Люди и власти
Что и произошло: незримая, но все равно Великая русская стена перекрыла границу для мясоэкспортирующих предприятий соседней державы.
Подозрения возникли давно, но не было доказательств, что по-явившиеся в России в 1995 г. очаги заболевания свиной чумой, спорадические вспышки ящура, в том числе даже в Подмосковье, а заодно и трихинеллеза напрямую связаны с завезенной извне из КНР заразой. По косвенным уликам вышли на след.
Проверили и ужаснулись: практически во всех китайских провинциях свирепствовали в это время ящур и чума.
КНР не значится среди 144 стран членов Международного эпизоотического бюро (МЭБ) и формально не обязана информировать остальной мир о выявленном заболевании у домашних животных. Но существуют двусторонние соглашения, в том числе у КНР с Россией существует согласованный, подписанный и принятый к исполнению Ветеринарный сертификат, который нарушали китайские экспортеры.
Эксперты департамента ветеринарии Министерства сельского хозяйства РФ изучили состояние ветеринарной экспертизы на мясокомбинатах КНР: из 8300 предприятий право экспортировать свою продукцию в Россию получили всего 164, рассказал Известиям В.Авилов. В декабре 1996 г. двусторонний экзамен на соответствие российским ветеринарно-санитарным требованиям прошли предприятия трех провинций Шаньдун, Аньхой и Цзянсу.
Для всех прочих доступ на наш потребительский рынок будет открыт не раньше, чем они пройдут повторную проверку на ветсанблагонадежность.
Первоначально в провинции Сычуань отобрали 50 комбинатов, находящихся под контролем администрации КНР по карантину животных и растений, и дали зеленый свет поставкам их продукции. Но проверка на месте, причем образцово-показательного предприятия, специально подготовившегося к приему ветеринаров из России, выявила душераздирающую картину: в наскоро сколоченной будке малоопытный работник выявлял трихинеллез с помощью микроскопа, хватая пробы мяса немытыми руками.
А его напарник бросал часть исследованного материала в сосуд, стоящий у его ног, и проследить за дальнейшей судьбой этого мяса, которое вполне могло быть порченым, вряд ли было возможно.
Наши ветеринары отправили китайским партнерам в качестве жеста доброй воли 10 тысяч компрессорных стекол для микроскопов, послали специалиста, чтобы обучить местный персонал обращению с ними. К сожалению, писали Известия, этот конструктивный подход не нашел полного понимания. В адрес торгпредства и посольства России в Пекине стали поступать жалобы на наших ветеринаров: мол, они и непрофессиональны, и не знают китайского языка, и даже на руку нечисты.
В штыки поначалу встретили и предложение, чтобы каждая партия свинины перед отгрузкой была проверена российским ветврачом на соответствие требованиям согласованного Ветеринарного сертификата.
В какой-то момент к кампании давления на департамент ветеринарии, целью которой было снять эмбарго на говядину и свинину из КНР, подключился, как писали Известия, даже российский МИД. Однако возможности найти управу на ветеринарный контроль ограничены по принятому в России Закону о ветеринарии любое давление на главных ветеринарных инспекторов недопустимо.
Поэтому вплоть до сегодняшнего дня (а Известия писали об этой истории еще 14 марта 1997 г. Ю.Г.) экспортный статус 50 поставщиков свинины из Сычуани заморожен. Но выход есть.
Москва предлагала начиная с 1998 г. проводить выборочные разовые проверки предприятий и уточнять список экспортеров, допущенных до российского рынка.
Мы не настолько богаты, чтобы позволить себе либеральный режим ветеринарного контроля, объяснял В. Авилов. Наше колхозно-фермерское стадо сильно пострадало за годы реформ.
В отличие от более состоятельных западноевропейцев мы не можем позволить себе, выявив хоть один случай заболевания, уничтожить с ходу все поголовье. Но, закрывая двери, мы проявляем допустимую гибкость: стоит нашим торговым партнерам навести порядок в собственном доме, как мы не замедлим сбить замок с нашей восточной калитки.
Представитель торговой миссии КНР в Москве подтвердил Известиям, что компетентные работники изучают возможности договориться с нашим ветсаннадзором по-хорошему, заключали свое сообщение Известия [222].
Эти сообщения печати говорили сами за себя. Если исходить из фактов, то, по сути дела, речь шла о необходимости защищать население нашей страны от эпидемий, от страшных заболеваний, которые через пищевые продукты заносились к нам из КНР.
При этом неблаговидную роль играли некоторые наши государственные учреждения, в частности МИД РФ, защищая Пекин, чему, к счастью, воспрепятствовала служба ветеринарного и санитарного надзора РФ.
