Москва — Пекин. Вторая ступень
При этом Пекин получил возможность занять место главной революционной силы в современном мире. Из этого следовало, что он мог бы повести за собой, по мере торжества коммунистической идеологии и коммунистического движения, и нынешнюю Россию.
КПК, с одной стороны, выжидала, надеялась на то, что в России вернутся к идеям коммунизма и, естественно, признают тогда лидерство Пекина. Одновременно КПК прилагала усилия для установления связей с политическими партиями и силами коммунистического или социалистического направления в нашей стране, для которых Пекин стал в то время образцом решения всех экономических и политических проблем, стал учителем в деле проведения экономических и политических реформ. (Не случайной представлялась поэтому и встреча министра обороны КНР с руководителем Трудовой России В.И. Анпиловым, состоявшаяся летом 1993 г. в Пхеньяне, куда были приглашены на праздник делегации из различных стран мира.)
В любом случае, т. е. независимо от того, будет ли Россия переживать длительный и мучительный процесс перехода к иной, чем при КПСС-СССР, экономической и политической системе, или она попытается остановиться, повернуть вспять и закрепиться на позициях, идейно близких нынешним позициям Пекина, с точки зрения Пекина, ему было целесообразно постепенно утверждать свое лидирующее, ведущее положение относительно России.
Выводы
Первый визит Президента РФ в КНР был необходим обеим сторонам. Он закреплял международные позиции каждой из них.
В то же время он был проведен в условиях, когда РФ еще не сформировала и не сформулировала четко и с достаточной полнотой свою политику в отношении КНР. У РФ существовали некие намерения, она делала интуитивные шаги, но у нее пока не было ни стратегии, ни тактики.
В то же время КНР имела свой, сохраняющийся от прошлого и развивающийся сегодня, стратегический подход к двусторонним отношениям.
И все же замыслы и стратегия это планы на будущее, а реальная жизнь развивалась по своим законам и предъявляла требования, с которыми приходилось считаться в той или иной степени уже тогда.
Здесь еще предстояло поработать и людям и времени. В то время было важно подтвердить как нормальный характер межгосударственных связей, так и стремление обеих сторон сохранять мирные добрососедские отношения и в дальнейшем.
При этом стороны, каждая имея свои резоны, пока отложили в сторону многочисленные политические межгосударственные проблемы. Ни одна из сторон при этом не отказалась от своих национальных интересов, как она их понимает, от своих прежних принципиальных позиций в деле защиты этих интересов. Упомянутые интересы, с одной стороны, требовали согласования позиций, с другой стороны, имели, к сожалению, тенденцию приходить в столкновение.
Здесь стороны сохранили вполне определенное недоверие одна к другой.
В политическом смысле в результате визита было закреплено статус-кво на основе признания необходимости нормальных ровных отношений, а в экономической области стороны пока пытались, каждая по-своему, извлекать свою выгоду; при этом в экономическом проигрыше оставалась Россия как слабая в то время сторона.
Возрастали опасные, тревожные тенденции. Это проявлялось, в частности, в следующем: происходило, главным образом, на территории России массовое
нецивилизованное общение людей обеих наций; велся неэквивалентный торговоэкономический обмен; оставались нерешенными важные политические вопросы, в том числе вопрос о территориях, о границе, а также о сокращении вооруженных сил по российскую сторону границы на Дальнем Востоке. Граница оставалась легко проницаемой, дырявой с российской стороны; поток людей, пересекавших эту границу со стороны КНР в сторону РФ, исчислялся миллионами в год и оказывался гораздо мощнее потока, следовавшего в обратную сторону. Возник вопрос об обеспечении безопасности российского морского судоходства у берегов КНР; российским торговым судам потребовалось сопровождение российских военных кораблей для защиты от пиратских нападений. Имела место очередная волна антироссийских настроений в КНР; отсутствовали связи в области культуры, литературы, искусства.
Продолжалось воспитание школьников и зрителей на антирусских произведениях искусства; происходило ползучее освоение массами китайского населения районов российского Дальнего Востока.
В этой обстановке самым разумным подходом обеих сторон представлялось сохранение всего позитивного, чего удалось достичь к тому времени, недопущение ухудшения отношений, постепенное решение всех существующих вопросов и на этой основе улучшение отношений между нашими двумя нациями.
Пекин продолжал применять известный прием, а Москва ему во многом вторила: оба утверждали, что дела шли блестяще и двусторонние отношения не встречали в процессе своего благоприятного развития никаких затруднений.
