских женщин. Формально они приезжают, чтобы заработать деньги.
На самом деле в современном Китае они могут это сделать, только занимаясь проституцией. Сотрудник консульского отдела также говорил, что пограничные органы на российско-китайской границе допускают странную халатность, пропуская этих женщин по документам, утратившим силу.
При этом он показал документ, по которому женщины пересекли границу в марте 2000 г. и были задержаны китайской полицией.
На документе можно прочитать, что он выдан китайской туристической фирмой. Выезд оформлен печатью в одном из субъектов РФ, на документе имеется и печать китайской пограничной службы.
Таким образом задержали этих девушек не за то, что они незаконно пересекли границу, а, скорее всего, за то, что они не сидят смирно в сауне и не слушаются беспрекословно своих китайских хозяев.
Корреспондент московского телевидения заканчивал свой репортаж из Пекина словами о бездонном китайском рынке сексуальных услуг [130].
Сообщения на эту тему продолжали появляться в нашей печати. О.Жунусов из Владивостока 4 июля 2000 г. писал в Известиях о том, что живой товар приносит огромные доходы криминальным структурам по обе стороны границы. Далее он сообщал, что в 1999 г., по данным пограничников, через Приморье в Россию вернулись 162 наложницы.
Разумеется, это только верхушка айсберга. Этим молодым женщинам все-таки повезло.
А большинство тех, кого в КНР использовали как проституток, уже не надеются когда-либо вернуться на родину.
Вот только один из типичных случаев.
Лена Л. поехала с подругами работать официанткой в ресторане. Но, как только они оказались в китайской гостинице, начались приключения.
Вечером к нам в номер зашли китайцы и сказали, что мы будем работать у них проститутками, что они купили нас на три месяца. Сбежать было невозможно, так как у этих китайцев связи с полицией и таможней.
Документов у нас не было, сквозь слезы рассказывает девушка.
Схема стандартная: как только девушки попадают к работодателю, у них забирают документы. Хозяин говорит, что он должен отчитываться перед властями, поэтому паспорта пока полежат у него. С этого момента иностранки становятся полностью бесправными.
Их держат взаперти, иногда перепродают. Сбежать удается единицам. Оксане М. повезло больше, чем ее подругам:
Нас держали под замком, морили голодом, а когда мы отказались выйти на работу и обслуживать мужчин, стали избивать. Две девушки пытались убежать, их поймали, избили и куда-то увезли, дальнейшей их судьбы я не знаю.
Я же ушла ночью, когда мой сторож уснул.
Оксана сумела добраться до границы.
Китайские пограничники требовали заплатить штраф пять тысяч юаней (более шестисот долларов. Ю.Г.), но денег у меня не было.
Меня обыскали и депортировали из страны.
Корреспондент упоминал и о том, что полицейские в КНР не церемонятся с нашими женщинами. Их могут забрать в участок, допрашивать, отвезти в тюрьму, предварительно сняв все золото.
Потом из тюрьмы могут отправить на родину.
Зачастую продают в притон в качестве проституток и тех, кто едет в КНР в группах танцоров. О.Жунусов приходит к выводу о том, что торговля живым товаром приносит колоссальные доходы и на этой и на той стороне границы; российские же власти пока этой проблемой не озабочены, на официальном уровне она даже не поднимается. А ведь речь идет о десятках тысяч наших граждан в КНР.
При этом вполне очевидно, что в КНР работорговцы действуют зачастую вместе с властями, во всяком случае на низком уровне.
Итак, предметами вывоза из России в КНР наряду с товарами стратегического назначения, сырьевыми ресурсами, новейшими военными технологиями, а также собранной на территории РФ выручкой в живых деньгах, в сотнях миллионов, если не в миллиардах американских долларов, стал и живой товар очевидно, привлекательные для покупателей, принадлежащих к желтой расе, девушки белой расы, русские молодые женщины, закупаемые по контракту или на основе устной договоренности. Возможно, на время, а может быть, и до естественного конца, после выработки ресурса для создания приятного настроения у чиновников партийно-государственного аппарата КПК-КНР и, вероятно, новых богатых китайцев.
Бесчеловечность покупателей такого товара ужасает и вызывает гнев. На ум приходят мысли о том, что в душах заказчиков, т.е. чиновников партийно-государст-венного аппарата КНР, все еще сохраняются воспоминания о том, что русские женщины в XX веке уже оказывались в таком положении, что были вынуждены в Китае (в 2040-х гг.) идти в проститутки, скажем, на улицах Шанхая.
