d9e5a92d

Китайские военные инспекторы

Китайские военные инспекторы имеют право проверять ликвидацию нами военных городков и сооружений, а также инспектировать склады, где размещены наши вооружения, в том числе ракетно-ядерный арсенал.
Одним словом, китайская сторона полагает, что она не может сегодня доверять нам, и сохраняет право контроля над сокращением и состоянием наших вооруженных сил вдоль границы.
В договоре отмечается, что у сторон, его подписавших, отсутствуют взаимные территориальные претензии. Для того чтобы лучше понять смысл этой формулировки, необходимо принимать во внимание, что китайская сторона никогда не считала, что у нее были или есть территориальные претензии к нам. Она всегда утверждала и утверждает, что в свое время у нее были отторгнуты территории, что она утратила свои территории, что речь идет о территориальном долге других стран, прежде всего нашей страны, Китаю. Причем, с точки зрения китайской стороны, такого рода утверждения - это не территориальные претензии со стороны Китая, а лишь справедливое требование восстановления законных прав Китая, справедливое и рациональное решение оставшихся от истории вопросов.

С точки зрения китайской стороны, если и говорить о территориальных претензиях, то это можно относить исключительно к отторжению миллионов квадратных километров земель, которые временно утрачены Китаем и находятся несправедливо в составе нашей страны.
В этой же связи содержащиеся в тексте договора упоминания о территориальной целостности, в частности, Китая приобретают неоднозначный смысл.
Договором нам запрещается допускать на нашей территории деятельность любых организаций и групп, которые будут сочтены китайской стороной наносящими ущерб суверенитету, безопасности и территориальной целостности Китая. Таким образом, никаким китайским инакомыслящим нельзя действовать на нашей территории.

Мало того, любые наши организации, которые могут, например, выступать в защиту прав человеческой личности применительно к китайцам, или поддерживать, например, тибетцев и далай-ламу, тоже могут столкнуться с ситуацией, когда наши органы власти, действуя от имени китайской стороны, будут препятствовать их деятельности. Известно, что в КНР любые выступления, которые руководство КПК-КНР рассматривает как наносящие ему вред, относят к числу преступлений против государства на китайском материке.
В договоре содержится тезис, в соответствии с которым нас обязывают уважать выбор пути политического, экономического и культурного развития, то есть ныне существующий строй в КНР. Это попытка обязать нас не сочувствовать никаким иным силам в КНР, кроме ныне правящей там КПК.

Но ведь вопрос об отношении к тем или иным политическим силам внутри другой страны никак не входит в число вопросов двусторонних межгосударственных отношений.
Вообще говоря, представляется, что вопрос о выборе пути - это вопрос исключительно внутренний для каждой страны. Думается, что с точки зрения международного права такого рода вопросы не относятся к числу международных, и, по сути дела, такие формулировки не должны включаться в договоры между государствами.

Очевидно, что эта формулировка была включена в текст договора по настоянию нашего партнера.
Вопрос об отношениях между Пекином и Тайбэем - никак не входит в число вопросов, которые относятся к двусторонним отношениям нашей страны и КНР. Если же говорить о ситуации на мировой арене, то и здесь только под давлением Пекина мы вынуждены заявлять о солидарности с одной из сторон в этом споре.

Иначе говоря, и в этом вопросе в договор 2001 г. включена формулировка нашего партнера.
В договоре также содержится наше обязательство участвовать в устранении того, что может быть сочтено в Пекине в качестве угрозы его безопасности. Возможно, что об угрозах безопасности лучше было бы говорить применительно к ситуации в мире в целом или в отдельных его регионах, а не выделять тут специально угрозы в адрес сторон, подписавших договор.

Кажется, что и с нашей стороны, и особенно с китайской стороны всячески подчеркивался тезис о том, что время союзных отношений между нами безвозвратно ушло.
В тексте договора речь идет и об имуществе китайцев на нашей территории, о пограничном и торгово-экономическом сотрудничестве. При этом говорится о правах и интересах юридических и физических лиц, то есть граждан КНР на нашей территории. Мы обязываемся уважать и фактически защищать их права и интересы.

Хорошо, что при этом предусмотрена взаимность такого рода обязательств. Хотелось бы, чтобы этот принцип соблюдался. Пока же применительно к 1990-м гг. у нас только горькие воспоминания, связанные с тем, что наши компетентные организации не выступали перед китайской стороной в качестве защитников интересов наших граждан в КНР.



