d9e5a92d

Анализ особенностей социальной идентичности

Он создает барьеры, отделяющие свою группу от посторонних, которые часто направлены на то, чтобы другие не смогли понять, что было сказано. Каждый социальный мир есть схема жизни: способ действия, разговора, мышления.

Это область, внутри которой разделяются специфические значения. Человек, являющийся ее частью, здесь чувствует себя как дома [283].

Поэтому при анализе любых проявлений социальной идентичности важно обращать внимание на содержание речевых оборотов, которые применяет человек. Например, коллективист более склонен употреблять выражения, где уравниваются или сравниваются его качества с другими (такой как все, член общества, завишу от других и т.п.).

Индивидуалист больше подчеркивает свою уникальность и автономность (независимый человек, принадлежу самому себе, вижу мир по-особому и т.п.).
Результаты нашего исследования показывают, что в условиях кризиса идентичности наблюдается сложная диалектика внутри дихотомии коллективный - индивидуальный. Несмотря на реальные социальные изменения, диктующие необходимость индивидуальных решений и ответственности [62, 63], сила коллективизма, заложенная в русской культуре [5, 114, 156, 230, 302], такова, что коллективизм остается ведущим показателем идентичности, и, более того, в определенном смысле он усиливается, обретая иную форму. Поскольку анализ этой проблемы не является целью нашего исследования, мы лишь коснемся здесь тех аспектов, которые связаны с проблемой структуры идентичности и ее трансформации под влиянием новых социальных условий.

Большинство опрошенных имеют высокий уровень выраженности коллективизма по сравнению с индивидуализмом.
Было выявлено преобладание коллективистических характеристик (78,3%) по сравнению с индивидуалистическими (21,7%), что в целом соответствует психологическим представлениям о русском менталитете [5, 230, 302]. Но изменилась значимость различных групп: от восприятия себя членом общества, широкой профессиональной группы к восприятию себя членом семьи, круга друзей (табл.

14).
Таблица 14
Выраженность восприятия себя членом различных по широте групп (количество ответов в процентах)

Г руппы Выраженность в %
Семья 78,4
Проф.гр. 16,8
Общество 4,8

Полученные результаты показывают, что в условиях кризиса идентичности потребность в принадлежности к определенной группе у большинства людей растет, при этом появляется стремление к принадлежности более узким и знакомым группам, типа семьи, круга друзей, непосредственного профессионального окружения. Ситуация нестабильности приводит к усилению базисного функционального компонента социальной идентичности.

Размытость границ многих социальных групп создает проблемы для самоидентификации с более широкими сообществами.
5. Соотношение узкой и широкой идентичности проводилось на основе комплексного анализа результатов методик, направленных на выявление содержания идентичности. Используя данные частотного распределения, мы обнаружили, что узкая локализация идентичности (68,7%) преобладает по сравнению с широкой (31,3%).
Кроме того, эта задача решалась с помощью методики анализа идентичности. Было опрошено 92 человека.

Результаты ответов на вопрос о содержании идентичности показали (табл. 15), что в самосознании
опрошенных остается еще доля советской идентичности (среднее 1,67), но она упала почти в два раза по сравнению с 1998 годом (100). Значимо выросли показатели национальной и гражданской идентичности в период с 1998 по 2002 года.
Таблица 15
Сравнение средних значений социальной идентичности
в 1998, 2001 гг.

Идентично сть Годы
1998 2001
Советская 4,56 2,21
Этническая 6,78 8,34
Местная 8,67 7,25
Гражд. 5,67 8,54
Европ. 4,67 5,63
Мировая 4,78 5,46

Важно отметить, что прямой вопрос позволяет увидеть несколько иную картину социальной идентичности по сравнению с предыдущей серией эмпирического исследования.
Из таблицы видно, что наблюдается постоянное снижение доли советской идентичности, но в то же время она еще имеет место в самосознании россиян. За последние годы наиболее сильно вырос показатель этнической идентичности.

Он сочетается с также увеличивающейся локальной и российской идентичностью. Стремление ощутить себя членом европейского и мирового сообщества выросло в период с 1996 по 1998 год, но практически осталось на прежнем уровне к 2000 году. Эти результаты отчасти подтвердили нашу гипотезу о том, что в идентичности россиян преобладают характеристики, которые объединяют их с близким социальным окружением, что свидетельствует об актуализированности базисного функционального блока в структуре социальной идентичности.

