Переоценка критериев сравнения
Поскольку позитивная оценка сопровождает социальную идентичность, человек не просто относит себя к какой-то группе, но и наделяет эту группу позитивными чертами. Поэтому кризис идентичности определяется не только как трудность в обозначении своей ниши в обществе, но и как утрата позитивных представлений о своей группе и ценностных ориентиров [15].
Этот подход отчасти развивает концепцию Г. Тэшфела и Д. Тернера, согласно которой кризис социальной идентичности можно определить как утрату позитивной определенности группового членства [490].
В контексте эпигенетического принципа Э. Эриксона кризис идентичности - это поворотный момент в развитии, ситуация выбора между позитивной и негативной линиями развития, прогрессом и регрессом.
В.Н. Павленко подходит к пониманию кризиса как к рассогласованию исходной гармонии, возникающих новых противоречий в сознании. Отражением субъективно переживаемого кризиса социальной идентичности является наличие осознаваемого или неосознаваемого рассогласования между стремлением индивида к идентификации с основными социальными общностями и невозможностью осуществления этого в желаемой степени (194).
При этом основными общностями автор считает, в первую очередь, этническую и гражданскую, располагая их на одной линии. Безусловно, потеря идентификации с более широкими общностями приводит к конфликтам и противоречиям между группами, иерархически расположенными внутри этих общностей. В то же время, если человек не может отождествить себя с какой-то общностью так, как ему хотелось бы, является ли это непременно признаком кризиса идентичности?
Это может быть проблемой, например, развития, мышления, т.е. не идентичности. Предположим, что человек хочет как бы продлить свою принадлежность к общностям, например, стать жителем Советского Союза, которого нет, или ребенком, когда детство уже ушло, и т.д. При этом, на наш взгляд, основное противоречие, порождающее кризис, находится не между стремлением к идентификации и слабыми возможностями в осуществлении этого, а между желанием стабильности Я и необходимостью искать себя и делать выбор. Кризис порождается тем, что человек не в состоянии оставаться тем, кто он есть, он должен делать осознанный выбор новой идентичности.
Этот процесс сложный и для многих людей болезненный. Он может осложняться крахом социальных структур, отсутствием культуры рационализации проблем, самостоятельного принятия решений и другими внешними и внутренними факторами.
Кризис идентичности рассматривается как один из показателей противоречивости исторического процесса в период радикальных преобразований, а также острой ломки устоявшегося образа мира [15].
Н.М. Лебедева, изучающая социальную идентичность в условиях нестабильности общества, определяет кризис социальной идентичности как ощущение утраты смысловой насыщенности прежних форм социальной идентификации и поиск новых, отвечающих базальной потребности человека в смысле и способствующих наиболее адекватной адаптации в изменяющейся социальной реальности (144, 145). На основе изучения процессов динамики социальной идентичности у русских в ближнем зарубежье автор приходит к выводу, что кризис идентичности заключается в утрате связи между позитивной этнической идентичностью и этнической толерантностью, лежащей в основе сбалансированной и непротиворечивой социальной (этнической) идентичности, а поиски выхода из кризиса (часто неосознаваемого) - это поиски наиболее адекватных способов восстановления этой утраченной связи на новом уровне (143, 144, 145). Это интересный подход, но, по нашему мнению, в нем упускается такой важный компонент анализа, как уровень выраженности идентичности, поскольку сильная позитивная социальная идентичность возможна на основе постоянного социального сравнения, что ставит под сомнение саму вероятность толерантности к чужакам.
Опыт управления этническим самосознанием, который имел место в период социализма в нашей стране, служит хорошим примером, подтверждающим справедливость этой мысли.
Кризис может вызываться разными причинами: возрастными изменениями и необходимостью адаптации к новым психосоматическим качествам, социальными изменениями в глобальном и локальном плане. В любом случае суть кризиса остается одной и той же: человек теряет устоявшееся представление о себе и пытается найти новые ориентиры и критерии обретения гармоничного состояния. Поэтому кризис социальной идентичности - явление глубоко индивидуальное.
Когда и как он будет протекать у каждого конкретного человека - сказать невозможно без обращения к опыту этого человека. Можно лишь определить общую тенденцию: в некоторые возрастные периоды и в определенных социальных условиях вероятность переживания кризиса идентичности растет. Но так же, как реакция на происходящие события различна у разных людей, и кризис по-разному переживается. Не случайно Павленко предлагает разделить кризис социальной идентичности на объективно фиксируемый (ОФК) и субъективно переживаемый кризисы (СПК).
