Социально ориентированная экономика и пропорциональность
Экономическая мысль Запада, изучаемая в нашей стране под рубрикой экономической теории в ее текущем содержании и в ретроспективе, уделяет много внимания вопросам благосостояния. Более того, у многих авторов учебников предметом экономической теории (экономикс) определяется исследование проблем эффективного использования ограниченных производственных ресурсов с целью достижения благосостояния, т.е. максимального удовлетворения разнообразных материальных и духовных потребностей людей.
Однако изложение этих проблем в теории носит преимущественно, если не исключительно, позитивный характер, только и возможный для науки, объектом которой является экономика, регулирующим началом которой является автоматически действующий рыночный механизм.
Известно, что позитивный анализ экономических процессов предполагает исследование их с позиций выяснения взаимодействия различных экономических явлений, влияния одних из них на поведение других. С помощью позитивного экономического анализа делаются заключения типа если, то,, которые могут быть использованы для предсказания изменений в каких-либо одних процессах под влиянием изменений в связанных с ними других процессах или явлениях.
Именно такой позитивный экономический анализ и представлен в экономиксе. Он свидетельствует о высокой степени изученности всего многообразия экономических процессов, действующих и на микро, и на макроуровне и в совокупности составляющих сложный механизм функционирования рыночной экономики, сформировавшейся за столетия ее развития.
Каждый взятый в отдельности элемент этого механизма описывается с позиции взаимодействия его сторон, влияния одних параметров на движение других.
Позитивный анализ в экономиксе обусловлен и самим характером рыночной экономики. Здесь агенты экономических процессов как самостоятельные субъекты отношений выстраивают свое поведение, руководствуясь своими интересами как побудительными мотивами.
Следовательно, в отличие от нормативного анализа экономических процессов здесь не может быть научных выводов, содержащих предписания о желательности и необходимости того или иного типа поведения отдельных субъектов рыночных отношений, о том или ином изменении каких - либо процессов путем субъективного вмешательства.
Некоторые важные теоретические проблемы вообще не поднимаются в курсе экономикса. Это относится, в частности, к таким глобальным макроэкономическим механизмам, как формирование основных пропорций народного хозяйства, образующих структуру общественного производства, ориентированную на обеспечение благосостояния.
Экономикс совершенно обходит эту проблему, поскольку рыночный механизм с помощью невидимой руки обеспечивает формирование надлежащей структуры народного хозяйства.
Совершенно иное положение дел имеет место в экономике России и в освещающей ее науке. В самом общем плане ее особенности можно свести к ряду таких черт как глубокая техническая и технологическая отсталость и, соответственно, низкая экономическая эффективность и неконкурентность по всем качественным параметрам продукции, утяжеленность и однобокость структуры народного хозяйства с глубоким отставанием отраслей потребительского комплекса, бедность широких слоев населения, постоянный дефицит средств, необходимых для функционирования различных сфер жизнедеятельности и т.д.
К этому следует добавить переходное состояние экономики, незавершенность рыночных преобразований и неопределенность дальнейших шагов и конкретных мероприятий, которые предстоит провести в ближайшей и отдаленной перспективе.
Вполне понятно, что большинство проблем российской экономики ждет своего теоретического решения, а следовательно, и ответа на извечные вопросы что делать, с чего начать, как делать. Это означает, что для российской научной мысли позитивное исследование экономических процессов, т.е. теоретическое осмысление их сущности непременно должно дополняться нормативным анализом, предполагающим формулирование рекомендаций и предписаний на предмет того, что необходимо сделать, чтобы экономические процессы были направлены в нужном практическом направлении.
Иначе говоря, нормативный анализ должен венчаться ответами на указанные выше вопросы.
Центральной проблемой российской переходной экономики является необходимость ее структурной перестройки. По своим масштабам, сложности и новизне эта макроэкономическая проблема беспрецедентна.
Именно ее решение предполагает научно - теоретическое осмысление всей многотрудности составляющих ее процессов, выработку методологических основ ее практической реализации, выражающей глобальные, стратегические направления развития общественного производства, определяющей важнейшие отраслевые и иные приоритеты.
Речь идет прежде всего об основной, глобальной пропорции, определяющей характер всей экономики, ее социальную направленность, своеобразный каркас, на базе которого формируются все другие пропорции народного хозяйства.