Одним словом, и в данном случае проявлялась все та же картина. Когда чиновники и профессионалы, отвечавшие за охрану здоровья народа, начинали выполнять свой долг, МИД РФ и другие учреждения мешали им в этом.
В то же время было очевидно, что такое массовое явление не только говорило о неблагополучии в самой КНР в деле охраны своего населения от болезней скота, но и о том, что власти КНР намеренно или случайно, но не ставили заслон на пути экспорта в нашу страну фактически отравленных пищевых продуктов. Более того, когда в РФ протестовали против этого, власти КНР через МИД РФ и другие организации попытались добиться своего.
Из истории двусторонних отношений с КНР известно, что в конце 1950-х гг. во исполнение указаний ЦК КПК советских специалистов, которые работали тогда в КНР, обвиняли в тех же грехах: в непрофессионализме, в незнании китайского языка, в отвратительном моральном облике. При этом партнеры из КНР в ряде случаев не желали признавать ни совместно подписанных документов, ни технических инструкций, регулирующих чисто производственные процессы.
Не случайно Н.С.Хрущев в своих воспоминаниях отмечал, что наших специалистов тогда в КНР стали называть перестраховщиками.
Попутно упомянем о случае с другими мясопродуктами из КНР.
РФ поставляла в КНР продукцию для тепловых электростанций. КНР платила только треть стоимости оборудования в рублях (не в долларах.
Ю.Г.), а две трети тушенкой, ветчиной и иными продовольственными консервами. В частности, это касалось завода Электропульт в Санкт-Петербурге.
Правительство РФ официально благословило этот бартер, предоставив Электропульту льготу при оплате таможенных сборов и пошлин. Расчеты с КНР велись в условной валюте в так называемых клиринговых швейцарских франках, что значительно ниже настоящей валюты. Но в межправительственном российско-китайском Протоколе от 25 апреля 1996 г. о торгово-экономическом сотрудничестве говорится о взимании налогов и пошлин, но отсутствует указание на курс клиринговых валют по отношению к рублю. Так что в марте 1997 г. на заводе Электропульт лежали 225 тонн китайской ветчины.
Ущерб завода исчислялся по ценам того времени суммой более чем в 3 млрд рублей [223]. И причина этого в том, что наше правительство в ущерб экономическим интересам своей стороны допускало неразбериху в системе оплаты товаров, поступавших из КНР.
В июне 1999 г. в Приморском крае был запрещен ввоз любой продукции животноводства из 13 провинций КНР, а также из Тибетского и Синьцзян-Уйгурского автономных районов. Там обнаружено опасное заболевание ящур. Как сообщил главный ветеринарный инспектор Приморского края В. Семенов, по российскому законодательству ввоз продуктов разрешается только из тех стран, где как минимум 12 месяцев не выявлялся ящур.
Карантин снимается через 21 день после смерти последнего заболевшего животного и проведения всех необходимых мероприятий.
По мнению специалистов, ящур настолько опасен, что при проникновении на территорию России может полностью уничтожить животноводство не только Приморского края, но и всего Дальнего Востока. Между тем введение запрета на импорт мяса из Китая, вероятно, негативно скажется на жизненном уровне населения.
Только Приморье ввозит из соседней страны по 30 тысяч тонн мяса ежегодно, что составляет более трети всей потребности края [224].
С 13 апреля 2000 г. ветеринарная служба РФ ввела эмбарго на продукты животноводства из Восточной Азии. Эта вынужденная мера, по мнению специалистов, сможет оградить Россию от ящура.
Вспышка этого страшного инфекционного заболевания среди животных зафиксирована в КНР. Несмотря на существующее между РФ и КНР межгосударственное соглашение о сотрудничестве в области ветеринарии, китайские власти упорно отказываются официально подтвердить этот факт. Более того, КНР продолжает экспортировать зараженные продукты.
Как заявил Известиям начальник департамента ветеринарии Минсельхозпрома РФ В. Авилов, запрет будет действовать до тех пор, пока Россия не получит от ветслужб этих стран официального подтверждения о прекращении заболевания и полной безопасности животноводческой продукции [225].
Люди и власти
Связи между нашими странами приобрели в 1990-х гг. такой характер, что в них оказалось вовлечено довольно много людей. В связи с этим возникли проблемы как в общении граждан РФ и граждан КНР между собой, так и во взаимоотношениях людей и властей, граждан одного государства с властями другого государства. А также граждан с властями своей страны по вопросам, которые касались другой страны.
Здесь возникло много коллизий. Если говорить о ситуации на территории РФ, то имели место определенные процессы, связанные как с перемещением граждан КНР по территории России, так и с их деятельностью, обычно экономического характера.
