Концессии в зоне Залива
Их позиции за последние годы, несомненно, окрепли. Все они многонациональные компании: Шелл действует более чем в 100 странах, почти в стольких же Экссон.
Сестры так непомерно велики, что их собственные руководители находят цифры пугающими, писал Тайм.
Клан Рокфеллеров, который вырос на торговле нефтью и сохранил контроль или преобладающее влияние в Экссон, Мобил ойл, Сокал, самый крупный из всех семейных синдикатов, намного превосходящий все остальные. В его группу входят тесно связанные прочными личными узами Чейз Манхэттен бэнк, нью-йоркский Ферст нэшнл сити бэнк, Кемпкл бэнк оф Чикаго, Ферст нэшпл бэнк оф Чикаго. Эта четверка состоит в первой десятке американских банков.
Синдикат Рокфеллеров благодаря семейным узам, капиталам и связям контролирует кроме нефтяных также такие гиганты, как ИБМ, Доу кемикл, Юнайтед Стейтс стнл, Монсанто компани, автотранспортную компанию Пан Америкэн, Палмолив и корпорацию Борг Уорнер. Всего клан Рокфеллеров контролирует корпорации и фирмы с общим капиталом по крайней мере 500 миллиардов долларов, на него работает не менее 10 университетов и научно-исследовательских центров, специальные фонды.
Финансовому могуществу нефтяных монополий соответствует их вес в политической жизни основных капиталистических стран. Еще в 50-х годах американский экономист и социолог О`Коннор писал в книге Империя финансовых магнатов: Неважно, кто осуществляет эту политику...
И республиканцы, и демократы льют воду на мельницу Джерси, ибо внешняя политика США находится на службе корпораций, контролирующих самый чувствительный, самый важный, самый необходимый в мире товар нефть... Если учесть, что состав совета директоров Джерси постоянен и что он уделяет большое внимание внешней политике, то государственные секретари США покажутся лишь пролетающими перелетными птицами, а приход и уход президентов США эпизодическими явлениями в судьбах Джерси. Спустя четверть века западногерманский журнал Шпигель отмечал: Для Дэвида Рокфеллера... должность президента США была бы понижением. Ведь в настоящее время он пользуется беспримерной властью...
На протяжении последних лет Дэвид Рокфеллер возглавляет клуб элиты, который в значительной степени определяет курс американской внешней политики. По словам журнала, Рокфеллеры сейчас в зените своей власти.
Они некоронованные короли американского государственно-монополистического капитала. Чтобы ни делали и ни говорили в США президент и министры, о чем бы ни сообщалось в телепрограммах и газетах всюду узнаешь страну Рокфеллеров. Бывший государственный секретарь Генри Киссинджер до того, как президент Никсон взял его в свою команду, возглавлял мозговой трест Нельсона Рокфеллера. Дин Раск, который тоже был в свое время государственным секретарем США, перед этим занимал пост президента фонда Рокфеллера.
Почти все предшественники Раска в госдепартаменте вплоть до Дж. Фостера Даллеса были связаны с кланом Рокфеллера службой, деньгами или брачными узами.
Дэвид Рокфеллер в составе трехсторонней комиссии (неправительственный орган для координации политики главных центров современного капитализма США, Западной Европы и Японии) заметил будущего кандидата на пост президента Джимми Картера. Советник президента Картера по национальной безопасности 3. Бжезинский возглавлял трехстороннюю комиссию и был известен как ястреб и непримиримый антикоммунист, сторонник холодной войны. Оценивая свои связи с Дэвидом Рокфеллером, Бжезинский говорил: Ну, если говорить серьезно, я не думаю, что я управляю...
Если хотите, я что-то вроде приводного ремня между такими людьми, как вы... которых элита назначает и поддерживает, и теми, кто на деле обладает властью и пользуется ею.
Сделаем скидку на публицистическую заостренность и преувеличения в оценках и 0'Коннора, и Шпигеля. Несомненно, что политика США вырабатывается в столкновении устремлений и интересов, в острой борьбе различных фракций и группировок монополистического капитала США.
Но бесспорна огромная роль именно энергетических корпораций и выросших на их базе финансовых империй в определении этой политики.
Концессии в зоне Залива
Составной частью картельного соглашения монополий стала договоренность о так называемой красной черте. Она касалась бассейна Персидского залива. По этому соглашению участники Ирак петролеум обязались в бывших владениях Османской империи добиваться новых концессий только вместе и в прежних пропорциях.
