Космос
Имелись случаи, когда предприятия и предприниматели из КНР требовали за эти свои товары цены, в несколько раз превышавшие мировые; в этих случаях партнеры из КНР пытались сыграть на недостатке в РФ в 1992 г. продовольствия и одежды.
Ценовая проблема в двусторонних отношениях была вызвана, главным образом, стремлением КНР получить максимальную выгоду. Даже государственные организации КНР нарушали достигнутые договоренности о ценах.
В этой области преобладал ярко выраженный хищнический подход со стороны предпринимателей из КНР (а по сути дела, государства), которые стремились сыграть на трудностях в России с продовольствием, одеждой и другими товарами первой необходимости.
Особо следует подчеркнуть, что качество если не большинства, то уж весьма значительной части такого рода товаров, ввозившихся из КНР в РФ, было отвратительным и это вызывало все большее возмущение у населения в России.
В целом кратковременная прибыль оборачивалась для Пекина неисчислимым ущербом, если принимать во внимание отношение населения нашей страны как к товарам из КНР, так и к тому государству, к КНР, которое стремилось нажиться на наших несчастьях и трудностях, да и к гражданам этого государства, нахлынувшим тогда в нашу страну.
Важно подчеркнуть, что в области торгово-экономических отношений усилия с нашей стороны предпринимались по самым разным линиям, но в основном не координировались и не направлялись из центра; эти действия не были подчинены политике государства. В то же время со стороны КНР все, что делалось в этой сфере, осуществлялось либо в соответствии с планами и решениями ЦК КПК, либо при сознательном попустительстве ЦК правящей политической партии и руководителей КНР. Пришли в столкновение с нашей стороны своего рода стихия, и со стороны КНР целенаправленная деятельность государства.
Поэтому всю ответственность за действия номинальных предпринимателей из КНР, как мелких так и крупных, должно нести руководство КПК-КНР. Если бы оно не разрешило эту деятельность, хищнического отношения к нам, торгового грабежа со стороны КНР в 19911993 гг. не было бы.
Когда некоторое время спустя положение стало совершенно нетерпимым, оба государства предприняли меры и быстро спала волна посетителей из КНР со всеми их товарами. При этом власти КНР были вынуждены пойти на это из-за испортившегося или испорченного самим Пекином (а может быть, кто-то мог делать все это намеренно, чтобы внести новые семена раздора в отношения между людьми двух наших стран на рядовом массовом уровне) отношения к гражданам КНР на территории нашей страны, и из-за позиции, которую, в конце концов, заняли госучреждения РФ.
Власти России, особенно в МИД РФ, до последнего защищали в данном случае интересы Пекина, перекладывали вину на россиян, пользовались тезисами, которые им подбрасывали из Пекина. По сути дела, МИД РФ и другие властные органы, за исключением МВД и погранслужбы, которым действительно досталось во время этого нашествия граждан КНР, не защищали интересы своей страны и пошли на введение визового проезда через границу только нехотя и тогда, когда и сам Пекин пришел к выводу о том, что без этого не обойтись.
Космос
У обеих сторон имелась заинтересованность в налаживании сотрудничества в области космических исследований. Здесь могут быть найдены области соприкосновения.
И все-таки представляется, что на нынешнем этапе развития событий тут преобладало либо недопонимание между РФ и КНР, либо даже столкновение интересов обеих сторон.
В свое время, в 1989 г., у советской стороны в ходе визита М.С.Горбачева в КНР было предложение Пекину запустить в космос на советском космическом корабле космонавта гражданина КНР. Пекин тогда уклонился от принятия этого предложения.
Несмотря на это, и на сей раз теперь уже российская сторона выступила во время визита в КНР Президента РФ Б.Н.Ельцина все с тем же предложением запустить в космос на российском космическом корабле китайского космонавта. И снова Пекин проигнорировал это предложение.
Это вполне понятно, учитывая принципиальную позицию КНР, состоящую в том, чтобы ни в чем не зависеть от России, не допускать даже тени намека на положение младшего брата, которого везут в космос. В данном случае, к сожалению, российская сторона продемонстрировала незнакомство с принципиальными позициями Пекина и непонимание этих позиций.
Это был еще один пример того, что мнение китаеведов не было запрошено и не было изучено властями нашего государства.
К этому можно лишь добавить, что и с практической точки зрения вряд ли у Москвы и Пекина, помимо чисто политических соображений, был в то время какой-либо значительный объединяющий их экономический или иной интерес к полету в космос гражданина КНР. Вообще были признаки того, что в области космических исследований в мире шла жестокая борьба за позиции на мировом рынке и в этой борьбе интересы РФ и
КНР скорее сталкивались, чем дополняли друг друга, по крайней мере в то время, о котором идет речь.