ОФК означает, что человек слабо ощущает себя членом крупных общностей (этническая или гражданская). При этом он может как испытывать, так и не испытывать субъективные переживания по данному поводу.
СПК характеризуется тем, что человек испытывает переживания по поводу того, что он не отождествляет себя с этнической или гражданской общностями (194).
В данной работе кризис идентичности рассматривается с позиции утраты ценностных и позитивных представлений о своей группе, а также нарушения устоявшейся внутренней гармонии (Я не знаю, кто я теперь) и возникновения необходимости выбора возможностей для идентификации (Я должен решить, кто я). Развивая идеи Г.М. Андреевой и Н.М.
Лебедевой, мы также считаем, что кризис - это потеря гармонии и направленность на ее обретение.
Мы определяем кризис социальной идентичности как отражение в сознании индивида несоответствия сложившейся идентификационной системы личности новым требованиям реальности (внешней или внутренней), которое актуализирует необходимость сознательного выбора новой идентичности, умения следовать этому выбору. Этот процесс сопровождается переоценкой имеющихся ценностей и выработкой новых, а также динамикой соотношения бессознательных и осознанных механизмов идентификации, которые проявляются в условиях кризиса.
В стабильные периоды жизни человек иногда бессознательно принимает навязанную ему идентичность, но, когда под влиянием различных причин эта стабильность нарушается, ему приходится делать сознательный выбор из альтернатив при ответе на вопрос идентичности.
В последнее время серьезной проблемой психологических исследований является трансформация идентичности в ситуациях, когда субъект оказывается в группах, которые не могут оцениваться позитивно по сравнению с другими. В этом случае, согласно аксиоме ТСИ, нарушается групповая дифференциация и возникает угроза сохранения самоуважения, что влияет на поведение человека.
Но как ведет себя человек в такой ситуации - вопрос, требующий ответа для анализа реакции человека на определенную социальную ситуацию и прогнозирования его поведения под влиянием социальной динамики.
Стратегии поддержания позитивной идентичности.
Исследования показали, что как временные границы формирования социальной идентичности, так и точность знаний о своей принадлежности к определенной общности во многом зависят от того, к какой группе принадлежит человек - группе большинства или меньшинства. В психологическом смысле группа меньшинства не обязательно меньшая по численности.
Она отличается по статусу, являясь низкостатусной группой, члены которой по своим физическим или культурным особенностям отличаются от других членов общества и подвергаются дискриминации. Более исследованными являются группы этнических меньшинств.
Результаты этих исследований показывают, что знание своей принадлежности к той или иной группе формируется уже в подростковом возрасте, когда у представителя меньшинства появляется осознание того, что у него есть весьма существенная, по словам Э. Эриксона, "свобода активного выбора", идентифицировать ли себя с группой, членом которой его воспринимают другие, или с высокостатусной в обществе и являющейся для него референтной группой доминантного большинства. Это значит, что человек начинает осознанно использовать разнообразные стратегии поддержания позитивной идентичности уже в подростковом возрасте [244].
В случае неблагоприятного межгруппового сравнения выявлены разнообразные индивидуальные стратегии для поддержания позитивного самоотношения при конструировании социальной идентичности, как поведенческие (индивидуальная мобильность), так и когнитивные (конструирование множественной идентичности, выделение подгрупп внутри более общей группы; смещение акцента с социальной на личностную идентичность либо на другие типы социальной идентичности; изменение критериев или объектов при сравнении своей группы с другими).
На сегодня наиболее изучены две основные стратегии, а именно, поведенческие ответы на низкий групповой статус, направленные на сохранение или достижение позитивной социальной идентичности:
а) социальная мобильность, т.е. уход из группы, все виды попыток субъекта покинуть ее и перейти в другую группу;
б) изменение статуса группы, не уходя из нее (социальные изменения).
Какой выбор стратегии сделает человек, зависит в большей степени от его убеждений относительно этих двух стратегий [361], а также от рамок этих стратегий.
Социальная мобильность предполагает уход из группы, т.е. проницаемость границ группы. Когда индивиды негативно оценивают группу и считают, что ее границы проницаемы, они могут пытаться перейти в более позитивно оцениваемую группу.
