Взаимоотношения права ЕЭС и права национального

Это и обычай, и привычка. А вот если бы сказать только о новом правопорядке без ссылки на международный опыт, то надо было бы объясняться, раскрывать те планы, для которых время еще не пришло.
Почти сразу, в 1964 г., ЕСП представилась возможность продвинуться далее.
Итальянский суд, слушая дело Costa v ENEL, подал в ЕСЩ запрос о взаимоотношении права ЕЭС и права национального. ЕСП, сделав ссылку на упомянутое дело Van Gend en Loos об. ограничении национальными государствами своих суверенных прав, заявил, что из "этого ограничения вытекает, что последующие односторонние законы, несовместимые с целями Сообщества, не могут превалировать".
Итальянский суд принял эту точку зрения ЕСП к исполнению, национальные суды других стран - к сведению. А ЕСП получил плацдарм для дальнейшего наступления на национальный суверенитет.
Подошло время рассмотрения другого дела (1970), упоминавшегося выше, - "Internationalt Handelsgesellshaft mbH", - в котором речь шла о конфликте между постановлением ЕК и положениями германской Конституции об основных правах гражданина. ЕСП предстояло решить, какой акт имеет преимущественную силу. Причем национальный суд Германии занял весьма умеренную позицию: он не ставил под сомнений юридическую силу акта ЕЭС, но полагал, что конституционные права немецких граждан не могут быть отменены.
ЕСП не стал углубляться в обстоятельства дела, но сделал заявление, что никакой акт ЕЭС не может быть отменен национальным законом.
В последующих делах - "Frontini" против "Fragd" - ЕСП получил еще большую возможность уточнить и подтвердить свою позицию: в любом случае, идет ли речь о положениях Римского Договора, акта ЕЭС или соглашениях ЕЭС с третьей стороной, положения этих документов имеют преимущественную силу перед национальными законами. Причем не имело значения, были ли эти законы приняты до или после указанных актов ЕЭС. Примат права ЕЭС над национальным законодательством был утвержден!

Хотя на этот счет нет никакого указания в тексте Римского Договора. Иными словами, восторжествовала не буква, а дух (нечто неосязаемое) этого Договора. Правда, ст.

189 Договора предусматривает, что постановления "имеют обязательную силу" и "применяются непосредственно во всех государствах-членах", но... там не сказано ничего о случаях коллизии с национальным законом.
В Договоре есть еще одна важная ст. 5, на которую охотно ссылался ЕСП. Согласно этой статье государства должны воздерживаться от принятия мер, которые могут затруднить достижение целей Договора.

ЕСП взял на себя роль защитника этих "целей" и толкователя Договора.
Конечно, было бы неверным предполагать, что решения ЕСП о превосходстве актов ЕЭС сразу и безоговорочно принимались в национальных судах. Они-то принимались, но суды, особенно Германии и Италии, делали оговорки о неприменимости положений документов ЕЭС, если последние ущемляли каким-то образом права человека в их государствах.
В этом случае в дело вступала ЕК, которая по Римскому ДОГОВОРУ (СТ. 169) наделена правом и механизмом проведения в жизнь 1, решений ЕЭС на территориях государств-членов.
Еще сложнее обстояло дело с Великобританией, где государственное право имеет ряд особенностей. И прежде всего там нет конституционного положения о том, что международные договоры (в нашем случае Римский Договор) имеют преимущества перед национальным законом. Принятый Великобританией международный договор не может иметь прямого действия.

Необходим специальный акт ЕП, то ли дающий этому договору обязательную силу на территории Великобритании, то ли издающий внутренний закон для его исполнения.
К. тому же судебная система Великобритании, основанная и веками работавшая на собственном прецеденте, не могла быстро перестроиться. Очень многие дела на местах решались "по старинке", поскольку юридические и физические лица не защищали свой интерес с помощью заморских судов. Так что лишь малая толика разбираемых в Великобритании дел попадала в фокус внимания ЕСП, что стало возможным после того, как Вестминстер (парламент) принял два крупных акта.