Красная черта отнесла к бывшим османским владениям не только Ирак, по и восточные районы Саудовской Аравии и княжества Персидского залива, не считая Кувейта. Соглашение о красной черте отражало соотношение сил между английскими и американскими монополиями в этом районе в начале 30-х годов. Накануне второй мировой войны англичане добывали в бассейне Персидского залива примерно 80 процентов нефти, а американцы только 14.
Заметим, впрочем, что тогда азиатские месторождения вообще играли второстепенную роль по сравнению с латиноамериканскими, да и США вывозили жидкого горючего значительно больше, чем ввозили.
Но англичане, контролировавшие месторождения Ирана и Ирака, совершили крупнейшую стратегическую ошибку, позволив американским соперникам внедриться в Саудовскую Аравию.
История саудовской нефти полна неожиданных поворотов. Новозеландец майор Холмс в начале 20-х годов установил контакты с основателем королевства Абдель Азизом ибн Саудом. Предприниматель действовал от имени лондонского синдиката бизнесменов, не лишенного авантюристической окраски. Его группа не имела ни сил, ни желания самостоятельно добывать нефть, а просто хотела бы перепродать концессию подороже.
Так как она предпочитала поддерживать отношения именно с американскими компаниями, то ясно, кто стоял за ее спиной. В те времена Ибн Сауд возглавлял небольшое княжество в Центральной и Восточной Аравии, еще не завоевал Хиджаза, где находятся Мекка и Медина, и нуждался в деньгах.
Майор Холмс и его синдикат получили нефтяную концессию на площади в 60 тысяч квадратных миль. Холмс обязался платить Ибн Сауду 2,5 тысячи фунтов стерлингов в год (запомним и эту цифру) за право производить геологическую разведку и бурить на территории, где лежали самые богатые нефтяные месторождения мира. Однако он так и не нашел нефти. У синдиката не было денег, и его разведка оказалась поверхностной.
Холмс не смог тогда уговорить крупные американские компании помочь ему. После 1927 года он прекратил платежи, и нераскрытые сказочные богатства ускользнули из его рук.
Предприимчивый новозеландец все же не успокоился и получил для американской компании Галф ойл концессию на Бахрейне. Однако Галф ойл была участницей соглашения о красной черте и вынуждена была продать свои права компании Стандард ойл оф Калифор-ниа (Сокал).
Новый концессионер не знал, что в районах, находящихся под британским контролем на Ближнем и Среднем Востоке, разрешено было действовать только английским фирмам. Два года американская сестра билась в поисках решения и, наконец, нашла выход. Была создана ее дочерняя компания Бахрейн петролеум, зарегистрированная в Канаде в качестве английской фирмы. Первый фонтан нефти на острове ударил в 1932 году.
По самое важное заключалось в другом: это открытие позволило предположить, что крупнейший бассейн нефти залегает по ту сторону узкого пролива, отделяющего Бахрейн от Саудовской Аравии.
Сокал смогла получить концессию и в Саудовской Аравии. Англичане сопротивлялись, но вяло.
В 1933 году соглашение было подписано. Любопытно, что первый взнос компания обязалась сделать золотом.
Однако вывоз золота из США должен был санкционироваться американской казной. Саудовцы торопили. Тогда компания решилась на отчаянный шаг. Она купила на свободном рынке в Англии 35 тысяч золотых соверенов.
По американским правилам это была незаконная сделка, но не первый и не последний раз американские компании нарушали законы своей страны. Золотые соверены прибыли в Аравию, и за несколько дней до истечения крайнего срока представитель компании отсчитал одну за другой золотые монеты саудовскому министру финансов Абдаллаху Сулейману.
Таким образом, американский бизнес внедрился в Саудовскую Аравию. Через некоторое время Сокал продала половину акций Тексако, и вместе они образовали Арабиен-америкэн ойл компани АРАМКО, которой было суждено стать самой крупной нефтедобывающей компанией мира.
Дверь в зону Персидского залива открылась для Соединенных Штатов достаточно широко. Безраздельное английское господство в Заливе подходило к концу, но принципиально новая обстановка сложится только после второй мировой войны.
В Кувейте после месяцев соперничества концессию получила Кувейт ойл, акции которой поровну разделили ЛППК и Галф ойл.
