Представления о групповой идентичности в бихевиоризме
- взгляд человека на самого себя - его самоидентичность, т.е. то, как он воспринимает свою социальную позицию по отношению к другим;
- точка зрения других на социальную позицию человека - его социальная идентичность. Она отражает то, как индивид воспринимает, характеризует, оценивает и переживает самого себя в качестве своеобразного объекта, т.е. деятеля, носителя общественных отношений.
Таким образом, собственно социальная идентичность анализируется в плане социальных свойств человека. При этом большую роль в поведении человека играет вопрос: Что обо мне подумают другие?
Именно он во многом обусловливает поведение, чувства и мысли человека, а не реальные задачи взаимодействия.
Символический интеракционизм дал начало потоку социологических исследований в области изучения идентичности. Он также изменил парадигму изучения личности, а именно, сделал ее ближе анализу личности в социальном контексте.
По мнению авторов, знание идентичности личности позволяет предсказывать поведение индивида, которое строится на основе интериоризации занимаемых им объективных социальных статусов. Так же как Д. Келли для предсказания поведения человека вводит понятие конструкт, представляющий собой субъективное знание о мире, способ толкования действительности [117, 403], сторонники данного подхода считают, что люди организуют и направляют свое поведение в соответствии с их субъективными представлениями о себе, выраженными в идентичности.
Развивая идеи интеракционизма, Качанов показывает, что социальная идентичность входит в структуру генерализованных, значимых отношений личности через ценностно-смысловое отождествление с позицией в социальном пространстве. Смыслообразующая функция социальной
идентичности придает ей личностную значимость [115].
Конструктивным моментом в позиции Качанова, на наш взгляд, является приближение социальной идентичности к разновидности субъективных представлений человека относительно объективно занимаемых им позиций в социальном пространстве, а также идея о трудности осознания этих позиций.
Эти субъективные представления формируются, если человек имеет эмплицитное и систематическое представление о социальном мире, о позиции, которую он занимает в нем и которую мог бы занимать. Поэтому социальные идентичности, когда они осознаются как таковые, являются более или менее обобщенным выражением этого представления.
Это значит, что между реальной позицией человека и его социальной идентичностью располагается представление об этой социальной позиции и о социальном мире в целом, которое может не согласовываться с представлениями других людей [115].
Интегрированность субъекта в различные поля социального пространства (политики, экономики, культуры, образования и т.д.) и объективная противоречивость различных систем общественных отношений приводят к тому, что человек не может принять некоторые социальные идентичности. Они могут противоречить друг другу в своих ценностно-смысловых значениях. Проверка и порождение новых социальных идентичностей осуществляются в процессе социальной практики.
Поэтому процесс формирования идентичности можно представить как постоянную внутреннюю борьбу. Становление, функционирование и развитие трансверсальной социальной идентичности реализуются через перманентное разрешение кризисных состояний [115].
Надо отметить, что в 80 - 90-е годы изучение взаимодействия Я и Мы получило свое развитие [397, 409]. Например, яркий представитель польской школы изучения социальной идентичности М. Ярумович, используя комплексную методологию, показала, что групповой эгоцентризм (Мы) связан с универсальными человеческими свойствами. Дифференциация когнитивных схем - непременное условие развития Я, которое ведет за пределы собственного эгоцентризма Я через распознавание различных социальных перспектив и понимания других.
Социальное Я и социальная идентичность побуждают настройку и внутригрупповую включенность. Необходимое условие разделения себя от Мы - это формирование социальной и личностной идентичности, что позволяет индивиду направить внимание от одной перспективы к другой [397].
Идею осознаваемой личности развил Л. Краппман [33]. Он рассмотрел условия социальной идентичности, при которых идентичность остается сохранной, и назвал ряд способностей, необходимых человеку для сохранения своей идентичности в ситуации взаимодействия. Представления принимающих участие во взаимодействии партнеров о значении одних и тех же символов различны, часто противоречивы.
Постоянно поступающая в процессе взаимодействия новая информация должна перерабатываться индивидом так, чтобы привести ее в соответствие с прежним накопленным опытом. При этом особенно важна самопрезентация во взаимодействии.
Успех поддержания идентичности зависит от наличия у человека следующих способностей: способности к ролевому дистанцированию, к эмпатии, толерантности к противоречиям, успешной презентации своей идентичности [18].