Некоторые российские ученые, исследовавшие проблему миграционных перемещений, отмечали, в частности, что большинство направлений совместной деятельности, используемых Россией и Китаем (РФ и КНР. Ю.Г.) на нашей территории, не приносят пользу и не являются эффективным средством оздоровления экономики, а при ничтожно малых инвестициях перекачивают колоссальное количество как денежных средств, так и ресурсов в другие страны, нанося прямой экономический ущерб России [226].
Газеты сообщали о том, что Чита обеспокоена наплывом китайцев. В этой связи говорилось о необходимости скорректировать закон О пребывании иностранных граждан и лиц без гражданства на территории Читинской области. Так полагали читинские законодатели, исходя из того, что слишком много тут стало граждан из КНР почти три процента от населения области. Эти приезжие в основном торговали с нарушением правил, воздействовали на ухудшение криминогенной ситуации.
Штраф в 40 тысяч рублей за нарушение правил пребывания в области вызывал у китайцев лишь улыбку. Общежития Читы были переполнены китайцами, превращены ими в товарные склады [227].
Однако, пожалуй, более серьезную озабоченность в 1990-х гг. вызывали ситуации, в которые попадали россияне на территории КНР, особенно в тех случаях, когда им приходилось одновременно испытывать на себе практически враждебное или недружественное отношение как со стороны своих китайских деловых партнеров, так и властей КНР и когда при этом они не могли получить существенной поддержки со стороны МИД РФ. Зачастую случалось так, что гражданин РФ оставался беззащитным перед властями КНР и китайским деловым и преступным миром, вероятнее всего, потому, что в МИД РФ преобладал настрой не заниматься правами человека, полагать, что беды граждан России, простых ее людей, как бы наносят ущерб тому, что именовалось государственными интересами Российской Федерации.
Вмешательство со стороны МИД РФ было делом редким, только министр иностранных дел РФ Е.М.Примаков проявил в одном из случаев необходимый подход к решению такого рода вопросов.
В 1991 г. в городе Цицикаре (КНР) было создано совместное российско-китайское предприятие Хэ чэн, которое занималось сборкой и обслуживанием поставлявшихся с Урала грузовых автомобилей. Сначала все было хорошо, но затем дело захирело.
В Цицикаре работал по контракту мастер, приехавший из России. В 1995 г. ему перестали платить зарплату. Власти КНР заняли позицию внешне стороннего наблюдателя, заявляя: Вопрос касается хозяйственных субъектов. Мы не вправе вмешиваться.
Пусть сами выясняют отношения между собой. Консульство РФ в Шэньяне возлагало вину на своих, на российскую сторону.
В то же время российская компания предъявляла документы, из которых следовало, что такому командированному в КНР мастеру платят дома часть его заработной платы, а его труд в КНР полностью оплачивает китайская сторона [228].
Этот пример приведен здесь потому, что он весьма типичен. Здесь видны и общий, еще далеко недостаточно цивилизованный характер двусторонних отношений, и позиция российских предпринимателей, которые основываются на соответствующем контракте, на документах.
Что касается китайской хозяйственной организации, то она также в этом случае повела себя типично, не выполняя обязательства по контракту. Позиция властей КНР здесь также показательна: формально они говорили о невмешательстве в хозяйственные споры, хотя на самом деле занимали такую позицию по преимуществу тогда, когда явно не права была именно китайская хозяйственная организация.
Наконец, позиция генерального консульства РФ в Шэньяне тоже весьма типична и для бюрократов прежнего советского государства, и для нынешних бюрократов, которые предпочитают не осложнять отношения с властями КНР, а потому всю вину возлагают на своих, на российскую хозяйственную организацию. Иными словами, продолжается все та же политика, когда российские власти не защищают своих людей, не защищают гражданина России.
Имелись примеры того, как бесчеловечно поступали в КНР со своими российскими партнерами. Газета Известия опубликовала материал под заголовком: В заложниках у китайцев около четырех месяцев пробыл сахалинский бизнесмен. В заметке рассказывалось о том, что в сентябре 1995 г. владелец частного предприятия на Сахалине В.Силищев выступил посредником при продаже в КНР рыболовного траулера Новоархангельск.
Судно купила компания Бэйлян из провинции Хэйлунцзян. Она перевела в РФ предоплату пятьдесят тысяч долларов.
3 ноября 1995 г. В.Силищев и его сын вылетели в Харбин, чтобы принять участие в оформлении покупки, а Новоархангельск отправили на буксире к новым хозяевам. 9 ноября в Японском море во время шторма порвало буксирный трос, и Новоархангельск унесло в море.