Имеется в виду, следовательно, такая пропорция народного хозяйства, от формирования и динамики которой в определяющей степени зависит макроэкономическое равновесие и товарно-денежная сбалансированность, возможности и характер динамики экономического роста.
Как видно, мы вынуждены здесь прибегнуть к политэкономическому анализу, который предполагает воспроизводственный подход: производство - распределение - обмен - потребление. Нам надлежит дать ответ на поставленные жизнью вопросы, на которые только политэкономия и может ответить. Но, к сожалению, она до сих пор не дала ответа на них, хотя дискуссии по этим вопросам проводились много раз и как морские волны то наступали, то отступали.
Дело в том, что в вопросе формирования основной пропорции народного хозяйства в бывшем тоталитарном государстве интересы политики брали верх над научными доказательствами. Однажды, в двадцатые годы была сформулирована установка на опережающее развитие производства средств производства, которая практически и реализовывалась в течение всех последующих лет.
Теоретические же положения советской политэкономии лишь оправдывали и обосновывали эту установку, пресекая всякие попытки в ходе дискуссий поколебать ее.
Таким образом, выводы теории воспроизводства служили научным оправданием произвольных решений формирования плановых пропорций, распределения ресурсов по сферам и отраслям, определения характера всей структуры народного хозяйства. Теория воспроизводства, как и вся экономическая теория времен командной системы, была в высшей степени идеологизированной и стояла на службе у произвола партийно-советской номенклатуры при определении последней основных направлений развития народного хозяйства.
Именно эта теория обосновывала те решения, реализация которых в конечном счете привела экономику страны к глубокой деформированности и однобокости. Поэтому есть необходимость сделать краткий экскурс в историю формирования этой теории и показать те невероятные аргументы, на которых строились ее удивительные по несостоятельности выводы.
Такое исследование в условиях преобладания в теории экономикса - не дань прошлому. Оно настоятельно необходимо, чтобы сдвинуть с места научные проблемы, имеющие важнейшее практическое значение, но не решенные политэкономией и приданные забвению в ходе дискуссий по поводу реформаторских преобразований.
Здесь необходимо заметить, что при исследовании проблем пропорциональности мы неизбежно должны руководствоваться марксистскими методологическими положениями, поскольку в истории экономической мысли именно К. Маркс более всего уделял этой проблеме надлежащее внимание. И как мы увидим, это внимание не сводится к известным схемам воспроизводства; в его экономических рукописях и предварительных вариантах Капитала во множестве мест поднимаются вопросы интенсивного типа воспроизводства и взаимоотношения производства жизненных средств и инвестиций, соотношения потребления и накопления и производства конечного продукта, эффективной занятости и перераспределения труда и других ресурсов по различным отраслям и сферам деятельности, эффекта дохода и эффекта замещения и т.д.
Эти положения находятся во многих местах рукописей Маркса и не были собраны в стройную систему. Может быть поэтому они в широких масштабах не были включены в научный оборот и не приобрели того значения в науке, которое им по праву принадлежит.
А между тем эти положения к таким частям марксистского исследования капиталистического способа производства, которые не имеют отношения к его главной доктрине (о необходимости замены капитализма коммунизмом ) и составляют позитивную часть его анализа. Они представляют собой непреходящую ценность и должны использоваться нами для запоздалого исследования макроэкономических процессов, которые для развитых рыночных экономик давно стали историей.
§ 1. История теории пропорциональности.
Краеугольным камнем всей теории общественного воспроизводства в советскую эпоху признавались по - крайней мере три отправных пункта: во-первых, признание сферой производительного труда лишь сферы материального производства; во-вторых, признание в качестве ведущей и основополагающей пропорции народного хозяйства соотношения двух подразделений общественного производства - в соответствии со схемой К. Маркса; в-третьих, признание в качестве обобщающего результата всего общественного производства за год, квартал, месяц и т.д. совокупного (валового ) общественного продукта как механической суммы стоимостей всех изделий, подсчитанной по заводскому методу.
Что касается первого пункта, то он был основательно рассмотрен критически еще в советские годы и к нему не стоит возвращаться. Два других исходных пункта требуют более подробного рассмотрения. Именно они лежали в основе выводов, оправдывающих макроэкономические процессы, прямо противоположные естественному ходу развития нормальной эффективной экономики.