В целом уже к середине 1990-х гг. ощущалась необходимость перехода с первой ступени двусторонних отношений на их следующую, вторую ступень для решения накопившихся вопросов и перевода отношений на иной уровень.
Эту необходимость ощущали и в Москве и в Пекине, что и проявилось в дальнейшем.
Москва Пекин: вторая ступень
Введение
К 2000 г. минули длинные и трудные годы с той поры, как наше новое государство, Российская Федерация, установило межгосударственные отношения с Китайской Народной
Республикой. За это время двусторонние отношения устоялись и движение происходило как бы по накатанным рельсам.
Визиты глав государств, Президента РФ в КНР и Председателя КНР в Россию перестали именоваться историческими и превратились в дежурные или привычные. Это хороший знак, так как такого рода поездки свидетельствовали, что Москва и Пекин постоянно поддерживали нормальные дипломатические отношения, что такой канал, как регулярные рандеву первых лиц обеих стран, работал как часы.
Проведение такого рода встреч практически ежегодно позволяло обеим странам своевременно обмениваться мнениями по важнейшим вопросам и принимать нужные решения на самом высоком уровне.
При этом посещали друг друга не только главы государств, но и руководители парламентов, правительств, министры, прежде всего министры иностранных дел и обороны.
Были подписаны новые соглашения. Объем товарооборота колебался, но в принципе он, кажется, устоялся пока на уровне между 5 и 10 млрд долларов в год.
Очевидно, это тот максимальный предел, который возможен в нынешних условиях. Таким он и остался до 2000 года, хотя стороны и выражали намерения довести его до 20 млрд. долларов.
Видное место в экономических связях занимала продажа оружия российской стороной Пекину, а также приобретение им военных технологий в нашей стране. По сравнению с началом 1990-х гг. сократился объем приграничной торговли, что объяснялось, в частности, исчезновением острой необходимости в связях этого характера.
Иначе говоря, российский рынок насытился продовольственными товарами, одеждой и обувью и на нем в выигрыше оставался тот, кто предлагал товары не только по приемлемым ценам, но, и это главное, более высокого качества.
Эти положительные явления в наших двусторонних отношениях, а также стремление официальных представителей обеих сторон поддерживать своими высказываниями хорошую общую атмосферу, вызывались насущными потребностями сторон и состоянием дел в обеих наших странах, и положением каждой из них на мировой арене. И то и другое диктовало такой характер отношений, когда Москва и Пекин подчеркивали прекрасное состояние двусторонних связей.
Официальные лица обеих сторон соревновались в изобретении самых пышных эпитетов для описания характера двусторонних отношений. Заявляли, например, что нынешний период в них это самое лучшее время за весь ХХ век.
Иными словами, объективная действительность и в нашей стране и в КНР побуждала руководителей обоих государств демонстрировать внешнему миру великолепный фасад наших отношений, подчеркивать перед всем миром, что мы, Москва и Пекин, никоим образом не только не враги, но что характер наших отношений таков, что никому не удастся играть на нем в надежде на некую выгоду для себя.
Более того, по нашей инициативе подчеркивался тезис о направленности двустороннего доверительного партнерства на стратегическое взаимодействие в XXI веке, а по инициативе наших партнеров в Пекине обе стороны делали акцент на общей заинтересованности в становлении нового межгосударственного или мирового порядка и в политике и в экономике, на мировой арене, причем в мире, который именовался многополярным.
Высший и высокий уровни
Общая характеристика состояния отношений
С началом XXI в. Российская Федерация вступила во второе десятилетие своего существования. Китайская Народная Республика в конце XX столетия отметила свой полувековой юбилей.
За плечами у обеих наших наций были уже почти четыре века общения, истории двусторонних отношений. Народы на своем опыте в какой-то степени осмысленно, а в какой-то степени инстинктивно осознали необходимость исходить из своих главных национальных интересов, из желания обеспечить выживание и той и другой нации, а это требовало от обоих государств поддерживать мир в двусторонних отношениях, строить их на основе полного равноправия и оберегать свою независимость и самостоятельность.
Три этих принципа мир, равноправие и независимость так или иначе, но главенствовали в отношениях.
В то же время политические лидеры, политические силы, политические партии, определявшие политику государств, вносили в двусторонние отношения, каждый по-своему, некие оттенки, придавали им своеобразный привкус, порой заставляли переживать зигзаги. При этом народы обеих стран были заинтересованы главным образом в том, чтобы не допустить воздействия всех таких второстепенных факторов и причин на коренное и главное в национальных интересах и характере отношений.
