Е.М. Примаков о России, Китае, Индии
Это было одно из самых существенных изменений внешней политики нашей страны, вытекавшее из сущности нашего нынешнего государства. В этом состоит одно из отличий между внешней политикой СССР и Российской Федерации.
Поддержание отношений различного характера и с Пекином и с Тайбэем открыло перед Россией новые возможности на мировой арене, отвечало нашим разнообразным национальным интересам.
В то же время Москва была обязана заботиться о том, чтобы такое принципиальное изменение внешней политики не нанесло ущерба нашим дипломатическим отношениям с КНР. Поэтому Москва и Пекин пришли к соглашению о том, что новые отношения Москвы с Тайбэем не будут носить характера официальных дипломатических.
Так вместо прежнего появилось новое статус-кво в отношениях россиян как нации с китайцами как нацией, которая ныне представлена на мировой арене двумя государствами.
Предложенное МИД РФ толкование ситуации не убедительно. МИД начинает с утверждения о том, что всегда, начиная с 1949 г., у нашей страны, т.е. и у СССР и у РФ, были дипломатические отношения с Китайской Народной Республикой.
При этом ничего не говорится о том, что было до 1949 года, не ясно, почему за точку отсчета в отношениях наших двух наций берется только установление дипломатических отношений с КНР. Не говорится также, что дипломатические отношения у СССР и КНР появились в 1949 г. именно в силу того, что это решение было продиктовано, прежде всего, идеологическими, а не только чисто государственными соображениями. Далее, работники МИД РФ ничего не говорят о решении Президента РФ установить в 1992 г. новые отношения с Тайбэем (столицей Тайваня).
А ведь это решение отразило именно признание нами объективной реальности существования на мировой арене двух частей одной китайской нации, двух государств этой нации. (Конечно, с учетом реальных условий и используя возможные формы отношений с тем и с другим государствами.) Не упоминается и о том, что до 1949 г. у СССР были дипломатические отношения именно с Китайской Республикой, что СССР и Китайская Республика были союзниками во Второй мировой войне, в нашей Отечественной войне 19411945 гг. и в антияпонской войне в Китае; что между СССР и Китайской Республикой имелся договор 1945 г., которым определялся союзный и дружественный характер межгосударственных отношений.
Более того, наше тогдашнее государство играло важную роль при принятии решения о том, что Китайская Республика стала не просто членом ООН, но одним из пяти постоянных членов Совета Безопасности. Одним словом, извлечение из истории двусторонних отношений только части фактов, непринятие во внимание всей истории двусторонних отношений наших двух наций России и Китая на протяжении всего, скажем, XX в. не создает прочной основы для приведенных утверждений о характере рассматриваемого вопроса.
Что касается заявлений по вопросу о Тайване в документах, которые РФ принимает вместе с КНР, то это вынужденная дань ситуации. Вообще говоря, вопрос о Тайване внутреннее дело самих китайцев. В него не следует вмешиваться посторонним.
В то же время в отношениях на мировой арене уже сложилось положение, при котором большинство государств мира поддерживают дипотношения с Пекином, имея в то же время неофициальные, торгово-экономические прежде всего, отношения с Тайбэем. Это нормальное на сегодня положение вещей.
Что касается того факта, что Пекин вынуждает российскую сторону идти дальше США в заявлениях относительно Тайваня, то это также сегодня вынужденные шаги Москвы. Однако при этом в России может возрастать недовольство нажимом со стороны Пекина, протест против обращения Пекина с нами как с неравноправным и зависимым партнером.
Одним словом, вся позиция Пекина по вопросу о Тайване, навязанная России в 1998 г., оказывалась возможной в условиях, когда в нашей стране у власти находились силы, идеологически симпатизирующие Пекину.
Во время встречи на высшем уровне в ноябре 1998 г. для российской стороны, с точки зрения МИД РФ, было важно решить на практике два вопроса.
Во-первых, вопрос о наведении порядка при взаимных поездках граждан в РФ или в КНР и о китайских гражданах в нашей стране. Российская сторона предлагала, чтобы обе стороны предприняли совместные меры.
Дело в том, что существует довольно большие потоки людей, следующих в обе стороны. Ежегодно от 350 тысяч до 500 тысяч человек пересекают границу и в ту и в другую сторону. Надо упорядочить все это.
Сначала китайская сторона отказывалась, но теперь согласилась и, по заявлениям сотрудников МИД РФ, стала действовать столь энергично, что российским ведомствам сейчас приходится поспешать.
Здесь также важно рассмотреть этот вопрос в его развитии. Все началось в отношениях наших государств, РФ и КНР, с того, что на границе существовал безвизовой порядок пересечения границы.