Также можно отметить, противоречивость восприятия социального мира в ситуации нестабильности.
6. Анализ идентичности и стратегии выхода из кризиса идентичности у испытуемых, которые находятся в сложных условиях адаптации (группа мигрантов), позволил выявить ряд специфических особенностей идентичности.
Нами проводился сравнительный анализ идентификационных структур в двух группах: представителей местного сообщества и мигрантов.
Этот вопрос поднимался в ряде исследований социальной идентичности мигрантов, связанных с изучением трансформации социальной и этнической идентичности (В.В. Гиценко, Н.М.

Лебедева, М.А. Лобас, Г.У. Солдатова и др.). Так, В.В.

Гриценко показала, что в структуре идентичности мигрантов по сравнению с идентичностью коренных жителей более значимыми оказались профессиональная, этническая и гражданская идентичности, кроме того, у них выше доля негативных самоидентификаций [63, 64]. В исследовании М.А.

Лобаса также был отмечен более высокий уровень этнической идентичности, но на другой возрастной группе - учащихся старших классов средних школ [154].
Многие отечественные исследователи для выявления влияния кризиса на идентичность используют методику Солдатовой - Рыжовой, которая позволяет показать динамику и уровень выраженности проявлений этнической идентичности [241]: норма (позитивная этническая идентичность), этническая индифферентность, гипоидентичность (этнонигилизм), гиперидентичность (этноэгоизм, этноизоляционизм и национальный фанатизм).
В этих исследованиях было выявлено, что под влиянием межэтнических контактов на начальных этапах взаимодействия растет межэтническая напряженность, что проявляется сочетании позитивной этнической идентичности и гиперидентичных установок [154, 174, 241]. В группах с моноэтничным составом такого изменения идентичности не наблюдается.
Это хорошо согласуется с выводами А. Тэшфела и Дж. Тернера относительно роли механизма сравнения в идентификационных процессах.

Вероятно, участники межэтнического взаимодействия отчетливо воспринимают особенности своей и другой национальности на основе культурных контрастов, что заставляет их критически относиться к не таким как мы. Кроме того исследователи отмечают направленность на переосмысление мигрантами своей позиции в межкультурном общении.

В такой ситуации у мигрантов усиливается формирование этнической идентичности как составляющей Я-образа [154].
Эти данные подтверждаются сравнением уровня этнофанатизма у детей и родителей в семьях мигрантов. Так в группах детей данный параметр выражен гораздо выше, чем в взрослых (65% - 26%). Наличие этого факта авторы объясняют тем, что дети имеют большую внутреннюю конфликтность и испытывают тревожность, связанную с обострением и актуализацией проблем межэтнического взаимодействия. В то же время очевидно, что условия взаимодействия в школьной среде более интенсивные и открытые по сравнению с деловым миром.

Поэтому можно сказать, что в целом у мигрантов может повышаться не только этническая идентичность, но и ее крайние проявления [63, 64, 154].
В ряде исследований приводятся примеры некоторых качественных и количественных особенностей социальной идентичности мигрантов в сравнении с группой коренных жителей. При этом учитываются данные о роли межгрупповых различий, не все из которых имеют одинаковую значимость. Сходство групп, их близость и ситуационные особенности определяют сопоставляемость с аутгруппой. Например, для больших групп в одной социальной ситуации наиболее значимым признаком является цвет кожи, в другой - язык, в третьей - вера.

Маловероятно, что жителей Африки сравнивают свою группу с народами Азии. Однако ситуация резко меняется, когда иммигранты из этих частей света сталкиваются друг с другом в Америке.

Здесь налицо сходство различных групп иммигрантов в их судьбе, чисто территориальная близость и постоянная конкуренция, касающаяся работы, жилья, образования и других социальных ценностей. Все это увеличивает вероятность сопоставления, сравнения друг с другом в поиске положительных отличий и, как следствие, стремление к ингрупповой обособленности [314].
Поэтому вероятность появления внутригруппового фаворитизма связана с самим механизмом сравнения. При благоприятных сравнениях собственной группы с другими релевантные аутгруппы должны восприниматься как негативно отличающиеся от собственной группы.

В.С. Агеев иллюстрирует этот механизм на следующем примере: школьнику, воспринимающему себя членом своего класса (ингруппы), для формирования позитивной социальной идентичности необходимо осознавать, что его класс по каким-то параметрам (успеваемости, спортивным достижениям, отношениям и т.д.) лучше других классов (аутгрупп).

При этом сравнение он будет делать не по вертикали (свой пятый класс с первым или десятым), а по горизонтали (свой пятый - с другим пятым), так как именно эти возрастные группы релевантны его ингруппе [8].
В нашем исследовании в целом подтвердились данные, о которых шла речь выше. Но также были выявлены некоторые новые особенности идентичности у мигрантов (табл.

