Становление социологии семьи в России
Социологическое исследование семьи как социального феномена имеет в нашей стране давнюю традицию. Она восходит к работам историка и этнографа М. Ковалевского, который ещё на рубеже XIX - XX веков предпринял попытки детального теоретического анализа институтов материнского права, рода, провёл сравнительный анализ семейной жизни людей и животных.
Опершись на исторический материал, выдающийся русский учёный дал характеристику функционирования и развития домашней и сельской общины. Им была написана серия работ, обобщающих опыт семейной жизни славянских племён - чехов, поляков, черногорцев, русских, а также индусов, греков, кельтов, германцев, арабов, японцев, китайцев, семитов, представителей народностей Северного Кавказа - Дагестана, Чечни, Черкесии, Кабарды и иных наций, населяющих Россию.
С позиций современной науки труды ММ Ковалевского представляют интерес не только в историческом плане. Ими был внесён значительный вклад в решение проблемы, волновавшей учёных-философов, этнографов, историков, экономистов XIX века (И.Я. Бахофена, Л.Г.
Моргана, Ф.Энгельса, К. Маркса), об одной из стадий развития древнего общества, получившей название матриархата. Подход М.М.
Ковалевского стал вехой в развитии научной дискуссии об истории вопроса о властных полномочиях мужчины и женщины в родовой общности.
В отличие от своих предшественников - И. Бахофена, Г. Мэна и других М. Ковалевский не просто отмечает наличие матриархата как ступени, предварившей патриархальную организацию жизни рода. Он убедительно, на богатом фактическом материале, доказывает весьма важное теоретико-методологическое положение: несмотря на обладание властными полномочиями в эпоху матриархата женщины не являлись фактическими главами родов. Эту миссию выполняли мужчины, являющиеся опорой в материнском роду, - старшие братья женщины, осуществляющие общее руководство родовой общиной. Имея фактического отца, юноша искал поддержки у своего родного дяди, что дало основание учёному сделать вывод о двойственной природе матриархата.
Матриархат вовсе не означал единоличной и безусловной власти женской половины человеческого рода над мужской, что утверждалось учёными-специалистами того времени, а был лишь удобным инструментарием в организации быта родовой общины. Всё значение матриархата было ограничено счётом родства по матери, системой брачных запретов и кровного возмездия в случаях столкновения различных материнских групп, утверждает исследователь.
Был и ещё один существенный момент в анализе процесса происхождения, развития и функционирования семьи как социального института. М. Ковалевский говорит о полигамном варианте брачно-семейных отношений как одном из наиболее распространённых как в мире, так и в России. Учёный ссылается при этом на летописца Нестора, который описал в своих трудах обычаи основателей русского государства - радимичей, вятичей и северян, которые обыкновенно имеют по две-три жены, а порой и по двадцать жён. Главными условиями полигамии как формы брачно-семейных отношений, подчеркивает М. Ковалевский, были богатство и знатное происхождение мужчин - отцов семейств.
Моногамия же развивалась внутри полигамных племён, и её источником, с точки зрения М. Ковалевского, стала религия.
Итак, разработка проблем функционирования семьи в начале XX века была ознаменована трудами ученого с мировым именем, русского по происхождению, но получившему известность в большей степени в западных странах - Германии, Франции, Англии и других. Именно в Западной Европе были предложены одни из наиболее интересных в социологическом плане вопросов: ролевого взаимодействия в брачной паре, начиная от родовой общины и заканчивая парной, а затем и моногамной семьёй, а также самой формы брачно-семейных отношений с точки зрения её инвариантности или вариативности.
Если говорить о семье, имея в виду всё то богатство научных знаний и практических представлений, которым мы обладаем ныне, то оценка предложенных М. Ковалевским подходов к изучению семьи как социального феномена имеет несколько составляющих. Прежде всего, работами российского историка и этнографа обрисован подход к семье как к социокультурному явлению, представляющему собой единство супружеских, родительских и родственных отношений, базирующихся на экономическом и имущественном фундаменте.
Иначе говоря, М. Ковалевским заложены основы системного подхода к семье как одному из общественных институтов.
М.М. Ковалевский, как и его предшественники, исследует семью в историческом, темпоральном контексте, одновременно прибегая и к сравнительному анализу состояния семьи в регионально-территориальном аспекте. Свой подход к рассмотрению современной ему семьи учёный обозначает как генетически социологический.
