d9e5a92d

Идея метода

Согласно Сен-Симону, общество в своем прогрессивном развитии переходит от военного типа к промышленному. В истории общества происходит прогрессивная смена форм труда: от рабства - к крепостничеству, затем - к свободному труду и, наконец, - к труду обобществленному. Новое общество и новая мораль, основанные на науке, заключают в себе, во-первых, принцип уважения к труду, обязательности труда и возможности трудиться каждому; во-вторых, принцип братской любви и взаимопомощи.

Эти принципы нового христианства представляют собой вершину общественного прогресса, к которой движется современное человечество. Поэтому Сен-Симон оптимистически пророчествовал: Золотой век, который слепое предание относило до сих пор к прошлому, находится впереди нас [32, 273].

Вера в существование социальных законов, и прежде всего закона прогресса, была главным источником научных и реформаторских поисков этого провозвестника социологии.
Вообще вера в прогресс, выступавшая в форме знания о прогрессе, постоянно вдохновляла предшественников, пионеров и основателей социологии. Без представления о том, что общество совершенствуется, у них не могла бы возникнуть мысль о том, что его можно усовершенствовать. А без этой мысли, в свою очередь, идея исследовать общество и разрабатывать науку о нем показалась бы им и окружающим бесплодным занятием, в лучшем случае игрой.

Рационалистическая теория прогресса служила для них источником не только социального, но и познавательного оптимизма, внушая веру в то, что общество может быть познано рациональными средствами. Эта теория обосновывала социологическое представление о временной связи и преемственности различных обществ и общественных состояний, причинной обусловленности социальных явлений. Наконец, через понятие прогресса в социологию на ее доисторической и раннеисторической фазах внедрялись очень важные для ее будущего идеи историзма, социальной эволюции, социальной динамики, социального процесса, социального изменения, социальной инновации и т. п.
Правда, рационалистическая теория прогресса содержала, несомненно, и ряд изъянов, впоследствии осмысленных в истории социологии. Само понятие прогресса носит в значительной мере оценочный, нормативный характер, поэтому пионеры социологической мысли стремились давать ему чисто описательную трактовку, устраняя из него те значения, которые заставляли думать о большем или меньшем совершенстве определенных обществ и общественных состояний.

Но у них это не очень хорошо получалось, и оценочный элемент в понятии прогресса продолжал присутствовать, явно или неявно. Социальная действительность в XIX-XX вв. не подтверждала оптимистических ожиданий, заключенных в прогрессистском мировоззрении. Наконец, понятие прогресса, так же как и понятие социального закона, содержало в себе изрядную дозу фатализма. Предсказывая будущий золотой век (впрочем, по-разному понимаемый), который согласно закону прогресса неизбежно наступит, предшественники и пионеры социологии зачастую ощущали себя не столько учеными, сколько пророками и даже спасителями человечества, призванными ускорить грядущее, более счастливое, более прогрессивное состояние.

Люди в такой интерпретации оказывались не более, чем орудием прогресса.
Неудивительно, что теория общественного прогресса, стимулировавшая возникновение социологии, довольно рано стала подвергаться разносторонней критике в той самой науке, которую эта теория в известном смысле породила. Слово прогресс постепенно стало вытесняться из социологического словаря такими терминами, как эволюция (впрочем, этот термин часто оказывался близок по значению к термину прогресс), изменение, процесс и т. п.
Тем не менее, рационалистическая идея прогресса была важным и необходимым этапом в становлении социологии. То же самое относится и к более широкой идее социального закона.

Понятие закон было основательно дискредитировано в истории социологии тем, что оно часто трактовалось с позиций натурализма, наивного и плоского детерминизма и фатализма. Закон стали понимать как выражение исторической необходимости, одной из наиболее распространенных и опасных фило-софско-исторических и социологических фикций нового и новейшего времени. Поэтому серьезные социологи в XX в. обычно либо избегают применять понятие закон, либо используют его очень осторожно, подчеркивая его вероятностный характер, а также ограничивая сферу действия того или иного закона строго определенными пространственно-временными рамками.

Стремясь выразить более или менее устойчивые связи в социальных явлениях и процессах, современные социологи часто бывают гораздо менее смелыми в претензиях и выражениях, чем их коллеги в прошлом. В отличие от последних они стремятся не столько открывать неизменные естественные законы, сколько выявлять и исследовать принципы, зависимости, тенденции, каузальные отношения, типы и т. п.
Тем не менее, идея социального закона имела исключительно важное значение для возникновения и становления социологии как науки. Ведь согласно этой идее, социальные явления, так же как и природные, не поддаются произвольному манипулированию; они достаточно прочны и устойчивы, поэтому управлять ими можно лишь в ограниченных пределах и только опираясь на них самих; им свойственны пространственная и временная упорядоченность, доступная рациональному постижению.