В начале 1990-х гг. ситуация с потоком частных торговцев, или челноков, стала столь серьезной и наносила такой большой ущерб, прежде всего, интересам нашей стороны, что оба государства были вынуждены ввести визовый порядок пересечения границы.
В дальнейшем с китайской стороны были найдены различные способы для обхода строгостей при этом порядке. Стали выдавать слишком много служебных паспортов, которые позволяли пересекать границу без визы; неупорядоченным оказалось также пересечение границы так называемыми туристами (а фактически теми же челноками) по групповым визам; иначе говоря, необходимость возвращения к этому вопросу была вызвана односторонними действиями китайской стороны.
Российская сторона была вынуждена в конечном счете защищать свои интересы. В результате стороны снова стали искать пути упорядочения этого движения через границу.
На предыдущей стадии китайская сторона сопротивлялась ужесточению пропускного режима на границе. Следовательно, экономическая заинтересованность для китайской стороны была в данном случае очень большой, а ущерб нашей стороне наносился в результате этих операций тоже немалый.
Во-вторых, имеется также вопрос о перерегистрации нашей собственности в Китае, ранее принадлежавшей посольству или одиннадцати консульствам. Это никак не было оформлено.
Теперь российская сторона хотела открыть консульство в Гуанчжоу в помещении, где было консульство СССР, но официальных документов о принадлежности собственности не было. Договорились провести переговоры для решения этих вопросов, начиная с посольств.
Имелись и вопросы, касавшиеся экономики. Накопилось 3040 позиций, по которым обе стороны ведут диалог. Но визит в Москву был кратким; эти вопросы обычно решаются на уровне глав правительств. Цзян Цзэминь приехал с уже подготовленной позицией.
Он сказал, что в феврале 1999 г. в Москву приедет глава правительства КНР Чжу Жунцзи. Таким образом стороны соблюдают график встреч премьеров.
Сообщалось также, что стороны будут готовиться к переговорам в феврале 1999 г. Пройдут заседания всех пяти подкомиссий: по торговле, научно-техническому сотрудничеству, энергетике, ядерному сотрудничеству, транспорту. Сотрудничество на энергетическом рынке складывалось тогда не очень удачно.
По АЭС в КНР существуют разные мнения. Во время встречи Е.М.Примаков сказал, что российская сторона выполняет все обязательства по АЭС в срок, что в бюджет на 1999 г. это заложено.
Был поставлен ряд практических вопросов. В сентябре 1998 г. в Москве проходила конференция на тему Конверсия: Россия Китай.
Она была полезной. Предстояло провести форум по высоким технологиям. Важен был и вопрос о нашем проникновение на рынок гражданской авиации в КНР. Мы предлагали самолеты средней дальности на сто пассажирских мест.
В ноябре 1998 г. российская сторона внесла предложение совместно выпускать два типа таких самолетов в Новосибирске. Это предложение находится на рассмотрении китайской стороны.
России трудно пробиться со своими гражданскими самолетами в КНР Боинг просто подкупает китайцев различными способами.
На протяжении последних пяти лет МИД РФ разъяснял российским авиационным предприятиям, как можно и нужно вести дела с китайскими партнерами. Руководители упомянутых авиапредприятий хотели, чтобы вопросы решались только чисто политически, т.е. чтобы китайская сторона покупала наши гражданские самолеты на основе договоренности между правительствами.
МИД убеждал директоров заводов, что надо предоставлять представителям китайской стороны технические условия, схемы финансирования и т.п. Три года мы не могли продать ни одного самолета.
Наконец было условлено, что в январе 1999 г. китайцы приедут смотреть наши Ил-96 и Ту-204.
Цзян Цзэминь сказал, что он все передаст Чжу Жунцзи, который и приедет специально решать такие вопросы.
Это было главное, чего добивалась российская сторона.
В МИД РФ полагали, что, несмотря на сложности, визит Цзян Цзэминя был очень удачным по настрою. Цзян Цзэминь тепло выступил в Новосибирске, произнеся речь на русском языке.
Эта речь планировалась как обращение к российским ученым, к науке в России, как обращение к нашему народу.
Все три документа (два заявления, согласованные президентами и коммюнике) китайцы опубликовали в Жэньминь жибао полностью и были очень довольны визитом. Это хорошо, особенно на фоне визита Цзян Цзэминя в Японию.
Сразу же по прибытии в Москву Цзян Цзэминь 22 ноября поехал в посольство КНР, где выступил перед дипломатами и другими китайцами. Присутствовавшие там при выступлении Цзян Цзэминя китайцы, находившиеся в нашей стране по своим делам, отмечали в беседах, что они были поражены тем, как жестко Цзян Цзэминь говорил о Японии, ставя вопрос таким образом, что Япония должна извиниться за прошлое и изменить свою позицию по Тайваню.
