Итог поездки Цзян Цзэминя
В золотые годы реформ в КНР. Затем, после событий 1989 г., американцы резко осудили действия Пекина. В американо-китайских отношениях возникла напряженность.
Однако с течением времени и в условиях по крайней мере внешней стабильности ситуации в КНР стратегические, да и тактические, практические интересы требовали развития двусторонних отношений; в мировой политике приходится иметь дело с тем государством, которое реально действует на мировой арене в тот или иной период истории.
Наконец в США было принято решение восстановить прямые связи с руководством КНР, исходя из представления о том, что вовлечение КНР в мировую политику в качестве активно участвующего в ней государства заставит Пекин ответственно относиться к своей политике и на мировой арене и внутри страны, считаться с нормами международного права и с мнением мирового сообщества наций. Американцы, очевидно, пришли и к выводу о том, что они смогут оказывать большее влияние и на ход событий внутри КНР при нормальных межгосударственных отношениях.
Со своей стороны Пекин полагал, что без определенного взаимопонимания с Вашингтоном он не может сегодня играть нужную ему роль в мировой политике. К этому добавлялись надежды КНР на решение с помощью США ряда проблем экономического развития страны.
В итоге поездки Цзян Цзэминя, которая заняла больше недели, в результате переговоров между Председателем КНР и Президентом США, появилось совместное американо-китайское заявление, датированное 29 октября 1997 г. В этом документе отмечалось: Между двумя руководителями состоялся глубокий и полезный обмен мнениями о международном положении, американо-китайских отношениях, а также о крупных возможностях и задачах, которые стоят перед двумя государствами. Они согласились с тем, что прочные и стабильные отношения между Соединенными Штатами и Китаем служат основным интересам как американского, так и китайского народа, и имеют важное значение для реализации их общей ответственности за мир и процветание в двадцать первом веке.
Заявление демонстрировало, что Пекин и Вашингтон придают самое большое значение именно своей глобальной роли, выделяя мировые проблемы как важнейшую часть их общей заинтересованности в поддержании и развитии двусторонних отношений.
Стороны подчеркнули, что между ними имеется только одно крупное разногласие: толкование вопроса о правах человека. Но более важной оказывалась общая заинтересованность США и КНР в решении многих глобальных проблем, начиная с поддержания мира и стабильности и кончая борьбой с наркобизнесом, международной организованной преступностью и терроризмом.
При этом они выразили готовность сотрудничать практически во всех областях двусторонних отношений от экономики до развития обменов в военной области, что вызвало пристальное внимание наблюдателей, в частности в нашей стране.
По разным причинам внутреннего и международного характера и Президенту США У.Клинтону, и Председателю КНР Цзян Цзэминю представлялось необходимым вписать в свой актив новое значительное достижение в развитии американо-китайских отношений, показать, что именно они лично совершили новый прорыв в отношениях, причем прорыв, имеющий долговременное стратегическое значение. В связи с этим центральным положением совместного заявления и важнейшей договоренностью У.Клинтона и Цзян Цзэминя явилось выражение стремления к созданию конструктивного стратегического партнерства между Соединенными Штатами и Китаем, согласие рассматривать американо-китайские отношения с точки зрения долговременной перспективы.
И тому и другому лидеру хотелось, вероятно, чтобы в сознании людей в их странах осталось понятие эпоха Клинтона Цзян Цзэминя в американо-китайских отношениях.
На фоне явного приоритета долговременных глобальных интересов выглядела уже как подчиненная этим стратегическим целям и проблема Тайваня, хотя стороны, возможно в дежурном порядке, подчеркнули, что от правильного решения этого вопроса будет зависеть прочность и стабильность китайско-американских отношений.
Тем не менее представляется, что во время визита Цзян Цзэминя в США в октябре ноябре 1997 года стороны пришли к взаимопониманию, которое выражалось в заверениях Пекина не нарушать статус-кво применительно к положению в Тайваньском проливе и по обеим его берегам при том условии, что США не будут способствовать провозглашению на острове Тайвань нового независимого государства. Пекин и Вашингтон стремились в одно и то же время и сохранить эффективно действующий механизм ООН, особенно Совет Безопасности, и пойти навстречу своим важным партнерам по международным отношениям, допуская возможность расширения Совета Безопасности.
Они не возражали и против перемен в формировании шкалы пропорциональных взносов в бюджет ООН, хотя при этом США хотели бы облегчить свое финансовое бремя и в то же время побудить КНР увеличить ее взносы в этот бюджет.