Стереотип представления о русских женщинах как о проститутках всегда тлел в умах известной части людей при власти КПК-КНР.
Мало того, тут присутствовали и своеобразные исторические реминисценции. В печати можно было прочитать рассказ одного из китайцев, оказавшихся в нашей стране, в котором, в частности, говорилось: У меня был один знакомый китаец, который любил (думаю, и сейчас любит) спать с русскими женщинами.
Объяснял он это следующим образом: В 1900 г. войска восьми государств вошли в Пекин (в том числе и солдаты российской армии. Ю.Г.). Сейчас я мщу за предков.
Он и его приятели не позволяли своим китайским однокурсницам (в одном из московских вузов. Ю.Г.) иметь дело с русскими парнями. Когда соотечественницы выражали неудовольствие такой постановкой вопроса, то слышали следующее: Когда мы спим с русскими девчонками, то мы тем самым мстим за предков.
А вы не должны позволять иностранцам пользоваться собой [131].
В августе 1999 г. на территории Приморского края был введен карантин: приостановлены контакты с КНР.
В Уссурийске врачи обнаружили вспышку холеры. Госпитализирован один из местных водителей. Он совершал регулярные поездки на грузовике в соседний китайский город Дунин.
Обычно шоферы берут питье из дома, однако он, будучи в Китае в конце июля, пил воду из бутылки, предложенной ему китайцем, и купался в местном водоеме. По мнению эпидемиологов, это наиболее вероятная причина заражения. Тем более что по
информации, поступившей от военных, в соседних провинциях КНР зарегистрирована вспышка кишечной инфекции, которая привела к смерти нескольких больных.
Администрация Приморья приостановила обмен с КНР туристами, а также другими организованными группами. Был послан официальный запрос властям КНР.
Жителям края было адресовано обращение с просьбой воздержаться от покупки китайских овощей и фруктов [132].
Двенадцатого августа 1999 г. глава администрации Хабаровского края В.Ишаев, начальник Дальневосточного регионального управления ФПС РФ генерал-полковник
A. Гольбах, епископ Хабаровский и Приамурский Марк посетили Большой Уссурийский остров и определили там место, где в ближайшее время будет построена православная часовня. Большой Уссурийский один из двух островов близ Хабаровска, судьба которых не решена в документах о демаркации российско-китайской государственной границы.
Часовню возведем в память обо всех российских воинах, погибших при защите священных рубежей нашего Отечества, сказал В.Ишаев. Она будет воплощать идею незыблемости и неприкосновенности наших границ [133].
Хабаровский епископ Марк говорил, что без него (губернатора Хабаровского края
B. И.Ишаева. Ю.Г.) ни за что не удалось бы соорудить часовню на Большом Уссурийском острове.
Это целиком его заслуга. В.И.Ишаев человек неверующий, а часовню на острове построил из геополитических соображений, чтобы застолбить российский приоритет на этой спорной (с китайцами) территории, писал корреспондент одной из наших газет [134].
В мае 2000 г. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II побывал на Большом Уссурийском острове, вдоль которого по рекам Амур и Уссури проходит граница России с Китаем. Он пожелал воинам Дальневосточного пограничного округа стойкости и мужества в деле защиты священных рубежей Отечества и совершил краткую заупокойную службу в часовне, воздвигнутой в память о пограничниках, погибших при исполнении долга [135].
В конце 1999 г. КНР дала согласие на полеты российских самолетов через Маньчжурию. Договоренность зафиксирована в итоговом документе, подписанном по окончании 4-го заседания российско-китайской рабочей группы. Трасса Владивосток Москва стала на 700 километров короче.
Время полета сократится на один час, что позволит сэкономить горючее и снизить цены на билеты. Короткий маршрут не использовался более 35 лет, со времени охлаждения отношений между СССР и КНР в начале 1960-х гг. [136].
В августе 1999 г. в Приморье сначала на пять, а затем и еще на десять дней был закрыт пункт пропуска туристов из КНР в связи с необходимостью не допустить вспышки холеры.
Граждане РФ, вернувшиеся из КНР, заболели холерой.
Российские медики обратились к властям КНР с предложением совместно бороться с холерой. Китайские власти не отвечали на запросы медиков РФ.
Также отмечалось, что они также скрывают сведения об эпидемиях и от международных организаций [137].
В ноябре 1999 г. на Сахалине было обнаружено подпольное предприятие по лову и производству сушеных трепангов. Во главе подпольного предприятия были два гражданина КНР.