Идеи Дж. Мида относительно значимости вербализованных компонентов Я, а также роли осознаваемой идентичности в поведенческом процессе повлияли на разработку, пожалуй, первого и самого простого теста установок личности на себя: Кто я такой? (или тест 20 высказываний), предложенного М. Куном и Т. Макпартлэндом [139, 408]. Авторы отмечают, что, создавая тест, они стремились активизировать проведение эмпирических исследований в этой области.
Опираясь на идеи Мида о том, что Я является объектом, подобным другим, главное содержание которого составляет план действий или установки, они предложили исследовать Я как набор установок для эмпирического исследования. Поскольку люди организуют и направляют свое поведение в соответствии с их субъективно определяемыми
идентификациями, данный тест, по мнению авторов, может
использоваться для предсказания поведения индивида на основе знания его субъективного определения собственной идентичности. Этот тест широко применяется в изучении социальной идентичности [100, 119, 241, 245, 394, 513, 515].
В концепции Дж. Мида наблюдается некоторое противопоставление социального и личностного Я. Особенно это проявляется на уровне осознаваемой личности, которая хоть и задана в обобщенных категориях языка, тем не менее, несет в себе момент относительной свободы от социума.
Это повлияло на развитие представлений о типах идентичности и внутренней противоречивости структуры идентичности человека. Примером могут служить работы И. Гоффмана и Р. Фогельсона [374, 377, 378].
Развитие концепции символического интеракционизма нашло свое воплощение во многих в работах. Например, Ш. Струкер, в его концепции структурного символического интеракционизма [467, 468, 469, 471, 472] специально не выделяет индивидуальную или социальную идентичность, но в то же время подчеркивает социальный контекст идентичности.
Струкер считает, что нет ничего нелогичного в точке зрения на человеческое социальное поведение как важную последовательность сконструированных и иногда принудительных процессов, которые распознаются в принципе как процессы, открытые для отказа, отклонения и модификаций. Это обусловливает процессуальность Я. Но в то же время он считает, что Я является и структурой, в которой представлены различные установки на других людей.
Основной вопрос заключается не в том, является ли поведение сконструированным или нет, а в том, под влиянием каких условий оно будет конструироваться, какая позиция повлияет на формирование взаимоотношения между индивидом и обществом.
Согласно Струкеру, структурные черты личности запечатлеваются в частичных идентичностях и отражают понимание людьми своего участия в социальном взаимодействии. В его подходе идентичность - это интериоризированная роль, определяемая соответственно социальным позициям человека. Идентичность конструируется и влияет на поведение человека.
Она является продуктом представления социальных ролей в общностях разного размера и значимости для человека (например, общественная организация, класс, группа и т.д.). В процессе взаимодействия происходит концептуализация себя или интериоризация определенных ролей, что, собственно, и производит идентичности.
В этом смысле существенный аспект влияния общества на личность заключается в том, что Я формируется в процессе взаимодействия между людьми, что приводит к появлению идентичности, которая, в свою очередь, связана с социальным поведением. Это поведение осуществляется тем путем, который соответствует индивидуальной идентичности, заключающей в себе организованную иерархию возможностей для ответа на различные социальные ситуации.
Таким образом, концепция Струкера, развивающая символический интеракционизм, рассматривает идентичность как важную концептуальную характеристику личности, возникающую под влиянием общества и ответственную за организацию социального поведения. Структура идентичности представляет собой иерархическую последовательность различных интериоризированных ролей.
Поскольку человек вступает в многочисленные социальные связи и исполняет большое количество социальных ролей, то у него должно быть много соответственных идентичностей, которые в свою очередь отражаются на поведении, эмоциях и по-разному влияют на социальное взаимодействие. Структура идентичности постепенно конструируется, включая в себя данные от рождения идентичности, а также те, которые формируются в ходе социального взаимодействия.
Индивидуальная идентичность включает в себя Я как организованную иерархию, вероятно, связанную с социальными позициями, которая значимо влияет на достижение индивидом частичных ролевых идентичностей.