16).
Было выявлено, что у мигрантов выше, чем у местных жителей, выражены этническая и семейная идентичность. У них также выше материальное Я и поло-ролевая идентичность, которые тесно связаны с семейной идентичностью. Мигранты часто отказываются от продолжения своей профессиональной карьеры, начатой еще до переезда, в пользу получения работы с необходимым для обеспечения семьи заработком. Для них более значимы перспективы деятельности и общения, восприятие себя собственником, общение с кругом друзей и своей семьей, проведение семейных праздников.



У них чаще наблюдается двойная мораль: ценности семьи не распространяются на широкое социальное окружение. У мигрантов по сравнению с коренными жителями оказалось больше негативных самоидентификаций.

Это свидетельствует о более выраженном базисном (БГ) и индивидуально-личностном (ИЛГ) функциональном блоках идентичности.
Специфика проявления гражданской идентичности в этой группе заключается в большей значимости официального подтверждения гражданства, гражданских прав и обязанностей.
Таблица 16
Сравнение показателей идентичности у местных жителей и мигрантов (выраженность показателей в процентах)

Показатели Выраженность
Местные Мигранты
Личностные самоидентификации 15,6% 24,5%
Статусные, ролевые позиции 15,5% 7,5%
Семейная идентичность 10,0% 18,0%
Этническая идентичность 3,5% 9,0%
Поло-ролевая идентичность 4,5% 7,0%
Локальная идентичность 4,5% 4,0%
Религиозная идентичность 2,2% 3,5%
Гражданская идентичность 11,5% 1,5%
Круг друзей 3,9% 3,5%
Субъект деятельности 9,0% 1,0%
Субъект общения 2,2% 3,0%
Перспектива деятельности 1,5% 1,0%
Перспектива общения 1,7% 2,5%
Самооценка деятельности 2,5% 1,0%
Самооценка социальных навыков 2,2% 2,5%
Субъективные физические данные 2,8% 2,5%
Фактические физические данные 2,8% 1,5%
Переживаемое состояние 1,7% 1,5%
Собственник 0,5% 3,0%
Экзистенциальная идентичность 2,2% 2,0%

Опровержение гипотезы о том, что в обеих группах (мигрантов и местных) будет наблюдаться одинаковое количество показателей социальной идентичности, с помощью критерия согласия Пирсона хи-квадрат на значимом уровне 0,01, позволяет сделать вывод о наличии различий идентичности в этих группах. Сравнение данных в этих группах, проведенное по критерию U-Манна-Уитни выявило ряд различий, которые достоверны с вероятностью 0,017. Так, у мигрантов значимо выше показатели личностные самоидентификации, семейная идентичность, этническая идентичность, несколько выше восприятие себя собственником. У местных выше показатели учебно-профессиональной идентичности, гражданской идентичности, восприятие себя субъектом деятельности.

Данное сравнение показывает, что различия касаются ключевых идентификационных структур, которые имеют большое значение в определении функциональных блоков идентичности. Можно сказать, что у местных более выражен профессионально-деловой блок, у мигрантов -базисный и индивидуально-личностный.
7. Анализ критериев самоидентификации. Данный подход в социальной психологии исходит из роли символа, под которым понимаются любые артефакты, знаки или понятия, что-то их выражающее или что-то на них указывающее. Критерии классификации для этнических и гражданских ситуаций анализировались отдельно, но в то же время они оказались очень близкими.

Это подтверждает вывод И.Ю. Киселева, который считает, что такая ситуация, видимо, свидетельствует о неразделенности этнического и гражданского самосознания: одни и те же ситуации вызывают разные идентификации, быть русским означает то же самое, что быть россиянином [119].
Обобщение этих смысловых единиц позволило выделить следующие факторы классификации:
- Политические символы: политическая и гражданская символика, законы,
права (гимн, флаг, конституция, закон, уголовный кодекс).
- Экономические символы: денежные или товарные эквиваленты
экономического состояния (рубль, курс доллара, зарплата).
- Достижения: успехи в самых разных областях нашей жизни (победы на олимпиаде, достижения в космосе, наше оружие и ракеты).
- Межнациональное взаимодействие: актуализация гражданского или этнического самосознания в ходе взаимодействия с другими народами или странами (прозрачность границ СНГ, посещение других стран и т.п.).
- Бытовая сторона жизни: условия проживания, общественные услуги, обслуживание (потребительская корзина, медицинское обслуживание и т. п.).
- Географические условия: особенности местности, погода, климат (русская природа, родные просторы, родина, родной дом).
- Искусство и культура: театральное искусство, художественная культура, живопись, архитектура, кино (чтение литературных классиков, просмотр фильмов, посещение музеев, памятников культуры).
- Духовная этническая культура: религиозные праздники, традиции (посещение церкви, следование традициям, обрядам).
- Психологическое состояние: настроение, сравнение себя с другими (состояние души, размышление о смысле жизни).
- Социальные оценки: социально-политическая система, деятели
государства (уверенность в завтрашнем дне, коррупция, действия чиновников).
Таблица 17
Категории, причисляющие местных жителей и мигрантов к этнической группе и сообществу граждан России