Выбор этой стратегии означает, что человек признает границы групп более открытыми, чем закрытыми, поэтому он допускает для себя возможность принадлежать одной группе и в то же время получать удовлетворение от другой [314]. Но не все группы могут быть открытыми в той мере, в какой хотелось бы некоторым людям. Расы и пол -наиболее закрытые группы, из которых выйти сложно, а иногда невозможно [457].
Другие группы более открыты, поэтому у человека может быть много возможностей реализовать стратегию мобильности.
Надо отметить, что в обществе существуют механизмы как продвижения людей из одной группы в другую, например, карьерный и профессиональный рост, так и поддержания стабильности и сохранения групп. Например, достаточно сложно перейти в высокостатусные группы, так как в этом случае действует психологическое правило одновременного преувеличения людьми внутригруппового сходства и межгрупповых различий: при оценке претендентов на вступление в "клуб для избранных" его члены скорее предпочтут, чтобы "подходящий" человек оказался вне клуба, чем "неподходящий" вступил в него [7].
Иногда человек не выходит из группы несмотря на ее низкий статус и возможность выхода, потому что чувствует психологическую связь с данной группой и не находит сил уйти. В обществе для обеспечения внутренней стабильности существует много различных норм, которые противостоят тенденции ухода и делают мобильность в некотором смысле общественно регулируемой.
В зависимости от социальной системы у человека складывается представление о возможности смены даже таких закрытых групп, как национальные. Например, в США многие люди называют себя американец, но бывший русский (поляк и т.п.).
Но в то же время есть примеры индивидуального выбора национальной идентичности, не совпадающей с официальной [314].
В других странах поддерживается в обыденном сознании иллюзия принадлежности к национальному целому. В нашей стране, где паспортная система "приковывала" человека к месту проживания и этносу, определяя его национальную принадлежность по кровному родству, эта иллюзия особенно сильна, а понимание этнической принадлежности как приписываемого качества часто встречает отторжение [244]. Так, Ю.П.
Здравомыслов на основе результатов социологического опроса, проведенного в 1995 году, показал, что 48,6% россиян считают, что национальность дана человеку от природы или от бога и менять ее нельзя и лишь 9,7% думают, что человек вправе делать сознательный выбор национальности [90].
Исследование малых групп показывает, что при адекватном неблагоприятном оценивании собственной группы, как правило, существует объективная возможность перехода в другую группу. Более сложна проблема при негативном восприятии собственной большой группы: социального слоя, пола, расы, т.е. групп с низким или нулевым уровнем межгрупповой мобильности [314].
Во все времена отдельные представители социальных низов выбивались "наверх" благодаря таланту, усилиям, удаче.
Субъективные границы группы очень размыты и ситуативны, что особенно проявляется в поликультурных обществах [182, 244, 314].
В ситуациях неблагоприятного социального сравнения человеку приходится проходить через "постоянный внутренний референдум" на лояльность к той или иной общности. В процессе их самоидентификации работают два основных критерия: внешний критерий приписывания (то, кем другие их воспринимают) и внутренний критерий внутреннего выбора (то, кем они сами себя осознают). Для бесконфликтного существования индивида в объективной реальности межэтнических отношений необходимы согласованность критерия приписывания и критерия свободного выбора, подтверждение субъективной идентичности окружением. Но когда явных межгрупповых различий нет, существует высокая степень согласия между внешними (даваемыми другими) и собственными (самоопределяемыми) критериями идентичности: группа примет индивида, даже если по крови он -"чужой".
Родившемуся и выросшему в русской культуре человеку, родители которого по паспорту белорусы, легко осуществить свой свободный выбор: он не только сам может осознавать себя русским, но его родной язык, поведение и внешний облик не мешают окружающим отнести его к этой этнической общности [244].
Внешний критерий приписывания особенно важен, когда этничность проявляется в очень явных физических характеристиках, например, в расовых различиях. Отдельные индивиды и в этом случае идентифицируют себя с доминантной группой большинства. Например, афро-американцы, которых называют "орео", в мыслях и действиях больше похожие на белых, чем на черных, считают себя черными снаружи и белыми внутри [323], причем данная идентичность объективируется в их сознании как "действительное Я" [30].