Внешняя политика Б.Н.Ельцина
В РФ до конца 1999 г. у власти находился Президент Б.Н.Ельцин. Его внешняя политика в отношении континентального Китая была в общем и целом стабильной, направленной на то, чтобы поддерживать и развивать добрососедские отношения, по крайней мере демонстрируя неуклонное повышение степени доверительности в этих отношениях.
В то же время было очевидно, что он все-таки не уделял политике в отношении Китая постоянного и повседневного внимания; кампанейский подход, к сожалению, был присущ и политике в отношении КНР. Слишком много времени у Президента РФ занимали наши внутриполитические и внутриэкономические дела.
На первый план в области внешней политики, также под воздействием внутриполитической обстановки в РФ, объективно выходили для президента отношения с США, другими странами Запада, а также с независимыми государствами, появившимися на территории бывшего Советского Союза.
По сути дела, учитывая исторический опыт, целесообразно, чтобы глава государства выделял две области внешней политики: отношения с Америкой и с Китаем. Желательно, чтобы при Президенте РФ существовали два постоянно работающих органа, каждый из которых в централизованном порядке разрабатывал бы стратегию и тактику политики в отношении соответственно Америки и Китая и отслеживал правильность проведения этой политики всеми государственными учреждениями; эти два института должны были бы также тесно взаимодействовать между собой.
К сожалению, пока этого нет.
Помимо этого необходимыми представляются и уже существующие органы двусторонние комиссии во главе с главами правительств, в одном случае РФ и США, а в другом РФ и КНР. Но эти комиссии и упомянутые органы при президенте страны имеют различные задачи и не заменяют, а должны дополнять друг друга.
Что же касается практики наших отношений с КНР в первые годы после установления двусторонних связей, то здесь привлекательно выглядела формальная сторона, хуже обстояло дело с выполнением на практике многочисленных подписанных в двустороннем порядке документов. Наконец, существовал определенный разрыв между принятым, кажется, обеими сторонами словарем общения на высоком уровне и реальным отношением населения обеих сторон друг к другу.
Иначе говоря, реальное состояние отношений и их официальная оценка расходились. Расхождение не было трагическим, но оно существовало и требовало корректировки политики на высоком уровне.
Особенно это касалось, применительно к ситуации в нашей стране, необходимости для руководителей страны разъяснять постоянно и подробно политику в отношении континентального Китая своему населению, чутко реагируя на его настроения и добиваясь его понимания и поддержки.
В середине 1990-х гг. Б.Н.
Ельцин, стремясь, как это ему представлялось, сохранить мир в стране, не допустить революций и гражданских войн (создавая тем самым условия для того, чтобы выиграть время, дать возможность подрасти молодым поколениям, которые уже никак не согласятся на возвращение к прошлому и при голосовании на выборах приведут к власти людей, ориентирующихся на демократию в политике и на рыночные отношения в экономике), счел необходимым пойти на компромисс с силами, которые хотели бы восстановить многое из политической и экономической системы, существовавшей в СССР, тормозили движение нашей страны по пути уважения к человеку, его правам и свободам, развития демократии и создания рыночной экономики. Представители упомянутых сил играли важную роль практически во всех ветвях власти, а также в хозяйственном механизме.
В области внешней политики это нашло свое выражение в замене министра иностранных дел, а также в переменах в политике, сначала по отношению к США и странам Запада, а затем и в отношении КНР.
Речь пошла о том, что в Москве начали рассматривать США и страны Запада главным образом как силы, которые производили давление на нашу страну, поэтому им следовало оказывать сопротивление. Отношения с КНР при этом представлялись президенту и его внешнеполитической команде как один из рычагов сдерживания давления со стороны США и стран Запада. Этим целям было посвящено и толкование курса на равноправное доверительное партнерство, направленное на стратегическое взаимодействие с Пекином в XXI в.
Эта внешнеполитическая линия президента возникла, как ощущалось, под давлением обстоятельств, вытекала из их понимания. Она не стала неотъемлемой составной частью долгосрочной внешнеполитической стратегии Российской Федерации. Время от времени Президент РФ твердо заявлял о своей приверженности курсу на демократическое развитие внутри страны, на создание экономической свободы, а также на сотрудничество с мировыми силами, ориентирующимися на защиту прав человека.
Однако это оставалось как бы только целью, дальней стратегией. Это было очень важно.
