ТРУДНАЯ ЗАДАЧА СОЦИОЛОГИИ
Многочисленные социологические исследования показали, что структура общества является сложным и многоукладным образованием, содержащим специфические слои и группы, имеющих различные интересы, часто прямо противоположные друг другу и нередко лежащие далеко вне русла общих магистральных направлений развития общества. Заслуга социологов состояла в том, что они стали изучать не только степень однородности, но и различия между классами, слоями и социальными группами, начали исследовать не только интеграцию социальных групп, но и то, что их разъединяет, каковы эти различия и что лежит в их основе. Это был принципиально новый и весьма плодотворный подход.
Фактически речь шла о повороте в методах и концепции исследования социальной действительности. Естественно, социологи стали большое внимание уделять структурным образованиям общества и прежде всего рабочему классу и крестьянству, городу и селу.
В частности, изучая социальные отношения на селе, и всю социальную проблематику, социологи вскрыли, в сущности, весьма неприглядную картину.
Оказалось, что огромный социальный регион по существу являющийся основой экономической, да и политической жизни общества, получил статус в общественном мнении и соответственно в системе социально-политических отношений как чего-то вторичного и несущественного. Деревня рассматривалась в общественном мнении как некая глубокая социальная и политическая провинция с налетом некоторой социальной и духовной неполноценности.
Сельское население имело плохое образование и профессиональную подготовку, у них было хуже материальное положение и ниже культурный уровень, и т. д. И в литературе, и в официальных документах постоянно говорилось о необходимости подтягивания деревни к городу и их слиянии, рассматривая город как образец социально-политического уклада общественной жизни, развития духовного облика и образа жизни. Деревне не оставляли самобытности развития, определяемой прежде всего спецификой сельскохозяйственного производства, сельского образа жизни, основанных на традициях русской деревни.
Строительство на селе многоэтажек городского типа, ликвидация неперспективных деревень, сселение сельских жителей в районные центры (рассматривание их как прообраза будущих цивилизованных городов), постоянная агитация сельских тружеников к перенятию городских традиций, норм жизни и т. д. все это есть, по сути, выражение официальных представлений о развитии деревни в практических делах.
Социологи на цифрах и фактах показали, как деформируется общественное сознание сельских тружеников и как извращается вся система социальных отношений, как улетучивается чувство хозяина на земле и чувство ответственности за свой труд и за труд всего общества, они показали разрыв личных и общественных интересов, продемонстрировали, как и каким образом изменяются социальные приоритеты, уходя из области общественного труда и общественных интересов. Социологи выявили как результат такого отношения к деревне, резкое повышение миграции, постарение сельскохозяйственных работников, падение производительности труда и общей эффективности сельского хозяйства.
Старая сельская социально-экономическая и политическая структура по существу оказалась разрушенной, а новая, навязываемая деревне, оказалась ей чуждой и не отвечала насущным потребностям ни села, ни города, ни всего общества. Все это постепенно приводило не к расцвету деревни и ее сближению с городом, а к ее деградации.
В результате деревня все больше хирела.
В общественной литературе много говорилось так же о сближении умственного и физического труда, и все это преподносилось как важнейшее завоевание социализма, подкрепляя эти утверждения, только отдельными, как правило, примерами или фальсифицированными статистическими данными. Однако социологи показали, что процесс социальной интеграции не такой уж простой, не такой прямолинейный и однозначный и что о полном сближении умственного и физического труда и тем более слиянии говорить очень и очень рано. Более того, повсеместно наблюдался процесс дифференциации различных социальных групп, занимающихся физическим и умственным трудом и, прежде всего, по материальному положению, уровню культуры, образованию и профессиональной подготовке, по степени участия в управлении производством и общественными делами и т. д. Исследования показали, что существует механизм (и этот механизм постоянно совершенствовался) неравного вклада социальных групп в производство и распределение общественного продукта и общественных благ, так же как существовал механизм неравного распределения власти, прав и обязанностей. Это неравенство привело к тому, что большие социальные группы оказались с очень низким прожиточным минимумом и полностью бесправными перед лицом партийного аппарата, министерств и ведомств и даже преступной мафии.