Наш партнер действует здесь весьма активно.
Речь идет и о хозяйственной деятельности на нашей территории. Известно, что в свое время в КНР выдвигался тезис о том, что пока невозможно вернуть утраченные территории, необходимо добиваться согласия нашей стороны на их совместное освоение, эксплуатацию и развитие; возможно, на хозяйственное совместное управление на этих территориях в качестве первого шага в указанном направлении.

Думается, что это необходимо учитывать при решении всех соответствующих вопросов.
В договоре речь идет также о живых ресурсах северной части Тихого океана, об их рациональном использовании. Возникает вопрос: при чем тут КНР? Ведь это наши ресурсы.

Во всяком случае, хорошо было бы получить подробные и исчерпывающие пояснения наших компетентных организаций и по этому вопросу, и вообще относительно всех положений рассматриваемого договора.
Затрагивается вопрос о нелегальной миграции населения. Но для нас главное здесь -это недопущение фактического нелегального оседания граждан КНР на нашей территории после того, как они вполне легально приехали к нам.
Имеется в договоре и беззубое упоминание о наркотиках. Известно, что они путешествуют по маршруту: КНР - РФ.
Все вышеперечисленное формально представлено в тексте договора как взаимные обязательства сторон. Однако на самом деле все это касается в первую очередь и по преимуществу прав китайской стороны. Практически все эти положения договора позволяют китайской стороне оказывать на нас давление.

Практически договор нам почти ничего не дает.
Можно, конечно, сказать, что китайская сторона как бы снизошла и обещала 20 лет не трогать границу, не поднимать вопрос о территориях. Можно сказать, что мы, находясь в нашем бедственном нынешнем положении, были вынуждены ухватиться хотя бы за такую гарантию. Так может представлять дело наш чиновник, защищая честь мундира или заботясь о своем материальном положении. На самом же деле современная Россия вполне может, никуда не торопясь, спокойно наращивать потенциал и не уступать в вопросах внешней политики любому нажиму из-за рубежа.

У нас есть для этого и достоинство и силы.
Что же касается российско-китайского договора, подписанного 16 июля 2001 г., то вполне очевидно, что в целом позиция Пекина сегодня, нашедшая проявление при выдвижении предложения о договоре, при его разработке и подписании, представляется активно-наступательной, а наша позиция - пассивно-оборонительной.
Да, мы защитили те позиции, которые смогли защитить. Да, в договоре есть положения, которые нас устраивают. Но в то же время этот договор не решает главные вопросы, которые нас сегодня беспокоят.

Это вопрос о новом договоре о границе и вопрос о стокилометровой зоне вдоль границы, в которой наш партнер имеет право осуществлять военные инспекции, требуя от нас сокращать наши вооруженные силы и таким образом доказывать, что китайская сторона сможет в будущем доверять нам.
Визит Цзян Цзэминя в нашу страну внешне мог показаться тихим и неприметным, но в итоге этого визита мы оказались связаны договором, который принес нам меньше пользы, чем нам того бы хотелось.
Примечательным представляется даже то, что председатель Цзян заставил нас принять не только само предложение о подписании такого договора, но и ограничил срок наших раздумий. В прошлом году было сразу объявлено, что такой договор будет подписан по инициативе китайской стороны через год. На самом деле если исходить из наших долгосрочных интересов, то можно было сказать китайским партнерам, что мы обдумаем их предложение, составим свое мнение об общей направленности договора и пока не будем ограничивать себя сроками его разработки и подписания.

При этом с нашей стороны можно было сразу же сказать, что договор будет позитивно воспринят в нашей стране только в случае, если стороны в нем обяжутся заключить в ограниченные сроки новый договор о границе. Таким образом, появится реальная надежда на устранение главного препятствия на пути создания действительно надежной и прочной основы наших двусторонних отношений, отношений добрых соседей.

Можно было также предложить пока, до того времени, пока стороны не согласуют эти вопросы, не сообщать в средствах массовой информации о том, что китайская сторона предложила заключить договор, а наша сторона тут же согласилась с мнением партнеров.
Фактически нынешний договор - это перечисление условий, при которых китайская сторона временно соглашается сохранять ста- тус-кво.
Если обратиться к истории, то там можно найти факты и материалы, которые позволяют лучше понять сложившуюся ситуацию.
На протяжении последних ста лет с небольшим это уже шестой договор или соглашение общего характера между нами. Такого рода документы подписывались в 1896 г., в 1924 г., в 1937 г., в 1945 г., в 1950 г. и, наконец, в 2001 г.
Можно сказать, что сам характер отношений между Россией и Китаем требовал время от времени разрабатывать и подписывать такого рода документы. В принципе, это отвечало национальным интересам обеих стран.
Предыдущие пять документов имели одну общую особенность. Все они подписывались в условиях, когда Китай нуждался в нашей стране, в ее военной или иной помощи.