Назовем пока лишь два из этих выводов. Первый - опережающий рост затрат общественного труда в СОПе в сравнении с затратами живого труда и вытекающий из этого опережающий рост производства средств производства в сравнении с ростом производства предметов потребления.
Второй, связанный с первым - сокращение затрат -живого труда в стоимости продукции и соответственно сокращение доли заработной платы во всех затратах на ее производство.
Здесь перед нами тот случай, когда противоестественные выводы делаются из теоретических предпосылок, с самого начала несостоятельны. Возьмем к примеру соотношение двух подразделений общественного производства (по схеме К. Маркса ), из которого делается первый из указанных выводов.
Во-первых, Маркс, выдвигая свою схему, не рассматривал ее как выражение определяющей пропорции народного хозяйства. Во-вторых, и по своему содержанию эта схема не может объективно выражать определяющего соотношения в народном хозяйстве. В самом деле, свои схемы К. Маркс использовал для того, чтобы проиллюстрировать в предельно абстрактной форме лишь наиболее общие связи, складывающиеся в процессе воспроизводства общественного капитала. Он не мог в эти схемы включить все бесконечное множество товарных продуктов, представляющих бесчисленные потребительские стоимости.
В этом не было и необходимости. Задача, которая стояла перед К. Марксом, состояла в том, чтобы в полемике с догмой А. Смита, сводившего весь годовой продукт к доходам, показать, что прежде чем предмет природы превратится в продукт, готовый для окончательного потребления, он должен пройти ряд стадий обработки, поступая в производительное потребление и представляя собой средства производства (предмет труда, сырье, полуфабрикаты и т.п.).
На этом вопросе есть необходимость остановиться подробнее. Дело в том, что схема К. Маркса построена на том типе разделения труда, который не может формировать основную глобальную пропорцию народного хозяйства. Известно, что Маркс выделял два типа общественного разделения труда.
Первый тип, т.е. разделение труда в обществе (по Марксу - общее и частное разделение труда) обнаруживается в том, что выделяются различные особые сферы производства, продукты которых представляют собой независимые друг от друга самостоятельные товары (пища, одежда, жилье, средства труда и т.д.). Второй тип (единичное разделение труда) связан с первым и предполагает его как свой исходный пункт; однако он проявляется в том, что процесс производства каждого самостоятельного продукта, готового к окончательному потреблению, будь то в качестве средства труда или в качестве жизненного средства[1], подразделяется на несколько особых стадий и операций.
Описывая этот последний тип разделения труда в 1 томе Капитала, К. Маркс характеризовал его как разделение труда внутри мануфактурной мастерской. Но во множестве других мест он подчеркивает, что единичное разделение труда может выйти за пределы мастерской и каждая стадия или отдельная операция по производству того или иного готового продукта может превратиться в дело самостоятельной отрасли или предприятия.
Современное развитие производительных сил знаменует собой именно такой характер разделения труда, когда каждый продукт, готовый к окончательному потреблению, становится результатом функционирования целого ряда предприятий и отраслей, их комбинирования и кооперации по технологической цепи.
Этот тип разделения труда носит технологический характер и его можно назвать внутрипроизводственным разделением труда, несмотря на то что каждая из стадий производства продукта превращается в самостоятельное звено народного хозяйства. Здесь складывается комплекс предприятий, соединенных между собой разделением труда в процессе создания какого либо конечного продукта.
В такой комплекс входят предприятия, принадлежащие различным отраслям, последовательно доставляющим друг другу частичный продукт или полуфабрикат в ходе превращения исходной продукции в конечную.
Первый тип разделения труда, напротив, характеризуется тем, что каждый готовый продукт производится самостоятельной по отношению ко всем другим особой сферой труда или отраслью (производство одежды, обуви, средств труда). Здесь мы имеем дело с разделением труда внутри общества и обобществлением производства на уровне всего народного хозяйства. Формирование и поддержание основных народнохозяйственных пропорций в этом случае подчинено решению центральной проблемы регулирования производства на уровне общества, определению глобальных направлений развития общественного производства, распределению ресурсов между сферами и отраслями и т.д.