Американские компании послали в Саудовскую Аравию квалифицированных геологов и скоро узнали, какие месторождения и за какую бросовую цену им достались. Когда разразилась вторая мировая война, АРАМКО решила приоткрыть свою тайну президенту Франклину Рузвельту.
Его убедили, что саудовская нефть понадобится США, особенно в будущем. Рузвельт принял меры и в 1943 году направил послание руководителю администрации ленд-лиза Стеттиннусу.
Дорогой господин Стеттиниус, писал он. Для того чтобы позволить Вам организовать помощь по ленд-лизу правительству Саудовской Аравии, я настоящим довожу до Вашего сведения, что оборона Саудовской Аравии жизненно важна для обороны Соединенных Штатов.
По распоряжению Рузвельта Саудовской Аравии предоставили около 100 миллионов долларов. Она получала американскую помощь наряду с союзниками США в войне против держав оси.
Финансовые нужды двора Ибн Сауда были удовлетворены, и концессия АРАМКО спасена. Компаниям это не стоило ни одного цента.
Зимой 1944/45 года была подготовлена встреча Рузвельта с Ибн Саудом. Ее решили провести на борту американского крейсера Куинси на Большом Горьком озере в центре Суэцкого канала.
Встречей Рузвельта с Ибн Саудом было положено начало американскому политическому, а затем и военному влиянию на полуострове.
После войны другие рокфеллеровские сестры, разузнав, что такое саудовская нефть, потребовали для себя долю. Двум участникам АРАМКО как раз не хватало средств на финансирование гигантских проектов, в частности строительства нефтепровода к берегу Средиземного моря, и они согласились уступить соответственно 30 и 10 процентов акций компаниям Джерси и Мобил.
Англичане бурно протестовали, ссылаясь на договоренность о красной черте. Но соотношение сил в капиталистическом мире изменилось. Был найден формальный предлог и, несмотря на ярость англичан, американские компании, участники Ирак петролеум, присоединились к двум сестрам, уже действующим в Саудовской Аравии.
Соглашение о красной черте было мертво.
Фифти-фифти
Участники картеля захватили концессии в период, когда богатые нефтью страны были колониями или полуколониями. Соглашения не предусматривали участия местного капитала в разведке, добыче, транспортировке, переработке нефти и других производственных или сбытовых операциях. Не накладывалось ограничений на вывоз компаниями нефти, и они не были обязаны реинвестировать хотя бы часть прибылей в экономику стран, предоставивших концессии.
Это позволило семи сестрам превратить государства бассейна Персидского залива в свои сырьевые базы.
Прибыль от зарубежной деятельности нефтяных монополий, которую они переводили в национальные банки, вносила существенный вклад в актив платежных балансов стран-метрополий. Участники картеля принимали в качестве платы за нефть и нефтепродукты доллары и фунты стерлингов.
Они предпочитали именно в этих валютах осуществлять свои многочисленные финансовые операции мобилизовывать и быстро переводить капиталы, платить по дивидендам акционерам, рассчитываться с поставщиками оборудования, производить расчеты между филиалами в десятках стран, вносить концессионные платежи. Это, естественно, укрепляло положение доллара и фунта стерлингов на международных рынках.
В те времена правители государств Персидского залива не могли предъявлять прав на свою нефть. Их голос не был слышен.
А тех, кто говорил от имени народа, гноили в тюрьмах, уничтожали. За спиной компаний стояли империалистические государства со всей их военно-политической мощью.
Военным гарантом концессий в зоне Персидского залива была Англия. К тому же ни у арабов, ни у иранцев не было тогда кадров, технических знаний, навыков, коммерческого опыта, чтобы эксплуатировать свои богатства самостоятельно.
Все же в начале 50-х годов бассейн Персидского залива потряс первый порыв бури, которая по-настоящему разразится через 20 лет. В мае 1951 года правительство доктора Мосаддыка национализировало АПНК.
Это был решительный, мужественный акт, который возвращал иранскому народу его суверенное право на собственные природные богатства. Мы еще расскажем о событиях в Иране подробнее.
Однако почва для самостоятельного сбыта нефти не была подготовлена. Другие нефтяные страны не только не поддержали Иран, но носи отпил и нажиться на благоприятной для них конъюнктуре. До предела были открыты нефтяные краны в Кувейте, Ираке, Саудовской Аравии. Англичане саботировали работу нефтеперегонного завода в Абадане и наложили запрет на продажу иранской нефти на внешних рынках, объявив ее ворованной.