Впоследствии его выбросило на скалы западного берега острова Хонсю.
Узнав об этом, вчерашние любезные партнеры по бизнесу из Харбина в жестких тонах потребовали немедленного возврата 50 тысяч долларов. Отец и сын были объявлены заложниками фирмы Бэйлян.
Через полмесяца отца отпустили на Сахалин, взяв с него расписку, что он обязуется вернуть 50 тысяч долларов, и предупредили, что от этого зависит судьба и жизнь его сына.
Три месяца отец пытался собрать деньги. Тем временем бизнесмены из Бэйляна почти каждый день накаляли страсти.
В начале февраля 1996 г. они сообщили родителям по телефону, что начиная с понедельника будут каждый день отрубать парню по одному пальцу. После десятого пальца ему отрубят голову... (Почерк и направление мыслей у такого рода преступников, занимающихся похищением людей и шантажом, одинаков и в нашей стране, и в КНР.)
Огромную сумму родители так и не смогли собрать.
Спасение пришло с официальной стороны. Губернатор Сахалинской области И.Фархутдинов обратился к министру иностранных дел РФ Е.М.Примакову с письмом, в котором просил принять участие в судьбе сына Силищева.
МИД РФ направил соответствующую ноту в посольство КНР в РФ. Китайские власти сообщили, что они нашли парня в глухой деревушке в 300 км от Харбина, где его держали под замком в голоде и холоде.
Нет, его не били и не пытали, но каждый день рассказывали ему, как изощренно будут убивать... Несмотря на вмешательство властей, просто так младшего Силищева не отпустили: потребовали написать расписку, что в Китае-де он находился добровольно и с ним хорошо обращались.
В.Силищев намерен подать иск в международный суд за моральный и физический ущерб, который причинили члену его семьи китайские партнеры, о взыскании с них суммы, гораздо большей, чем 50 тысяч долларов [229].
Газета Известия опубликовала 19 июня 1996 г. заметку под заголовком: Россия обязана защищать своих граждан. Власти китайского города продолжают удерживать в заложниках сибирских бизнесменов.
В заметке сообщалось, что в номере за 7 июня 1996 г. Известия опубликовали материал своего корреспондента в Пекине о судьбе двух российских бизнесменов, которых три месяца удерживают в китайском городе Вэйфан фактически на положении заложников.
Напомним вкратце суть дела. Два предпринимателя из Иркутска приехали в Вэйфан по приглашению местной компании Белое облако, в течение последних четырех лет продававшей в Россию яблоки и груши.
Выманив сибиряков на свою территорию, китайцы выставили им два иска вначале на 600 тысяч долларов, а затем на 1,4 миллиона. Местные власти, тесно связанные с Белым облаком, возбудили против россиян уголовное дело, отобрали у них паспорта и запретили покидать город.
Вступилось ли российское государство за своих граждан? Какова была реакция китайской стороны?
В Министерстве иностранных дел РФ, куда Известия обратились с этими вопросами через две недели после своей публикации, редакцию заверили, что держат ситуацию в Вэйфане под постоянным контролем. Все, что предусмотрено дипломатической практикой в подобных случаях, мы сделали, сказал один из сотрудников министерства.
По его словам, китайские официальные лица, с которыми Смоленская площадь вступала в контакт, на словах выражали полное понимание российской позиции.
С точки зрения МИД, власти города Вэйфан допустили явные нарушения не только международных правовых норм, но и китайского законодательства. В отношении иностранцев, оказавшихся под следствием, в КНР предусмотрено лишь изъятие паспортов, но ни в одном законе не говорится об ограничении свободы передвижения внутри страны.
Иными словами, никто не имеет права удерживать сибиряков в Вэйфане и ограничивать их контакты с посольством.
После нескольких демаршей Москвы и выступлений Известий положение заложников слегка улучшилось. К ним допустили жен, суд согласился нанять адвоката.
Однако не было никаких гарантий, что на предстоявшем процессе судьи сумеют сохранить беспристрастность: Россия далеко, а Белое облако с его специфическими методами воздействия рядом.
В МИД не хотели бы выводить скандал на межгосударственный уровень, предпочитая рассматривать случившееся как частный случай. По мнению наших собеседников, отношения центра и регионов в Китае чем-то напоминают российскую ситуацию: местные власти не всегда и не во всем подчиняются Пекину.
И все-таки трудно поверить, что у китайского руководства нет рычагов воздействия на руководителей Вэйфана. Скорее всего, дело в другом: пекинские власти не считают дело двух иркутских предпринимателей настолько важным и принципиальным, чтобы задействовать эти рычаги.
