d9e5a92d

Конструктивные правила - X считать как Y в C.

Как мы увидим, коллективное наложение функции в тех случаях, когда функция может выполняться только как результат коллективного соглашения или принятия, является определяющим элементом в создании институциональных фактов.
Рассмотрим, например, примитивное племя, которое строит стену вокруг территории. Стена пример функции, наложенной в результате явных физических свойств: она достаточно высокая, чтобы держать врагов снаружи, а членов племени внутри. Но предположим, что стенка постепенно развивается от физического к символическому барьеру. Вообразите, что стенка постепенно разрушается и единственное, что остается это линия камней.

Но вообразите, что жители и соседи продолжают рассматривать линию камней как границу территории, таким образом что это воздействует на их поведение. Линия камней теперь имеет функцию, которая не является результатом явных физических свойств, но результатом коллективной интенциональности.

В отличие от высокой стенки или рва остаток стенки не может оберегать людей просто посредством своей физической конституции. Результат, в очень примитивном смысле, символический; потому что ряд физических объектов теперь выполняет функцию лежащую за пределами их непосредственных свойств, а именно, ограничения территории.

Линия камней выполняет ту же самую функцию что и физический барьер, но делает это не из-за своей физической конструкции, но потому что ей был коллективно назначен новый статус, статус границы.
Этот шаг кажется наиболее естественным и простым, но он важен в своем применении. Животные могут наложить функции на естественные явления. Например, приматы используют палку как инструмент доставания бананов и некоторые приматы даже развили традиции агентивных функций, которые передаются от одного поколения к следующему. Например, известная всем обезьяна японская макака Ушоу, стала мыть в соленой воде бататы очищая их от песка и улучшая вкус.

Благодаря Ушоу, пишет исследователь Куммер, мытье бататов в соленой воде стало традицией, которую детеныши выучивают от их матерей. Но человек радикально отличается от животных, когда люди через коллективную интенциональность налагают функции на явления, функции которых не могут быть выведены исключительно из их физики и химии, но требуют длительного человеческого сотрудничества и специфических форм признания, принятия и подтверждения нового статуса, которому назначается функция. Это начальный пункт всех институциональных форм человеческой культуры и он всегда должен иметь структуру X считать за Y в C.
Наша цель состоит в том, чтобы соединить социальную действительность с нашей базисной онтологией физикой, химией и биологией. Чтобы сделать это, мы должны показать непрерывную линию, которая идет из молекул и гор к отверткам, рычагам и затем к законодательным органам, деньгам и государствам.

Центральный пункт на пути от физики к обществу коллективная интенциональность и решающее движение на пути создания социальной действительности коллективное интенциональное наложение функций на объекты, которые не могут выполнять этих функций без такого наложения. Радикальным движением, которое поднимает нас от таких простых социальных фактов, как то, что мы сидим на скамейке, к институциональным фактам деньгам, собственности и бракам, является коллективное наложение функций на объекты, которые в отличие от рычагов, скамеек и автомобилей не могут выполнять функции исключительно на основании их физической структуры.

В некоторых случаях, бумажных деньгах, например, так происходит потому, что структура только случайно связана функцией; в других случаях, правах на вождение, например, так происходит потому, что люди не могут выполнять функцию вождения, если они не имеют на это право.
Ключевой элемент в перемещении от коллективного наложения функции к созданию институциональных фактов наложение коллективно признанного статуса, к которому прикрепляется функция. Так как это особая категория агентивных функций, Серль называет их статус -функциями. В случае границы мы представили как первоначально функционирующий как физический объект стена, развился в символический объект границу.