И в то же время на практике внешняя политика президента вызывала много вопросов. Более того, возникали сомнения в правильности этой линии. Вырисовывалась опасность нанесения реального ощутимого ущерба национальным интересам нашей страны.
Иначе говоря, желательно было бы сохранять линию на поддержание разумных, нормальных и по возможности добрых отношений и с США и с КНР, но не оказываться в ситуации, когда Москва сама постепенно делала из США врага, а КНР именовала сначала стратегическим партнером, а затем стала намекать, что с Пекином возможны отношения союзников, даже военных союзников. Наша страна при этом могла попасть в ситуацию реального противостояния со странами Запада, не имея реальной поддержки со стороны КНР.
Вероятно, именно по той причине, что в Пекине в середине 1990-х гг. увидели сближение Б.Н.Ельцина с упомянутыми политическими силами и придали этому большое значение, увидели переход Москвы в сфере внешней политики к некоему противостоянию с США и странами Запада, руководители КПК-КНР внутри своей страны, да и для нас, для внешнего мира вообще, стали выдвигать тезис о том, что они теперь видят именно в президенте Б.Н.Ельцине и только в нем наиболее приемлемого для них руководителя России в настоящее время и в ближайшие годы. Нельзя при этом не вспомнить о том, что когда Б.Н.Ельцин был впервые избран Президентом России, тогда в КПК и среди населения КНР распространялись пропагандистские материалы с самой резкой критикой его как главного врага коммунистических и прокоммунистических сил в нашей стране, а следовательно, и неприемлемого для Пекина политического лидера.
Как бы там ни было, а во второй половине 1990-х гг. Президент РФ и Председатель КНР демонстрировали сердечность своей дружбы и самое благожелательное отношение друг к другу.
Внешняя политика Цзян Цзэминя
В 1990-х гг. главным партнером Президента РФ Б.Н.Ельцина в Пекине был Председатель КНР Цзян Цзэминь. Он сосредоточил в своих руках высшие руководящие посты в Коммунистической партии Китая, в армии континентального Китая и в государстве на китайском материке.
Политика Цзян Цзэминя в отношении нашей страны складывалась из ряда элементов. Отражая насущные интересы своей нации, Цзян Цзэминь стремился поддерживать нормальные двусторонние отношения, непременным компонентом которых стали регулярные встречи Председателя КНР и Президента РФ, сопровождавшиеся подписанием деклараций и соглашений, демонстрацией доверительного характера связей, их нацеленности на партнерство в ближайшие десятилетия.
В то же время Цзян Цзэминь косвенно поощрял антизападный, прежде всего антиамериканский настрой в политике Москвы. Цзян Цзэминь полагал, что его политика должна быть политикой одновременно и Мао и Дэна, ни Мао ни Дэна, т.е. и политикой Мао Цзэдуна и политикой Дэн Сяопина, одновременно не будучи ни политикой Мао Цзэдуна, ни политикой Дэн Сяопина. Цзян Цзэминь хотел соединить в своей политике важные, с его точки зрения, установки Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина, сочетая их с новым подходом к обстановке в мире. При разработке стратегической внешнеполитической платформы в Пекине при Цзян Цзэмине приняли в качестве основной мысль о том, что, прежде всего, необходимо предложить такую формулу, которая отвечала бы национальным интересам континентального Китая, будучи в то же время приемлемой для сообщества государств мира.
Такую формулу увидели в тезисе о многополярности современного мира и о необходимости формирования нового мирового политического и экономического порядка. На первый план выступала при этом мысль о многополярности мира.
Пекин предлагал всем государствам идею о том, что сегодня нет и не должно быть одного и единственного мирового центра; напротив, целесообразно признавать наличие многих центров, которые и должны регулировать отношения между собой, не допуская диктата или гегемонизма одной державы.
Наконец, Цзян Цзэминь настойчиво вел дело к оформлению двусторонних отношений такими документами, включению в них таких тезисов, которые были многозначными и могли рассматриваться одновременно и как отвечавшие действительным национальным интересам обеих стран, и в то же время как логическое продолжение политики Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина. Согласно этому, наша страна рассматривалась в Пекине в качестве территориального должника Китая, ответственного за создание военной угрозы для КНР, а потому Пекин требовал от нашей страны выполнения, хотя бы формально, таких условий, которые как бы подтверждали тезис о том, что именно наша страна угрожала или угрожает КНР.
Более того, вопрос о границе продолжал оставаться не решенным окончательно, т.е. речь не шла о подписании нового договора о границе, который обеими сторонами рассматривался бы как равноправный и справедливый и снимал бы вопрос о существовании территориальных претензий.