Между тем очевидно, судьба бизнесменов зависела в первую очередь от того, насколько жестко будет ставить вопрос Москва об их освобождении. В конечном счете, престиж государства определяется именно тем, способно ли оно защитить свободу и достоинство своих граждан.
Даже тех, кто решился на бизнес с сомнительными партнерами в стране, где к соблюдению прав человека относятся не слишком щепетильно [230].
Один из задержанных бизнесменов, В.К.Чаликов, был вице-губер-натором Иркутской области. Грубые нарушения своих прав со стороны местных властей иностранного государства он воспринимает не только как гражданин России, но и как государственный служащий.
Он собирается вести борьбу за восстановление законности и требует возмещения морального и финансового ущерба, нанесенного ему властями города Вэйфан и китайской компанией Белое облако.
Если я не доведу это дело до конца, то в следующий раз любого нашего министра здесь будут держать в заложниках и требовать выкуп за него. Дело ведь не только в защите интересов наших бизнесменов, речь идет об отношении к нашей державе.
К сожалению, я на своем опыте убедился, что когда наши президенты целуются, это еще не значит, что Россию уважают, говорит Чаликов. Он нанял адвоката и был намерен обратиться со встречным иском в Верховный суд КНР.
Между тем Иркутская область была готова объявить торговую блокаду Китаю. Союз промышленников и предпринимателей области и Восточно-Сибирского региона обратился с призывом к землякам прекратить все деловые отношения с китайскими партнерами до полного освобождения В.К.Чаликова и А.Л.Сильченко.
Местные энергетики грозили отключить подачу в Китай электроэнергии. Страсти накалились настолько, что это могло серьезно повредить межгосударственным отношениям.
Эксперты в Пекине считают, что в деловой практике на китайском рынке настала пора искоренить явление заложничества. За последнее время число таких случаев перевалило за сотню.
О многих инцидентах российское консульство даже не знает, поскольку заложники пытаются выкарабкаться из плена своими силами. Есть цивилизованные способы разрешения экономических споров, есть соответствующие межправительственные договоры, которые дают правовую основу.
Однако в Китае местные власти пока убеждены, что с российскими бизнесменами проще обращаться как с заложниками.
В конце концов власти КНР были вынуждены смягчить свою позицию под давлением выступлений газеты Известия, сибирских деловых кругов и демаршей МИД РФ. Реакция в данном случае, особенно первых двух, была для Пекина непривычно резкой.
Как бы то ни было, полагали Известия, дело иркутских бизнесменов стало одним из редких в последние годы примеров, когда российское государство решительно вступилось за своих граждан, ставших жертвой дискриминации за рубежом [231].
25 сентября 1996 г. Известия сообщили, что граждан РФ власти КНР держат фактически в качестве заложников уже полгода. Эта история все тянулась без особых признаков на скорое завершение. Своих невиновных граждан, писали Известия, наша могучая страна отстоять у китайцев никак не может.
Символичным свидетельством печального бессилия российских инстанций, писали Известия, стала встреча в целях моральной поддержки спикера Госдумы Геннадия Селезнева с соотечественниками в Пекине.
Встреча была непротокольной. Селезнев приехал в Пекин во главе парламентской группы для участия в ежегодной конференции Межпарламентского союза и в промежутке между заседаниями принял в своем гостиничном номере Чаликова и Сильченко. Он сообщил им, что говорил об этой истории председателю постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей Цяо Ши, который пообещал разобраться. Селезнев из Пекина благополучно уехал, обещание разобраться ничего не дало.
Дело против Чаликова и Сильченко продолжалось, вопреки законам самой КНР, в уголовном суде, а не в арбитражном [232].
С повторной просьбой об их освобождении пришлось обращаться к председателю постоянного комитета ВСНП Цяо Ши уже председателю Совета Федерации РФ Егору Строеву. В его присутствии Цяо Ши дал указания соответствующим службам разобраться [233].
На следующий день после просьбы, высказанной Е.Строевым на приеме у Цяо Ши, двое граждан России В.Чаликов и А.Сильченко были приглашены в Верховный суд КНР. В присутствии адвокатов там им сообщили о том, что, принимая во внимание состояние их здоровья, а также исходя из гуманных соображений, принято решение вернуть им российские паспорта и разрешить отбыть на Родину.
Верховный суд оставляет за собой право в дальнейшем привлекать их к рассмотрению дела, возбужденного на основании иска китайской фирмы Белое облако. Белое облако требует возвращения долга в сумме 1,4 млн долларов от своих российских партнеров по совместному предприятию.