Ловили трепангов русские, которым китайцы платили в несколько раз меньше, чем стоит эта работа в КНР. Все это происходило втайне от властей РФ [138].
В апреле 2000 г. в Иркутске была арестована преступная группировка из граждан КНР. На ее счету ограбления, шантаж против китайцев на территории РФ.
Обнаружено оружие, большое количество боеприпасов. Банда занималась также захватом заложников с целью получения выкупа [139].
К 2000 г. обстановка в российско-китайских отношениях на Дальнем Востоке, а точнее, применительно к дальневосточным краям России характеризовалась рядом особенностей.
Во-первых, связи между прилегающими к границе районами РФ и КНР продолжали развиваться, расширяться и углубляться. Складывалась довольно устойчивая, по крайней мере на ближайшие годы, система отношений.
Иными словами, население обеих стран не было отгорожено друг от друга, а постепенно втягивалось в некое взаимодействие, некоторым образом приспосабливалось друг к другу. Но при этом оседание было односторонним: только китайцы оседали в России; наши люди не оставались в Китае, власти КНР этого просто не допускали.
Во-вторых, продолжала сохраняться система челночной торговли, которая составлялась из усилий индивидуальных и организованных в небольшие группы российских людей, которые продолжали ездить в КНР за товарами, но, по сути дела, стали работать на китайцев. С нашей стороны крупный или средний бизнес был вынужден признать свое полное поражение в конкурентной борьбе с китайцами и отказался от участия в том, что именовалось челночной торговлей. Иными словами, к 2000 г. россияне в этой сфере стали служащими китайцев, китайских организаций. С китайской стороны торжествовала общая национальная или государственная политика, суть которой сводилась к извлечению выгоды из создавшегося положения и использования стихийно возникшей формы торгово-денежных двусторонних отношений на внешне стихийном уровне челночной торговли.
В КНР, вполне очевидно с ведома и при участии властей, была постепенно создана целая сеть специальных приграничных торговых зон, торговых центров, рынков, магазинов, гостиниц. Все это создавалось единым, действующим под контролем китайского государства механизмом.
В него включалась в качестве интегрированной части сеть российских распространителей товаров.
Эта система была рассчитана на определенные бедные слои населения РФ. Китайцы готовили для этой части населения самые дешевые товары, причем самого низкого качества. В обмен на эти товары, в которых эта часть нашего населения продолжала нуждаться (хотя спрос все уменьшался) и которые в то же время оставались товарами быстрого проедания и изнашивания, китайская сторона получала прибыль, причем, по сути дела, в долларах, ибо всю рублевую выручку она обменивала на доллары, не платя при этом налога России.
А далее доллары вывозились за пределы РФ, в том числе в КНР, и также без прибыли для нашей страны.
В-третьих, продолжался процесс перемещения и оседания на территории РФ граждан КНР. Они, по сути дела, образовывали на нашей территории свои колонии в городах и в деревнях. Эти вкрапления или колонии были мирками в себе; они не смешивались с местным российским населением; в них царили свои законы и нравы, свои порядки, были и свои преступные банды.
Это можно назвать периодом мирного сожительства русских и китайцев на нашей земле. Сожительство пока не вызывало острых столкновений, но опасения русского населения накапливались, неприязнь к пришельцам из КНР росла.
Такое положение не могло сохраняться вечно.
В-четвертых, складывалась система поездок на короткое время в КНР на отдых или на экскурсии, что совмещалось с закупкой товаров челноками. В КНР создавались специальные места отдыха для русских, с их дальнейшим использованием и ограничением их передвижения, оставлением их под контролем со стороны КНР.
Китайцы к нам на отдых не ездили. То, что называлось китайскими туристическими группами, было почти на сто процентов поездками бизнесменов, которые занимались торговыми и экономическими операциями, причем в подавляющем большинстве не на индивидуальной основе, а по заданиям своих организаций и всегда под контролем государства.
В-пятых, продолжалось поддержание и развитие приграничных связей, т. е. связей, осуществляемых между фирмами, организациями, государственными или частными, связей и контактов с целью обеспечения поставок прежде всего сырья, но и ряда товаров из РФ в КНР. В обмен китайская сторона стремилась по-прежнему малую часть выплачивать в валюте, а большей частью расплачиваться товарами быстрого проедания и изнашивания, т.е. продовольственными и потребительскими товарами.
Здесь экономическая выгода опять-таки доставалась китайцам.
В-шестых, продолжалось ослабление нашего оборонного щита на Дальнем Востоке.