Все это означало, что наука о социальных явлениях возможна и необходима.

Идея метода

Представление о социальном законе заключало в себе одновременно онтологическое и эпистемологическое обоснование зарождавшейся социологии. Но требовалось еще доказать, что существуют и могут быть найдены способы познания социальных законов, а также показать, каковы эти способы.

Для построения новой науки необходимо было утвердить ее методологический статус, т. е. продемонстрировать, что ее познавательные инструменты в принципе соответствуют тому эталону научной методологии, который сформировался в европейском научном сообществе XVI-XDC вв.
Этот эталон формировался одновременно с отказом от эталонов научности, господствовавших ранее. Наука средневековья была целиком воплощена в теологии и схоластике. Наука гуманистов, образовавших в Европе республику ученых (XIVXVI вв.), в человеке видела центр и цель бытия; соответственно она выдвигала на первый план гуманитарное знание и художественную культуру: словесность, риторику, грамматику, поэзию и т. п.
В противовес теологическому, схоластическому и гуманистическому стандартам научности и учености в XVIXVIII вв. в ходе и в результате великой научной революции в Европе сформировался новый эталон научности. Его основу составляла ориентация на создание и развитие естественной науки, не в том смысле, что это была только наука о природе, но и, главным образом, в том, что она должна была опираться на естественное мировоззрение.

Естественное при этом понималось в трех смыслах: во-первых, как свободное от всего сверхъестественного, во-вторых, как рациональное, основанное на чистом разуме или, как тогда выражались, естественном свете; наконец, в-третьих, как возможно более согласованное с новейшими успехами тогда же и возникшего механического естествознания [27, 13-14].
Общенаучным методологическим эталоном стала тогдашняя физика, особенно такой ее раздел, как механика. Следует иметь в виду, что в XVI XVIII вв. термин физика имел гораздо более широкое значение, чем впоследствии. Им обозначали изучение всех природных объектов.

Например, в знаменитом Всеобщем словаре французского языка Антуана Фюретьера (1690) физика определялась как наука о естественных причинах, которая объясняет все небесные и земные явления. В том же значении, что и физика, использовался и термин физиология, также применявшийся ко всей естественной науке в целом.

Таким образом, физика и физиология представляли собой определенный, естественный способ видения всего мира, включая мир человека и общества.
Принципы механического естествознания, тесно связанного с математикой и техникой, были разработаны и применены в исследованиях ученых творцов великой научной революции: Н. Коперника, У. Гильберта, И. Кеплера, Г. Галилея, X. Гюйгенса и главным образом И. Ньютона. Эти принципы получили обоснование в философских трудах Ф. Бэкона, Т. Гоб-бса, Р. Декарта, Дж.

Локка, Г. В. Лейбница, X. Вольфа, И. Канта и др.
Важной особенностью этого естественнонаучного мировоззрения, отличавшей его, в частности, от прежней натурфилософии, была переориентация с онтологической проблематики на методологическую и, шире, эпистемологическую: наука этого времени исследует не только и не столько бытие само по себе, сколько его соотношение с познанием, пути и средства его познания, факторы достоверности и истинности знания. Эта же особенность проявилась в том, что наука отмеченного периода рассматривает свой объект не как реальный, а сконструированный, идеальный объект [33, 186, 399^00 и ел.] .
Проблема метода находилась в центре внимания двух главных идеологов науки нового времени: Фрэнсиса Бэкона (1561-1626) и Рене Декарта (1596-1650). Бэкон доказывал преимущество эмпирического, опытного метода познания и исследовал некоторые его разновидности. Он создал, в частности, теории индукции и эксперимента, а также разработал учение об идолах разума, препятствующих постижению истины.

Бэкон подчеркивал, что не просто непосредственные чувственные данные, а целенаправленно организованный опыт, т. е. эксперимент, приводит ученого к истине. Самое лучшее из всех доказательств есть опыт, если только он коренится в эксперименте, - утверждал он [34, 34].
В отличие от Бэкона Декарт обосновывал исключительное значение разума как источника и средства познания. Сам неоспоримый факт деятельности разума служил в его глазах абсолютным доказательством реальности субъекта этой деятельности, человека, и вместе с тем гарантией достоверности знания о ее объекте. В этом смысл знаменитого тезиса Декарта Cogito ergo sum (Я мыслю, следовательно существую).