Но в то же время известно, что экономические связи КНР с японцами очень хорошо развиваются. Японцы дали китайцам кредит в сумме 3,2 млрд долларов.
Однако политические отношения КНР и Японии не улучшились, а обострились.
Визит к нам выглядел по своим результатам выигрышно и контрастировал с визитом Председателя КНР в Японию, полагали российские дипломаты.
На самом деле, необходимо отметить, что Цзян Цзэминь на первое место ставит развитие китайско-американских отношений. Далее, на первый план выходит и развитие китайско-японских отношений. Впервые в истории глава китайского государства посетил Японию.
Японская сторона предоставила Китаю в ходе этого визита кредит более чем на три миллиарда долларов, таким образом, визит Цзян Цзэминя в Японию имел реальную отдачу.
Что же касается политических вопросов (извинения за преступления в ходе Второй мировой войны и изменение позиции по Тайваню), то на данном этапе, как и можно было ожидать, Пекин продемонстрировал свою жесткость, а японцы сохранили лицо. Одним словом, пока имеет место нормальный, реальный и максимально возможный прогресс в китайско-японских отношениях.
Цзян Цзэминь, как намекали в Пекине, готовился до визита сделать дружеский жест с учетом сложности положения в России. Неофициально сообщали, что речь может идти о ста тысячах тонн свинины и ста тысячах тонн растительного масла, но, как оказалось, на условиях коммерческого кредита.
Российская сторона не стала проявлять инициативу и просить о таком кредите. Одним словом, сама постановка вопроса об оплачиваемом подарке с китайской стороны, о желании предоставить нам опять-таки товары быстрого проедания, да еще имея в виду, прежде всего, свою выгоду, рассчитывая впоследствии получить за них валюту, валюту с процентами, свидетельствует о подлинном отношении к нам в Пекине.
Может возникать вопрос о том, как следует относиться к тому факту, что ранее при встречах на высшем уровне совместные документы заявления, декларации подписывались главами наших двух стран, а на сей раз появились два заявления и одно коммюнике, но они не были подписаны Б.Н.Ельциным и Цзян Цзэминем.
Известно, что у США и КНР имеются три совместных коммюнике. Они не подписаны Президентом США и Председателем КНР. В США считают, что юридической силы коммюнике такого рода не имеют, а в Китае полагают наоборот.
Споры между сторонами по этому вопросу продолжаются.
Сотрудники МИД РФ исходят из того, что в президентских документах нет положений, которые представляли бы собой какие бы то ни было обязательства нашей стороны.
Действительно, на самом деле создается своеобразная ситуация. Наши отношения с КНР определяются не двусторонними документами, составленными по всей форме, т. е. в виде договоров или соглашений, и подписанных президентами или главами правительств от имени соответствующих государств. (Конечно, такие соглашения по отдельным вопросам есть, однако общие принципы наших отношений зафиксированы в заявлениях или декларациях, которые не подписываются хотя и согласовываются главами государств.) Существует и такая форма согласования позиций или планов действий на ближайшее время, как выпуск коммюнике о поездках главы государства и о его встречах с партнером по переговорам.
Вполне очевидно, что такие формы договоренностей устраивают обе стороны на данном этапе развития отношений.
Такого рода документы имеют персонифицированный характер. Они обладают реальной силой тогда, когда живы и находятся на своих постах руководители обеих стран, которые подписали (или согласовали) эти документы. После ухода из жизни или с поста главы государства хотя бы одного из партнеров возникает необходимость подтверждения или разработки заново договоренностей такого рода.
Это создает определенную свободу рук и, очевидно, приемлемо для обеих сторон в настоящее время.
Итоги 1998 года в двусторонних отношениях
В целом 1998 год был очень непростым в наших двусторонних отношениях. Конечно, это можно объяснять прежде всего состоянием и развитием внутриполитического и внутриэкономического положения в каждой из наших стран, а также сложностями, которые возникали в отношениях партнеров с третьими странами.
Настоятельной и первостепенной необходимостью заниматься либо внутренними проблемами, либо достижением соглашений с третьими странами и международными организациями; сюда можно добавить и непростое развитие ситуации во всем том, что касалось положения высших руководителей обоих государств.
Так или иначе, а в 1998 г. появились заминки при осуществлении регулярных и, казалось бы, наладившихся контактов на высшем и на высоком уровне, возникли сбои во вроде бы устоявшейся системе.