АЭС
Во время визита Президента РФ в КНР стороны договорились о поставке из России в КНР тяжелого оборудования для строительства АЭС в кредит на сумму свыше двух миллиардов долларов. Здесь, вполне очевидно, имела место взаимная заинтересованность, а также были соблюдены коренные интересы обеих наций, стремящихся жить в вечном мире и вести нормальную торговлю, поддерживать внешнеэкономические связи на должном цивилизованном уровне.
К сожалению, это почти единственный пример того, когда стороны сумели в сфере экономических отношений найти взаимоприемлемое решение.
Можно добавить, что КНР при этом получала такие новые технологии, которых нет еще нигде во всем мире. Важно также проследить за тем, чем и как будет КНР расплачиваться за это оборудование и эти технологии, получит ли Россия действительно эквивалент своих вложений в экономику КНР.
Долги и кредиты
Пекин очень жестко ставил вопрос о возвращении российской стороной долга в миллиард долларов, который возник еще при существовании СССР, когда у власти находился Генеральный секретарь ЦК КПСС, Президент СССР М.С.Горбачев. КНР предпочитала, чтобы этот долг был возвращен поставками современного вооружения. Одно время стороны не могли найти приемлемого решения. В конечном счете РФ действительно поставила КНР, в частности, современные боевые самолеты, которые Пекин тут же разместил вдоль своего морского побережья, имея в виду соседей.
Так РФ, расплачиваясь с долгами, сделанными КПСС-СССР, понесла множественный ущерб.
Пекин также на весьма жестких условиях предложил кредит на поставки в РФ масла и сахара. Кроме того, КНР предлагала поставлять в РФ путем реэкспорта пшеницу из третьих стран.
В целом вполне очевидно, что КНР в отношениях с РФ с самого же начала защищала свои и только свои экономические интересы, не делая никаких скидок на характер отношений между двумя дружественными государствами. В обстоятельствах, которые сложились для нее в начале 90-х гг., российская сторона была просто вынуждена в ряде случаев идти на удовлетворение требований Пекина.
При этом правительство РФ исходило из необходимости обеспечивать потребности своего населения в продовольствии и одежде практически любой ценой, а Пекин стремился максимально обогатиться за счет РФ при этих сделках.
Сырьевой придаток
Пекин явно считал одним из направлений своей внешнеэкономической политики применительно к Российской Федерации стремление постепенно превращать или хотя бы на время превратить Россию в источник ценного стратегического сырья и товаров, в своего рода сырьевой придаток КНР. Стремление Пекина вывозить из России медную и железную руду в больших количествах, разрабатывая при этом новые огромные месторождения на территории РФ (Удоканский проект) или побуждая железорудные предприятия на территории России направлять свою продукцию на построенные в КНР металлургические заводы, это стремление вряд ли продуманное, если принимать во внимание национальные интересы России, да и самой КНР.
Если при таком решении вопроса, например об Удоканском рудном районе, Пекин и получил бы в ближайшие годы значительную экономическую выгоду, то представлялось бы весьма существенным не только в Москве, но и в Пекине задаться следующим вопросом: будет ли эта выгода оправданна, если принять во внимание то, что большей частью населения России это было бы расценено и воспринято как стремление превратить Россию в колониальную или полуколониальную страну, в сырьевой придаток КНР? Причем в случае с Удоканским проектом и, к сожалению, не только в одном этом случае, дело, с точки зрения людей России, могло усугубляться тем обстоятельством, что поживиться за счет России стремились совместно соответствующие предприниматели и организации из КНР и США их объединенный капитал проявлял желание эксплуатировать нынешнюю временную слабость России.
Практически главным направлением деятельности Пекина на экономическом направлении развития связей с РФ в первые два-три года новых отношений между РФ и КНР (в 19921994 гг.) было его стремление выкачать из нашей страны цветные металлы, мочевину, лес и так далее. В общем и целом, все это приобрело довольно значительные масштабы. Причем Пекин стремился перекачивать эти ценные ресурсы не только непосредственно из России, но и опосредованно, т.е. из стран, образовавшихся на территории бывшего Советского Союза, которым РФ предоставляла эти товары на весьма льготных условиях.
Уже по этой причине представлялось целесообразным в дальнейшем при поставках этим государствам сырья из России специально оговаривать недопустимость их перепоставки в КНР. Вероятно, в данном случае мы сталкивались с поощряемой государством политикой, о чем свидетельствовали сами масштабы сделок и проектов.