Английские военные корабли задерживали в открытых морях танкеры, перевозившие иранскую нефть, и конфисковывали ее. Вашингтон оказал поддержку Лондону, хотя и не без задней мысли.
В результате бойкота и блокады сбыт иранской нефти на внешних рынках практически прекратился, страну охватил жестокий финансово-экономический кризис. В августе 1953 года ЦРУ организовало заговор против Мосаддыка, и его правительство было свергнуто.
Через год Ирану было навязано соглашение, по которому контроль над иранской нефтью перешел в руки консорциума иностранных монополий (54 процента добычи контролировали английский и англо-голландский капитал, 40 процентов американский, 6 французский).
Если в 1950 году доля американского капитала в добыче ближневосточной нефти составляла около 40 процентов, то в 1955 году она достигла 60 процентов.
Борьба Ирана за свои национальные богатства все же показала семи сестрам, что опасно безгранично грабить страны, богатые нефтью, и что лучше поделиться значительной частью прибылей с их правящими классами, обеспечив тем самым их сотрудничество и поддержку. Нефтяные эксперты разработали новые нормы распределения доходов. В начале 50-х годов в зоне Залива был установлен принцип фифти-фифти, который формально предусматривал разделение пополам прибылей от продажи нефти на основе так называемой справочной цены. Не вдаваясь в сложную систему расчетов, отметим, однако, что сестры воспользовались некомпетентностью в этих вопросах правительств из зоны Персидского залива, включив в половину дохода и арендную плату, и отчисления от прибылей разные по своей коммерческой сути формы платежей.
Правило фифти-фифти стало одним из краеугольных камней концессионной структуры в бассейне Персидского залива.
На деле новая система оставляла странам хозяевам нефти менее 50 процентов прибылей. Монополии-концессионеры были заинтересованы в низких продажных цепах на нефть, так как, передав се в руки своих филиалов, они соответственно увеличивали прибыли на следующих этапах движения нефти и нефтепродуктов.
Механизм отчисления позволял семи сестрам получать наибольшую выгоду от улучшения конъюнктуры рынка, а в случае ухудшения перекладывать на хозяев нефти значительную часть своих потерь.
После второй мировой войны нефтяной мир ожидали новые крупные открытия в пустынях Ливии и Алжира, экзотических эмиратах Договорного Омана, султанате Оман и Катаре, под континентальным шельфом Персидского залива, в Нейтральной зоне между Саудовской Аравией и Кувейтом. Часть вновь открытых месторождений попала в руки независимых компаний, так называемых аутсайдеров, но о них разговор особый.
Аутсайдеры
Жан Поль Гетти, делец с жесткой хваткой и неразборчивый в средствах, преуспел в нефтяной промышленности США и смог стать хозяином двух из крупнейших независимых компанийГетти ойл и Тайдуотер ойл. Он походил на старика Гюльбенкяпа страстью коллекционировать предметы искусства, любовниц и дворцы и так же, как н тот, отличался крайней скупостью: ставил платные телефоны в комнаты своих гостей. Но в конкурентной борьбе он мог пойти на риск в десятки миллионов долларов, если видел крупную добычу. Гетти было тестю в американских границах, и он питал тайную надежду прорваться в международный нефтяной бизнес, поделенный между семью сестрами.
Он пытался получить концессии в Иране или Ираке, но это ему не удалось. Египет не показался ему перспективным.
Как раз в этот момент АРАМКО обменяла свою концессию в Центральной зоне на сказочно богатый участок шельфа Персидского залива.
В ноябре 1948 года небольшой частный самолет поднялся с аэродрома близ глинобитного города Эль-Кувейта и направился на юг. Он пролетел над песчаными дюнами и достиг холмов в Нейтральной зоне. В самолете находился геолог. Проведя сейсмическое исследование района, он вернулся в Эль-Кувейт и направил своему боссу телеграмму: Обещающие структуры.
Гетти решил, что игра стоит свеч.
Правда, у него появились конкуренты в лице группы американских компаний, образовавших Аминойл и получивших концессию в Нейтральной зоне от кувейтского правительства. Они заплатили за это более 7,5 миллиона долларов шейху Ахмеду с обещанием еще более крупных отчислений в будущем. Гетти обратился к совладельцу Нейтральной зоны саудовскому правительству и получил права на концессию, а значит, и 50 процентов акций будущей компании на условиях, которые вызвали бешенство международных нефтяных гигантов.