Политические заявления, которые делались сторонами совместно, содержали ряд положений, которые были инициированы главным образом Пекином. Россия шла здесь за своим партнером, что не отвечает принципу самостоятельности и равноправия.
Можно заметить, что договоренности, вырабатывающиеся таким образом, долго не живут. Не случайно помощник президента РФ по международным делам С.Э.При-ходько заметил, что даже тезис о многополюсности (или многополярности) мира требует проверки временем [27].
Пекин сочувствовал всем изменениям на политической сцене в России, которые, как ему представлялось, выводили к рычагам власти коммунистов или близкие к ним силы либо усиливали их позиции во властных структурах. В экономической области были сделаны некоторые шаги. Однако по большому счету все, что могло бы рассматриваться как существенное и приносящее реальный эффект развитие двусторонних торговоэкономических связей, находящихся в цивилизованных рамках и под контролем за соблюдением законов со стороны обоих государств, оставалось в подвешенном, неподвижном состоянии. Появлялись декларации о намерениях, но реального движения не было.
При этом китайская сторона продолжала выжимать миллиарды долларов прибыли из того, что именуется челночной торговлей.
Отсутствовал культурный обмен между сторонами.
Одним словом, отношения поддерживались внешне на приемлемом уровне, но, по сути дела, развития не получали. Недаром в Китае говорили, что российско-китайские отношения являются горячими на высоком уровне и холодными на низовом уровне.
По сути дела, в этой формуле отражалась действительность. Руководители обеих стран и обслуживающее их чиновничество, начиная с глав правительств и министров иностранных дел, стремились сохранять внешнюю дружественную атмосферу в отношениях.
Нет и основы для того, чтобы существенным образом изменился характер отношений между нашими народами. И хотя серьезных поводов для конфликтов и столкновений нет, эти отношения по многим искусственно создаваемым причинам таят в себе глубокое взаимное недоверие. Оно связано, прежде всего, с нерешенностью вопроса о границе, о территориях, о договоре о границе.
А также с тем, что торгово-экономические отношения не ведутся на цивилизованной основе, на базе законов, соглашений, под совместным строгим контролем двух государств. Причем в широких масштабах; в них преобладают криминальные операции, в которые вовлечены и правительственные чиновники, если не целые структуры обеих сторон.
Одним словом, наши отношения необходимо поставить на здоровую основу. Пока до этого еще далеко, хотя внешне они выглядят более чем удовлетворительными.
Е.М.Примаков о России, Китае, Индии
В самом конце 1998 г. произошло событие, на котором необходимо остановиться особо. 20 декабря 1998 г. Председатель правительства РФ Е.М.Примаков, находясь с визитом в Индии, с сочувствием отнесся к идее создания стратегического треугольника: Россия Китай Индия [28].
Накануне этой поездки Е.М.Примакова США и Великобритания нанесли ракетные удары по военным объектам Ирака, полагая, что руководители этой страны не выполняют решения Организации Объединенных Наций о ликвидации на территории Ирака оружия массового уничтожения (ядерного, химического, бактериологического), ракетных и других средств его производства и доставки, ибо наличие такого оружия или потенциальная вероятность его применения, в первую очередь против некоторых соседних с Ираком государств, обеспокоила мировое сообщество, что нашло свое отражение в документе ООН.
В Москве Президент РФ Б.Н.Ельцин и глава правительства Е.М.Примаков сочли метод, который использовали США и Великобритания, неприемлемым, полагая, что применение вооруженных сил, в том числе в данном конкретном случае, должно было осуществляться после принятия соответствующего решения Советом Безопасности ООН, а этого сделано не было. Более того, Президент РФ Б.Н.Ельцин был недоволен тем, что Президент США Б.Клинтон не поставил его в известность о предполагавшемся нанесении ракетных и бомбовых ударов по Ираку.
Упомянутое высказывание Е.М.Примакова в Индии стало одним из компонентов реакции Москвы на действия США, ее попыток объединить возможных единомышленников в целях оказания отпора действиям Вашингтона и Лондона. Индия также осудила военные действия США. Поэтому в той части, которая касалась Ирака, Москва могла рассчитывать на понимание в Индии.
В то же время в целом в Индии сдержанно отнеслись к высказыванию Председателя правительства РФ, практически не дав ему прямой оценки.
В КНР, которая также в принципе осудила действия США и Великобритании в отношении Ирака, по следам высказываний Е.М.При-макова было сделано заявление дипломатического характера, из которого следовало, что КНР проводит самостоятельную политику и счи- тает необходимым развивать хорошие отношения со всеми государствами.