Ю. Хабермас попытался преодолеть противоречие между социальной и личностной идентичностями, что, в принципе, важно для направления символического интеракционизма, поскольку понятно, что Я в их трактовке не может включать либо одно либо другое [18]. Он сделал попытку рассмотрения структуры идентичности как двух пересекающихся осей координат: вертикальная - личная идентичность, горизонтальная -социальная. В точке пересечения координат образуется Я-идентичность как баланс между личной и социальной идентичностями.
В личной идентичности проявляется стремление человека к своей индивидуальности, неповторимости, а в социальной - стремление соответствовать ожиданиям партнера. Это противоречие напоминает общую дилемму в поведении и жизни человека: быть как все или быть отличным от других.
В реальном взаимодействии человек всегда стремится к поиску компромисса между этими двумя основными вопросами.
Таким образом, в рамках данного подхода изучение социальной идентичности обогатилось анализом влияния социального окружения на представления человека о себе. Можно отметить следующие важные моменты, связанные с изучением социальной идентичности в символическом интеракционизме:
- идентичность рассматривается как целостность социальных и личностных характеристик, формирующихся в ходе взаимодействия индивида с другими людьми и усвоения социальных ролей;
- структура идентичности внутренне противоречива, она
отражает, с одной стороны, стремление человека к уникальности, с другой стороны, желание быть понятым и принятым значимым социальным окружением;
- для преодоления этих противоречий используются различные техники, позволяющие найти компромисс между всеми видами идентичности и требованиями ситуации взаимодействия;
- индивид должен прилагать определенные усилия для поддержания баланса в собственной идентичности и необходимого уровня взаимодействия, стремиться осознавать актуальную ролевую позицию и ценностное сопровождение;
- личная и социальная идентичности находятся в сложной взаимосвязи,
не однозначно принимаемой как противоположные полюсы дихотомической оси, которая формируется под влиянием
взаимодействия и усвоения системы вербальных и невербальных символов;
- методика изучения идентичности может включать в себя различные процедуры, в том числе и самоописание, поскольку идентичность осознается в ходе взаимодействия;
- большая роль в развитии идентичности отводится рефлексии, мышлению, осмыслению результатов взаимодействия.
Представления о групповой идентичности в бихевиоризме
В рамках бихевиоризма личностный уровень анализа межгруппового взаимодействия был минимизирован, поскольку главный интерес исследователей сосредоточился на изучении роли ситуации в развитии межгрупповых процессов. Тем не менее, социальная идентичность как психологический феномен присутствует в работах М. Шерифа и является следствием осознания человеком своей причастности к какой-то группе, которое происходит под влиянием реальных межгрупповых действий.
Участники эксперимента отождествляли себя с другими, уподоблялись им, они также должны были встать на точку зрения другого и определить свое групповое членство [453, 454, 456, 457].
Реалистическая теория конфликтов, основанная на известных исследованиях М. Шерифа, посвященных анализу межгрупповых конфликтов, послужила своеобразным толчком, стимулирующим создание теории социальной идентичности. Эти исследования иногда называют ситуативным или бихевиористическим подходом, представители которого пытались по-новому, по сравнению с психоанализом, ответить на вопросы, касающиеся причин возникновения агрессии между группами и внутри группы, а также выбора той или иной мишени для агрессии.
Они уделили большее внимание социальным процессам.
М. Шериф практически первым начал изучать групповое и межгрупповое поведение. Понятие идентичность он использовал для того, чтобы как-то определить групповую принадлежность.
Он считал, что межгрупповое поведение как психологический феномен возникает тогда, когда индивиды, принадлежащие к одной группе, взаимодействуют с другой группой или ее членами (индивидуально или коллективно) в терминах их групповых идентичностей [454].
Важно подчеркнуть, что социальная идентичность в работах Шерифа является противоположным полюсом идентичности личностной, которая занимает как бы подчиненное ей положение. В частности, под влиянием манипуляций с группой дружеские связи разрывались и заменялись на внутригрупповые отношения.
Его исследование проводилось в рамках классической бихевиористической формулы стимул - реакция. Стимулами были различные манипуляции с группами (включение их в различные виды
деятельности, разделение на отдельные структуры и т.д.), а
реакциями - взаимоотношения между группами и конкретными людьми. Личностная компонента практически исключалась из объяснительных принципов.