Именно этот тип разделения труда лежит в основе формирования главной пропорции народного хозяйства - соотношения производства предметов потребления и средств труда.
Из схемы Маркса видно, что при исследовании процесса воспроизводства он, полемизируя с А. Смитом, подробно рассматривал пропорции, складывающиеся в процессе создания конечного продукта в виде предметов потребления, т.е. исходил из второго типа общественного разделения труда. Но при изложении этих проблем в наиболее обобщенном виде во II томе Капитала он предельно упростил складывающиеся связи, сводя все стадии промежуточного производства к одной большой отрасли в виде I подразделения, а все производство предметов потребления как конечного продукта - к другой отрасли в виде II подразделения.
Анализируя обмен между ними, К. Маркс рассматривает единственный оборот в течение года или дня.
Таким образом, схема К. Маркса отражает соотношение между промежуточным или конечным производством при создании лишь предметов потребления. Это соотношение имеет большое значение для каждой отрасли и для всего народного хозяйства, но оно как соотношение технологическое между промежуточным и конечным производством не может составлять определяющего соотношения в общественном производстве.
Последнее формируется лишь на основе первого типа разделения труда в обществе, которое и лежит в основе формирования главной пропорции общественного производства - соотношения производства предметов потребления и средств труда, как двух основных компонентов конечного общественного продукта.
В связи с этим следует особо подчеркнуть, что в схеме К. Маркса вообще никак не отражается процесс создания средств труда. Более того, в своей схеме К. Маркс отвлекался и от амортизации основного капитала, используемого и в I и во II подразделениях, т.к. в схеме отражен лишь один оборот капитала в течение единицы времени - года, дня, в течение которой основной капитал не мог быть возмещен.
Маркс в связи с этим писал: рассматривая совокупный общественный продукт и его стоимость, необходимо, по крайней мере временно, оставить в стороне эту часть стоимости, в течение года переносимую на годовой продукт вследствие износа основного капитала. Мы должны отвлечься от нее, поскольку этот основной капитал в течение данного года не возмещается in natura.[2]
Следовательно, неправомерно было приписывать схеме Маркса то значение в теорию воспроизводства общественного капитала, которое приписывалось ей в течение десятков лет. Но дело не только в том, что эта схема отражает процесс воспроизводства в усеченной форме.
Ее использование породило множество теоретических положений, которые в искаженной форме изображали макроэкономические процессы и применение которых на практике приводило к пагубным последствиям для экономики.
Прежде всего на базе схемы Маркса была выдвинута категория совокупного общественного продукта как механической суммы продуктов I и II подразделений, которая много лет использовалась в качестве мерила результатов всего общественного производства. О вредности этой категории как мерила так много сказано и написано, что нет необходимости возвращаться к описанию этого ее качества.
Но из структуры совокупного общественного продукта выводилась еще одна пропорция - соотношение овеществленного и живого труда. Предметом особого внимания и изучения, в частности, были закономерности динамики этого соотношения в условиях интенсивного развития народного хозяйства, воздействия такой динамики на другие воспроизводственные пропорции и экономические процессы.
Указанное соотношение использовалось наиболее широко в арсенале доказательств закономерностей динамики соотношения роста I и II подразделений общественного производства. Основной лейтмотив дискуссии состоял в том, что с научно - техническим прогрессом и повышением производительности труда непременно возрастает техническое и органическое строение производства, а следовательно, увеличивается доля овеществленного труда в стоимости общественного продукта и, соответственно, снижается доля живого труда.
Отсюда делались однозначные выводы, которые можно свести к утверждениям, что повышение производительности труда сопровождается возрастанием производственных фондов на единицу совокупного продукта и национального дохода; что в стоимости единицы продукции, т.е. в структуре затрат на ее производство, доля затрат на заработную плату должна постоянно падать; что возрастание доли овеществленного труда в продукте обусловливает опережающий рост производства средств производства в сравнении с ростом производства предметов потребления.