Одним словом, ни Дели, ни Пекин не отозвались на призыв создавать стратегический треугольник с Москвой для противодействия политике США. Этот призыв остался демаршем, возникшим, главным образом, в связи с внутриполитической борьбой в нашей стране. (Председатель правительства РФ Е.М.Примаков сделал это заявление буквально накануне голосования в Государственной Думе РФ по вопросу о принятии бюджета на 1999 год; он был заинтересован в том, чтобы решение по бюджету носило политический характер, характер поддержки его лично как председателя правительства, а одним из оснований для принятия такого решения многими фракциями в Государственной Думе и, прежде всего фракции КПРФ, был тезис о том, что во главе правительства стоит политический и государственный деятель, который осуждает политику США и призывает к объединению усилий на мировой арене таких стран, как Россия, Китай, Индия, к превращению их в стратегических партнеров, что напоминает даже известное высказывание В.И. Ленина в первые годы Советской власти.)
Необходимо в связи с этим заметить, что представителям нашей страны целесообразно всегда соблюдать некое правило, следующее из уроков истории наших двусторонних отношений с Китаем. А именно, никогда не говорить за китайских партнеров, от их имени или подразумевая, что они как бы должны позитивно вопринять какие бы то ни было наши мысли и одобрительно отнестись к ним. Здесь работает упоминавшийся принцип полной независимости каждой из наших двух сторон в их отношениях между собой и на мировой арене.
Соблюдение этого принципа благотворно сказывается на наших отношениях, а всякое отступление от него потенциально может наносить им ущерб (даже если по крайней мере временно, одномоментно негативной роли не сыграет, ибо рассчитано на внутреннее потребление, в нашей стране, да и на понимание со стороны руководителей КНР).
В то же время, необходимо подчеркнуть, что заявление Е. М. Примакова носило не только тактический, одномоментный и частный характер. Ему было присуще стратегическое, долгосрочное геополитическое содержание: речь шла о важной позиции Москвы по вопросу о формировании новой конфигурации в расстановке сил на мировой арене в XXI в. или, во всяком случае, о пожеланиях Москвы в тот момент.
По сути дела, Председатель правительства РФ Е. М. Примаков выдвинул идею о создании долговременного и мощного противовеса политике США и их союзников, в первую очередь Великобритании. И не только ее, но и Японии и некоторых западноевропейских стран во всяком случае.
Эта идея была приемлема для таких политических сил внутри нашей страны, как, прежде всего, КПРФ и национально-патриотические организации. Думая об известной идее соединения усилий России, Китая и Индии на мировой арене, о чем в свое время говорил еще В.И.Ленин, необходимо принимать во внимание не только то, как эту мысль воспринимают в нашей стране различные политические силы, но и, в первую очередь, учитывать особенности современных отношений всех тех государств, чьи интересы оказываются затронуты в данном случае в первую очередь: России, Индии, Китая и США.
Например, у Пекина имелись разногласия с Индией по ряду вопросов. В 1998 г. КНР и США во время встречи Президента США Б.Клин-тона и Председателя КНР Цзян Цзэминя сделали совместное заявление относительно ядерных испытаний в Индии и в Пакистане, что вызвало резкий отпор правительства Индии, которое назвало эту акцию Пекина и Вашингтона гегемонистской.
Министр обороны Индии видел в КНР главную военную угрозу своей стране. С другой стороны, Индия, осуждая США за некоторые их шаги в области внешней политики, в то же время стремилась к налаживанию отношений с Вашингтоном. В частности, Индия была заинтересована в том, чтобы стать одним из постоянных членов Совета Безопасности ООН, а это предполагало необходимость поддержки со стороны по крайней мере всех постоянных членов Совета Безопасности. Возникал также вопрос о том, удастся ли усадить за один стол в целях формирования упомянутого треугольника Россию, Китай и Индию, ибо ни одна из этих стран не хотела ни прямой конфронтации с США, ни выступления в квазисоюзе с кем бы то ни было против США.
Каждая из этих трех стран была заинтересована в поддержании и развитии нормальных и даже стратегических партнерских отношений и с США и попарно между собой. РФ и КНР заявили именно о таком характере своих двусторонних отношений. США и КНР тоже сделали подобное заявление.
Москва собиралась подписать с Дели документ о таких же отношениях.
Одним словом, до того момента, когда глава правительства России Е.М.Примаков выразил свое отношение к идее о создании стратегического треугольника Россия Китай Индия, эти три государства находились в процессе установления долгосрочных и нормальных отношений со всеми государствами, и, прежде всего, с ведущими странами мира; следовательно, преобладала мысль о постепенном формировании системы попарных отношений стратегического партнерства в XXI в.
