Антиинфляционная политика в переходной экономике
В трех других американских странах - Мексике, Аргентине и Перу использование первоначально (в 80-е годы) только монетаристских методов борьбы с инфляцией (включая проведение в Аргентине и Перу конфискационных денежных реформ и в Аргентине переход от полной индексации к частичной) успеха не принесло. И только проведение при сохранении жестких монетаристских ограничений мер гетеродок-сально-монетаристского характера в борьбе с инфляцией, особенно политики доходов, позволило в Мексике в конце 80-х годов, в Аргентине и Перу в начале 90-х годов справиться с гиперинфляцией, переведя ее на более умеренный галопирующий уровень.
Неудачным можно расценить принцип формирования обменного курса в Мексике в 90-е годы. Опыт Мексики свидетельствует, что недостаточные по сравнению с инфляцией темпы девальвации национальной валюты (ежемесячные девальвации на 2% при 15% ежемесячном росте цен) хотя и приводят к заметному снижению инфляции (сократилась до 8% в 1992 г. и до 7% в 1994 г.) и экономическому росту (реальный ВВП вырос на 0,7% в 1993 г. и на 3,5% в 1994 г.), но резко обостряют проблемы платежного баланса, и в первую очередь баланса текущих операций.
В некоторых странах была предпринята попытка использовать обменный курс (валютную интервенцию центрального банка) в качестве одного из основных или даже основного инструмента реализации антиинфляционной программы. Например, правительство Боливии в 1985 г. успешно покончило с гиперинфляцией, достигавшей 40000% в год, стабилизировав курс национальной валюты (который до этого упал). После значительного сокращения бюджетного дефицита ЦБ сумел остановить дальнейшее его снижение.
Почти все цены в экономике Боливии тесно связаны с обменным курсом, поэтому, как только он стабилизировался, с гиперинфляцией было покончено [76].
В конце 70-х годов несколько латиноамериканских стран Аргентина, Чили и Уругвай - попытались покончить с высокой инфляцией, избрав в качестве главного орудия фиксированный обменный курс и не приняв никаких мер по ограничению роста номинальной заработной платы. Цены на товары внутреннего производства продолжали резко возрастать, а отрасли, работающие на экспорт, попали в тяжелое положение.
В конечном счете, правительства этих стран были вынуждены отказаться от выбранной политики и пойти на значительную девальвацию своих валют.
Аргентина, Израиль и Уругвай являются примером удачного опыта проведения стабилизации на базе обменного курса. Это объясняется тем, что стабилизация на базе обменного курса не предполагает относительного сокращения денежной массы, которое оказывает депрессивное воздействие на экономику. Кроме того, стабилизация на базе обменного курса, как показывает опыт Израиля (80-е годы) и Аргентины (90-е годы), позволяет снизить инфляцию с высокого уровня или даже с уровня гиперинфляции до уровня низкой инфляции.
В то же время в истории нет примеров снижения инфляции с высокого до низкого уровня при осуществлении стабилизации на денежной основе.
Опыт Аргентины очень поучителен. В 1979 г. началось проведение политики замедленного по сравнению с темпами инфляции снижения курса национальной валюты в надежде на то, что это должно уменьшить инфляцию и привести ее темпы в соответствие с темпами падения курса песо. Эта политика действительно позволила покончить с инфляцией в отношении некоторых экспортируемых товаров, однако номинальная заработная плата продолжала быстро расти, общие темпы инфляции по-прежнему намного превышали темпы девальвации. При значительном разрыве между инфляцией, с одной стороны, и обменным курсом - с другой, экспортные отрасли экономики находились в трудном положении; не прекращались разговоры о необходимости немедленной девальвации национальной валюты.
Аргентинцы активно обменивали песо на доллары, валютные резервы ЦБ Аргентины таяли. В конце концов, на проведение политики регулирования обменного курса просто не осталось средств, и от нее пришлось полностью отказаться.
В Чили для борьбы с инфляцией обменный курс использовался еще более радикально. Проведя несколько краткосрочных экспериментов с девальвацией национальной валюты, в июне 1979 г. правительство установило ее фиксированный обменный курс (относительно доллара). В этот период инерционная инфляция все еще была значительной, отчасти из-за действовавшего закона о труде, согласно которому номинальная заработная плата должна была расти прямо пропорционально росту уровня инфляции за минувший год.