В своих уже ставших классическими экспериментах, проведенных на мальчиках в летнем лагере, он показал, что под влиянием извне введенного фактора - соревнование (конкуренция - в условиях ограниченных ресурсов можно изменить взаимодействие между группами. Программа его эксперимента предполагала изучение процесса возникновения межгрупповых отношений и соответственно влияния различных факторов, таких, как соревнование, изменение целей, совместная деятельность и т. д.
Соревнование оказалось одним из ведущих внешних факторов, которые влияли на возникновение конфликтов между группами и детьми. Включение в соревнование меняло сложившиеся социальные связи и провоцировало новые отношения между детьми, в частности, противоборство, конкуренцию, агрессию. В качестве факторов, которые могли погасить негативные последствия соревнования, явилась постановка общей цели.
Когда перед соревнующимися и находящимися в конфронтации группами мальчиков были поставлены более общие задачи, реализация которых требовала усилия всех, то конфликты прекращались.
Единые для групп цели способствовали развитию отношений сотрудничества и кооперации. Если во время конфликта ребята стремились называть себя согласно конкретной групповой принадлежности, то в период сотрудничества они говорили о себе как о представителях более общей группы, например, лагерь. В этих исследованиях явно прослеживается желание преодолеть ограниченность психоаналитического подхода не только в изучении межгрупповой динамики, но и в понимании идентичности. Как было показано выше, в рамках психоаналитического направления основной упор в исследовании идентичности делался на личностные факторы и их возможное проецирование в социальных отношениях.
Социальная идентичность занимала подчиненное положение по отношению к личностной. Поэтому ответы на вопросы типа: как влияют социальная среда, управленческие воздействия на группу, на развитие отношений между группами и межгрупповых конфликтов - оказались за пределами возможностей психоаналитической теории.
Бихевиористы как бы вывели изучение идентичности из виртуальной психоаналитической реальности в реальную жизненную ситуацию.
Эксперименты показали, что ситуация может управлять процессом отождествления индивида с группой. Наиболее сильное идентификационное действие оказывают межгрупповые конфликты, которые возникают под влиянием межгруппового соревнования [454, 455].
Исследования Шерифа дали толчок для интенсивного изучения межгрупповых конфликтов, прежде всего, конечно, под влиянием различных внешних факторов (размер группы, доступность ресурсов, характер целей и т.д.). Все это получило название реальных межгрупповых конфликтов, среди возможных следствий которых Шериф отмечал более полное осознание участниками своей групповой принадлежности. Ребята под влиянием внешних факторов вынуждены были определиться в социальном окружении и назвать тот круг людей, к которому они принадлежат.
При этом причины, по которым они являются членами именно этих групп, не анализировались. Основной акцент делался на групповых целях и нормах поведения, принятии себя членами именно этой группы, что, в свою очередь, повышало уровень внутригрупповой солидарности в конфликтном взаимодействии.
Таким образом, Шериф и его коллеги показали, что человеку в принципе не важно, как развивалась его личностная история. Включенный в определенные межгрупповые отношения, он принимает конкретное групповое членство и действует сообразно групповым нормам, большую роль в его поведении начинают играть социальные, а не личностные факторы.
Еще один яркий представитель данного направления Д. Кэмпбелл развил идеи Шерифа относительно природы межгруппового конфликта [341, 342], что повлияло на последующие исследования социальной идентичности. Снова подчеркнем, что социальная идентичность как отдельный предмет исследования не фигурирует в работах представителей данного направления. Но она гармонично вплетена в процесс межгруппового конфликта и является его следствием.
Кэмпбелл считал, что отношения конкуренции, сопровождающиеся предвосхищением реальной угрозы, основаны на реальном конфликте интересов между группами, независимо от времени его возникновения (вчера, сегодня, завтра). Этот конфликт интересов проявляется в ряде показателей, которые характеризуют отношения в группе и поведение ее членов:
- враждебность отдельных членов группы к сопернику или источнику угрозы;
- увеличение внутригрупповой солидарности;
- рост идентичности, т.е. более ясное осознание членами группы своей групповой принадлежности;
- усиление тенденции охраны границ своей группы, иными словами, повышение непроницаемости групповых границ;
- повышение значимости групповых норм и тенденции членов группы соблюдать их;
- усиление директивных воздействий по отношению к нарушителям групповых норм.