Критерии классификации Этнический Гражданский
Местные Мигранты Местные Мигранты
1. Политические символы 7,2 9,6 47,9 57,8
2. Экономические символы 5,3 8,4 7,4 10,1
3. Достижения 5,1 2,1 5,8 6,5
4. Межнациональное взаимодействие 26,3 23,3 9,8 10,2
5. Быт 10,1 7,3 3,4 1,6
6. География 11,2 12,3 9,6 5,4
7. Искусство и культура 5,6 4,2 0,5 0,5
8. Этническая культура 15,6 19,7 0,1 0,1
9. Психологическое состояние 6,7 7,6 7,9 3,2
10. Социальные оценки 6,9 5,5 7,6 4,6

У мигрантов преобладают политические и экономические символы, их несколько больше волнуют достижения страны. Все это является экономической и политической основой миграции, поскольку основная причина перемены места жительства заключается в экономических или социально-политических проблемах людей [63, 64, 154].

Если сопоставить эти данные с изложенными выше нашими представлениями о структуре социальной идентичности, то можно отметить влияние базисного функционального компонента идентичности, а, следовательно, преобладания мотивации самозащиты в среде мигрантов.
Кроме того, опираясь на полученные данные, можно сказать, что идентификация с сообществом граждан происходит посредством символов государства, в то время как идентификация с этнической группой -посредством сравнения нас с не нами, а также проявлениями этнической культуры [119]. Это создает трудности адаптации и организации
взаимодействия мигрантов и местных жителей и обостряет этническую идентичность.
Полученные результаты позволяют сказать, что основными стратегиями выхода из кризиса идентичности мигрантов являются: а) концентрация идентификационных структур вокруг семейной, этнической и религиозной идентичности (стратегии заужения); б) восприятие себя представителем своего этноса в сочетании с более широкими представлениями о себе как человеке мира, разумном существе и т.п. (стратегии расширения).
В следующей серии эмпирического исследования проводилась более детальная проверка обусловленности социальной идентичности влиянием социокультурной среды.

Анализ особенностей социальной идентичности в различныхсоциокультурных условиях

В этом параграфе на основе кросскультурного сравнения идентификационных характеристик испытуемых России, Польши и Голландии проводится исследование трансформации идентичности под влиянием различных социокультурных условий. В качестве испытуемых были студенты одинаковых факультетов и одной возрастной группы.
Сравнение идентификационных характеристик людей из стран, находящихся на различных уровнях развития демократического общества, в целом соответствует современной традиции кросс-культурных исследований самосознания [4,5].
При этом нас интересовали отличительные признаки социо-культурных условий (стабильное -нестабильное общество и коллективная -индивидуальная культура), а также общие особенности самоидентификации, которые проявляются независимо от социальных условий. Выше уже было отмечено, что под влиянием процессов интеграции и глобализации, развития независимо от его местожительства меняет свои характеристики. Если раньше она достаточно строго относилась как к людям, так и вещам, то теперь и те и другие потеряли свою определенность, поэтому символические внешние атрибуты идентичности и орудия для идентификации стали соответственно не такими цельными и стабильными [410].

Это создает проблемы для операционализации самого понятия идентичность, а также подбора адекватных методик для ее изучения.
Несмотря на это наблюдается стремление психологов выявить какие-то традиционные параметры, которые сопровождают процесс идентификации, обеспечивая стойкое чувство идентичности [276]. Основное значение при этом отводится кросскультурным, сравнительным исследованиям идентичности.
В зарубежной психологии сравнительные исследования идентичности проводились в основном для анализа соотношения личностной и социальной идентичности. Например, исследования Н. Элемерс и П. Млиски [363], Г. Маркуса и С. Китаяма [418].