Под методом он понимал точные и простые правила, строгое соблюдение которых всегда препятствует принятию ложного за истинное и, без лишней траты умственных сил, но постепенно и непрерывно увеличивая знания, способствует тому, что ум достигает истинного познания всего, что ему доступно [35, 89]. Декарт стремился найти и сформулировать универсальные правила, которые позволяли бы человеку, независимо от его склонностей и способностей, всегда и везде постигать истину.



Методологическим идеалом для него была математика.
Эмпиризм и рационализм, родоначальниками которых явились, соответственно, Бэкон и Декарт, это противоборствующие направления в истории философии. Первое рассматривает в качестве единственного или главного источника познания опыт, второе - разум. Но в науке нового времени эти две теоретико-познавательные позиции не исключали друг друга, а, наоборот, друг друга предполагали и дополняли.

К тому же Бэкон, доказывая ведущую роль метода опыта, подчеркивал, что он начинается с упорядочения и систематизации, т. е. с мыслительных процедур, а Декарт, придавая первостепенное значение рациональному методу, отнюдь не отвергал роль опыта в познавательном процессе.
Таким образом, в эпоху, непосредственно предшествующую возникновению социологии, идеальная, эталонная наука в методологическом отношении была одновременно рациональной и эмпирической, экспериментальной. Собственно, естественное, рационально-эмпирическое и научное знание представляли собой одно и то же.
Помимо рационализма и эмпиризма другими характерными чертами научной методологии этой эпохи стали следующие:
1) феноменализм, т. е. идея о том, что наука способна познавать не сущность вещей, а только явления и отношения между ними;
2) антителеологизм: исключение из научного мышления понятия цели, тенденция к замене вопроса зачем? вопросами как?, каким образом?;
3) стремление к точному измерению изучаемых объектов (до нового времени явления природы считались не поддающимися такому измерению);
4) активность (в отличие от созерцательного характера античной науки): тенденция к теоретическому конструированию объекта науки в виде идеального объекта, с одной стороны, и к практическому его конструированию (в виде эксперимента и механико-технических приложений и нововведений) - с другой [33, 298, 429; 21, 492, 426-427 и ел.];
5) тесная связь научной и практической методологии, выразившаяся в невиданном ранее и вне Европы сближении науки и техники, - еще одна особенность, непосредственно вытекающая из предыдущей или же составляющая ее частный случай5.
К перечисленным особенностям со второй половины XVIII в. добавляется еще одна, о которой отчасти уже шла речь в предыдущем параграфе. Это стремление рассматривать исследуемые явления историчес-
5 При этом техника и механика, объединяющая в себе науку и искусство, понимались не как господство и произвол человека над природой, а как высвобождение ее собственных сил и потенций путем искусного подчинения ей. Знание и могущество человека совпадают, ибо незнание причины затрудняет действие.

Природа побеждается только подчинением ей, и то, что в созерцании представляется причиной, в действии представляется правилом, утверждал Ф. Бэкон [34,12].
ки, как стадии развития, причем развития главным образом прогрессивного. Идея прогрессивного развития к началу XIX в. постепенно становится важной общенаучной идеей. Помимо исторических и философс-ко-исторических трудов Фергюсона, Тюрго, Кондорсе, Гердера и др. она имела своим источником сформировавшийся в естественной науке и философии XVIII в. принцип градации живых существ.

Этот принцип был затем развит в представление о лестнице существ от минералов до человека. Ж.-Б.

Ламарк в своей Философии зоологии (1809) истолковал лестницу существ как эволюцию от низших существ к высшим, происходящую под влиянием внутренне присущего организмам стремления к прогрессу. Ранее Бюффон развивал идею трансформизма и выдвинул гипотезу о семи периодах истории Земли, предположив, что только в последние периоды на планете появились растения, затем животные.
Эти теории явились существенным дополнением к научной картине мира XVIXVII вв., изображавшей его преимущественно статичным. Представление о прогрессивном историческом развитии мира обусловило становление и последующее развитие целой группы соответствующих методов: историко-генетического, сравнительно-исторического, метода сопутствующих изменений, метода пережитков и т. д. Развиваясь одновременно и в геологии, и в биологии, и, конечно, в челове-кознании, эти идеи и методы способствовали конкретной реализации методологической установки Ф. Бэкона на эмпирическое, экспериментальное и индуктивное познание действительности. Социология возникла как распространение единого общенаучного естественного (физического, физиологического и т. п.) мировоззрения на сферу социальных явлений.