Но имелись группы населения с уровнем материального благосостояния выше всяких планок и обладающие безраздельной властью и абсолютно не подотчетностью со стороны общества.
Социологи первого поколения много сделали и в исследовании семьи и быта. Эти проблемы давно были в центре внимания теории научного коммунизма, но только социологи стали их предметно исследовать своими методами и вскрывали не только новые аспекты этой проблемы, но и разработали новый подход к определению характера и содержанию этого явления.
Так, десятки лет у нас декларировалось, что в нашей стране достигнуто полное равенство мужчин и женщин, а если еще не самое полное, то еще чуть-чуть и все будет в порядке. Однако даже в том понимании, которое имелось в официальных доктринах, до полного равноправия было еще очень далеко.
Общественная, экономическая и политическая обстановка не позволяли осуществить это так называемое равенство, не говоря уже о том, что сама по себе доктрина равноправия мужчин и женщин в социалистической интерпретации была, мягко говоря, весьма уязвима.
Оказалось, что у женщин ниже уровень квалификации и профессиональной подготовки, они получали меньше, чем мужчины, весьма неодинакова их загрузка на работе и дома. Много времени женщины тратили на домашний труд (в среднем от 4 до 6 часов в сутки), поскольку служба быта никак не облегчала их труд, а производство не могло обойтись без представительниц прекрасного пола, и, как правило, на тяжелых и вредных работах. Например, в сельском хозяйстве, в частности, в растениеводстве, где насчитывалось до 80% тяжелого физического ручного труда, заняты в основном женщины. А сколько женщин занимали ответственные посты в хозяйственной, общественной и политической сферах?
И здесь до равноправия было еще далеко.
Проблема женской эмансипации и равноправия сложная, требующая прежде всего, определения самих этих понятий. Исследования социологов показали неоднозначность разработанной официальной концепции, ее уязвимость, расхождение с реальным положением дел. Все это заставило социологов пересмотреть концепцию роли женщины в обществе, в общественном производстве, управлении, воспроизводстве нового поколения, в общественной жизни и т. д.
Социологи активно занялись исследованием общественного мнения. Это и в самом деле было очень интересно. Если учесть, что историю делают люди, преследующие свои интересы (Маркс), то понятно, что от отношения людей к тем или иным социальным процессам и явлениям зависит эффективность различных правительственных и не только правительственных мероприятий.
Понятна здесь и роль социологии в изучении общественного мнения. На основании массовых опросов, социологи делают вывод о популярности тех или иных мероприятий, а соответственно, о степени активности масс по претворению этих мероприятий в жизнь.
Понятно, что социологии не могло быть ни в 30-е, ни в 40-е годы, поскольку народ не рассматривался как активная и преобразующая сила (на деле, а не в декларациях), имеющая свою систему оценок и которая может отличаться от официального мнения. На народ смотрели только как на некоторую совокупность индивидуумов, признанных выполнять установки начальства. В условиях жесткого подавления инакомыслия об общественном мнении как определенной реальности не могло быть и речи.
Но это не означало, что его не существовало. И оно демонстрировало себя в экономике, политике, в социальном развитии в основном провалами. Ни одна развитая и цивилизованная общность не позволяла и не позволяет себе столь пренебрежительного отношения к общественному мнению, как наша страна.
Дикость применяемых методов управления говорила о варварском характере социальных отношений.
Обращение к социологии в этот период говорит о смягчении в некоторой степени этих нравов, изменении стиля и методов управления. Но даже разрешив социологам, хоть как-то исследовать отдельные аспекты общества, отношение к ней официальных кругов оставалось далеко не приветливым и принимали ее вовсе не с распростертыми объятиями. В слишком нехорошем виде представляли социологи те или иные социальные процессы, уж в больно невыгодном свете показывалась деятельность многих руководителей разных рангов. И нередко от социологии требовали, чтобы она все представляла в розовых тонах, показывала одни достижения, т. е. требовали от нее стать кривым зеркалом.