В отечественной психологии развиваются новые подходы к изучению идентичности на основе кросс-культурного анализа [145, 241, 244].
В нашем исследовании использовался тест Двадцать утверждений (Kuhn, McPartland), о котором шла речь при описании предыдущей части исследования. Выборку исследования составили студенты педагогических вузов: 177 российских, 88 польских, 30 голландских.
Данные о структуре идентичности, полученные с помощью теста, подкреплялись другими методиками, такими, как наблюдение, выборочное интервью и беседа со студентами. Также принималось во внимание и среднее время ответов в разных группах студентов.
Поскольку испытуемыми были студенты педагогических вузов, в ходе проведения этой части исследования мы организовывали дискуссии со студентами о важности самоопределения и самопознания для реализации задач обучения и развития. Наблюдению подлежали эмоциональные реакции студентов, степень их готовности включиться в дискуссию, легкость участия, признаки наличия интереса к поставленным вопросам. Выборочные беседы и интервью со студентами помогали выявить их мнение о специфических трудностях выполнения тестового задания и о проблемах самоопределения студентов в разных странах.

Оказалось, что голландским студентам было гораздо легче, чем польским и российским отвечать на вопросы и дискутировать о своем месте в социуме. Сложнее всех это задание восприняли русские студенты, что сказалось и на ходе беседы, дискуссии, и на времени ответов. Если голландцы в среднем затрачивали около 15 - 20 минут на заполнение теста, поляки - 25 - 30, то у русских время колебалось от 25 до 50 минут.

Наши студенты отмечали, что они очень редко задумывались над поставленным вопросом, что он труден и требует серьезного осмысления.
Результаты показали (табл. 18), что у россиян и поляков в отличие от голландцев выше показатели персонального Я, уровень семейной идентичности, локальная идентичность, глобальное Я, субъективное
описание внешности.
Таблица 18
Идентификационные характеристики российских, польских и голландских выборках

Показатели Выраженность в %
Россия Польша Г олландия
Личностные самоидентификации 29,8% 28,7% 20,0%
Статусные, ролевые позиции 14,5% 14,4% 11,3%
Семейная идентичность 10,8% 13,1% 2,0%
Этническая идентичность 0,6% 4,6% 2,0%
Поло-ролевая идентичность 2,9% 6,2% 2,0%
Локальная идентичность 4,6% 4,1% 1,0%
Религиозная идентичность 0,3% 1,6% 1,7%
Гражданская идентичность 0,8% 0,9% 3,0%
Круг друзей 0,6% 0,3% 2,3%
Субъект деятельности 10,2% 3,4% 6,7%
Субъект общения 3,3% 1,4% 7,0%
Перспектива деятельности 1,4% 0,2% 3,7%
Перспектива общения 1,5% 1,4% 2,0%
Самооценка деятельности 0,6% 0,4% 5,7%
Самооценка социальных навыков 3,8% 1,7% 4,7%
Субъективные физические данные 4,7% 3,4% 1,0%
Фактические физические данные 1,7% 3,6% 10,0%
Переживаемое состояние 3,1% 3,2% 8,3%
Собственник 0,1% 0,3% 4,3%
Экзистенциальная идентичность 5,1% 7,1% 1,3%

Голландцы по сравнению с русскими и поляками отличаются большей выраженностью показателей: деятельностное Я, физическое Я, материальное Я. Кроме того, у них выше показатель автономии (значимость различий проверялась по критерию Фишера, при Р=0,05). Физическое Я голландцев включает в себя больше данных о возрасте, что говорит о более точной самоопределенности внутри поколений.

Также наблюдается разница в связаны не с критическим отношением к себе личностно, что наблюдается в группе поляков и русских (например, я плохой, ленивый), а с более конкретными признаками (например, я плохо справляюсь с задачей).
В идентичности русских и поляков большее место занимают характеристики, связанные с близким социальным окружением, а также личностными качествами (Р=0,05). Поляки значительно в большей степени ориентированы на этнические признаки. Если сопоставить результаты нашего исследования с изучением идентификационных характеристик польских и голландских студентов, в котором было выявлено преобладание негативного отношения к себе в польской группе [363], то можно сделать вывод об определенных трудностях в преодолении поляками кризиса идентичности.

У них больше, чем в голландской группе выражена тенденция к этнической изоляции и в то же время проявляется неудовлетворенность своими национально-культурными качествами.
Результаты проверки данных по критерию Фишера показывают, что у представителей наиболее западной группы - голландцев значимо более выражены такие идентификационные характеристики, которые связаны с деятельностью, собственностью и оценкой своей готовности к будущей деятельности (Р=0,05). Вполне возможно, что это своеобразный комплекс качеств, который обеспечивает применение своих способностей и подготовку себя к деятельности в демократических социальных условиях.

Российские и польские студенты демонстрируют идентичность, связанную в основном, с их непосредственным окружением.



Содержание раздела