В последние годы сформировался общий подход Вашингтона и Пекина к решению проблем Корейского полуострова; во всяком случае, они согласились с тем, что здесь должен действовать механизм четырехсторонних переговоров (США, КНР, два корейских государства). При этом и Россия и Япония оставались за бортом.
Примечательно, что начинал просматриваться своего рода новый принцип подхода к региональным проблемам, при котором в решении вопросов участвовали непосредственно заинтересованные страны или участники регионального конфликта при третейской или арбитражной роли США и КНР; нельзя было исключать распространения такого принципа и на другие регионы планеты. Не случайно в совместном коммюнике непосредственно за упоминанием о Корейском полуострове говорилось о Ближнем Востоке, районе Персидского залива и Южной Азии.
Именно участие в решении возникающих там проблем, в том числе имеющих ядерный привкус, и отвечало, как было сказано в коммюнике, интересам обеих сторон.
Было сделано заявление о том, что отныне регулярные встречи на высшем уровне между лидерами США и КНР станут традиционными. Будет работать линия горячей связи, связывающая столицы обоих государств. КНР и США будут проводить консультации по политическим и военным вопросам, а также по вопросам безопасности и контроля над вооружениями.
Вашингтон и Пекин выразили также намерение сотрудничать в области энергетики и охраны окружающей среды.
В ходе американо-китайской встречи на высшем уровне прозвучали также декларации о намерениях предпринять позитивные и эффективные меры по расширению двусторонней торговли и экономических связей. Здесь, в частности, обе столицы были намерены вести дело к тому, чтобы КНР в кратчайшие сроки стала участником Соглашения по информационным технологиям. Вполне очевидно, что у каждой из сторон имелись свои цели, которые частично совпадали, но во многом расходились.
Точно таким же образом, т.е. путем взаимных уступок и продвижения к компромиссу, стороны были намерены решать вопрос о вступлении КНР во Всемирную торговую организацию на коммерчески разумной основе и при условии значительного снижения тарифов.
США открыли возможности предоставления КНР технологии в области мирного использования ядерной энергии. Это важная часть американо-китайской договоренности, которая могла сказаться и на состоянии и развитии связей КНР в этой области с другими странами, в том числе с РФ.
США и КНР договорились о некоторых совместных шагах, направленных на скорейшее введение в действие Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. При этом Пекин дал заверения, что к середине 1998 г. он введет дальнейшие меры по укреплению контроля над экспортом материалов и технологий, которые могут быть использованы в военных целях. Пекин также обещал осуществлять государственный надзор над экспортом химической продукции.
США и КНР подтвердили намерения не распространять ракетные технологии и осуществлять режим контроля над этими технологиями.
В целом в обмен на открытие возможностей для сотрудничества в области мирного использования ядерной энергии, в чем, прежде всего, заинтересован Пекин, Вашингтон настоял на уступках со стороны КНР, которая согласилась связать себя рядом ограничений в области производства расщепляющихся материалов, применяемых в ядерных вооружениях. Обе стороны подтвердили свой отказ от оказания любой помощи в создании ядерных объектов, не обеспеченных международными гарантиями, равно как и в осуществлении программ по созданию ядерных устройств.
Сюда же можно отнести и упомянутые договоренности о надзоре за экспортом химической продукции и о нераспространении ракетных технологий.
В совместном заявлении стороны подтвердили свои намерения поддерживать и защищать права человека и основополагающие свободы. Несмотря на то что имеющиеся между двумя сторонами разногласия по вопросам прав человека до сих пор не разрешены, США и КНР согласились обсуждать их в рамках диалога; при этом предполагалось, что вопрос о правах человека будет обсужден на особом неправительственном форуме.
Вскоре после возвращения Цзян Цзэминя из США китайские власти предоставили возможность известному стороннику демократии в Китае Вэй Цзиншэну, который к тому времени провел в тюремном заключении 18 лет, выехать для лечения в Америку. Очевидно, Президент США ставил такого рода вопросы перед Председателем КНР; по некоторым из этих вопросов были найдены решения, которые по разным причинам устраивали и ту и другую сторону.
Важным и заслуживающим самого серьезного внимания представлялось решение возобновить контакты и связи между военными ведомствами обеих стран, предпринять шаги для укрепления связей и решения вопросов, которые позволят морским и воздушным силам обоих государств избегать столкновений и происшествий.