Встреча охлосов; нецивилизованные связи
В первой половине 90-х гг. структура внешнеторговых и внешнеэкономических связей РФ и КНР выглядела совсем не так, как за несколько лет до этого. Формально экспорт промышленной продукции из России в КНР все еще занимал значительное, чуть ли не преобладающее место, но по сути дела, особенно если принимать во внимание невозможность учесть все, что происходило в реальной жизни в этой области, такая внешняя картина оказывалась далеко не полной и не точной.
Иногда высказывалось удовлетворение в связи с тем, что в те годы почти 80% торгового оборота составляли прямые или непосредственные связи либо приграничного характера, либо между отдельными конкретными предприятиями обеих сторон. На самом же деле речь шла главным образом о сновавших через ставшую дырявой с нашей стороны российско-китайскую границу неисчислимых в тот период мелких и средних дельцах, а то и просто спекулянтах, которые были озабочены только получением легкой и быстрой наживы.
Они сбывали относительно дешевые, но по преимуществу плохого качества товары из КНР, предназначенные для потребления в течение весьма ограниченного, короткого времени. Все это быстро изнашивалось и проедалось.
А взамен из нашей страны вывозилась либо свободно конвертируемая валюта, либо ценные сырьевые товары, стратегическое сырье (повторим, что чаще всего это были цветные металлы и мочевина).
Одним словом, состояние двусторонних внешнеторговых и внешнеэкономических связей в первые два года отношений РФ и КНР представлялось совершенно неудовлетворительным с точки зрения национальных интересов обеих сторон. Оно наносило особенно большой ущерб российской стороне, нашему населению, России как нации.
И это также могло дать себя знать в будущем.
Такая ситуация сложилась под воздействием многих факторов. Конечно, играли роль и стихийные процессы возникшая для коммерсантов, дельцов, предпринимателей в обеих наших странах возможность впервые за многие десятилетия, а может быть, и вообще впервые за все четыре столетия двусторонних отношений, начать общаться друг с другом в столь широких масштабах.
Каждый из этих людей должен был бы почувствовать и свою личную ответственность перед своей нацией, своей семьей, перед самим собой за свои действия, ущемляющие интересы другой нации, соседа. К сожалению, далеко не каждый делал это.
Определенная доля ответственности падала при этом и на руководителей наших стран. Очевидно, им давно пора было задуматься над тем, как устранить накапливавшееся взаимное недовольство, как именно осуществлять двухсторонние экономические и внешнеторговые связи.
Необходимо было поощрять все, что отвечало одновременно интересам обеих сторон, и ограничивать то, что было в интересах только одной из них или даже только в личных интересах неких вполне определенных граждан той или другой стороны. Государственный контроль за состоянием экономических и торговых отношений РФ и КНР стал в этой ситуации настоятельно необходимым.
Нужно сказать, что отношения между РФ и КНР в начале 90-х гг. в довольно значительной степени носили недостаточно цивилизованный или просто нецивилизованный характер. При этом и та и другая нация знакомились если не с худшими, то во всяком случае с далеко не лучшими представителями соседней нации на своей территории.
Это таило нараставшие потенциальные неприятности и опасность для обеих сторон и их взаимоотношений.
В 1993 г. произошло снижение объема внешнеторговых и внешнеэкономических связей по сравнению с 1992 г. Это было вызвано рядом обстоятельств. Нельзя было исключать и того, что РФ не могла, а КНР не желала поддерживать на прежнем уровне межгосударственные экономические и внешнеторговые отношения в централизованном порядке.
Существовали и все более обострялись транспортные проблемы; на границе скапливалось очень много грузов, а на железных дорогах происходило разграбление части товаров; это бывало и с российской и с китайской стороны, причем масштабы грабежей нарастали. Стороны, во всяком случае наша сторона, не были в состоянии вложить средства в строительство достаточного числа оборудованных должным образом современных контрольно-пропускных пунктов на границе.
Развитие наших связей тормозилось и вследствие внутренней ситуации как в РФ, так и в КНР. Нестабильное положение российского рубля отражалось в росте цен. Появлялась вполне реальная опасность превращения России в сырьевой придаток других стран, в том числе КНР. В значительной части деловые отношения РФ и КНР в начале 90-х гг. были, как уже упоминалось, нецивилизованными.
Это было видно невооруженным глазом на улицах обеих столиц, других городов. Следовало, очевидно, задуматься над тем, почему это происходило, чтобы затем устранить причины создавшегося положения.