Граница функционирует таким же образом как стена, но средства, которые выполняют эту функцию коллективное признание, что у линии камней есть особый статус, к которому прикрепляется функция.
Как иллюстрацию этого, рассмотрим пример денег и особенно бумажных. Обычно в учебниках выделяются три вида денег: товарные деньги, например золото, считающееся ценностью и, следовательно, деньгами, потому что товар тоже ценность; контрактные деньги (векселя) состоящие из бумаги, считающиеся ценностью, потому что на них есть обязательство, что предъявитель получит за них ценный товар, например золото; и бумажные деньги, которые объявляются деньгами некоторым официальными агентствами правительством или центральным банком.
Товарные деньги средство обмена, потому что они ценность; бумажные деньги ценность, потому что они средство среда обмена.
Первоначальное использование товарных денег золота и серебра, в действительности, было формой бартера, потому что форма, которую имели деньги сама по себе была ценностью. Таким образом, рассматриваемое вещество выполняет функцию денег исключительно благодаря физической природе, которая имеет некоторую функцию, наложенную на нее Таким образом, золотые монеты ценны не потому что они монеты, но потому что они сделаны из золота и ценность, присоединенная к монете равна ценности золота.

Мы налагаем функцию ценности на золото, потому что мы желаем обладать этим веществом.
Так как функция ценности уже была наложена на золото, нужно было просто наложить функцию денег поверх нее. Так как люди уже расценивают золото как ценность из-за его физической природы, они могут принять его средство обмена. Мы, таким образом, имеем систему обмена, где объекты служат для бартера, даже если люди имеющие эти объекты не имеют от них никакой непосредственной пользы. Подобная ситуация существовала, между прочим, в Советском Союзе во время его распада.

В Москве в 1990 и 1991 сигареты Marlboro использовались как валюта. Люди принимали оплату в Marlboro, даже если они сами не курили.
Согласно истории средневековой Европы банкиры принимали золото и хранили его, взамен золота выдавая бумажные удостоверения владельцу золота. Удостоверения затем могли использоваться как средство обмена, точно как само золото.

Удостоверение было заменой золота. Оно было ценным объектом, потому что в любой момент его можно было поменять на золото.

Товарные деньги таким образом были заменены контрактными.
Потом кто-то додумался, что можно увеличивать запас денег, выдавая большее количество удостоверений, чем есть золота. Поскольку удостоверения продолжают функционировать, поскольку они имеют коллективно наложенную функцию, которая продолжает быть коллективно принятой, удостоверения, как решил этот гений, также хороши как золото. Потом все решили, что мы можем забыть о золоте и иметь только удостоверения.

Так мы пришли к бумажным деньгам, которые мы имеем сегодня.

Конструктивные правила: X считать как Y в C.

Мы сможем лучше понять пример денег, если исследуем роль конструктивных правил в создании институциональных фактов. Форма конструктивных правил X считать как Y в C ; это выражение определяет набор институциональных фактов и институциональных объектов, где термином Y обозначается нечто большее, чем явные физические свойства объекта, называемого термином X. Кроме того, выражение считать как обозначает свойство наложения статуса, к которому присоединяется функция посредством коллективной интенциональности, где статус и прилагающаяся к нему функция выходит за пределы явных грубых физических функций, которые могут быть назначены физическим объектам.

Сказать объект, который разработан и используются для сидения человека считать за стул, не означает использовать конструктивное правило, потому что качества X термина уже достаточны для Y термина. Данный объект может функционировать как стул и без человеческого соглашения. Правило не добавляет ничего, кроме названия, так что оно не будет конструктивным правилом.

Но когда мы говорим, что такие и такие бумаги считать за деньги, мы выражаем конструктивное правило, данные бумаги не могли бы функционировать как деньги без человеческого соглашения. Применение конструктивных правил, таким образом, имеет следующие особенности: Y термин должен назначить новый статус, которого нет у объекта только благодаря X термину; и должно быть коллективное соглашение, или по крайней мере принятие, как наложения статуса на сущность обозначаемую X термином, так и функции, которая соответствует этому статусу.

Кроме того, так как физические особенности X термина недостаточны, чтобы обеспечить выполнение назначенной функции, определяемой Y термином, новый статус и соответствующая функция должны быть чем-то, что может быть создано в соответствии c коллективным соглашением или принятием.
Аналогично, так как физические свойства, определяемые X термином недостаточны, чтобы выполнять назначенную функцию, должно быть продолжение коллективного принятия правильности назначенной функции; иначе функция не может успешно выполняться. Не достаточно, например, согласиться с первоначальным назначением, Эта сущность деньги; мы должны продолжать принимать это как деньги.
Есть чувство, что есть что-то мистическое в том, что создание институциональных фактов из грубых фактов происходит из нефизического, непричинного характера отношений X и Y в структуре, где мы просто считаем объект X объектом Y. Исходя из нашего жесткого метафизического настроя мы должны спросить X действительно есть Y? Например, являются ли эти бумажки действительно деньгами ?
У нас нет такого сомнения по поводу тех вещей, агентивная функция которых выполняется полностью благодаря их физическим свойствам. Таким образом, у нас нет метафизического сомнения по поводу того, что этот объект действительно отвертка или что это действительно автомобиль, потому что явные физические свойства рассматриваемых объектов дают им возможность функционировать как отвертке или автомобилю.


