Масштабы этих краж огромны
В любое время суток несут сюда алюминиевый и медный провод, бронзовые болванки, кабельную продукцию всех видов и сечений. Где берут?
Воруют. Масштабы этих краж огромны.
За год только с линий центральных электрических сетей Хабаровска сняли свыше 150 километров алюминиевых проводов.
Приемщики лома, как правило, не задают продавцам вопросов, где они взяли свой товар. Скупают, вполне догадываясь, как добыто это добро, за сущие копейки.
Скупив краденое, приемщики через посредников или напрямую продают российские цветные металлы китайским коммерсантам, коих нынче на наших дальневосточных просторах великое множество. Как утверждают сотрудники регионального управления по борьбе с организованной преступностью, бизнес этот для приемщиков металла весьма выгоден: ведь китайцы дают за килограмм алюминия два доллара.
Власти Хабаровского, Приморского краев и многих других территорий российского Дальнего Востока запретили своими постановлениями деятельность, связанную с приобретением и реализацией лома и отходов цветных металлов. Однако, как и прежде, в каждом населенном пункте на фанерных дощечках красуются надписи: Куплю лом цветных металлов [122]. Проблема продолжала оставаться острой и в 2000 г.
В 2000 г. появились сообщения о том, что Госкомэкологии готовил запрет на сбор целебного корня, т.е. женьшеня, в течение года.
Корреспондент газеты Известия О.Жунусов писал об этом: Тревогу забили ученые. Исследования свидетельствуют о крайнем истощении генетического потенциала дикого женьшеня, утверждали сотрудники Биолого-почвенного института
Дальневосточного отделения РАН. Бесконтрольный сбор ценного растения приводит к тому, что оно вырождается, теряет свои уникальные целебные свойства, за которые так ценится.
Более того, подобная практика может привести к полному исчезновению этого растения, утверждает заместитель председателя комитета по экологии Приморского края К.Кученко.
Уссурийский женьшень считается самым ценным среди всех видов женьшеня. В нем больше, чем в других, биологически активных веществ.
Но за последние годы ареал распространения корня в Приморье сократился более чем в десять раз.
Раньше мы копали корень, как и положено, начиная с августа. Сейчас же охота начинается с мая.
Идут целыми деревнями. Не оставляют ничего, даже мелочь подбирают, печально рассказывает бывалый корневщик Иван Дубов.
Скупают женьшень в основном китайцы. Платят они довольно большие для сельчан деньги. Цена одного грамма женьшеня составляет около 8 долларов. Один корень в среднем весит 2530 граммов.
Старые корни достигают двухсот. Раньше попадались экземпляры в полкило, но до таких размеров женьшень должен расти не менее 350 лет.
Даже один корешок способен надолго обеспечить нашедшего, потому и идут за ним в тайгу все кому не лень.
Однако разбогатеть на женьшене на так легко, как может показаться. Это неприметное растеньице с мелкими красными ягодками в лесной чащобе не сразу и углядишь, усмехается Дубов.
Он же не растет на открытых местах. Да и просто отыскать мало.
Надо уметь взять.
Действительно, процесс выкапывания очень трудоемкий и длительный. Нарушение правил ведет к порче корня, и тогда за него ничего не выручишь. Копают специальными костяными палочками, чтобы ни один из многочисленных нитевидных отростков не повредить. На всю процедуру уходит два-три часа.
Раньше опыт корневщика передавался из поколения в поколение, но сейчас китайцы проводят ускоренные курсы обучения.
Именно они как посредники получают львиную долю дохода от добычи уссурийского женьшеня. По оперативным данным, их выручка более чем в 10 раз превышает ту сумму, которую они платят российским сборщикам. В самом Китае дикого женьшеня, по косвенным данным, практически не осталось. Культурный же корень пока не может сравниться с лесным собратом по полезным свойствам.
Биологически активных веществ в нем на треть меньше. Между тем история использования корня жизни на Востоке насчитывает тысячелетия, что и определяет высокий спрос и цену на женьшень.
По оценке специалистов Госкомэкологии, ежегодно из Приморья вывозится контрабандой полтонны женьшеня. Хотя официально в предыдущие годы разрешалось собирать не более 50 килограммов.
Только полный запрет на копку корня, считают специалисты, может дать надежду на сохранение уникального дара уссурийской тайги, заканчивает свою корреспонденцию О.Жунусов [123].
Проблема перемещения значительного числа граждан из соседней страны на нашу территорию стала очень важной для наших приграничных с КНР районов.