Во-первых, внезапно обретя свободу индивидуальных и частных действий на внутригосударственном и межгосударственном рынках, пришли в движение и стали в массовом порядке общаться между собой далеко не лучшие представители обеих наций; происходила встреча двух охлосов, российского и китайского, встреча в определенном смысле стихийная; иначе говоря, это был некий вполне закономерный результат развития рыночных отношений, т. е. явление относительно объективное.
Во-вторых, возможно, имела место и некая целенаправленная или в крайнем случае недостаточно продуманная политика Пекина. Ведь в КНР полностью сохранен партийногосударственный аппарат, руководящий всеми делами в стране.
Если бы этот аппарат не давал развиваться нецивилизованным отношениям, да еще и на началах взаимности с российской стороной, если бы он наводил порядок, не допуская этой ситуации, тогда многих темных сторон, появившихся в те годы, можно было бы избежать.
В результате создалось тяжелое положение, особенно в связи с тем, что в России ускорялось формирование в массовом сознании стереотипа нынешнего китайца. Попутно ширился и разрыв между настроениями высшего слоя руководителей и госаппарата, с одной стороны, и настроениями населения, во всяком случае широких слоев населения в РФ, с другой.
Именно в начале 90-х гг. ХХ в. впервые в истории России ее население познакомилось с китайцами в массе. Согласно неточным, а возможно, и заниженным сведениям, в начале 1993 г. на территории Российской Федерации одновременно находилось более миллиона граждан КНР: только в Москве их было до ста тысяч. Причем даже их внешнее поведение, будучи обычным для КНР, было неприемлемым, с точки зрения людей России, и вызывало известную неприязнь; мы имеем в виду бесцеремонность, грубоватость, громкую речь, несоблюдение принятых в России обычаев и норм поведения в повседневной жизни.
Это происходило впервые за почти четыре столетия знакомства наших двух наций. И это знакомство переворачивало прежние представления о китайцах.
А сохранять положительное мнение о людях Китая среди жителей России очень хотелось бы.
Мне уже приходилось упоминать о том, что раньше, во всяком случае начиная с 20-х гг. и до 50-х гг. ХХ в., главными качествами китайцев в глазах людей в России, в Советском Союзе были: трудолюбие, честность, бедность.
При этом россияне не относились к китайцам с позиций патернализма, национального или расового превосходства. Существовало некое, может быть и недостаточно осознанное, но равное и уважительное отношение к китайцам при общении между простыми людьми.
В 50-х гг., в тот период, когда оба правительства и обе правящие партии проводили, во всяком случае внешне, линию на поддержание дружественных отношений, в Советском Союзе, в России стали тем более видеть в китайцах добрых, хороших людей, которым Советский Союз помогал действительно по-братски, т. е. живя плохо и бедно, все равно отрывал от себя и отдавал что-то свое китайцам просто как родным нам людям.
После краха СССР руководители КПК-КНР, может быть пустив дело в некоторой степени на самотек, но, пожалуй, все-таки сознательно решив, что главное в создавшейся ситуации использовать ее в экономических интересах КНР, фактически побудили массы мелких и средних предпринимателей, а точнее сказать, дельцов, да и часть крупных предпринимателей и государственных организаций заняться максимально возможным выкачиванием выгоды из возникших перспектив развития экономических связей с нашей страной. При этом руководители КПК-КНР не подумали о том, что они своими руками уничтожают главное, что было и остается важным для обеих наших стран, а именно взаимную расположенность людей обеих стран друг к другу.
Ведь несмотря на сложность отношений между руководителями двух партий, КПСС и КПК, несмотря на все их противоречия, все-таки, особенно в нашей стране, сохранялось положительное отношение к китайцам как к нации. При этом китайцев наши люди в массе своей никогда не видели, но все-таки полагали, что они люди честные, трудолюбивые, бедные, с которыми нас соединяют добрые чувства. Руководители КПК-КНР своей политикой в 19911993 гг. если не совершенно разрушили, то в весьма серьезной степени подорвали это отношение к китайцам у наших людей, во всяком случае у многих, особенно у молодежи, которая в то время имела активные контакты и связи с китайскими дельцами.
Чтобы восстановить взаимную приязнь двух народов, требуются большие многолетние усилия; первым условием начала этого необходимого процесса должны стать действия руководителей в Москве и в Пекине, препятствующие объединению полукриминальных и криминальных сообществ, охлосов двух стран.
К сказанному следует добавить кое-что, касающееся отношения людей в нашей стране к руководителям КПК-КНР, начиная с Мао Цзэдуна. Стереотип восприятия этих руководителей в нашей стране в конце 60-х и в 70-х гг. был дополнен новыми чертами: пекинские руководители предстали в наших глазах неблагодарными политическими деятелями.