В этом пункте Серль просто описывает структуру, посредством которой институциональная действительность работает в реальных человеческих обществах. Для этого используется пример денег.
Определенного рода кусочки бумаги получили широкое распространение в Соединенных Штатах. Эти кусочки бумаги удовлетворяют некоторым условиям X термина.

Они должны иметь специфические материальные компоненты и они должны соответствовать некоторому набору образцов (пять долларов, десять долларов и т.д.).
Они должны также быть выданы казначейством США. То, что удовлетворяет этим условиям (X термин), нужно считать деньгами в США (Y термин).

Но говорить что эти кусочки бумаги Y термин (деньги) делать нечто большее, чем давать короткое название X термина; это давать новый статус, который имеет ряд функций, присоединенных к нему, например, средство обмена и т.д. Благодаря конструктивным правилам эти кусочки бумаги считают допустимым видом всех расчетов общих и частных.

И наложение статуса, обозначаемого Y термином, должно коллективно приниматься или функция не будет выполняться.
Из этого примера следуют некоторые наиболее следующие характерные особенности:
1.Коллективная интенциональность назначает новый статус к некоторому явлению и этот статус имеет соответствующую функцию, которая не может выполняться исключительно исходя из присущих рассматриваемому явлению физических свойств. Это назначение создает новый факт, институциональный факт, новый факт, созданный в соответствии c человеческим соглашением.
2. Форма назначения новой функции и статуса может выглядеть как X считать как Y в C. Эта формула дает нам мощный инструмент для понимания того, как создаются новые институциональные факты, потому что сущность коллективной интенциональности заключается в наложении статуса и функции, определяемого Y термином, на некоторое явление, называемое X термином. Считать как является определяющим в этой формуле, потому что, так как рассматриваемая функция не может выполняться исключительно исходя из физических свойств X элемента, требуется наше соглашение или принятие, что это так.

Таким образом, мы соглашаемся считать, что объект X обладает статус- функцией Y. Следовательно, возможность назначения функции Y ограничена теми вещами, относительно которых может быть коллективное соглашение или принятие.
3.Процесс создания институциональных фактов может происходить и в том случае, если участники не осознают, что это происходит именно таким образом. Например, используя деньги нам не обязательно думать, например, это ценно, потому что мы коллективно налагаем такое значение на то, что мы не расцениваем как ценность только исходя из физических особенностей. Этот процесс может относиться к сознанию с двух сторон.

Во первых, очевидно, для большинства институтов, что мы просто растем в культуре и воспринимаем институты как данные. Нам не нужно осознавать их онтологию.

Второе, при самом развитии института его участникам не нужно осознавать форму коллективного интенциональности, посредством которой они налагают функции на объекты.
Как только люди продолжают признавать X как имеющий статус-функцию Y, институциональный факт создается и поддерживается. Им, кроме того, не нужно знать, что они так признают и они могут придерживаться всякого рода неправильных убеждений относительно того, что они делают и почему они делают это. Именно поэтому, многие думают, что брак дан нам Богом и т. д.
4.Когда наложение статус- функции согласно формуле становится всеобщим, формула приобретает нормативный статус, который сам становится конструктивным правилом. Это видно в тех случаях, когда общее правило создает возможность злоупотреблений, которые не могли бы существовать без правила, например подделка денег (объекты выглядят как удовлетворяющие свойствам X термина, но они не являются им) и гиперинфляция (выпускается слишком много денег, так, что объекты, удовлетворяющие X термину, не могут больше выполнять функцию, определенную Y термином).