И некоторые социологи в этом преуспели, об этом тоже нельзя умалчивать.
Марксистско-ленинская социология дала замечательные образцы научной строгости, идеологической принципиальности, этической безупречности, умения не отставать от бурно развивающихся процессов социальной действительности, остро и бескомпромиссно ставить самые животрепещущие проблемы, исследовать их, применяя широчайший арсенал доступных науке методов. В то же время уроки прошлого учат нас настороженно относиться к тому, что мешает социологии быть действительно наукой, препятствует реализации ее научного потенциала. Следует твердо усвоить, что деловой серьезный анализ недостатков и упущений вовсе не означает умаления и забвения достижений и успехов.
Это необходимый этап перед новым более широким наступлением . Доля истины в этих словах имелась.
Обществу необходимо свое настоящее зеркало. Это в принципе поняли, поняли и то, что и социология может выступить таким зеркалом.
Но социология создана не только для того, чтобы рассматривать маленькие прыщики, демонстрировать несущественные явления и некоторые недостатки. Роль социологии глубже и сложнее. Она заключается в том, чтобы показать, что движет обществом, какие социальные законы определяют его развитие, почему происходят те или иные события, каким образом можно нивелировать негативные и, наоборот, стимулировать развитие положительных тенденций. Ведь каждому из нас и всему обществу в целом, постоянно приходится делать выбор: каким путем идти, в какую сторону повернуть и каждый раз это становится предельно сложной задачей.
Нередко решение происходит спонтанно, путем проб и ошибок, которые могут обходиться обществу слишком дорого, а результаты непредсказуемые. Ответить на все эти вопросы, т. е. выбрать оптимальный путь развития может или вернее должна и социология как наука о наиболее общих законах развития общества.
Таковой ее представляли раньше, такой ее представляют и сегодня.
ТРУДНАЯ ЗАДАЧА СОЦИОЛОГИИ
В социологии проходил процесс накопления эмпирического материала. Многочисленные социологические исследования, проводимые в различных регионах страны (СССР), касающиеся различных аспектов действительности, давали удивительную палитру нашего общества, высвечивая, как маленькими фонариками, тот или иной участок жизни. И в целом жизнь оказалась намного прекраснее и удивительнее, чем пытались ее рисовать в иллюзорном мире.
Но потому она и оказалась прекрасной, что была удивительной по своей неповторимости, непредсказуемости, непосредственной чувственной данности, богатству красок и естественности проявлений. И никогда нельзя угадать, какой стороной она повернется в следующее мгновение, тем самым заставляя и нас поворачиваться, двигаться, думать, искать решение. Это намного труднее, чем лежать в болоте выдуманного общества.
Каждое социологическое исследование, как части мозаики, вносило свой вклад в общую картину общества. Однако весь этот эмпирический материал, все многочисленные социологические данные пока не рассматривались как общая система взглядов на общество.
Тому было несколько причин и объективного, и субъективного порядка.
Во-первых, чтобы иметь общее представление об обществе, необходимо накопить определенное количество эмпирического материала, достичь той критической массы, которая перейдет из количественного состояния в качественное, и груда эмпирического материала превратится в новое представление об обществе.
Во-вторых, все социологические материалы рассматривались в обязательном порядке в той частной и общей концепции, которая в это время господствовала в общественном сознании и официальной доктрине развития общества, что весьма сильно затронуло процесс выработки новой концепции общества.
В-третьих, и здесь уже вступает в силу субъективный фактор. Дело в том, что полученный социологический материал полностью никогда не соответствовал господствующей концепции и чем дальше развивалось исследование, тем больше с ней расходился. Это вполне естественное и закономерное развитие нового знания, которое в конечном итоге, приводит к пересмотру всей общей концепции.