Это вовсе не означает, что белые их принимают в свою группу. Даже люди из смешанных в расовом или этническом отношении браков, часто оказываются чужими для одной или обеих групп: кем бы сам себя ни осознавал мулат, для белых он - негр, а для черных -белый.
Изменение статуса группы, не уходя из нее (социальные изменения). Согласно ТСИ эта форма позитивного ответа на негативно оцениваемое членство в группе предполагает возвращение в группу и последующие действия, направленные на изменение статуса или оценки этой группы.
Если человек выбирает стратегию социальные изменения, это значит, что его действия основаны на мнении о том, что статус групп может изменяться, поэтому возможно изменение негативной оценки членства на позитивную. Предполагается, что люди не могут реально оценить фактический статус группы, но они могут через свое поведение повлиять на отношение к группе.
А. Тэшфел и Д. Тернер [490, 500, 501] выделили два пути достижения данной стратегии:
- социальное творчество (социальная креативность), т.е. переоценка самих критериев, по которым проводится сравнение;
- социальное соревнование (конкуренция), т.е. прямое приписывание желательных характеристик своей группе и противопоставление их чужой, с которой производится сравнение.
Выбор между ними зависит больше от того, в каком случае человек чувствует себя наиболее защищенным. Безопасными человек воспринимает стабильные и узаконенные связи внутри группы.
Неустойчивые или незаконные межгрупповые отношения воспринимаются как более опасные.
Социальное творчество. Стратегия социального творчества характерна для ситуаций, когда имеет место негативный результат межгруппового сравнения. Понятно, что социальное сравнение в контексте безопасности (стабильности и легитимности) лучше для сохранения стабильности группы, чем социальное сравнение, которое ведет к внутригрупповому отдалению, поскольку оно будет угрожать социальной идентичности.
Когда человек не может отвергнуть для себя негативный результат сравнения, он должен найти альтернативные пути поддержания социальной идентичности. Существует достаточно много исследований, подтверждающих важность для самоидентификации этого критерия.
Например, роль критерия безопасности при выборе данной стратегии подчеркивают авторы, изучающие формирование этнической идентичности. Человек стремится сохранить или восстановить позитивную этническую идентичность, которая дает ощущение психологической безопасности и стабильности. Стратегия трансформации идентичности при этом может принимать различные формы, связанные с пересмотром критериев или объектов сравнения или поиском новых оснований для сравнения.
Попытку таким способом сохранить позитивную этническую идентичность можно обнаружить в содержании автостереотипов групп, потерпевших поражение в межгрупповом соревновании: группы с более низким статусом имеют тенденцию характеризовать себя с точки зрения теплоты и добросердечия [244].
В ТСИ стратегии поддержания положительной социальной идентичности описываются как социальная креативность (социальное творчество). Суть этих стратегий заключается в том, что члены группы пытаются увидеть позитивные различия в пользу своей группы при сравнении с другими, а также найти положительные признаки их группового членства, переопределяя или изменяя элементы сравнительной ситуации [490].
Стратегия социального творчества проявляется и в восстановлении субъективного благополучия с помощью выбора для сравнения еще менее успешных или еще более слабых групп.
Варианты подобной стратегии переструктуризации идентичности позволяют членам групп меньшинства сохранить позитивную идентичность, исключив из нее вызывающую беспокойство этническую составляющую. Во-первых, она может проявляться в предпочтении личностной идентичности, когда осуществляется осознание себя прежде всего как уникального индивида, а не как члена группы. Во-вторых, возможна переструктуризация социальной идентичности с вытеснением из нее этнической идентичности. Какие категории использует индивид, чтобы уйти от переживаний, связанных с принадлежностью к этнической группе?
При формировании социальной идентичности он может опираться на гражданскую идентичность и причислять себя к широким наднациональным общностям - европейцам, гражданам мира, т.е. декларировать космополитическую идентичность [90, 195]. Но в иерархии социальных идентичностей индивида намного более значимое, чем этническая идентичность, место может занять и идентичность с малой группой - семьей или группой сверстников.
Можно выделить три основных способа реализации стратегии социального творчества [314]:
1. Поиск новых критериев для сравнения, благодаря которым стоимость группового членства становится более признанной. Как межгрупповая стратегия она получит успех, если, во-первых, участники группы отнесутся к новому критерию сравнения как правильному и, во-вторых, внешняя группа может в какой-то мере принять новшество.