Даже соглашение 1924 г., когда наше государство было заинтересовано в дипломатических отношениях, разрабатывалось в условиях, когда, по крайней мере, часть политических сил в Китае была крайне заинтересована в поддержке с нашей стороны. Не случайно почти все эти договоры подразумевали или прямо говорили о военном союзе между нашими государствами.
Сегодня ситуация изменилась. Правильно оценить ее не просто.

На первый взгляд может показаться, что теперь мы в большей степени нуждаемся в Китае, чем он в нас. Иначе говоря, можно сделать вывод, что сегодня нам нужна помощь и поддержка Китая.

Те, кто так думают, исходят из признания того, что Китай - это стремительно растущая сила, а наша страна разваливается и идет к упадку и, может быть, к краху. Здесь играет свою роль зацикленность на собственных проблемах, которая переносится на проблемы нашей страны.

Китай при этом видится просто как альтернатива тому ужасному, что случилось с нашей страной. Серьезно ситуация в Китае при этом не изучается; во всяком случае, проблемы Китая стараются не видеть и не замечать, а если и замечать, то толковать их так, чтобы они виделись весьма незначительными и уже находящимися в процессе решения нынешними властями
На самом деле ситуация гораздо сложнее.
Наша страна, как нам представляется, испытывает и переживает временные затруднения. Во всяком случае, это относится к нашему положению на мировой арене. Мы не утратили ни ядра нашего военного потенциала, ни возможности экономического развития.

Пройдет время, и наша страна станет экономически сильной. Сегодня нет никаких оснований принижать себя и искать защиты у кого бы то ни было.

Мы можем проводить политику, полную достоинства, и не заискивать ни перед кем. Конечно, при этом мы хотим сохранять и развивать хорошие отношения со всеми партнерами на мировой арене.
Китай сегодня стал сильнее, чем он был, когда бы то ни было на протяжении последних полутора-двух веков. Ныне Китай не нуждается в военном союзе с другими странами.

В то же время у него по горло своих внутренних проблем, и ему не в меньшей степени, чем другим странам, нужны хорошие отношения, в том числе, если не в первую очередь, с нашей страной.
Одним словом, существует объективная общая заинтересованность наших двух стран друг в друге. Но речь идет исключительно о заинтересованности, прежде всего, в мире, заинтересованности двух совершенно самостоятельных и равноправных партнеров.

На этой основе и можно строить наши отношения.
У Китая не простые отношения с США; у него не складываются отношения с Японией. Продолжает существовать проблема между китайцами на материке и на острове
Тайвань. КНР нуждается во многом: в мирной обстановке и одновременно в вооружениях, а также в экономическом содействии из-за рубежа.
Итак, мы с Китаем не нуждаемся сегодня ни в военном союзе между нами, ни в том, чтобы одна страна шла вслед за другой или существовала в опоре на другую. Россия и Китай - это совершенно самостоятельные субъекты международных отношений.

Заинтересованность в хороших отношениях друг с другом имеется в равной степени и у нас и у Китая. Тут мы абсолютно равноправны.

В этом новизна ситуации.
Какова же при этом стратегия руководителей КНР и их тактика по отношению к нам, к нашей стране?
В данном случае Пекин продолжает стратегию Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина и применяет тактику, рассчитанную на особенности характера, мировоззрения и политического поведения руководителей нашей страны.
Мао Цзэдун в 1964 г. заявил, что Пекин еще не предъявил счет по реестру земель, якобы отторгнутых нами у Китая. При этом была названа цифра: более полутора миллионов квадратных километров.

Очевидно, что это и была стратегическая цель Мао Цзэдуна и его последователей. Дэн Сяопин в 1989 г. в беседе с М.С.Горбачевым заявил, что из числа сильных держав, которые нанесли обиды Китаю, наибольшие выгоды извлекли для себя, отторгнув часть территории Китая, Япония и Россия
По словам Дэн Сяопина, в известные периоды и по определенным вопросам в эту категорию включается и Советский Союз. Если сводить исторические счеты, то окажется, что Япония задолжала Китаю больше других. Однако в силу того, что Япония потерпела поражение в войне, Китай возвратил себе все те территории, которые она оккупировала. Она не владеет ни одним вершком земли Китая.