Несмотря на братское к ним отношение, несмотря на нашу действительно бескорыстную помощь, эти руководители отдали приказ стрелять в наших пограничников, сделав это совершенно неожиданно для нас, застав нас врасплох. В умах людей в России за прошедшие с тех пор десятилетия сложилось мнение о том, что руководители КПК-КНР, особенно Мао Цзэдун, это политики, которые сошли с ума от ненависти к нашей стране, к СССР, к России, ко всем нам, людям России.
Поэтому в начале 90-х гг. у населения нашей страны преобладало и преобладает поныне резко отрицательное отношение к Мао Цзэдуну; его имя в нашей стране не пользуется популярностью у большинства людей.
И все-таки люди России оказались в этой ситуации незлобивы. Для восстановления нормальных и добрососедских отношений между нашими двумя странами всегда существовала в нашей стране широкая и глубокая основа.
В России обрадовались восстановлению нормальных связей на межгосударственном уровне в 1989 г. Нужно со всей откровенностью подчеркнуть, что и при новой ситуации, когда не стало Советского Союза и появилась Российская Федерация, люди в России, искренне желая восстановления и развития нормальных отношений с КНР, с нашим соседом, с китайцами, сохраняли в душе некую настороженность относительно Мао Цзэдуна и его последователей в руководстве КПК-КНР, если говорить об их политике в отношении России как нации.
Практическое развитие обстановки в 19921993 гг. добавило некую новую краску в представления людей в России о Китае и о китайцах. К сожалению, это темная и густая краска.
Люди нового поколения, для которых вся прошлая история наших двусторонних отношений не имеет практического отношения к их сегодняшней реальной жизни (а так они или, во всяком случае, многие из них думают), сегодня, встретились с китайцами, и во многих, если не в большинстве случаев, сделали вывод о том, что нынешние китайцы это совсем не те трудолюбивые и честные бедняки, какими мы их себе раньше представляли. Это новые китайцы, торговцы и деляги по самой своей натуре; они не честны и не держат слова, они обманывают при торговых операциях и при сделках, они заносчивы и нескромно ведут себя в России, не проявляют уважения ни к нашей стране, ни к ее людям.
Они проникнуты мыслью о том, что в России все хуже, чем в Китае; они, возможно, представляют собой угрозу для нашей страны; они, вероятно, считают Россию своей будущей колонией или полуколонией, сырьевым придатком и даже рассчитывают ассимилировать русских. При этом, естественно, в памяти людей в России всплывают воспоминания о территориальных претензиях Мао Цзэдуна и других китайских политиков к нашей стране.
Эти настроения усиливаются особенно в связи с тем, что нынешняя КНР во всех случаях защищает своих торгашей и бизнесменов при их конфликтах с нашими бизнесменами, даже если китайская сторона не права. Вопрос ставится в принципе таким образом, что любой китаец, китаец или ханец по крови, в спорах с русскими всегда прав уже просто потому, что он китаец, что он не может обманывать, что русский виноват уже тогда, когда он позволяет себе ставить под сомнение правоту китайца. При этом власти КНР (уже во второй половине 90-х. гг.) без законных оснований ущемляли права наших предпринимателей, оказавшихся в КНР, а власти РФ, особенно МИД нашей страны, в этих случаях не защищали права человека, права россиян в КНР; если что-то и предпринималось, то робко, допуская, например, содержание россиян под арестом в КНР месяцами и в невыносимых условиях, причем без законных на то оснований.
Кстати сказать, власти КНР никогда не позволяли себе подобных действий в отношении, например, американцев.
Возвращаясь к ситуации начала 90-х гг. можно отметить, что власти обеих сторон в конце концов приняли соответствующие решения и навели относительный порядок при пересечении границы, ввели визовой режим ее пересечения; при этом предполагалось, что граница стала проницаемой только для культурного и цивилизованного общения (к сожалению, на практике, тут еще нужно прилагать соответствующие усилия). Но, во всяком случае, воспоминания об обстановке 19921993 гг. стали постепенно выветриваться из памяти.
Далее, и в нашей стране, и, вероятно, в КНР начали воспринимать мысль о целесообразности постановки экономических и внешнеторговых связей под жесткий государственный контроль, найдя для него такие формы, которые были бы приемлемы для обеих сторон.
Еще одним выводом из ситуации 19921993 гг. могло бы быть стремление добиваться того, чтобы при внешнеторговых и внешнеэкономических операциях соблюдался принцип равной выгоды сторон, причем не сиюминутной, а отвечающей долговременным интересам обеих наций.