Судя по тексту совместного заявления, можно было предполагать, что США и КНР планировали осуществление имеющих практическое значение совместных проектов на основе изучения Земли из космоса. Сотрудничество в этой сфере могло начаться в скором времени.
Было найдено согласие и по вопросу о налаживании контактов между людьми обеих стран, которые могли помочь развитию долговременных двусторонних отношений. После этого можно было ожидать расширения обменов в области образования и культуры.
Очередным шагом в новой китайской политике У.Клинтона и в новой американской политике Цзян Цзэминя стал визит в КНР Президента США (25 июня 3 июля 1998 года).
Обе стороны были заинтересованы в том, чтобы придать этому событию как можно более громкое звучание в мире. Президент США провел в КНР девять дней. Он побывал в обеих столицах, т.е. в Пекине и в Шанхае, посетил Сянган (Гонконг), вошедший в состав КНР в 1997 г., а также города Сиань на северо-западе и Гуйлинь на юго-западе Китая.
Обмен мнениями между Цзян Цзэминем и У. Клинтоном транслировался по центральному телевидению КНР. Президент США получил возможность в прямом эфире ответить на вопросы жителей Шанхая.
Оба партнера, Цзян Цзэминь и У.Клинтон, нуждались в этом визите с точки зрения ближайшей перспективы прежде всего по внутриполитическим соображениям, в то же время они стремились к выигрышу на мировой арене в долгосрочном плане. Подспудно и Вашингтон и Пекин проявляли желание продемонстрировать всему мировому сообществу особый характер своих нынешних и особенно будущих отношений. Был подписан ряд двусторонних документов.
Весь мир мог убедиться в том, что обмен мнениями между главами двух государств стал регулярным.
Развитие американо-китайских отношений показывало, что нации и их лидеры отдавали приоритет перспективным стратегическим, если говорить об их временных рамках, отношениям друг с другом. Это означало, что обе столицы настроены в пользу сохранения и развития в будущем столетии отношений между американцами и китайцами как между двумя великими нациями, одна из которых обладает самым многочисленным населением, а другая самым мощным в мире экономическим, военным и научно-техническим потенциалом. На этом фоне все остальные проблемы выглядели как более или менее второстепенные.
Вполне очевидно, что межгосударственные отношения оказывались при этом в значительной степени отделены от вопросов нравственности, морали, тех или иных аспектов идеологии.
Стороны пришли к пониманию предпочтительности взаимного согласия в том, что между ними нет единства, скажем, в вопросе о правах человека. Это предполагало некоторые шаги или заявления с фиксацией или повторением принципиальных позиций, но не доводя дело до торможения процесса двусторонних отношений.
Ныне каждая из наций защищена броней национального самосознания, каждая видит себя первой на Земле.
Пекин и Вашингтон сделали шаги, позволяющие уменьшить взаимные опасения: они подписали соглашение о ненацеливании друг на друга ракет с ядерными боеголовками. По словам Цзян Цзэминя, это показывало, что отныне КНР и США партнеры, а не противники.
КНР и США подтвердили, что они считают самым главным из своих противоречий вопрос о Тайване. Позиция Вашингтона отличалась при этом желанием угодить и Пекину и Тайбэю. У. Клинтон заявил, что США не поддерживают идею независимости Тайваня.
Вместе с тем Вашингтон подтвердил свои обязательства защищать Тайвань в случае нападения на него, подтвердил верность Акту о взаимоотношениях с Тайванем. Вряд ли такая двойственность содействовала укреплению авторитета Клинтона в самих США. Она не сыграла положительной роли и в отношениях с Пекином. Свой протест заявил и Тайбэй.
Тем не менее вполне очевидно, что даже вопрос о Тайване, по сути дела, не препятствует развитию китайско-американских связей.
Впервые в истории Америка и Китай сделали совместное заявление, касающееся третьих стран, причем без какой-либо просьбы о посредничестве со стороны этих стран: появилось совместное заявление по вопросу о положении в Южной Азии, в котором США и КНР подтвердили намерение тесно координировать свои действия с целью предупреждения нестабильности в этом регионе и в ответ на проведение Индией и Пакистаном ядерных испытаний. (Правительство Индии расценило это заявление как отражение гегемонистской ментальности, присущее уходящей эпохе.) Пекин и Вашингтон выразили пожелание, чтобы Индия и Пакистан больше не проводили испытания ядерного оружия и подключились к уже существующей системе международных договоренностей об этом. Вполне очевидно, что и американцы и китайцы столкнулись здесь с новыми и очень серьезными вопросами, так как речь шла о согласовании интересов, по крайней мере, четырех миров: американского, китайского, индийского и мусульманского (пакистанского).