Это соглашение, встревожился Хауэрд Пейдж из Джерси, могло изменить все на Среднем Востоке. Он был прав, так как соглашение показало, насколько прибыльным является нефтяное дело, если независимые готовы платить за свою долю пирога несравненно больше семи сестер. В 1948 году, когда нефть уже била из скважин месторождений Эль-Хасы, АРАМКО перевела королю 28 миллионов долларов, а Гетти выложил почти 10 миллионов за еще не найденную нефть.
Появление независимых почти одновременно с иранской национализацией как раз и заставило крупные компании ввести принцип фифти-фифти в зоне Залива. Что касается Гетти, то на нефти Нейтральной зоны он стал миллиардером.
Монополизация международной нефтяной промышленности обеспечивала семи сестрам колоссальные прибыли. Но она таила в себе залог собственного разрушения, так как возможность крупной наживы, как магнит, притягивала аутсайдеров компании, находящиеся вне картеля.
Среди них были и те, с чьим весом нельзя было не считаться. Многие независимые американские корпорации, например Стандард ойл оф Индиана, Континентл, Синклер ойл, Ситез сервис, Гетти ойл, в то время превосходили по своим активам и оборотам крупнейшие фирмы Западной Европы и Японии. Семь сестер в то годы могли играть в прятки с неопытными правительствами нефтедобывающих стран, скрывая свои действительные доходы.
Но аутсайдеры знали о реальной прибыльности нефтяного бизнеса в зоне Персидского залива.
Кроме Нейтральной зоны независимые получили также небольшую долю участия в иранском нефтяном консорциуме, затем добились концессий в иранском шельфе. Но самый большой успех выпал на их долю не в бассейне Персидского залива, а в Ливии. Конечно, в ряде вопросов аутсайдеры действовали вместе с семью сестрами.
Президент американской ассоциации независимых нефтепромышленников Аллен Калверт как-то проговорился: Каждый независимый в душе сознает, что ему не обойтись без крупной компании. В конце концов все мы одним миром мазаны.
Для американских корпораций, не входящих в картель, внедрение в международный нефтяной бизнес означало распространение внутриамериканской конкурентной борьбы за границы США. Но для японских и европейских аутсайдеров, лишенных жидкого горючего, часто стоял вопрос быть пли не быть?.
Их поддерживали правительства.
Сейчас японские бизнесмены, приветствующие друг друга низкими поклонами в аэропортах стран Залива, удивляют не больше, чем крестьянин-феллах, расстеливший молитвенный коврик прямо посреди зала ожидания. С конца 60-х годов Япония стала одним из главных торговых партнеров стран бассейна Персидского залива. Сейчас их рынки наводнены японскими фотоаппаратами, часами, радиоприемниками, магнитофонами, счетной техникой, текстилем. На автострадах появляется все больше автомашин Дацун, Тоёта.
Они подкашивают конкурентов и качеством, и дешевыми ценами. За экономическим вторжением в Персидский залив стоят гигантские концерны Мицуи, Матушито, Мицубиси.
Японцы вкладывают средства в нефтехимическую промышленность, в заводы по производству сжиженного газа, в строительство причалов п ремонтных доков.
Главное, что интересует Японию в этом районе, естественно, нефть. Вторая промышленная держава капиталистического мира в основном зависит от жидкого горючего, поставляемого из бассейна Персидского залива.
Японцы не пожалели сил и средств, чтобы вторгнуться в прежде запретную для них область. Японскому капиталу еще в 50-е годы удалось добиться концессии в шельфе Нейтральной зоны, где им принадлежит Арабиен ойл компани. В Абу-Даби Мицубиси ойл компани получила в концессию 6,5 тысячи квадратных километров территории княжества.
Группа японских фирм приобрела Абу-Даби ойл компани. Наконец, самый большой резонанс имела сделка 1972 года. Японские компании выкупили у Бритиш петролеум за 330 миллионов фунтов стерлингов 22,5 процента акций Абу-Даби марин эриэз. Эта компания производила примерно 25 миллионов тонн в год и надеялась увеличить добычу в шесть раз.
Бритиш петролеум вынуждена была продать часть акций из своей доли (сохранив тем не менее 27,5 процента) из-за затрат на разведку нефти в Северном море и на Аляске. Йёшито Шимодо, президент нефтяной компании, принадлежащей японскому правительству, заявил тогда, что это событие означает поворот во всей нефтяной политике Страны восходящего солнца.