Цзян Цзэминь не дезавуировал также известный тезис Мао Цзэдуна, подтвержденный и Дэн Сяопином, об исторической территориальной задолженности нашей страны континентальному Китаю.
Визит Цзян Цзэминя в Москву в 1994 г.
В 1994 г. состоялась первая поездка Цзян Цзэминя в Москву в качестве Председателя КНР. В ходе этой поездки китайская сторона делала особый упор на том, что Председатель КНР является выразителем дум и чаяний китайского народа и прибыл в Москву, привезя с собой чувства дружбы китайского народа.
Выступая 3 сентября 1994 г. перед представителями московской общественности в зале МГИМО МИД РФ, Цзян Цзэминь счел необходимым прежде всего поведать о том, что делает китайский народ, ответить на вопрос о том, как идут дела в Китае. Оратор выразил надежду, что это поможет вам (слушателям его выступления, да и, очевидно, вообще жителям России.
Ю.Г.) лучше знать Китай.
Бросалось в глаза, что и в 1991 г. и в 1994 г. Цзян Цзэминь подчеркнуто выступал в Москве как бы в роли учителя, наставника, а также проводил различие между понятиями нашего государства, безразлично СССР или РФ, и нашего народа, к которому он и предпочитал обращаться.
Цзян Цзэминь начал с утверждения, что в КНР строят социализм с китайской спецификой. Далее он разъяснил основное содержание политики КПК внутри КНР. Затем он пояснил, что мир и развитие представляют собой относительно друг друга одновременно и цель и предпосылку, ибо без мира не может быть и речи о развитии, а без развития трудно осуществить подлинный мир.
По мнению Цзян Цзэминя, проведение реформы в условиях социализма это единственный путь к модернизации Китая, к всеобщему возрождению китайской нации.
Таким образом, Цзян Цзэминь, выступая в столице Российской Федерации, повел разговор с упором на известные в теории марксизма понятия народа, социализма.
Цзян Цзэминь упомянул о реформе в деревне в КНР, отметив, что там повсеместно была введена система ответственности, основанная главным образом на семейном подряде, которая привела к дальнейшему раскрепощению производительных сил на селе. Цзян Цзэминь применил термин введена система, подправив существо дела, которое состояло в том, что после смерти Мао Цзэдуна китайские крестьяне сами отбросили систему, которую ввели Мао Цзэдун и КПК, практически стихийно вернули себе прежние семейные земельные наделы и взялись хозяйствовать семьями, каждая на своем участке земли, а компартия была вынуждена признать это, согласиться с тем, что помимо воли ее вождей сделали китайские крестьяне.
Цзян Цзэминь говорил затем о городской реформе, центральным звеном которой является повышение жизнедеятельности государственных предприятий. При этом он утверждал, что тут уже достигнуты заметные успехи, хотя на самом деле трудностей было больше, чем достижений.
Следующим сюжетом в выступлении Цзян Цзэминя было толкование им открытия внешнему миру, необходимости заимствования и тех достижений цивилизации, которые были созданы капиталистическим обществом.
Цзян Цзэминь привел цифры, которыми он хотел подкрепить тезис о том, что в КНР на более высокую ступень поднялись экономика Китая и жизненный уровень его народа.
Затем Цзян Цзэминь выдвинул тезис о том, что реформа и открытость, осуществляемые в Китае, по существу являются самосовершенствованием и саморазвитием социалистического строя. Он неоднократно подчеркивал в ходе своего выступления мысль о том, что нам нельзя отказываться от различных преимуществ социальной системы в нашей стране, что социалистический строй должен постепенно совершенствоваться и развиваться в ходе реформы.
Он подчеркивал, что мы твердо сохраняем такую структуру собственности, где общественная форма собственности занимает доминирующее место.
По словам Цзян Цзэминя, цель экономической реформы в Китае заключается в создании системы социалистической рыночной экономики. Здесь оратор сослался на слова Дэн Сяопина: Между социализмом и рыночной экономикой не существует коренных противоречий.
Вопрос в том, какой способ позволяет наиболее эффективно развивать производительные силы общества.
Очевидно, учитывая характер аудитории и место выступления, Цзян Цзэминь говорил, что за все эти годы мы никогда не переставали активно, надежной поступью вести реформу политической системы в соответствии с требованиями реформы экономической системы и экономического развития, согласно необходимости тесного сочетания демократии и правопорядка, исходя из конкретных условий Китая.