В подвешенном состоянии остается остров Дяоюйдао; но это очень небольшая территория, к тому же безлюдная. Когда я посетил Японию, корреспонденты поставили передо мной этот вопрос. Я сказал: этот вопрос можно оставить в подвешенном состоянии, и если мы, то есть люди нынешнего поколения, не сможем решить его, то следующие поколения окажутся мудрее нас и в конечном счете сумеют найти способы решения этого вопроса.

Что касается данного вопроса и тому подобных распрей, то мы впоследствии выдвинули следующее соображение: а нельзя ли решать их путем совместного освоения, эксплуатации и развития.
Еще одной страной, которая извлекла из Китая наибольшие выгоды для себя, является царская Россия; а потом это продолжалось и при Советском Союзе. Царская Россия с помощью неравноправных договоров захватила территорию Китая, превышающую полтора миллиона квадратных километров.
После октябрьской революции (1917 года) также случались акты агрессии и ущемления интересов Китая. ... Главным же образом в данном случае имеется в виду то, что в тот момент, когда близилась к завершению Вторая мировая война, три государства -США, Англия, СССР - в Ялте подписали секретное соглашение, разграничив сферы влияния, в результате чего в максимальной степени были ущемлены интересы Китая. Это случилось во времена Сталина.

В то время гоминьдановское правительство Китая, подписав договор с СССР, признало ялтинские решения.
После создания КНР Китай подписал с СССР новый договор. Китай установил дипломатические отношения с МНР; было достигнуто соглашение, была установлена и определена граница.

Вслед за тем Китай и СССР провели переговоры по границе; мы всегда требовали, чтобы Советский Союз признал, что договоры, подписанные царской Россией с цинской династией, представляют собой неравноправные договоры, признал тот исторический факт, что по неравноправным договорам царская Россия отторгла территорию у Китая. Несмотря на это и исходя из того, что отторжение царской Россией у цинской династии более полутора миллионов квадратных километров территории определено договорами, и одновременно принимая во внимание и историю и современную ситуацию, мы по-прежнему хотели бы на основе этих же договоров разумно решить вопрос о границе.
(Дэн Сяопин вэнь сюань. [Избранные произведения Дэн Сяопина]. Т. 3. Пекин, 1993.

Стр. 292295.)
Думается, что эти позиции Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина продолжают лежать в основе и современного подхода Цзян Цзэминя к вопросам о границе и о территориях, когда дело касается нашей страны. Этим объясняется и наличие в тексте договора положений о еще не решенных вопросах, касающихся границы. Из этого также следует, что окончательным решением вопроса Пекин будет считать только подписание на приемлемых для него условиях нового договора о границе, а не нынешних фактически временных соглашений о прохождении линии границы на ее восточной и западной частях.

Нам также необходим новый договор о границе, естественно никак не ущемляющий ни нашей самостоятельности и независимости, ни нашего территориального суверенитета. Это - общая цель обеих сторон при рассмотрении и решении вопросов о границе в отношениях наших стран.
Далее Дэн Сяопин в той же беседе с М.С.Горбачевым 16 мая 1989 года поставил вопрос, откуда исходит угроза Китаю. Откуда же Китаю грозит опасность?

С какой стороны? ... В 1960-х гг. по всей китайско-советской, китайско-монгольской границе Советский Союз усилил военное строительство; при этом не только возросло количество управляемых снарядов СССР, но и наращивалась армия; сюда следует отнести и то, что войска были направлены в Монголию; их общая численность достигла миллиона человек. Откуда же, спрашивается, грозила опасность Китаю?

Совершенно естественно, что Китай сделал свой вывод. ... Нужно сказать, что с середины 1960-х гг. наши отношения ухудшились; в основном они были разорваны.

И тут вовсе не имеются в виду все эти проблемы, имеющие отношение к борьбе в сфере идеологии; что касается этой области, то в настоящее время мы тоже полагаем, что тогда не во всем были правы.
Поистине же существенным является такой вопрос, как неравноправие, неравенство; люди Китая здесь ощущают себя обиженными. .
Я так долго говорил, и все на тему о том, как нам завершить прошлое. Цель моя при этом состояла в том, чтобы товарищи из СССР поняли, как мы понимаем это прошлое, поняли, что у нас на уме.

Итак, я сказал о счетах исторического характера; все эти вопросы унесены ветром; это тоже результат данной встречи. Обе стороны выскажутся, и почитай все будет кончено, прошлое будет завершено. (Там же.)
Тезис об угрозе Китаю с нашей стороны и сегодня не исчез. Именно этим объясняется тот факт, что китайская сторона навязала нам соглашение о стокилометровой зоне вдоль границы, в которой мы фактически в одностороннем порядке должны сокращать наши вооружения и войска и которая периодически подвергается проверке военными инспекторами китайской армии.
Важно также отметить, что ни М. С. Горбачев, ни другие руководители нашей страны так и не изложили свою оценку истории наших отношений. Они не защитили в беседах с китайскими лидерами позицию и правоту нашей страны.