Еще Ньютон считал, что было бы желательно вывести из начал механики и остальные явления природы, включая, разумеется, и социальные. Эту точку зрения в принципе разделяло все научное сообщество вплоть до непосредственного предшественника социологии - Сен-Симона.
Сен-Симон считал, что существует только один порядок - физический. Видя задачу своей жизни в том, чтобы выяснить вопрос о социальной организации, он стремился возвысить науку об этой организации до уровня наук, основанных на наблюдении. Вот почему он трактовал науку об обществе как социальную физику и социальную физиологию, выражая тем самым умонастроение научного сообщества в целом. Это умонастроение проникло и в литературную среду, где с 20-х годов XIX в. возникает мода на физиологические, т. е. основанные на наблюдении, описания различных сторон жизни человека и общества.

Так, у Бальзака, утверждавшего, что моральная природа имеет свои законы, как и физическая природа, мы встречаем Физиологию брака (один из романов Человеческой комедии), Физиологию туалета, Гастрономическую физиологию, Физиологию служащего, Историю и физиологию парижских бульваров.
Поскольку зарождавшаяся социология считала общество частью природы, а себя одной из естественных наук, основанных на естественном мировоззрении, ее методологическому идеалу были свойственны все отмеченные выше черты естественной науки XVII - начала XIX в.: рационализм; эмпиризм; феноменализм; антителеологизм; стремление к точному измерению; теоретическая и практическая активность; тесная связь научной и практической методологии; а также, со второй половины XVIII в. - историко-эволюционистские и историко-прогрессис-тские воззрения.
Эмпирико-рационалистическая научная программа БэконаДекарта применительно к науке об обществе осуществлялась посредством ассимиляции этой наукой достижений самых разных научных дисциплин: сформировавшихся и еще только зарождавшихся, естественных и гуманитарных. Это были, в частности, факты, идеи и методы истории, этнографии, географии, статистики (под которой первоначально понимали детальное описание особенностей отдельных государств).

Интерпретация данных этих дисциплин с позиций естественного мировоззрения и методологии механико-математического естествознания в приложении к обществу составляла прообраз будущей социологии.
Особое место среди дисциплин, предшествовавших возникновению собственно социологии, занимает зародившаяся в XVII в. политическая арифметика. Ее наиболее видными представителями были англичане Джон Граунт и Уильям Петти.

Термином политическая арифметика первоначально обозначалось любое теоретическое исследование социальных явлений, основанное на количественном анализе. Уильям Петти (16231687), выдающийся экономист, статистик, врач, физик и механик, изобрел сам термин политическая арифметика.

В своем сочинении Политическая анатомия Ирландии (1672) он прямо указывал на идеи Ф. Бэкона как на источник своей методологии. В своей Политической арифметике (впервые опубликованной в 1691 г.) он также стремился осуществить бэконовский идеал науки применительно к социальным явлениям. ...Я вступил на путь выражения своих мнений на языке чисел, весов и мер (я уже давно стремился пойти по этому пути, чтобы показать пример политической арифметики), употребляя только аргументы, идущие от чувственного опыта, и рассматривая только причины, имеющие видимые основания в природе [36, 156].
Идеи политической арифметики У. Петти и Дж. Граунта нашли продолжение в идее социальной математики Кондорсе и в труде основоположника демографии Томаса Мальтуса Опыт о законе народонаселения (1798).
Естественная, социально-физическая методология формирующейся социологии стала входить в противоречие с господствовавшим в XVII XVIII вв. взглядом на общество как на искусственное образование, результат целенаправленной деятельности человека. Под влиянием этой методологии в начале XIX в. преобладающей становится иная социальная онтология, основанная на идее общества как результате действия естественных причин. При этом идея искусственного характера общества не исчезла; просто искусственное, связанное с деятельностью человека, стало трактоваться как проявление и высвобождение естественных сил, действующих в обществе. Такое понимание оставляло простор для целенаправленного совершенствования общества на основе этих сил.