В связи с такой индексацией заработной платы инфляция оставалась высокой, курс национальной валюты резко возрос, и страна утратила конкурентоспособность на мировых рынках. Поэтому в середине 1982 г. национальную валюту пришлось девальвировать, следствием чего стало дальнейшее повышение темпов инфляции.
Опыт Аргентины и Чили позволил извлечь и полезные уроки. Потеря конкурентоспособности в этих странах и не столь быстрое, как ожидалось, снижение инфляции объяснялось автоматической индексацией заработной платы. Благодаря индексации реакция инфляции на изменение обменного курса ослабевает, и она вяло приспосабливается к темпу девальвации валюты.
Бразилия и Аргентина в 80-е годы учли этот опыт и ввели контроль над зарплатой в качестве дополнительной меры, другими словами, жесткую денежно-кредитную и бюджетно-налоговую политику дополнили политикой доходов.
Обуздание высокой инфляции требует проведения в жизнь специального пакета экономических мероприятий, воздействующих на обменный курс, государственный бюджет, предложение денег и в отдельных случаях непосредственно затрагивающих заработную плату и цену. Ключевым моментом успеха любой стабилизационной программы является то, насколько позитивно реагируют на нее люди.
Критическая роль ожиданий высвечивает значение мероприятий, которые могут создать доверие к программе.
Гиперинфляции обычно останавливаются не сразу, а только после провала нескольких попыток стабилизации. В Боливии, где перед тем, как в августе 1985 г. новое правительство успешно справилось с этой задачей, потерпели крах шесть попыток стабилизации.
В ходе двух их них, в ноябре 1982 г. и в апреле 1985 г., был предпринят ряд правильных мер, но правительство было слишком слабым в политическом плане, чтобы противодействовать давлению различных лоббирующих группировок.
Контроль за инфляцией и поддержание стабильной национальной денежной единицы подобные цели преследует концепция, утверждающая, что здоровая денежная, финансовая и структурная политика взаимосвязаны и создают условия для устойчивого неинфляционного роста и создания рабочих мест. Политика финансовой стабилизации в современной мировой экономике характерна для развитых и развивающихся стран, государств с переходной экономикой.
Таким образом, и латиноамериканский опыт свидетельствует о том, что даже в странах с рыночной экономикой справиться с высокой инфляцией только с помощью одних ортодоксально-монетаристских методов на практике удается редко; как правило, антиинфляционная политика требует для борьбы с высокой инфляцией и адекватных мер немонетаристского характера.
Среди ученых-экономистов и практиков стало складываться мнение, что проведение политики свободного плавающего курса нежелательно и что правительство и центральный банк должны обязательно продолжить умеренные интервенции на валютном рынке [79]. Основной аргумент, вьщвигавтшийся последователями подобной точки зрения, - это опасность инфляционного взрыва в условиях плавающего обменного курса, вызванного возможным движением курса национальной валюты в сторону понижения.
Однако, как показывает мировой опыт, при устойчивости внешних факторов в случае проведения адекватной денежно-кредитной и бюджетно-налоговой политики малая переходная экономика может избежать инфляционного эффекта при введении плавающего обменного курса.
2.2. Антиинфляционная политика в переходной экономике
Изучение опыта антиинфляционной политики в переходной экономике требует выделения особенностей этой экономической системы. В связи с этим сформулируем основные особенности переходной экономики:
1.Высокая процентная ставка на формирующемся рынке. Этот показатель является причиной привлекательности страны для иностранных инвестиций: чем выше процентные ставки, тем значительнее доход от инвестиций.
Высокая процентная ставка сформировалась из-за ожиданий инфляции и значительной девальвации национальной валюты.
2.Небольшой размер экономики страны. Количественно эта характеристика измеряется долей страны в мировом предложении денег.
Несопоставимость предложения денег со стороны стран с переходной экономикой с ресурсами мировой финансовой системы не позволяет нашей стране полноправным участником международных рынков капитала.
3.Относительное либеральное движение капитала. Этот признак гарантирует возможность международным инвесторам свободного входа на финансовый страны и репатриации полученной прибыли и вложенных средств.
У стран с переходной экономикой наиболее значительным кредитором выступает МВФ, одним из основных условий которого является присоединение к ст. VIII устава Фонда.
Это означает обеспечение свободного проведения расчетов по текущим операциям, что в условиях размытых границ между текущими и капитальными операциями приводит к фактическому отсутствию барьеров для международных расчетов.