Нельзя сказать, что указанные теоретические выводы оказались не жизненными; сложившаяся тогда практика развития народного хозяйства во многом им соответствовала; в частности, производство средств производства длительное время значительно опережало по темпам роста производство предметов потребления; в то же время в общих затратах на производство промышленной продукции доля затрат на рабочую силу постоянно уменьшалась. Однако такое совпадение теории и практики совсем не означает, что в данном случае практика служит критерием истины. Что касается, например, опережающего роста производства средств производства, то он в течение многих десятков лет складывался в силу ряда обстоятельств объективного и субъективного порядка. В 30-е годы он был связан с потребностями скорейшего обеспечения экономической независимости страны и создания оборонного потенциала, с попытками проведения сверхиндустриализации экономики при широком использовании принудительного труда.
В послевоенные годы такой характер производства удерживался не только в силу инерционности развития, но и в результате господства сложившейся ранее командно - административной системы хозяйствования, пороки которой наглядно проявлялись в неспособности преодолеть экстенсивный характер развития народного хозяйства, неизбежно выливающийся в производство ради производства.
Едва ли можно утверждать, что в течение всех указанных лет производство, развиваясь с постоянным отставанием роста жизненных средств, руководствовалось теоретическими установками закона о преимущественном развитии I подразделения. Характер развития определялся помимо науки в силу указанных объективных и субъективных обстоятельств, Но экономическая наука, особенно в последние перед реформами два - три десятилетия, теоретически оправдывала такой ход развития ссылками на объективный характер закона опережающего роста I подразделения вопреки наметившимся в ее недрах возражениям и сомнениям относительно обязательности этого закона.
Но дело не только в том, что производство развивалось независимо от теоретических положений о законе опережающего развития I подразделения. Сами эти положения, основанные на утверждении, что доля овеществленного труда в стоимости продукта с научно-техническим прогрессом возрастает, а доля живого труда уменьшается, - эти положения весьма сомнительны, хотя и вошли в научный арсенал довольно давно и приобрели силу привычки.
Здесь мы имеем тот самый случай, когда делается попытка одну закономерность вывести из другой закономерности, основанной на неверной предпосылке. В чем здесь дело?
Во-первых, закономерности соотношения I и II подразделений выводятся из известной схемы К. Маркса, предусматривающей лишь взаимосвязь производства промежуточного и конечного продукта при производстве предметов потребления. В стороне от анализа оказывается огромная сфера производства, связанная с созданием средств труда и предметов труда для их производства и не имеющая непосредственного отношения к производству предметов потребления.
Во-вторых, закономерности соотношения затрат овеществленного и живого труда выводились из сложившегося понимания совокупного общественного продукта, где овеществленный труд, представленный в стоимости потребленных средств производства, и живой труд, выраженный во вновь созданной стоимости, т.е. в национальном доходе, противопоставляются друг другу как самостоятельные, независимые друг от друга части затрат общественного труда. Такое их противопоставление неправомерно, оно становится возможным лишь благодаря неправомерному акту механического суммирования стоимости продукции всех предприятий для получения совокупного общественного продукта по заводскому методу.
При ее суммировании полностью игнорируется процесс индивидуального воспроизводства на уровне предприятия как неотъемлемый момент всего процесса общественного воспроизводства.
Проиллюстрируем процесс воспроизводства конечного продукта следующей схемой.
| Предприятия | Затраты материалов | Добавленная стоимость | Стоимость продукции | ||
| Амортизация | Заработная плата | Прибыль | |||
| 1 | 0 | 10 | 10 | 10 | 30 |
| 2 | 30 | 10 | 10 | 10 | 60 |
| 3 | 60 | 15 | 15 | 15 | 105 |
| 4 | 105 | 20 | 20 | 20 | 165 |
| 5 | 165 | 25 | 25 | 25 | 240 |
| СОП | 360 | 80 | 80 | 80 | 600 |
Как видим, для каждого предприятия прошлый труд, представленный в стоимости используемых им сырья, материалов и т.д. - это живой труд, затраченный на предыдущей стадии разделения труда, хотя он и совершается в течение того же года, месяца. недели и т.д. В реальном процессе общественного воспроизводства присоединенный на всех предшествующих стадиях живой труд (у нас в схеме - на первом-четвертом предприятиях) воплощается в предметах труда, используемых на каждой последующей стадии и на замыкающем пятом предприятии, выпускающем конечную продукцию.
В схеме К. Маркса таким предприятием служит 11 подразделение. Вновь присоединенный труд производителей сырья и орудий труда, - писал К.