Подобно тому как в механике нового времени соединились наука и искусство, в социальной механике, т. е. в зарождавшейся социологии, изучение социальных явлений рассматривалось как этап или элемент их создания и совершенствования. Соединение физики с техникой послужило стимулом к тому, чтобы постараться соединить социальную физику с социальной техникой: изобретениями, нововведениями, реформами в сфере социальных механизмов.
Вместе с выдвижением на первый план естественной точки зрения на общество преобладающей становится и точка зрения социального реализма: представление об обществе как о сущности особого рода, не сводимой к составляющим его индивидам, как об особого рода вне-индивидуальном и сверхиндивидуальном существе. Если ранее социально-реалистическая позиция обосновывалась главным образом моральными и религиозными аргументами, а социально-номиналистская, индивидуалистическая (присущая философам-просветителям, экономистам либерального направления, этикам-утилитаристам) научными, то в первой половине XIX в. эти две позиции поменялись местами: Противники индивидуализма говорят от имени науки, а их опровергают доводами морального, идеального характера [37, 523].
Таким образом, идея общества как особого естественного образования соединилась с идеей естественной науки, т. е. знания о неизменных естественных законах, прежде всего законе прогресса, знания, получаемого рациональными и эмпирическими методами и способного обеспечивать практическое усовершенствование социальных механизмов (или, иначе говоря, прогрессивное развитие социальных организмов), опираясь на их естественные тенденции и подчиняясь им. Из соединения этих идей и родилась новая наука.

Заключение: когда и где начинается социология?

Существуют различные точки зрения на вопрос о времени и месте возникновения социологии. Одни историки науки относят зарождение социологии к античности, другие - к XVII-XVIII вв., третьи - к XIX в., а четвертые - лишь к XX столетию.

По-разному определяется и место возникновения этой науки. Одни считают, что социология - это явление изначально европейское.

Другие находят ее зачатки в обществах древнего Востока, например, в Индии или в Китае.
Некоторые исследователи не без оснований находят прообраз социологии в творчестве арабского историка и социального философа Ибн Халъдуна (1332-1406). Он разрабатывал идеи, занимавшие впоследствии важное место в развитии социологического знания.

К ним, в частности, относятся следующие: о сущности общества и социального взаимодействия; о роли разделения общественного труда в поддержании социальной солидарности; о типах, образах жизни, или состояниях общества (животная, сельская и городская жизнь); о социальной эволюции; о месте производительного труда в жизни общества; о влиянии географической среды на социальную жизнь; о законосообразности социальных явлений; о значении опыта в социальном познании и т. д. (см. фрагменты из Ибн Хальдуна в: [38, 559-628; 39,121-155]).
Тем не менее, в древних и восточных обществах можно обнаружить лишь некоторые элементы социологического знания, но еще не социологию как таковую. То, что мы сегодня воспринимаем эти элементы как социологию, обусловлено тем, что у нас есть возможность ретроспективного взгляда на них, взгляда с позиций науки уже сформировавшейся, но сформировавшейся в целом в другое время и в другом месте. Точно так же, например, мы можем найти элементы буддизма или ислама внутри европейской культурной традиции; тем не менее, мы достаточно достоверно и точно определяем время и место зарождения и становления этих религиозных учений: буддизм возник в Индии в VI-V вв. до н.э., а ислам - в Западной Аравии в VII в.
Из предыдущего изложения следует, что возникновение социологии явилось результатом соединения ряда интеллектуальных и социальных факторов, которые пересеклись в определенный исторический период в определенной точке мирового культурного пространства. Этим периодом стала первая половина XIX в., а этой точкой - Западная Европа. В это время и в этом месте произошло рождение новой науки социологии.

Далее началось ее развитие и распространение в самых разных социокультурных ареалах земного шара.Предыстория науки закончилась, началась ее история.
Разумеется, граница между предысторией и историей социологии в значительной мере условна. Как уже отмечалось, переход из одного состояния науки в другое - не событие, а процесс, достаточно длительный и масштабный.

В известном смысле история социологии не имеет начала или же она начинается постоянно, в том числе и теперь. Ведь в процессе своего развития наука постоянно вновь определяет и переопределяет свои принципы, границы, предмет и методы.
Когда мы говорим, что история социологии началась в Западной Европе в первой половине XIX в., то имеем в виду следующее. Соединение описанных в этой главе идейных предпосылок привело к тому, что начали определяться базовые критерии социологического знания, соответствовавшие тем эталонным общенаучным критериям, которые сформировались в научном сообществе. Это сообщество и его социальная среда осознали необходимость и возможность создания новой науки.

Она начала обретать собственное самосознание, что выразилось, в частности, в появлении нового термина - социология, который постепенно стал главным, а затем единственным термином, обозначающим новую науку.
Многие ученые и социальные реформаторы в это время связывали свои надежды на усовершенствование общества с появлением науки о нем. Они ждали появления новой науки и призывали к ее созданию. Но этого, разумеется, было недостаточно.