Но в силу идеологических и политических соображений в социологию стали вмешиваться те, кто не хотел пересмотра общей концепции. Используя целый арсенал официальных и неофициальных средств воздействия, социологам не давали свести в единое целое сумму разрозненных фактов. Здесь присутствовали и запреты, и политические гонения, и идеологическая обработка, и запрещение проводить экспериментальные исследования, и многое другое.
В конечном итоге, социологам вообще было отказано в праве на цельное рассмотрение общества, разрешили только проведение частных исследований (об этом несколько подробнее будет сказано ниже), но жизнь брала свое.
После потепления, появления элементов демократии и гласности, потребность выработки цельного взгляда на общество вылилась из недр сознания социологии и стала актуальной проблемой. И сегодня перед нашей общественностью, в том числе и перед социологами, и надо признаться для всех довольно неожиданно, встала во весь рост огромной важности задача создание новой концепции, обеспечивающей прогрессивное экономическое, социально-политическое и научное развитие общества.
В один день всем стало воочию ясно, что старая концепция не годится, что новой концепции нет, а длительное воздержание наших обществоведов от свободного полета в поиске истины, привели к истощению научной мысли.
Выработка нового представления об обществе актуальная задача всех обществоведов. Но социология, возможно, имеет некоторые преимущества перед другими общественными дисциплинами.
Во-первых, социологи, приступая к исследованию, каждый раз в обязательном порядке разрабатывают некоторое предварительное концептуальное видение (программу исследования). Естественно, социологи исходили из имевшихся концепций социализма, т. е. для изучения реальных объектов заранее принимали некоторое концептуальное видение, уже принятое в обществе. Но, получая материалы и видя разночтения с концептуальным содержанием, вкладываемым в это исследование, социологи вынуждены были разрабатывать новые концепции, несколько или значительно отличавшиеся от общепринятых концепций, с которыми они опять выходили на исследование. Таким образом, происходила постоянная взаимоувязка и взаимопроверка новых концепций, нового видения мира и объективной реальности, что способствовало в конечном итоге практике выработки новых концепций, непредвзятого отношения к действительности, к поиску истины.
Во-вторых, независимо от того, насколько исследование носит частный характер, оно с необходимостью исходит из концепции общего характера, тогда как последняя, соответственно, исходит из еще более общей концепции и таким образом устанавливается иерархия концепций по общности. Решая частные задачи, социологи с неизбежностью выходили на решение общей концепции общества.
В-третьих, что отличает социологию от других общественных наук это то, что социология обладает собственным методом исследования. В отличие от других общественных дисциплин, социология не останавливается на построении некоторых умозрительных схем, сколь бы хороши и логически не противоречивы они не были. До тех пор, пока они не будут проверены практикой, они ровным счетом ничего не стоят.
Социология занимается не только тем, что разрабатывает концептуальные представления о протекании тех или иных социальных процессов, но и своими исследовательскими методами проверяет достоверность своих концепций.
Имея в руках такой мощный инструмент как социологический вопрос, социология выходит на уровень объективного оценивания социальных связей, более того, превращая свой метод в формализованный, уже в меньшей степени зависящий от каких-либо субъективных влияний. Но все это возможно только в том случае, если социология будет оставаться наукой, не подверженной политическим или идеологическим конъюнктурным соображениям. Все сказанное позволило социологам быть более, чем другие обществоведы, готовыми, во всяком случае потенциально, к разработке новой концепции развития нашего общества.
Другое дело, что проверка старых и новых концепций требует довольно много времени.
КОНЦЕПЦИЯ ПЕРЕСТРОЙКИ И ПЕРЕСТРОЙКА
КОНЦЕПЦИЙ
Обращение к социологии в нашем обществе было в определенной степени, хотя и очень слабым, но все же поворотным пунктом в общественном сознании в сторону его гуманизации.
Обращение к социологии было по существу обращение к человеку, к его интересами потребностям, к его заботам и нуждам, к его запросам и ценностным ориентациям, это было обращение к личному и общественному мнению.