До взаимопонимания здесь еще очень далеко. Скорее всего, продвижение вперед возможно на основе признания новых реалий, а не при попытке вернуться во вчерашний день.
Цзян Цзэминь и У.Клинтон проявили заинтересованность в стабилизации финансового положения в Азии. При этом они выразили совместное пожелание, чтобы больше усилий предприняла Япония.
Вряд ли такая позиция вызвала восторг в Токио. Скорее, это могло восприниматься как возникновение контуров неких новых отношений Вашингтона и Пекина, относящихся к Токио.
В ходе визита Президент США указывал на то, что главные расхождения между США и КНР это разногласия в области торговли. Здесь ситуация характеризовалась, с одной стороны, взаимной заинтересованностью и, с другой стороны, жесткой конкурентной борьбой и выдвижением взаимных претензий.
В общем и целом можно отметить, что развитие американо-китайских связей вызывало смешанные чувства в третьих странах. Безусловно одобряя стабильность в отношениях США и КНР, они испытывают опасения в связи с вероятностью появления двойного гегемона.
На пути развития китайско-американских отношений есть, помимо прочих, и такая трудность, как весьма значительное расхождение между настроениями населения в обеих странах. В США это касается вопроса о правах человека, а в КНР находит свое выражение в новом или современном китайском национализме; молодые представители этого направления выступили, в частности, с книгой, которая носила весьма многозначительное название: А все-таки Китай способен сказать (Соединенным Штатам.
Ю.Г.) свое решительное: Нет!
Внешняя политика новой эры или эры процветания, эры возрождения китайской нации при Цзян Цзэмине представляет собой как бы некую театральную сцену, на которой в сложном сочетании и взаимодействии расположены декорации или элементы этой политики. С одной стороны, то, что имеет прочные основания в виде экономических, политических, военных интересов, причем во взаимодействии с подобными же интересами в зарубежных для КНР странах.
С другой стороны, все то, что как бы подвешено, как бы парит в воздухе без всякой реальной основы, но в то же время производит сильное впечатление на зрителей коллег или партнеров по внешнеполитической деятельности на мировой арене.
Система международных отношений в настоящее время, а в равной степени и предлагаемый Пекином новый мировой политический порядок на нашей планете, с точки зрения руководителей КПК-КНР, предполагает создание ряда сдерживающих факторов по отношению к политике США. В Пекине весьма важное значение придается взаимодействию с державами, которые способны создавать некий противовес действиям США, в первую очередь с Японией и с Россией, а далее с ведущими странами Западной Европы и с мусульманскими странами.
Очевидно, что именно поэтому в континентальном Китае выдвигается тезис о новых расслоениях и объединениях различных сил на мировой арене.
Пекин уделяет большое внимание идеологическому обеспечению своего внешнеполитического курса на основе, в частности, тезисам о национальном возрождении Китая как первостепенной по всем и прежде всего по своим военно-политическим параметрам мировой державы, и о патриотизме как проявлении уверенности в мощи потенциала китайской нации.
Во внешней политике Пекин делает расчет на сохранение мира для себя на десятилетия. В Пекине выдвинут тезис о возможности избежать новой мировой войны на протяжении относительно длительного времени.
Такая формулировка трактуется китайскими специалистами в сфере внешней политики как более солидная и осторожная, нежели просто отрицание самой возможности мировой войны.
В то же время в Пекине не исключают полностью возможности войн, в том числе при маловероятных, но неблагоприятных обстоятельствах, и даже возможности мировой войны. Теоретически допускается и начало военных действий в качестве реакции КНР на те шаги, которые в Пекине могут быть приняты за провокационные и затрагивающие внутренние интересы китайской нации, имея при этом в виду прежде всего Тайвань.
Внешняя политика Пекина, если говорить о широковещательных заявлениях китайских лидеров, ныне полностью лишена какого бы то ни было классового содержания. Пекин предлагает вести диалог на мировой арене, в частности с США, на основе тезиса о необходимости согласовывать интересы наций, а не только государств, в том числе и по правам человека.