Исходные моменты в развитии человеческой семьи, по мнению исследователя, показательны для её состояния в наши дни, и среди этих явлений им называются отголоски промискуитета, наличие добрачных и внебрачных половых связей, рождение детей незамужними женщинами, отсутствие понятий о девственности, женской добродетели, гетеризм, полигамия и т.п.
Можно обнаружить у М.М. Ковалевского и начала деятельностного подхода к изучению семьи как социального института.
Красной нитью через его труды проходит анализ ритуалов, обычаев, традиций, рождённых в родовой общине и сохранившихся в сфере брачно-семейных отношений в годы жизни и деятельности учёного.
С позиций современной науки можно утверждать, что исследования М.М. Ковалевского положили начало отечественной социологии семьи, обрисовав явление (российскую семью), доселе в социологическом плане не изученное и не имевшее готовых образцов, форм для анализа её состояния и динамики функционирования.
Ещё не были предложены такие категории, как общественная структура, социальный институт, не выделялись компоненты социальной структуры как таковой и особенности их взаимодействия. Не было представлений и о ритме социальных процессов, их сменяемости, обязательности в чередовании фаз развития и инерции. Словом, всё то, что столь подробно и ярко было описано М.М.
Ковалевским в его работах, посвящённых семейной общине, было всего лишь первым опытом обобщения событий и явлений социальной действительности и придания им некоей упорядоченности, систематизации обширного и по сути своей однородного (этнографического) материала.
Своей школы М.М. Ковалевский не создал.
Однако и одиноким в попытках дать анализ состояния института семьи в целом знаменитый учёный не остался. Почти одновременно с ним публикует свои работы ещё один патриарх отечественной социологии - П.А.
Сорокин, о взглядах которого на семью следует сказать особо.
Как и М. Ковалевский, П. Сорокин в качестве объекта исследования берёт взаимоотношения людей, называя свой подход к социологии интерментальной психологией. Его методологическое обоснование социальной реальности отличается особой стройностью и прозрачностью.
В этом видении есть место как практической, так и теоретической социологии, которая изучает структуру социального явления и его основные формы, социальные процессы и, наконец, генетику этих процессов, и в том числе объяснение различных отклонений, отступлений от сложившихся тенденций в ту или иную эпоху. Таким образом, генетическая социология М. Ковалевского нашла своё логическое продолжение в социальной генетике П. Сорокина, который призвал отказаться от субъективизма, излишнего психологизма, отдав дань научной точности и объективности.
Исходной позицией П. Сорокина является рассмотрение любого социального процесса через призму взаимодействия людей, которое одно и выступает в качестве модели общественного явления. Показательно, что в основу структуры общественного взаимодействия П. Сорокин поместил семью как элементарную общественную группу, ниже которой социальная жизнь не существует, не может быть продолжаема и передаваема. Семья в его представлении - некий атом, расщепление которого на составляющие в практической её жизнедеятельности невозможно.
Уже одно это говорит о том огромном значении, которое учёный придавал существованию и функционированию института семьи.
В трудах П. Сорокина вырисовывается вполне видимая целостная концепция семьи, которая в общих чертах определена как понятие, поставлена в ряд с другими социальными институтами и рассмотрена в своей структуре как коллективное единство. Введено понятие однородности-неоднородности коллективного единства.
Отмечено главное условие сохранения данных общностей - наличие функциональной связи между элементами, их межличностного взаимодействия.
Итак, семья определяется П. Сорокиным как частный вид родового явления - группы взаимодействующих индивидов, наряду с подобными ей объединениями - собранием друзей, верующих, политической партией, научным обществом и другими подобными ассоциациями. Важнейшее их отличие, по Сорокину, - внесемейный характер жизнедеятельности последних.
Иными словами, здесь подчёркнута особая направленность внутрисемейного взаимодействия как совокупности таких шаблонов поведения, которые и создают институт семьи, отличающийся от институтов собственности, управления и т.д. и составляющих вместе, в системе, социальную организацию.
П. Сорокин описал процесс институционализации семьи и иных социальных структур. Им были обозначены такие стадии в данном процессе, как совершение акта, его повторение, следование обычаю, формулирование юридического правила, появление института, а затем организации.