Можно привести много примеров, когда группа обладает не выгодными по сравнению с другими исходными ресурсами, но пытается изменить критерии оценивания конечного результата совместного труда.
2. Переоценка критериев сравнения, которые приводят к негативной оценке группы. Суть этой стратегии заключается в том, что члены группы отбрасывают характеристики, которые могут негативно влиять на социальную идентичность и уничтожить сущность группы. Хог и Абрамс [390] заметили, что эта стратегия наиболее вероятна по отношению к закрытым группам, члены которых обладают стабильными характеристиками, например, в случаях группового определения,
связанного с цветом (расы) или полом. В литературе приводится
много убедительных примеров относительно переоценки качеств черных в США, которая наблюдалась в 1960-е годы и позже.
3. Поиск новых источников сравнения. Членство в группе, которая негативно оценивается через социальное сравнение с людьми вне группы, может быть источником для нового сравнения, поиска новых групп или людей. Это чаще происходит на индивидуальном уровне.
Здесь действует мотив не самооценивания, а саморасширения, который позволяет не только делать сравнение с членами своей конкретной группы, но и искать других людей для сравнения (равного или более низкого статуса). Индивидуальное сравнение в данном случае придает устойчивость группе.
Социальное соревнование (конкуренция). В случаях, когда социальное сравнение небезопасно, применяется стратегия социального соревнования, которая является своеобразной реакцией на угрозы на уровне не внутригрупповых, а внегрупповых отношений. В реальности наблюдается много различных форм социального соревнования, каждая из которых носит политический характер и включает в себя попытки изменить структуру или позицию группы в пределах общности.
Ярким примером социального соревнования как внутригрупповой стратегии может служить прямая конфронтация между группами (столкновение болельщиков, гражданская война и т.д.). Внутригрупповая реорганизация - это другая стратегия, встречающаяся чаще, например, в политических партиях после тяжелого поражения на выборах [314].
К развитию социального соревнования ведет много причин таких, как социальная несправедливость или дискриминация, противопоставление, восприятие депривации и других [328]. Все это прямой вызов для личной или социальной идентичности. Например, восприятие депривации не абсолютно, оно существенно зависит от процессов социального сравнения.
Люди верят, что они могут иметь лучшие результаты, чем те, которые у них есть на самом деле [465].
Соревнование возможно на различном уровне поведения: личном и социальном. Это следует из социального сравнения на индивидуальном уровне, т.е. между собой и другими членами своей группы, и социального сравнения на групповом уровне, т.е. между собственной и чужой группами [444].
Исследования выявили, что восприятие депривации группой может приводить к таким социальном результатам, как усиление групповой идентичности и социального протеста [306, 402]. Восприятие личной депривации чаще связано с некоторыми психосоматическими симптомами и стрессами.
Идентичность оказывается тем компонентом Я, который обеспечивает связь между этими двумя формами восприятия и поведения (личностного и социального). Когда результаты оцениваются на индивидуальном уровне, появляются аспекты личностной идентичности, которые проявляются в том, что человек объясняет воспринимаемую депривацию в терминах атрибутов личности.
Когда результаты оцениваются на групповом уровне, проявляются аспекты социальной идентичности, которые окрашивают объяснение депривации и влияют на выбор поведения, направленного на решение проблем.
Таким образом, согласно ТСИ большинство попыток избежать негативного оценивания внутригруппового членства связано с переоценкой своего социального статуса. При этом любая межгрупповая стратегия может встретить сопротивление во внешней группе, вызвать межгрупповую напряженность и военные действия, поскольку, как правило, группа не освобождает свою любимую позицию легко или добровольно по
политическим причинам или ради поддержания благоприятной
социальной идентичности [314].
В современных исследованиях выявлена еще одна стратегия, которая наблюдается при неблагоприятном результате межгруппового сравнения. Так, члены групп дискриминируемого меньшинства могут принять правильную самоидентификацию вместе с негативной оценкой группы.
В этом случае формируется негативная этническая идентичность, которая может сопровождаться ощущением неполноценности, ущемленности и даже стыда за представителей своего этноса [241].
Современные эмпирические исследования, посвященные вопросам влияния знаний о себе и самоценности на поведение и взаимодействие в условиях социального взаимодействия и социального сравнения, делают сильный акцент на процессах самоверификации [473, 474].