Возможность злоупотребления характеристика институциональных фактов.
5. Соотношение между правилом и соглашением (конвенцией), по крайней мере в этом случае, является крайне ясным. То что объекты могут функционировать как средство обмена не предмет соглашения, а правило. Но какие объекты выполняют эту функцию предмет соглашения. Аналогично в шахматах, полномочия короля не вопрос соглашения, а правила.

Но на какую фигуру наложить эти полномочия вопрос соглашения. Потому что в этих случаях условия, определяемые X термином только случайно связаны, с функцией, определяемой Y термином, выбор X термина более или менее произволен; и то, что именно будет использоваться как деньги или король в шахматах, является вопросом соглашения. Но как мы увидим дальше, часто особенности, необходимые для применимости X термина необходимы для эффективности Y термина.

Например, сертификация хирурга, наложение на данного человека статуса хирурга (Y термин) должно быть основано на наличии некоторых свойств данного человека (X термин).
В многих случаях X термин выбирается точно, потому что он рассматривается как имеющий особенности, необходимые для выполнения функции, определяемой Y термином. Например, предполагается, что человек, который выбирается президентом, обладает соответствующими способностями к выполнению функции У. Но даже в этих случаях что-то добавляется Y термином.

Особенности, определяемые X термином не достаточны, чтобы гарантировать дополнительный статус и функцию, определяемую Y термином.
6. Особое соотношение между наложением статуса и функции и языком. Слова, которые являются частью выражения Y, например слово деньги, являются конструктивными в отношении созданного факта.

Случайное сочетание звуков, лингвистическое понятие, например слово деньги, является теперь частью самого факта, который мы создали.

Почему самореферентность не приводит к кругу в определении.

При перечислении шести очевидных свойств социальной действительности, первоначально возникла проблема, как мы можем определять деньги, если часть определения о них думают или расценивают или верят, что это деньги. Но не ведет ли это к кругу или бесконечному регрессу в любой попытке определить слово или дать объяснение понятия денег? Но парадокс разрешается просто.

Слово деньги являются узлом целой сети практик: собственности, покупки, продажи, приобретения, платы за услуги, платы за долги и т.д. Как только объект расценивается, как имеющий такого рода роли на практике, нам не нужно определять слово деньги, следовательно, нет никакого круга или бесконечного регресса. Слово деньги функционирует как буквенный знак для лингвистического обозначения всех этих действий.

Чтобы верить, что что-то является деньгами, человеку не нужно слово деньги. Достаточно, что каждый верит, что рассматриваемые объекты являются средством обмена, накопления ценностей, оплаты за долги, жалованья за услуги и т.д.

Короче говоря, тот факт, что набор некоторых отношений конструирует условия истинности некоторого понятия и тот факт, что эти отношения обычно суммируются в итоговом понятии (например, мы думаем, что это деньги, думаем, что эти люди женаты), не влечет за собой, что слово, выражающее это понятие, не может быть определено без круга или бесконечного регресса.
Хотя мы не нуждаемся в понятии деньги, чтобы определить деньги, и таким образом мы избегаем непосредственного круга, мы нуждаемся в определении других институциональных понятий, типа покупка, продажа и собственность, и таким образом мы избегаем порочного круга только, расширяя круг, включая другие институциональные понятия. Мы попробуем уменьшить понятие деньги до не институциональных понятий.
Выше говорилось, что есть различие между самореферентностью понятия в отношении типа и экземпляра. Что касается денег, отдельный экземпляр может быть деньгами, даже если никто не думает, что это деньги, но что касается вечеринки, если никто не думает об отдельном событии, что это вечеринка, это не вечеринка.

Причина по которой мы в этом отношении рассматриваем деньги по другому, чем вечеринку связана с кодификацией, если рассматриваемый институт кодифицируется в официальной форме, как в законах касающихся обращения денег, тогда рассматриваемая самореферентность свойство типа. Если он неофициальный, не кодифицируемый, то самореферентность применяется к каждому экземпляру.