Факторами институционализации семьи, с его точки зрения, выступают половые, супружеские и родительские потребности, объединяющие супругов, детей и родителей и, шире, родственников в единое целое.
В рассуждениях П. Сорокина о социальных группах, в том числе и о семье, присутствует стремление к структурализации изучаемого явления. Составными элементами процесса взаимодействия в группе, составляющего существо ее жизнедеятельности, по его мнению, выступают индивиды, акты и проводники. Говоря об индивидах, учёный размышляет как об их физических, психических и социальных характеристиках, так и об их потребностях - биологических, включая половую, самозащиты (в том числе своей семьи, детей, близких, рода), физиологических, социально-психологических, интеллектуальных и т.д. Актами взаимодействия социолог называет делание или неделание, имеющее сильную или слабую окраску, затрагивающее либо сферу сознания, либо бессознательного.
В качестве проводников взаимодействия называются сенсорные каналы передачи информации: звуковые, световые и цветовые, двигательные, механические и т.п. Специально подчёркивается различие в формах взаимодействия, когда разным может быть как количество членов общности, так и их качество.
Принадлежность к разным семьям, как и к разным расам, государствам, языкам и т.д., становится, по мнению П. Сорокина, непреодолимым препятствием для установления социально солидарного единства. Более того, учёный усматривает связь не столько между социальными свойствами, сколько между личностными качествами людей, вступающих во взаимодействие, и характером этого взаимодействия.
Рассматривая семью как объект исследования, можно, таким образом, констатировать определённую концептуальность в анализе её состояния и функционирования, присущую социологическим воззрениям П. Сорокина. Семья, с позиции П. Сорокина, - общность насколько социальная, настолько и психологическая. Факторы, выступающие в качестве условий её функционирования и развития (национальные, расовые, культурологические и т.п.), являются одновременно и разграничителем, и объединителем семейных групп. Основы семьи, прежде всего, интеракционистские.
Взаимодействие между членами семьи, его уровни и характер, определяет качество семейной жизни и её успешность. Учёный не анализирует процессы взаимодействия института семьи с другими социальными институтами, ограничиваясь одним указанием на это взаимодействие. Не останавливается он подробно и на внутрисемейном взаимодействии.
В работах П. Сорокина лишь обрисовываются контуры данного процесса, его структура. Функциональное же наполнение этой структуры фактически остаётся за рамками его исследования.
Строго говоря, П. Сорокин никогда не выделял семейную проблематику как предмет отдельного исследования, что не позволяет говорить о специальной теории семьи, предложенной им научному сообществу. Точнее будет заявить об интересе учёного к семье как к одному из видов организованных социальных групп, которая является основой в социальной иерархии и одним из механизмов социальной стратификации общества.
Основную миссию семьи в обществе социолог видел в её функции присвоения индивиду того или иного социального статуса. В ситуации, когда статус семьи переставал служить базисом в определении социального положения индивидов, можно, по его мнению, вести речь о дезинтеграции её как института.
Примечательно, что уже в работах Сорокина середины XX века заметна идея противопоставления западных и восточных стран и обществ, в которых преобладают демократические или традиционные ценности. Знакомство с моделью американского общества позволило Сорокину утверждать, что демократическая форма управления обществом провоцирует снижение роли семьи вплоть до потери ею престижа.
Следует обратить внимание также и на то обстоятельство, что начало процесса утраты семьёй её исключительной роли в жизнедеятельности индивида учёным отнесено отнюдь не к середине XX века и даже не к его началу. Социолог указывает на то, что процесс индивидуализации начался ещё веком-двумя ранее.
К обсуждению же данной проблемы во всей её остроте социологическая наука подойдёт не раньше последней четверти прошедшего XX века, что позволяет сделать вывод о прогностическом характере воззрений известного социолога на семью как социальный институт и малую группу.
В современной отечественной социологии одним из первых исследователей, взявшихся за изучение семьи как социального института с наибольшей основательностью, является А.Г. Харчев. Ещё в начале шестидесятых годов в диссертационном исследовании им был обобщён многообразный фактический материал, связанный с функционированием двух родственных институтов - брака и семьи.
Харчевым были заложены традиции советской социологии семьи, которая в немалой степени носила идеологическую окраску и находилась в русле марксистской философии.