При этом критику из-за рубежа в адрес руководства КНР в вопросе о правах человека и в вопросе об отношении к инакомыслящим в Пекине трактуют как выступления антикитайских сил, т.е. как выступление не только против нынешней политической системы в КНР, но против китайской нации в целом. Китайские руководители отождествляют себя с китайской нацией и претендуют на то, чтобы их внешняя политика воспринималась как единственное и верное отражение и выражение интересов нации.
Весьма характерен в связи с этим ответ Председателя КНР Цзян Цзэминя во время его визита в США на заявление Президента США Уильяма Клинтона о том, что не только в США, но во многих странах мира существует общепринятый взгляд на вопрос о правах человека и что при подходе к событиям 1989 г. на площади Тяньаньмэнь в Пекине правительство КНР оказалось не на стороне тех, кто прав. В своем ответе Цзян Цзэминь повернул эту тему таким образом, что у каждой нации в соответствии с ее историей, традициями, реальной ситуацией в стране существует свой взгляд на вопрос о правах человека. По Цзян Цзэминю, оказывалось, что взгляды, о которых говорил Клинтон, были взглядами американской нации, а взгляды, которые выражал Цзян Цзэминь, были взглядами китайской нации, китайцев как нации.
Следовательно, Пекин представляет столкновение взглядов на права человека как столкновение взглядов наций, а не взглядов различных политических сил, которые признают некую общность фундаментальной основы подхода к этому вопросу.
Такая позиция Пекина просматривается и в тезисе о все еще сохраняющемся мышлении периода холодной войны. В Пекине подчеркивают, что в свое время и в известном регионе, т.е. на Востоке азиатского континента, США видели своего главного противника не в СССР, а в КНР; иными словами, холодная война была в этом смысле противостоянием на мировой арене двух наций китайской и американской.
Следовательно, США издавна обращали, и в определенной степени, продолжают обращать свои главные усилия на борьбу против китайской нации....
Собственно говоря, Пекин все настойчивее ставит перед Вашингтоном свое условие: согласовывать государственные интересы США и КНР, видя их как интересы двух главных мировых наций. Именно согласование интересов китайцев и американцев, как двух ведущих наций на Земле, и видится в Пекине как только начинающий проявляться, но в будущем становящийся все более реальным фон мировой политики, к которому придется приспосабливаться всем остальным государствам и нациям.
Внешняя политика КПК-КНР остается при этом в известном смысле противоречивой или двойственной, диалектичной, позволяющей толковать ее при необходимости самым различным образом, т.е. позволяющей Пекину действовать на мировой арене с максимально возможной гибкостью.
На внешней политике КНР, в ближайшие годы в особенности, будет во все большей степени сказываться противодействие применению военной силы во взаимоотношениях с внешним миром со стороны нескольких регионов самого континентального Китая, особенно прибрежных и приграничных провинций и автономных районов. В то же время политике КНР будет по-прежнему присуще постоянное наращивание военной мощи и даже демонстрация этой мощи при условиях, которые в Пекине сочтут подходящими.
Во внешней политике Пекина в настоящее время политические соображения преобладают над чисто военными; вооруженные силы КНР будут выполнять решения политического руководства страны.
Свою внешнюю политику Пекин намерен и впредь проводить, отдавая внутри страны приоритет укреплению военной мощи, обеспечению своих вооруженных сил самыми современными видами вооружений, в том числе и за счет привлечения новейшей военной технологии из других стран. Пекин будет, очевидно, продолжать демонстративно и громогласно настаивать на внутреннем для китайской нации и для китайского государства на азиатском континенте характере так называемого тайваньского вопроса.
В то же время он вряд ли пойдет на применение военной силы против Тайваня, учитывая как позиции США и других стран, так и само внутреннее положение в КНР и на Тайване.
Если обратиться к взаимоотношениям КНР с США, Японией и Россией, то можно выделить некоторые их особенности.
Пекин стремится иметь на мировой арене равный голос с США, хотя сегодня в столице КНР постоянно подчеркивают, что до этого еще очень далеко, что США это единственный хозяин в современном мире, что КНР очень сильно отстает от них по совокупной мощи и что для наращивания соответствующего потенциала понадобится несколько десятилетий, если не столетие.
Пекин заинтересован в разобщении трех своих упомянутых партнеров, сохраняя при этом приемлемые для него и выгодные, с его точки зрения, отношения с каждым из них. Вряд ли можно ожидать появления реального военного или даже политического союза КНР с любым из его главных партнеров на мировой арене.
Не случайно Пекин официально заявляет о невступлении в союзы с любой великой державой или с блоками государств.