В целях борьбы с инфляцией страны с переходной экономикой встали перед выбором стратегии стабилизации: либо стабилизации на денежной основе, либо стабилизации на базе обменного курса. Стабилизация на денежной основе предпо выбор в качестве номинального якоря или объемов кредитования или уровня процентных ставок, или одного из агрегатов денежной массы (М1, М2 или МЗ).
При стабилизации на денежной основе достижение поставленных целей через замедление темпов роста денежной массы должно было привести к уменьшению инфляции, при этом сохранялся свободно плавающий обменный курс или управляемое плавание.
В основном все страны избрали своей стратегией стабилизацию на денежной основе, и лишь несколько стран Польша, Словакия, Чехия, Эстония являются примером удачного опыта проведения стабилизации экономики на базе обменного курса, преимущества которой, прежде всего, заключаются в более сжатых сроках снижения высокой инфляции или гиперинфляции до умеренного или низкого уровня и в меньшей глубине экономического кризиса по сравнению со странами, осуществляющими стабилизацию на денежной основе. Объемы ВВП в этих странах свидетельствуют о том, что глубина экономического спада в Эстонии, например, проводившей стабилизацию на базе обменного курса, была ниже, чем в Литве и Латвии, использовавших в качестве номинального якоря показатели денежной массы, хотя исходные социально-экономические условия, предшествующие стабилизации, были приблизительно одинаковыми.
Большинство стран Центральной и Восточной Европы избрало гетеродоксальный тип финансовой стабилизации. В наиболее удачных случаях (в частности, Польша, Чехия и др.) проводилась жесткая бюджетно-налоговая и денежно-кредитная политика в сочетании с ограничением доходов (например, в Польше путем налогового зажима прироста фондов зарплаты в госсекторе, занижения по сравнению с темпами инфляции индексации доходов).
Такая политика представляет собой сочетание ортодоксального и гетеродоксального подходов [69].
Ограничительная денежно-кредитная политика в период стабилизации проводилась в следующих основных направлениях: ограничение кредитования центральным банком государственного бюджета, изменение и ужесточение условий этого кредитования, ужесточение условий кредитования фирм и населения, политика ссудного процента, ужесточение резервных требований ЦБ к коммерческим банкам, ужесточение режима их финансирования, купля-продажа центральным банком ценных бумаг. В начальный период проведения ограничительной политики применялось лимитирование кредитов, но затем в Венгрии, Польше, Чехии от него отказались [82].
Существует мнение, согласно которому преодоление или, по меньшей мере, сокращение бюджетного дефицита до уровня не свыше 5...6% ВВП является необходимым и даже основным условием победы над инфляцией. Однако опыт первых лет перехода стран Центральной и Восточной Европы к рыночный экономике показывает отсутствие функциональной связи между нормой бюджетного дефицита и темпами инфляционного роста цен.
В 1990-1992 гг. в Венгрии, например, норма бюджетного дефицита неуклонно росла, а темп инфляционного прироста потребительских цен в 1991 г. вырос, а в 1992 г. снизился. В Польше в 1990 г. наибольшей за 1990-1992 гг. годовой норме инфляции сопутствовал бюджетный профицит (хотя и небольшой), а в 1991-1992 гг. рост нормы бюджетного дефицита происходил одновременно со снижением годовой нормы прироста потребительских цен.
В Чехии в 1990-1992 гг. тоже не прослеживалась функциональная зависимость между этими двумя параметрами.
Объясняется это тем, что помимо бюджетного дефицита в рассматриваемых странах в 1990- 1992 гг. на динамику цен влияли еще и другие свойства экономической политики, причем влияли дефляционно, с избытком возместив инфляционное влияние бюджетного дефицита. Речь идет, прежде всего, об ограничительной денежно-кредитной политике в Болгарии, Венгрии, Польше и Чехии в 1990-1992 гг.
Действительно, в указанные годы в этих странах предложение денег (МО) возросло значительно меньше, чем был кумулятивный темп инфляции.
Кроме того, не само по себе наличие бюджетного дефицита непосредственно грозит инфляцией, а его финансирование за счет эмиссии новых денег. Между тем, этот дефицит можно финансировать и неинфляционными методами, например ссудами ЦБ не под символический, а под реальный рыночный ссудный процент.
Поскольку денежные доходы населения создают основную часть платежеспособного спроса, в Болгарии, Венгрии, Польше, Чехии ограничению их роста на начальном этапе перехода к рыночной экономике было уделено особое внимание. Задача состояла в том, чтобы обеспечить меньшие темпы роста денежных доходов в сравнении с нормой инфляции и тем самым сбить инфляцию [82].