Обращение к социологии было по существу обращением к новым основам человеческого бытия, к новым принципам построения государства, к новой системе общественного управления и принципиально отличного от старой системы взгляда на общество. В определенном смысле, обращение к социологии означало, что центр управления стал потихоньку перемещаться к человеку, что было прямым противопоставлением старым методам управления и принципам построения общества.
В который раз в истории человечества люди открыли для себя, что все зависит от человека, что люди осуществляют общественное бытие, что историю общества и всего человечества определяют интересы людей.
Слишком долгое время наша действительность, впрочем, как и взгляд на историю, была безлична и конкретные люди растворялись в деяниях великих учителей и безликой массы. У нас была безличная экономика, и получалось, будто экономические законы и категории, насколько они признавались, работают сами по себе, без людей.
У нас была безликая социально-политическая жизнь, когда люди выступали как винтики и гаечки в общем безликом и безлюдном механизме социальной жизни и политического управления. Даже наша техника была безлюдной, как на будущих заводах-автоматах, о которых мечтали не только писатели-фантасты, но и хозяйственники и подстать им ученые.
Согласно различным и многочисленным научным выводам получалось, что только самая современная и совершенная техника может осуществить и технический, и социальный прогресс.
Даже наши общественные науки были безлюдны. Наша история, философия, политика, право и пр., прекрасно обходились без человека и отражали общественное бытие только как действие каких-то безличных объективных законов, которые движут обществом и историей.
В литературе эту проблему поднимали и много говорили о дегуманизации, правда, все это, как правило, сводили к технократическому детерминизму, технократическому мышлению. Однако на самом деле проблема здесь намного шире. Не только техника, но и вся наша жизнь и в целом весь наш социализм, оказались противопоставленными гуманистическим принципам социального бытия, приоритету человека, личности в социальном мире. Принципу гуманизма противопоставляли принцип антигуманизма во всех его формах.
Антигуманизм утверждается во всех без исключения сферах социальной жизни, поскольку антигуманизм есть не только форма мышления или представления о мире, но и сама форма жизни.
Сейчас мы начинаем осознавать, что для понимания, например, экономических процессов, законов, категорий и т. пр., понимания особенностей развития техники и науки, сегодня нам все больше не хватает знаний именно о человеке во всем комплексе его проблем, понимания роли и значения человека в обществе. Теория экономического детерминизма на практике себя не оправдала. Экономика функционирует в социальном контексте, она не только определяет возможности развития социальной сфере, но и сама находится под ее воздействием. Движение вещей происходит через деятельность людей, осуществляющих ее во имя удовлетворения своих индивидуальных потребностей и интересов . Тем не менее процесс гуманизации мышления и общественного сознания не нашел развития в нашем обществе, не нашел своего выражения ни в политике, ни в социальной сфере, ни в экономике, ни в технике и т. д. Неразвитость гуманизации мышления подтверждается сохранением господства административно-командной системы управления, казарменного метода руководства.
В административной системе нет личности, нет индивида, есть только масса людей и команда.
Административный метод управления был принят на вооружение именно из-за его понятности малокультурному и необразованному человеку, из-за простоты и кажущейся очевидности ее эффективности. Это первый и самый низкий уровень общей культуры и управленческой грамотности. Именно непонимание всей сложности взаимосвязи явлений привело к тому, что непосредственное обращение в виде приказа, команды, прямого и непосредственного воздействия, воспринималось как непосредственное действие индивида. Примитивная и до предела упрощенная схема приказ-действие, понималась как принцип любого управления, хотя даже в такой схеме, если она и применялась столь упрощенно, была опосредована целой гаммой социальных связей.
Этого, как правило, и не понимали, воспринимая только внешнюю форму. Отсюда примитивные и упрощенные представления о безграничных возможностях, например, в короткий срок построить коммунизм или догнать и перегнать, произвольности выбора принципов, например, уравнительного коммунизма, принятие себя в качестве руководителя как высшего критерия возможностей, истины, средств и целей.