В том числе и из-за этого китайская сторона продолжает подвешивать вопросы исторического характера.
Более того, важны даже не оттенки высказываний руководителей КНР в тот или иной момент. Важно то обстоятельство, что в КНР на протяжении всех пятидесяти лет ее существования вплоть до настоящего времени все новые поколения китайских детей обучаются в школах в полном соответствии с тезисами, которые были, в частности, изложены Дэн Сяопином.

А это означает, что люди в КНР воспитываются в убеждении, что мы остаемся историческими территориальными должниками Китая и что пока граница между нами определяется неравноправными договорами; следовательно, пока речь идет о признании нами такого характера договоров о границе, а также о подписании нового договора о границе на основе справедливости и рациональности, как они представляются китайской стороне, а потому и значительная часть нашей нынешней территории это, по сути дела, китайские земли.
В КНР полагают, что такое положение должно быть исправлено. Считают также, что это не имеет никакого отношения к территориальным претензиям, так как с китайской стороны нет и не было территориальных претензий, китайцы были обижены, к ним Россия и СССР относились неравноправно, что нашло свое выражение и в захвате и отторжении китайских земель, и в создании военной угрозы для Китая.
Кстати, попутно можно отметить, что Дэн Сяопин попытался свести суть отношений между СССР и КНР к военной угрозе со стороны СССР и к попытке СССР неравноправно относиться к китайцам как нации. Конечно же, все утверждения руководителей КПК-КНР, с нашей точки зрения, являются совершенно необоснованными. Учитывая все это, необходимо подчеркнуть, что подоснова наших нынешних отношений с КНР продолжает оставаться чрезвычайно сложной.

Нам удается добиваться только сохранения ныне существующего положения и некоторого прогресса по большей части в создании благоприятной атмосферы в наших отношениях. Предстоит еще долгий путь, пока сторонам удастся, как хотелось бы надеяться, создать здоровую и прочную основу двусторонних отношений. Пока же, в том числе и в договоре 2001 г., вопросы подвешиваются, и их решение только откладывается.

Этот документ может восприниматься как своего рода предупреждение в наш адрес.
Можно также подчеркнуть, что китайская сторона постаралась сделать текст договора таким, чтобы он не только не вносил осложнения в отношения Пекина и Вашингтона, но чтобы он содействовал развитию отношений между КНР и США. Дело в том, что американцы должны быть удовлетворены текстом договора, полагая, что Пекин продемонстрировал, что разногласия между Китаем и Россией сохраняются и Китай намерен занимать решительную и наступательную позицию, добиваясь решения спорных вопросов между Россией и Китаем в свою пользу.
В историю этот документ, вероятно, войдет или как русско-китайский договор 2001 года, или как договор Путина Цзян Цзэминя. Однако инициатором его выработки и подписания выступил председатель Цзян.

С его стороны и был внесен проект, который лег в основу при обсуждении и отработке текста договора. Пекин оказался при этом в положении активиста, а мы того, кто с удовлетворением воспринимает предложение партнера.
Мы уже упоминали о том, что за последние примерно сто лет это шестое по счету соглашение между нами общего характера. В 1896 г. Россия и Китай подписали секретный договор о совместном противодействии потенциальной агрессии Японии. В 1924 г. заключили соглашение об общих принципах урегулирования отношений.

В 1937 г. появился договор о ненападении, подразумевавший сопротивление японской агрессии. В 1945 г. СССР и Китайская Республика подписали договор о дружбе и союзе.

В 1950 г. появился договор о дружбе, союзе и взаимной помощи.
Во всех случаях инициатором выступала наша сторона. Первые лица в наших государствах пристально следили за выработкой и подписанием договора.

Однажды переговоры велись в Пекине, а в остальных случаях в Москве или Санкт-Петербурге. Очевидно, что национальные интересы обеих сторон требовали объединения усилий, союза для отражения угрозы вероятной военной агрессии против одного или против обоих партнеров.
Что же произошло сейчас, в начале двадцать первого столетия?
Стороны уже не нуждаются в военном союзе. С внешними угрозами они ныне в состоянии справиться каждая отдельно и самостоятельно.

Более того, каждая ведет дело к улучшению отношений с США, а также с другими державами на Западе и на Востоке.



Содержание раздела