Губернатор Хабаровского края В.И.Ишаев издал постановление о принятии миграционной программы этой крупнейшей в России территории на 19992000 гг. В наших средствах массовой информации, в частности в статье корреспондента Известий Б.Резника, в связи с этим констатировалась печальная данность новейшей постперестроечной истории: восточные районы страны, и доселе не славившиеся плотной заселенностью обширнейших земель, катастрофически теряют своих жителей. Только за последние пять лет и только население Хабаровского края уменьшилось более чем на сто тысяч человек, или почти на шесть процентов. Закрываются, а если и работают, то в режиме выживания, доминирующие здесь предприятия добывающих отраслей промышленности.
Без госзаказа стоят заводы военно-промышленного комплекса, чья продукция еще недавно занимала около 60 процентов в общем объеме производства...
Обезлюдели целые поселки, брошены военные городки. Недавние дальневосточники, любившие эту землю, стойко переносившие суровость местного климата, неустроенность жизни, устремились на неверный дальний Запад.
К родственникам, а кто и в никуда, в надежде найти там работу и обрести кров. А что же здесь, как будет складываться демографическая обстановка на Дальнем Востоке России?
Администрацию Хабаровского края не без основания весьма тревожит нелегальная миграция сюда граждан ряда стран Азиатско-Тихоокеанского региона, особенно из сопредельной КНР. Тысячи китайцев устремляются в край по так называемому безвизовому туризму. На самом деле ни для кого уже не секрет, что, за редким исключением, наши соседи устремляются к нам вовсе не для того, чтобы любоваться красотами российской земли, они занимаются коммерческой деятельностью.
Например, только за первые шесть месяцев 1998 г. и только через два хабаровских поста миграционного контроля в край въехало 6173 безвизовых китайских туриста. Многих из них долго не дождутся на родине, потому что они проследовали транзитом в другие регионы России, нелегально осели в городах и районах Хабаровского края.
Чем же занимаются у нас китайские туристы? Все чаще они становятся героями милицейских криминальных сводок: ограбления, торговля наркотиками, убийства...
Но чаще всего правоохранительные органы обнаруживают китайские подпольные цеха по производству паленой водки-отравы, сырье для которой в огромном количестве контрабандно переправляется в Россию из КНР.
Известны факты, когда китайские граждане, незаконно находящиеся на нашей территории, через подставных лиц приобретают в России собственность. Китайские власти не скрывают, что многие тамошние преступники и уголовные авторитеты, отбыв в КНР наказание, уезжают в Россию по поддельным паспортам.
Только за один год пост пограничного контроля в аэропорту Хабаровска изъял у китайских граждан, прибывших к нам, 94 подложных паспорта.
Похвально стремление администрации края навести порядок в регулировании миграционных потоков. Принятая губернатором миграционная программа на ближайшие два года обширна (в ней 52 страницы) и детально проработана при участии сотрудников многих заинтересованных ведомств.
Она надежно перекрывает каналы нелегальной миграции. Например, для иностранных граждан, въезжающих на территорию края, теперь вводятся иммиграционные карточки, которые независимо от цели въезда должны быть зарегистрированы в органах внутренних дел [124].
В августе 1997 г. начальник миграционной службы Приморья С.Пушкарев подписал распоряжение, в соответствии с которым на территорию края не пропускаются граждане КНР, въезжающие по служебным паспортам, цель приезда которых не подтверждается необходимыми документами. По словам С.Пушкарева, такое решение продиктовано тем, что в край по служебным паспортам из КНР приезжает большое количество водителей, переводчиков, экспедиторов, которые затем занимаются личным бизнесом [125].
Иначе говоря, положение в КНР таково, что многочисленные китайские организации, в том числе, вероятно, имеющие криминальный характер (возможно, не по форме, но по существу), имели возможность получать от властей в КНР документы, т.е. служебные паспорта, на основании которых в Россию попадали люди, которые на нашей территории занимались обыкновенным бизнесом. При этом вполне очевидно, что это вовсе не безобидный бизнес, а такая деятельность, на пути которой местные российские власти стремились ставить заслон в пределах своих возможностей.
Известно, что МИД РФ медленно размышлял над этими вопросами. Там постоянно выдвигался тезис о том, что в разных приграничных районах в России местная администрация по-разному относится к деятельности китайцев на нашей территории. И все же положение стало настолько серьезным, что МИД РФ, в конечном итоге и как бы через силу, пришлось поставить вопрос перед китайской стороной о дальнейшем упорядочении процедуры пересечения границы.