Таким образом, можно сказать, что реалистическая теория конфликтов была до появления теории социальной идентичности практически ведущей теорией межгруппового поведения, согласно которой межгрупповой конфликт всегда основан на реальном соревновании между группами с ограниченными ресурсами, что усиливает борьбу за получение материальных или моральных благ. Подтверждение этому можно найти во многих психологических экспериментах [327, 342, 454].
Хотя многочисленные эксперименты показали, что реальный конфликт интересов - безусловно, самая распространенная причина конфликтов межгрупповых, но в то же время появились исследования, которые демонстрировали несколько иную картину. В частности, А. Тэшфел и Дж.
Тернер обнаружили, что иногда реальный конфликт интересов между общностями (социальный, политический, профессиональный) не достаточен для того, чтобы возник межгрупповой конфликт [490].
Вопросы, побудившие дальнейшие исследования, заключались в том, что в данную теорию не вписывались факты, когда соревнование не было необходимым или достаточным условием для продуцирования межгруппового конфликта. В некоторых случаях соревнование не вызывает межгруппового конфликта. Тогда что является его причиной?
И наоборот, определенные формы межгрупповых конфликтов встречаются в отсутствие соревнования и в ситуациях, когда ресурсов достаточно для всех. Что провоцирует конфликт в этих случаях?
Какую роль в межгрупповых процессах следует отнести к внешним факторам, а какую к личностным, т.е. осознанию человеком своего места в системе социальных отношений?
Поставленные выше вопросы демонстрируют логику развития психологических идей относительно проблемы социальной идентичности. Из вспомогательной области знания она постепенно переходит в предмет собственного теоретического и практического исследования и отражает потребность исследователей синтезировать социально- и личностноориентированные подходы, что было сделано уже в теории социальной идентичности.
Обобщая вклад бихевиористического направления в
развитие изучения вопроса о природе и функциях социальной идентичности, можно отметить следующие моменты:
- бихевиористы вывели проблему межгрупповых конфликтов на социальный уровень и тем самым поставили проблему социальной идентичности в новом аспекте, а именно, в зависимости от социальных взаимоотношений между индивидами;
- социальная идентичность является следствием реальных межгрупповых отношений, в частности, межгрупповых конфликтов;
- поскольку конфликт возникает из-за конкуренции в борьбе за реальные блага, а не по причине эмоциональных или личностных факторов, то возникло логичное предположение, что конкуренция усиливает социальную идентичность и делает ее более осознанной;
- межгрупповое поведение и социальная идентичность являются коллективным феноменом, а не статическим объединением похожих индивидуальных действий;
- отношения сотрудничества и кооперации снижают тенденцию к идентификации, но формируют более общую по отношению к группам идентичность.
Когнитивный подход. Теория социальной идентичности (ТСИ)
Дальнейшее изучение социальной идентичности проходило под большим влиянием когнитивного подхода, который занял свое место в общей системе психологических теорий значительно недавно: в конце 50-х - начале 60-х годов [44, 256, 257, 272].
В когнитивной психологии идентичность рассматривается как важнейшая психологическая структура. Главная идея состоит в том, что впечатления о мире организуются в связные интерпретации - идеи, установки, стереотипы,
которые выступают как регуляторы социального поведения. ТСИ
является комплексной концепцией, базирующейся на психологии личности, социальной и когнитивной психологии. Более выраженную когнитивную направленность она получила благодаря исследованиям процесса категоризации, в рамках теории социального сравнения Дж.
Тернера, основанной на работах Л. Фестингера [370, 371].
Социальная идентичность в этом подходе рассматривается в качестве когнитивной системы, которая выполняет роль регуляции поведения в соответствующих условиях. Важно подчеркнуть, что данная проблематика разрабатывается на стыке когнитивной психологии и психологии личности.
Идея различных систем, сквозь призму которых человек воспринимает окружающий мир (К. Левин, Дж. Келли, У. Найсер), повлияла на представление об идентичности.
Также сыграла свою роль теория когнитивного диссонанса Л. Фестингера, согласно которой в результате рассогласования имеющегося у человека опыта с восприятием актуальной ситуации появляется определенная мотивация, стимулирующая и направляющая деятельность человека [371].
Наиболее завершенным примером сочетания различных направлений психологии: когнитивного, личностного, социально-психологического - в исследовании социальной идентичности является ТСИ - теория социальной идентичности (D. Abrams, M. Hogg, H. Tajfel, J.C.