Первым, в 1972 г., который назывался Актом о Европейском Сообществе, Римский Договор был инкорпорирован в систему законов Великобритании. Вторым - Акт о Европейском Сообществе (дополнение) 1976 г. - частью нрава Великобритании стал Единый Европейский Акт (ЕЕА).
Лишь после 1986 г. можно говорить о том, что англичане наконец признали примат норм права ЕЭС.
В 1991 г. при слушаниях в палате лордов (высшей судебной инстанции Великобритании) о деле ЕСП "Jactortame Ltd. v Secretary of State for Transport" был сделан совершенно определенный вывод, что нормы ЕЭС, "имеющие прямое действие", должны иметь преимущество перед конфликтующими нормами внутреннего закона, поскольку, как отмечалось там, если нормы ЕЭС не будут автоматически вступать в силу, то никогда не достичь единого правопорядка в рамках ЕЭС.
Можно констатировать, что к настоящему времени, т.е. спустя три десятилетия от начала борьбы ЕСП за новый европейский правопорядок, никто в ЕС не ставит под сомнение примат союзного законодательства над национальным.
Указанное не означает, однако, что положение не может измениться. Ведь этот примат есть результат практики, бесспорно необходимой и полезной для ЕЭС, но... имеющей все-таки международную природу. Еще только предстоит закрепить это конституционно, не через конституции национальных государств, а в Конституции ЕС. Маастрихтские соглашения при всей их значимости не могут заменить Конституцию Союза.

А вот когда дело дойдет до нее, тогда и можно будет сказать, что ЕС состоялся.
Прямое действие актов ЕС (ЕЭС) заслуживает отдельного рассмотрения. Связано это с тем, что только обеспечив прямое действие этих актов на всей территории ЕЭС, можно было рассчитывать на реализацию поставленных целей: перейти от элементарного экономического объединения стран "шестерки" в строго ограниченных сферах к всеобъемлющему объединению западноевропейских стран в единый государственный комплекс - ЕС.
В Римском договоре значилось (ст. 189), что постановления .имеют прямое действие. Именно постановления, но...

ЕСП раздвинул пределы действия этой нормы на другие акты ЕЭС, и в первую очередь на сам Римский Договор.
Началось это в 1963 г. с уже упомянутого дела Van gend en Loos, в котором фирма, именем которой названо дело, предъявила иск к правительству Нидерландов в связи с тем, что последнее якобы установило незаконные повышенные таможенные пошлины. Незаконные потому, что ст. 12 Договора о ЕЭС предписывает государствам- членам "воздерживаться от установления новых таможенных пошлин".
Существенным здесь было определить как степень законности действий правительства Нидерландов, так и то, что было, возможно, более важным, - равномерность обращения фирмы в ЕСП.
ЕСП вынес такие определения: "Статья 12... устанавливает ясное и безусловное запрещение, которое является не обязательством действовать, а обязательством не действовать. Это обязательство не дает возможности государствам- членам ставить следование ему в зависимость от позитивной нормы внутреннего права. Это запрещение по существу вполне подходит для того, чтобы оказывать прямое действие в отношениях между государствами-членами и их гражданами"'.
Здесь надо иметь в виду, что ЕСП занял позицию, противоположную позиции правительств Нидерландов и других государств - членов ЕЭС, по мнению которых, дела подобного рода не дают возможность юридическим и физическим лицам отстаивать свои права как в национальных судах, так и непосредственно в ЕСП.
Таким толкованием ЕСП как бы повернул действие норм Договора о ЕЭС (и других актов ЕЭС) дополнительно к вертикальной плоскости (органы ЕЭС - национальные органы - граждане) в плоскость горизонтальную (нормы ЕЭС - граждане, юридические лица).
Отмеченное выше означало признание права отдельных лиц, в том числе юридических, ссылаться на нормы ЕЭС в своих отношениях с государственными органами. Но как быть в делах, касающихся самих этих лиц? Действуют ли между ними непосредственно нормы ЕЭС?

В удобном случае ЕСП и на этот вопрос ответил положительно.
В 1975 г. он рассматривал дело мадам Дефренн против авиакомпании "Сабена". Последняя, будучи стюардессой, ссылаясь на ст. 119 Договора о ЕЭС, требовала для себя равной отплаты со стюардами.

Другими словами, она выступила против дискриминации по признаку пола.
В решении по этому делу ЕСП указал, что положения ст. 119 имеют прямое действие в отношении всех соглашений, заключаемых в ЕЭС, независимо от того, являются ли они коллективными договорами о труде или контрактами между индивидуумами.
Если относительно прямого действия постановлений Договор о ЕЭС содержал конкретную норму, то относительно директив в нем было зафиксировано, следующее (ст. 189): "Директива является обязательной для государств-членов в смысле достижения необходимого результата, но за национальными властями остается выбор форм и методов".
Как видим, прямое действие директивы здесь не только не закреплено, но, наоборот, указывается, что ее имплиментация - дело национальных органов каждого государства. Казалось бы, толковать иначе - дело безнадежное.

Содержание раздела