Весьма характерно, что китайские власти не сразу пошли навстречу желанию российской стороны. Вероятно, и ранее, когда существовал безвизовый порядок пересечения границы, и затем, когда были введены некоторые ограничения при пересечении границы, существовавшее положение устраивало и китайские деловые круги, и китайские власти, ибо прибыль для китайской стороны была столь велика, что отказаться от нее или допустить ограничение ее размеров было очень трудно. Через силу китайской стороне постепенно приходилось соглашаться на предложения нашей стороны.
Все это свидетельствовало о принципиальной выгоде положения, существовавшего в 1990-х гг., для китайской стороны и об ущемлении интересов нашей стороны, прежде всего материальных.
Известинец А.Привалов высказал заслуживающие раздумий и государственных решений соображения о проблеме численности населения на Дальнем Востоке.
Он привлек внимание к тому факту, что в июне 2000 г. губернатор Приморского края Е.И.Наздратенко заявил, что считает необходимым переселить на Дальний Восток пять миллионов человек из центральных регионов страны. По его мнению, переселенцы должны быть размещены в Амурской области, Хабаровском и Приморском краях с целью создания паритета с северо-западными провинциями Китая (вероятно, имелись в виду провинции северо-восточного Китая, т.е.
Маньчжурии. Ю.Г.).
Подробности: как именно Е. И.Наздратенко хотел бы стимулировать эти миллионы к переселению, в каких помещениях их поселять, чем занимать не сообщались. Да оно и к лучшему более чем вероятно, что ответов на эти вопросы Е.И.Наздратенко не знает, поскольку не знает их вообще никто.
Но постановка этих вопросов предельно актуальна, пишет А. Привалов.
И продолжает: в частности по указанной губернатором причине. Естественный прирост населения на граничащих с Россией территориях Китая вместе с не слишком естественной депопуляцией нашего Дальнего Востока создает огромную и с каждым месяцем нарастающую проблему: растущий разрыв в населенности сопредельных территорий не может не приводить к мощному демографическому давлению на наши земли. Это давление не обязательно сопровождается какими-либо политическими замыслами наших соседей и уж наверняка не может быть остановлено никакими политическими мерами, поскольку имеет более глубокую природу.
В сущности, речь идет об очень близком аналоге осмотических процессов, которые нам растолковывали на школьных уроках биологии: концентрация растворов разной насыщенности, разделенных полупроницаемой мембраной, постепенно выравнивается по обе ее стороны. Уговорами осмос не предотвратишь. Выходов же из положения всего два. Один из них сделать мембрану (т.е. границу) непроницаемой.
Это значит предельно ужесточить визовой режим, жестко отслеживать его соблюдение, без колебаний депортировать нарушителей. Действенность такой политики, впрочем, может быть только краткосрочной. Не говоря уже о дороговизне подобных мероприятий, они требуют и весьма заметных людских ресурсов.
Поскольку население региона уменьшается, в пределе проведение описанной политики кончится тем, что охраной границы будут заниматься все жители до единого. А потом и этого станет мало...
Дело за малым: осталось придумать, как стимулировать такую миграцию, за чей счет перевозить и обустраивать переселенцев. Я полагаю, продолжает А.Привалов, что попытки это придумать окажутся совершенно безнадежными, если решать именно поставленную проблему диспаритета населенности. Но эта проблема может быть решена попутно, если избрать более значительную цель.
И цель-то известна: модернизация России.
Добиться модернизации (или даже более узко экономического роста) фронтально мы заведомо не сможем. Да и не нужно этого добиваться: преимущества концентрации усилий на нескольких тщательно отобранных прорывных направлениях слишком хорошо известны. Однако если полезность концентрации в отраслевом разрезе общее место, то ровно такой же вывод в разрезе географическом не только не слишком популярен, но и кажется подозрительным по части политкорректности.
А зря, все аргументы в пользу отраслей-локомо-тивов вполне справедливы и для лидирующих регионов. Ну а регион, оказавшийся лидером в модернизации своей экономики, неизбежно станет неудержимо привлекательным для мигрантов: только не мешай им приезжать.
И очень важно, что в этом случае трудоустройство прибывающих не станет ничьей головной болью: в быстро растущей экономике растет и число рабочих мест.
Какие регионы имеют наибольшие шансы стать лидерами? Полагаю, в первую очередь те, которым проще активизировать международное сотрудничество: Северо-Запад, Юг и уж конечно Дальний Восток.