В упоминавшейся статье Л. Г. Ионин писал ...ничем не ограниченное управление, опирающееся на объективно-оптимистические представления о законах развития, становятся подчас административным произволом, подтверждающие те самые представления, на которых он основывается.
Все это вместе взятое позволяет сделать вывод о природе практической идеологии, на которой долгое время зиждилась управленческая деятельность в нашем обществе. В основе ее лежат два внешне противоречивых, а по сути дела тесно взаимодействующих и друг друга дополняющих принципа: 1) технократический принцип произвольности, создающий иллюзию легкости и безграничных возможностей преобразовательной деятельности, и 2) сакральный принцип органичности, обосновать справедливость и целесообразность любого рода деятельности, независимо от того, какие социальные последствия она влечет.
Те проблемы, которые мы совсем недавно с такой яростью высвечивали, и те проблемы, которые давно уже сами высветились и выпятились, те недостатки и негативные явления, противоречия и отклонения, которые были названы социологами и не только ими, и те, которые не были названы по известным причинам, есть показатель и следствие того, что наше общество было построено не на принципах, отвечающих истинной природе, истинному назначению человека, и которые в конечном итоге способствовали бы прогрессивному развитию общества. И самое страшное последствие этой антигуманной системы управления заключается в том, что она воспитывала послушных членов общества, это был ее основной принцип и основная цель существования, и в результате была получена масса индифферентных людей.
Это самый явный и самый страшный итог развития социалистического общества.
Каким должно быть наше общество? На каких принципах оно должно быть построено?
Что должно находиться в основании концепции нового гражданского общества? вот вопросы, которые задают себе сегодня все прогрессивно мыслящие люди нашего общества. Вот вопросы, которые задают себе и социологи. Многочисленные исследования социологов и социологическая литература и есть по существу поиски ответов на эти вопросы.
Под эти вопросы общество авансировало социологию и ждало от нее ответа.
И ключевым звеном, основанием, стержнем, генеральным направлением, как угодно назовите, является принцип гуманизации мышления, общественного сознания и общественной жизни.
Проблема гуманизации общественной жизни, которая самым непосредственным образом связана с уровнем общей культуры как всего народа, так и руководителей всех рангов и всей системы управления, является сегодня насущной ключевой проблемой. Гуманизация общественной жизни означает, что сегодня и завтра во главу угла всей социально-политической жизни страны будет поставлен человек, конкретный человек со всеми его слабостями и недостатками, со всеми его Достоинствами и сильными сторонами, с его стремлением к социальной активности, самостоятельности и самореализации. Гуманизация общественной жизни означает предоставление человеку права самостоятельно мыслить и действовать, принимать решения и отвечать за них, означает глубокое уважение к мнению человека, его поступкам, действиям, даже, если они будут противоречить другим взглядам и действиям, расходиться с мнением большинства, и противостоять официальным точкам зрения, общепризнанным установкам и мнениям.
Уважительное и бережное отношение к человеку, вот что требуется нам сегодня и еще большее потребуется завтра.
Неуважительное отношение к человеку это самое оскорбительное его состояние. С повышением уровня культуры человека и всего народа это оскорбительное состояние еще больше усиливается. Необходимо понять довольно простую мысль, что ни техника, ни экономика в их сегодняшнем понимании, не решают сами по себе проблему прогрессивного развития общества, как это в явной или неявной форме предполагается. Только люди и никто, кроме людей, которые для решения всех этих проблем вступают между собой в определенные социальные отношения, могут решать все эти технические, экономические, научные, социально-политические и пр. задачи.
И только раскрыв сущность социальных отношений, законы их образования и функционирования, а соответственно, и изменение их в соответствии с потребностями человека и всего общества, можно решить и решать проблемы прогрессивного развития нашего общества и только в этом случае можно поставить на научную основу и сам процесс гуманизации мышления и гуманизации общественной жизни. В этом заключается основная концепция перестройки нашего общества, и здесь находится ключ к перестройке концепций.
Социология одна из общественных наук, которая может помочь в решении этой сверхважной задачи.