Кодификация, следовательно, определяет чем является феномен типом или экземпляром. Следовательно экземпляр может иметь свойства, о которых никто не думает, но тип все еще определяется самореферентным способом.
Самореферентность непосредственное следствие природы агентивных функций. Она не является специфической для институциональных фактов. Так, например, чтобы что-то было стулом, оно должно функционировать как стул и, следовательно, оно должно рассматриваться или использоваться как стул. Стулья не являются абстрактными или символическими понятиями в том же смысле, что деньги и собственность, но проблема в обеих случаях одинакова.

Что касается агентивных функциональных понятий, часть удовлетворительного описания, видимо, удовлетворяет это описание. Это не ведет к кругу или бесконечному регрессу по вышеперечисленным причинам: Мы можем убрать деньги из описания набора практик, которые включает данный феномен.

Стулья для сидения, деньги для покупок и т.д.

Использование перформативных высказывания в создании институциональных фактов.

Вторая очевидная особенность, которую мы должны объяснить касается роли перформативных высказываний в создании многих, хотя не и всех, институциональных фактов. Объяснение заключается в структуре конструктивных правил.

Вообще, когда X термин речевое действие, конструктивное правило позволяет речевому действию реализовываться как перформативное высказывание, создающее положение дел, описанный Y термином. Говоря о некоторых вещах считать как, говоря, что Вы выполняете их, Вы можете делать их действительностью.

Если Вы начальник, то говоря в соответствующих обстоятельствах встреча откладывается, вы будет делать так, что встреча действительно становиться отложенной. Говоря, в соответствующих обстоятельствах, я назначаю Вас, председателем вы будете делать это фактом. Но те же самые слова, сказанные не тем человеком или не при тех обстоятельствах не будут иметь никакого такого эффекта. Потому что конструктивное правило позволяет функции накладываться на речевое действие, только когда выполнение этого речевого действия в соответствующих обстоятельствах может создавать наложение этой функции и таким образом создавать новый институциональный факт.Не все институциональные факты могут конструироваться в соответствии c их декларацией.

Вы не можете, например, коснуться Земли только говоря, что делаете это.
В целом по этому пункту: перформативность играет особую роль в создании институциональных фактов, потому что статус-функция, отмеченная Y термином в формуле X считать как Y может часто, хотя не всегда, налагаться простым объявлением того, что она налагается. Это особенно истинно для случаев, где X термин речевое высказывание.

Логический приоритет грубых фактов над институциональными.

Третья очевидная особенность, которую мы должны объяснить касается приоритета грубых фактов над институциональными. Как и вторая особенность она объясняется структурой конструктивных правил.

Структура институциональных фактов это структура иерархии формы X считать как Y в контексте C. Основа этой иерархии феномены, существование которых не предмет человеческого соглашения. Сказать что, есть статус-функция, наложенная на что-то, означает сказать, что есть что-то на что она накладывается. Если она накладывается на другую статус-функцию, то в конечном счете мы можем достигнуть фундамента, который не является формой другой статус-функции.

Так, например, любые деньги, должны обладать некоторой физической реализацией, некоторым грубым фактом, даже если это только кусочек бумаги или отметка на компьютерном диске, на который мы можем наложить нашу институциональную форму статус -функции. Таким образом, нет институциональных фактов без грубых фактов.

Систематические отношения и первичность действия над объектом.

Нашим четвертым вопросом был вопрос, почему между институциональными фактами всегда существует некоторый вид систематических отношений? И пятый был, почему институциональные действия происходят до институциональных объектов?
Наиболее очевидная причина, по которой имеются систематические связи среди различных социальных фактов то, что рассматриваемые факты разработаны именно для этой цели. Правительство существует, что бы влиять на все сферы нашей жизни; деньги существуют как единица ценности во всех видах транзакций.
Объяснение очевидной первичности социальных действий над социальными объектами то, что объекты разработаны, чтобы обслуживать агентивные функции и не зависеть от нас лично. То что мы рассматриваем как социальные объекты правительство, деньги на самом деле только буквенное обозначение паттернов деятельности.

Я надеюсь, что понятно, что в целом работа агентивных функций и коллективной интенциональности предмет продолжающихся действий и создания возможности их дальнейшего продолжения.
Какой объект не имеет значения; важна статус- функция которая на него накладывается, но эта функция проявляется только в фактических транзакциях; следовательно, нас интересует не объект, но процессы и события, в которых проявляется функция.



Содержание раздела