Прекрасный климат, великолепная природа, близость к огромному и предельно динамичному азиатско-тихоокеанскому рынку, пусть не вполне адекватная, но уже имеющаяся инфраструктура в частности, что очень важно, инфраструктура научная что еще нужно региону, чтобы стать всероссийски (а там, глядишь, и всемирно) притягательным?
Понятно, что нужно. Нужна внятная, ответственная и предельно дружественная к бизнесу политика региональных властей. Пока в Приморье не прекращаются скандалы, связанные с отъемом собственности, пока власть чиновничества там настолько всеобъемлюща и беспардонна, что даже выборы мэра проваливаются десятками, пока приморским губернатором инвесторы пугают непослушных детей, ни о каком лидерстве региона и говорить не стоит.
А население пополнять прямо уж не знаю как. Разве что привозить в столыпинских вагонах, заканчивает свою статью, озаглавленную им О восточных делах, А.Привалов [126].
Представляется, однако, что в нашей стране может возрастать понимание необходимости решать эту действительно существующую проблему. О том свидетельствует и появление таких выступлений, как статья А.Привалова.
В этом смысле ее можно лишь приветствовать.
В то же время необходимо подчеркнуть, что заявление Е.И.Наздратенко вызвано преобладающими в приграничных с КНР регионах нашей страны ощущениями. Люди там стремятся жить в условиях, когда на их землях нет компактных масс иностранцев. Более того, практика (последнего десятилетия в особенности) показала, что пока невозможно двум нашим народам жить бок о бок на нашей земле как бы в качестве двух ее равноправных хозяев.
Граждане КНР, которые живут в последнее десятилетие XX века в нашей стране, как правило, не становятся законопослушными гражданами России, не считают себя китайцами по национальности, но гражданами РФ. Участие капиталов из КНР в экономическом развитии этого региона возможно и допустимо, даже желательно.
Вопрос же о проживании китайцев на этих землях и сегодня, и в обозримом будущем вызывает возражения у местного населения, у той части граждан нашей страны, которая живет в этих районах, да и у большей части остальных россиян.
Поэтому люди требуют, чтобы наше государство прежде всего ввело строгий визовый режим и чтобы пребывание китайских граждан на нашей земле было оформлено по всем уже существующим (а возможно, еще не принятым, но необходимым) законам нашей страны. Иными словами, наши граждане требуют от своего государства обеспечить им положение хозяина в своем доме, на своей земле.
Граждане других государств, в том числе и граждане КНР, должны понимать, что они здесь только в гостях.
Что же касается вопроса о решении всей проблемы нашего Дальнего Востока, то вся история этих мест и опыт XX века в особенности свидетельствуют о необходимости предоставления этим краям такой экономической самостоятельности и действия там таких законов, которые сделали бы эти места всерьез привлекательными для деловых людей, как наших, так и иностранцев.
Наконец, последнее замечание: людям, которые живут в Москве или далеко от Дальнего Востока, зачастую очень непросто почувствовать себя в шкуре наших собратьев, живущих там. Отсюда и наивные рассуждения в важной статье А.Привалова о том, что демографическое давление не обязательно сопровождается какими-либо политическими замыслами наших соседей.
На самом же деле жители нашей страны, а Дальнего Востока в особенности, глубоко обеспокоены именно такого рода замыслами. Ведь пока еще нет нового договора о границе между нашими странами, который снял бы вероятность предъявления нам территориальных претензий. Далее, пока еще действует и соглашение о стокилометровой зоне вдоль российско-китайской границы, согласно которому мы фактически в одностороннем порядке сокращаем наши вооруженные силы и вооружения, а китайские военнослужащие имеют право инспектировать наши военные склады, сооружения и т.д. и пользуются этим правом.
В КНР и сегодня выдвигают тезис о неравномерности заселения районов по нашу и по китайскую сторону российско-китайской границы. Жаль, что и у нас находятся люди, которые, возможно исходя из неких, как им кажется, добрых побуждений, повторяют за китайскими коллегами этот тезис, наносящий ущерб нашим национальным интересам. Это пока теоретический, но потенциально опасный тезис. На самом же деле в международных отношениях вопрос о территории не решается в зависимости от численности населения той или иной страны, если страна стремится защищаться.
Одним словом, все это, вместе взятое, вызывает сомнения относительно намерений наших соседей. Дело тут и не в политических мерах, о которых также пишет А. Привалов, а в том, что русские люди живут на этих землях уже сотни лет и хотят оставаться их единственными хозяевами; так было, и так должно быть дальше.
Две наши нации в этом регионе должны уважать принцип: каждая нация хозяин в своем доме. Думается, что разум тут будет по-прежнему преобладать.