О жесткости метода, примененного в Польше, можно судить по следующим данным. В 1990 г. каждый 1% роста потребительских цен возмещался ростом заработной платы лишь на 0,2...0,3%; предприятиям, кроме того, устанавливался допусти -мый предельный темп прироста фонда зарплаты, превышение которого облагалось жестко прогрессивным, по сути, запретительным налогом.
Такой метод регулирования заработной платы имеет то преимущество, что он, ударяя по гиперинфляции (которая в Польше была преодолена за два месяца), стимулировал не дальнейший экономический спад, а только ускорение роста безработицы. Его антиинфляционное действие дополнялось соблюдением определенной дистанции между доходами работников производственной и доходами работников непроизводственной (бюджетной) сферы.
Более стабильная экономическая и политическая обстановка в Венгрии и Чехии позволила применить более мягкие и демократические, но достаточно эффективные методы регулирования доходов в рамках трехсторонних соглашений. Трехсторонние соглашения практикуются в Болгарии и в Венгрии.
В Болгарии, применив с февраля 1991 г. жесткие методы контроля за динамикой доходов населения, со второй половины 1991 г. разрешили предприятиям устанавливать номинальную, индивидуальную заработную плату в пределах, установленных Биллем о зарплате. Превышение же лимитов зарплаты более чем на 4% облагается жестко прогрессивно.
Страны с переходной экономикой продемонстрировали все многообразие системы обменного курса: от жестко фиксированного обменного курса в Чехии и Словаки, валютного совета в Эстонии и Болгарии, ползучей привязки в Польше (1995 г.), корректируемой привязки в Венгрии (до 1995 г.), валютного коридора с пределами колебаний валют в России и до употребляемого плавания на Украине и свободно плавающего обменного курса в Армении. Тем не менее с известной долей условности можно проследить закономерность в эволюции систем обменного курса в большинстве из этих стран.
На первых этапах реформирования экономики в конце 80-х начале 90-х годов сохранялась система множественных обмен- курсов, хотя все страны провели значительные девальвации своих валют, а некоторые из них ввели плавающий обменный курс по ряду экспортно-импортных сделок. Однако, сохранение системы множественных обменных курсов, ставившей в крайне тяжелое положение экспортеров, приводило к сокрытию значительной части экспортной выручки и, следовательно, к уменьшению поступлений валютных резервов.
Отказ от системы множественности обменных курсов и унификация обменного курса происходил быстрее в тех странах, которые более последовательно осуществляли рыночные реформы. В самом начале 90-х годов от системы множественных курсов отказались Югославия, Чехия, Словакия, Польша, Венгрия, в 92-93-х годах Россия, Болгария, Эстония, Латвия, Литва, Молдова, Казахстан, Кыргызстан.
Сейчас обменный курс унифицирован в большинстве государств с переходной экономикой, однако в некоторых их них Беларусь, Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан до сих пор сохраняется система множественных обменных курсов и применяется жесткий валютный контроль: ограничен доступ на валютные рынки, обязательна сдача определенной части валютной выручки по завышенному официальному обменному курсу.
Одновременно с отказом от системы множественных обменных курсов страны с переходной экономикой вводили внутреннюю конвертируемость валюты. Ряд стран, таких как Болгария, Польша, Чехия, Эстония, ввел внутреннюю конвертируемость валюты одновременно с либерализацией цен, другие страны, такие как Венгрия, Кыргызстан, Латвия, Молдова, Россия, Румыния, вводили внутреннюю конвертируемость постепенно по мере накопления официальных валютных резервов, улучшения платежного баланса, снятия количественных ограничений на импорт.
Из восточноевропейских стран, использовавших шоковую терапию для перехода к рыночной экономике, с самого начала рыночных реформ наиболее последовательно применяли валютный контроль Чехия, Словакия, Венгрия и Польша (фиксация курса чешской кроны, контролируемая и сдерживаемая государством девальвация национальных валют в Словакии и Венгрии, фиксация или привязка к твердым валютам курса польской национальной валюты). И именно эти страны, особенно Чехия, добились наибольших успехов и в преодолении высокой инфляции, и в формировании рыночной экономики, а также в достижении ее роста. В восточноевропейских странах, ориентирующихся на плавающий обменный курс, Румынии, Болгарии и девальвация этих валют была неизмеримо выше, и ее отрицательные последствия гораздо сильнее.
Все это свидетельствует об огромном значении валютного контроля и в преодолении высокой инфляции, и в успешности рыночных реформ вообще.