Для возникновения новой науки требовались огромные усилия по ее созданию. Эти усилия были сделаны пионерами социологической мысли. Именно благодаря им социология стала конституироваться в самостоятельную научную дисциплину со своей собственной историей.

О них пойдет речь в следующих лекциях.

Литература

1. Аристотель. Политика // Аристотель.

Соч.: В 4 т. М., 1983.Т. 4.
2. Луций Анней Сенека. О благодеяниях (De beneficiis), кн. IV, гл.

18 // Римские стоики. Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий.

М., 1995.
3. Спекторский Е. Понятие общества в античном мире. Этюд по семантике обществоведения.

Варшава, 1911.
4. Bossuet. Politique tine des propres paroles de 1'Ecriture Sainte // Oeuvres choisies de Bossuet. Versailles, 1822.

T. XXI.
5. Монтескье III. О духе законов // Монтескье ТТТ.

Избр. произведения. М., 1955.
6. Гоббс Т. О гражданине // Гоббс Т. Соч.: в 2 т. М., 1989. Т. 1.
7. Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Там же. М., 1991. Т. 2.
8. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре // Руссо Ж.-Ж. Трактаты.

М., 1969.
9. Руссо Ж.-Ж. О политической экономии // Там же.
10. Бёрк Э. Размышления о революции во Франции.

М., 1993.
11. Гегель Г. В. Ф. Философия права.

М., 1990.
12. Штейн Л. Социальный вопрос с философской точки зрения.

М., 1899.
13. Энгельс Ф. Карл Маркс // Маркс К., Энгельс Ф. Соч.

2-е изд. Т. 16.
14. Зомбарт В. Социализм и социальное движение.

СПб., 1906.
15. Dauzat A., Dubois J., Mitterand H. Nouveau dictionnaire iitymologique et historique.

P., 1971.
16. Sombart W. Der proletarische Sozialismus (Marxismus). 1 Bd. Die Lehre.

Jena, 1924.
17. Saint-Simon C.-H. La Physiologic sociale.

Oeuvres choisies. P., 1965.
18. Аверинцев С. С. Судьба // Философская энциклопедия.

М., 1970. Т. 5.
19. Аристотель.

Метафизика // Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1975. Т. 1.
20. Аристотель.

Физика // Там же. М.,1981. Т. 3.
21. Гайденко П. П. Эволюция понятия науки.

Становление и развитие первых научных программ. М., 1980.
22. Руссо Ж.-Ж.

Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми // Руссо Ж.-Ж. Трактаты.
23. Спиноза Б. Этика // Спиноза Б. Избр. произведения.: В 2 т. М., 1957. Т. 1.
24. Монтескье Ш. Размышления о причинах величия и падения римлян // Монтескье Ш. Избр. произведения.
25. Кант И. Критика чистого разума // Соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 3.
26. Сен-Симон.

Труд о всемирном тяготении // Сен-Симон. Избр. сочинения.

М.-Л., 1948. Т. 1.
27. Спекторский Е. Проблема социальной физики в XVII столетии.

Киев, 1917.
28. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. 2-е изд.

М., 1984.
29. Тюрго А. Р. Последовательные успехи человеческого разума // Тюрго А. Р. Избр. филос. произведения.

М., 1937.
30. Тюрго А. Р. Рассуждение о всеобщей истории // Там же.
31. Кондорсэ М. Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума.

СПб., 1909.
32. Сен-Симон. Рассуждения литературные, философские и промышленные // Сен-Симон.

Избр. сочинения. М.-Л., 1948. Т. П.
33. Гайденко П. П. Эволюция понятия науки (XVII-XVIII вв.).

М., 1987.
34. Бэкон Ф. Новый Органон // Бэкон Ф. Сочинения: В 2 т. М., 1978. Т. 2.
35. Декарт Р. Правила для руководства ума // Декарт Р. Избр. произведения.

М., 1950.
36. Петти В. Политическая арифметика // Петти В. Экономические и политические работы.

М.,1940.
37. Мишель А. Идея государства: Критический очерк истории социальных и политических теорий во Франции со времени Революции.

М., 1909.
38. Избранные произведения мыслителей стран Ближнего и Среднего Востока IX-XIV вв.

М., 1961.
39. Игнатенко А. А. Ибн Хальдун.

М., 1980.



Содержание раздела