Средства массовой информации сообщали, что в городе Муданьцзян в китайской провинции Хэйлунцзян сдана в эксплуатацию зона переработки товаров, предназначенных для экспорта в Россию, созданная совместными усилиями администрации этого города и российского Уссурийска [127].
Известно, что такого рода зоны созданы практически везде, где российские граждане обычно пересекают границу, т. е. на всем восточном участке российско-китайской границы (в частности, в Маньчжурии, в Хэйхэ, в Суйфэньхэ, в Муданьцзяне). Китайская сторона, очевидно соединив усилия властей и деловых кругов КНР, создала эти зоны для российских челноков, т.е. граждан РФ, физических лиц, которые на свой страх и риск занимались регулярно покупкой товаров в КНР и продажей их на нашей территории.
Создание таких специальных торговых зон одна из характерных примет нового механизма торговоэкономических связей между РФ и КНР в 1990-х гг.
В российской печати появилось сообщение о том, что Ассоциация финансовопромышленных групп России (АФПГ) открыла свое официальное представительство в КНР.
Вместе с правительством Бурятии они в 1998 г. реализовали программу по совместному с китайскими компаниями использованию лесных ресурсов Бурятии и организации экспорта древесины через сеть складов в китайской свободной таможенной зоне Тангу.
АФПГ способствует также заключению соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве между Бурятией и китайской провинцией Хэйлунцзян. Представительство АФПГ в Пекине активно включилось и в работу по реализации программы развития скоростного флота в КНР, управляющей компанией которой с российской стороны выступает ФПГ Скоростной флот [128].
Это еще один пример развития приграничных связей, который, на наш взгляд, свидетельствует о настоятельной необходимости поставить такого рода деятельность под государственный контроль на основе соответствующих законов.
В апреле 1998 г. в российской печати появилось сообщение о том, что во Владивостоке представитель китайской фирмы организовал поставку в КНР молодых русских девушек для развлечения игроков в казино. Они должны, как гейши, улыбаться, строить глазки и разжигать азарт у клиентов.
Оплата 800 долларов плюс чаевые.
Никакого контракта, разумеется, не подписывали. Девушкам, которые бедствовали без работы на родине, предложение показалось выходом из положения, возможностью заработать. Оказалось, что их отдали в рабство.
Они получили трехдневную визу в КНР, какую дают челнокам. После пересечения границы уже в КНР их посадили в автобус и четверо суток везли в провинцию Хунань.
В городе, куда их доставили, им пришлось работать в увеселительном заведении, которое пользуется большой популярностью среди чиновников государственных и партийных учреждений. У девушек отобрали паспорта и заставили подписать Инструкцию о правилах поведения иностранного персонала. Прочитав инструкцию, они тут же поняли, что их обманули.
Заработная плата не 800 долларов, а 600 юаней, т.е. около 80 долларов в месяц, т.е. меньше, чем средняя зарплата в городах КНР. Чтобы отличать работниц, им выдается нагрудный номер (номером заменяется имя и фамилия человека). В здании казино работницы проживают в зоне отдыха. За исключением руководства компании и вышеупомянутых чиновников партийного и государственного аппарата посторонним лицам запрещено входить в зону.
На время отдыха вводится режим блокирования зоны, гласила Инструкция. Охрана режима труда и отдыха персонала осуществляется дежурными надсмотрщиками и переводчицей госпожей Сун.
Запрещен самовольный выход в город. Для приема пищи работницы ходят в столовую строем в сопровождении охранника.
Двадцать русских девушек объявили забастовку не выходили на работу и требовали обещанной зарплаты [129].
Через два года эта деятельность доставка и использование женского мяса из России для удовлетворения низменных инстинктов ханьских самцов и для удовлетворения чувства превосходства особей желтой расы над людьми белой расы, в особенности над людьми из России, над русскими женщинами, приобрела в КНР громадные масштабы.
В июне 2000 г. в Москве по телевидению был показан репортаж из Пекина. В нем отмечалось, что девушки и молодые женщины из нашей страны в поисках работы, не найдя ее дома и надеясь заработать деньги на жизнь себе и своим родным, устремляются за рубеж, туда, где, как им кажется, такие возможности есть.
При этом они не имеют ни малейшего представления ни о тех странах, куда они попадают, ни о жителях этих стран, ни об истории отношений нашей страны с той или иной страной, а особенно об отношении в той или иной стране, по крайней мере среди части ее жителей, к нам как к россиянам в целом.