Фиксация обменного курса делает более определенными инфляционные ожидания и способствует их подавлению. Через стабильный обменный курс растет доверие к национальной валюте, снижается степень долларизации экономики.
Так, в странах, осуществляющих стабилизацию на базе обменного курса, произошло не только быстрое, но и значительное снижение этого показателя: в Эстонии, например, с 60 (1992 г.) до 5% (1994 г.), в Польше с 80 (1989 г.) до 25% (1994 г.) [47].
Любой фиксированный обменный курс может лишить страну конкурентоспособности. Вопрос конкурентоспособности должен решаться либо значительной девальвацией валюты до начала стабилизации, либо своевременным переходом к иным формам обменного курса как номинального якоря.
В этом отношении показателен пример Польши, которая в начале 1991 г. значительно девальвировала злотый, а затем с мая по октябрь 1991 г. ввела фиксированный обменный курс по отношению к доллару, а затем к корзине валют, а затем перешла к ползучей привязке, предполагающей ежедневную девальвацию валюты на заранее запланированную и объявленную величину. В результате Польше удалось значительно снизить инфляцию без ущерба для конкурентоспособности.
В целом за период стабилизации инфляция снизилась с 586 (1990 г.) до 29% (1995 г.), а с 1993 г. в Польше наблюдается экономический рост.
Однако не может быть единых рецептов, в частности, опыт Литвы и России демонстрирует, что стабилизация на базе обменного курса может прийти на смену стабилизации на денежной основе. В России в июле 1995 г. на смену управляемому плаванию пришел валютный коридор как наиболее мягкий вариант номинального якоря.
Валютный коридор имеет ряд преимуществ по сравнению с управляемым плаванием с точки зрения переключения спекуляций с валютных рынков на рынки ГКО, достижения стабильной динамики как номинального, так и реального курса национальной валюты, снижения темпов инфляции. В России годовой уровень инфляции в 1996 г. составил менее 30 %, среднемесячные показатели инфляции в марте-апреле 1997 г. находились на уровне 1 %.
Тот факт, что фиксированный обменный курс ведет к усилению эндогенной денежной массы, свидетельствует о его потенциальной опасности, которая становится явной в случае вынужденных девальваций и ревальвации. Так, фиксированный курс может быть весьма опасным для развивающихся стран, где инвесторы отдают предпочтение краткосрочным долгам и заимствованиям в твердой валюте.
Девальвация увеличивает стоимость обслуживания внешнего долга. Мексиканский кризис 1995 г. частично был спровоцирован фиксированным обменным курсом.
В 1997 г. произошла временная финансовая дестабилизация в Чехии, где отрицательное сальдо платежного баланса привело к 10%-ной девальвации кроны (после того, как ЦБ Чехии истратил 3 млрд. долл. на ее безуспешную поддержку) [83].
Анализ валютной политики успешных в макроэкономическом отношении стран, таких, например, как Чехия, Венгрия, Словакия и Польша, подводит к выводу, что одним из решающих факторов ее результативности, как, впрочем, и результативности совокупных антиинфляционных усилий, явилась однозначная ориентация на фиксированный валютный курс или близкий к фиксированному с самого начала системной трансформации. В то же время опыт Болгарии и Румынии подтвердил, что концепция, в соответствии с которой фиксированный обменный курс должен вводиться только после достижения более или менее устойчивой стабилизации, а до этого следует использовать плавающий курс, противоречит сущности и логике стабилизационного процесса, поскольку такой курс сам превращается в мощный дестабилизирующий фактор.
Выбор подходящей для каждой специфической ситуации варианта антиинфляционной политики зависит от конкретных условий той или иной страны. Среди успешных выделяется вариант политики, сочетающей фиксацию обменного курса с регулированием заработной платы.
Это вариант был осуществлен в Польше в 1990 г., Чехии в 1991 г., Эстонии в 1993 г. Доводы в пользу фиксации обменного курса связаны с более низкими инфляционными ожиданиями, более высоким спросом на иностранную валюту, что сдерживает инфляцию. Регулирование зарплаты в странах с переходной экономикой также позволяет снизить инфляционные ожидания.
Польский опыт представляет собой для нас несомненный интерес, поскольку процессы, происходящие в экономике этой страны, имеют много общих черт с тем, что наблюдается у нас, при этом реформирование польской экономики осуществлялось с некоторым опережением, что позволит в какой-то мере избежать чужих ошибок.