Анализируя традицию исследования семьи, А.Г. Харчев в числе первых попыток её изучения называет работы Бахофена, Моргана, Леббека, Ковалевского и отмечает исходную позицию в обобщении и анализе этими учёными
29
эмпирического материала - подход к семье как к институту, пережившему две основные стадии своего развития - матриархат и патриархат. В качестве эталонных трудов советский исследователь перечисляет работы Энгельса, Бебеля, Ленина и малоизвестные сегодня монографии С.Я.
Вольфсона Социология брака и семьи (1928) и Семья и брак в их историческом развитии (1937), которые, будучи опубликованы в один их наиболее сложных в отечественной истории периодов, остались невостребованными и не нашли применения ни в теории, ни в практике социологии.
А.Г. Харчев впервые подошёл к браку и семье как научно-социальной проблеме.
Семья была описана им как целостное социальное явление в сравнении с другими социальными общностями, выявлены её собственная специфика, закономерности функционирования в послевоенном периоде российской истории и перспективы развития.
В 60-е годы XX века уже был известен институциональный подход к исследованию социальных явлений. Отмечает его в своих исследованиях и А.Г. Харчев.
Однако сам он описал брак и семью через призму историко-социологического и деятельностного подходов и на основе марксистской теории интерпретировал эволюцию брачно-семейных отношений в советской России.
Концепция А.Г. Харчева относительно семьи включает в себя несколько важных методологических позиций.
Первая и главная из них связана с выявлением социальной сущности брака и семьи как исторически взаимосвязанных общностей. Эволюционному подходу к семье, доминирующему в трудах его предшественников, учёный предпочёл теоретико-аналитический подход, сосредоточив внимание на различных проявлениях семьи и их отличии от брачных отношений.
Брак определён А.Г. Харчевым как исключительно парное отношение, а если точнее, то как исторически изменяющаяся форма отношений между женщиной и мужчиной, посредством которой общество упорядочивает и санкционирует их половую жизнь и определяет статус детей.
Семья же, в отличие от брака, есть групповое отношение. Её можно определить как основанное на браке или родстве и имеющее исторически определённую организацию социальное объединение, члены которого связаны общностью быта, взаимной моральной ответственностью и регулярной взаимопомощью, и необходимость в котором обусловлена потребностью общества в физическом и духовном воспроизводстве населения.
Таким образом, у А.Г. Харчева прослеживается достаточно последовательная и научно обоснованная позиция, в которой он продолжает своего знаменитого предшественника П.А. Сорокина и отмечает важное значение брачно-семейных отношений в определении социального статуса индивида, а следовательно, и в процессе социального стратифицирования общества.
Подобную объективацию семейных взаимоотношений марксистским социологом можно оценить как безусловно положительное явление в системе воззрений, выявляющих и противопоставляющих такие типы семьи, как собственническая и трудовая, рассматривающих семью в целом в русле формационного подхода.
Второй важной теоретико-методологической позицией А.Г. Харчева, вытекающей из первой, является противопоставление брачно-семейных отношений экономической структуре общества. Именно эта позиция, являясь квинтэссенцией марксистской теории, предопределила и теоретическое, и практическое восприятие семьи как социальной структуры, в первую очередь предназначенной для удовлетворения биологических потребностей индивида и, в связи с этим, социальной потребности в воспроизводстве общества. В этом смысле социально-историческое развитие общества в сфере производственных отношений, согласно позиции Харчева, проистекает словно в параллельных плоскостях с развитием брачно-семейных отношений.
В частности, капиталистическая формация, - признаёт автор данной концепции, - явилась высшим историческим этапом в развитии собственнических отношений, что не мешало капитализму, как системе, превратиться в тормоз прогресса семьи. А.Г.
Харчев специально подчёркивает относительную самостоятельность брачно-семейных отношений и несовпадение их с экономическим строем общества.
Данное утверждение вытекает из противоречивости самой концепции известного социолога. Так, им признается прогрессивный характер развития общества как социального целого, однако марксизм требует подчеркнуть реакционную роль капитализма как общественно-исторической формации.
В связи с этим социолог вынужден, следуя избранной им парадигме исследования, выявить свидетельства тормозящего влияния капитализма на прогресс семьи, и в том числе - сокращение рождаемости, падение социальной и культурной ценности семьи, рост числа разводов, сохранение проституции. С другой стороны, он не отрицает и того, что в эпоху капитализма общество переживает экономический и культурный подъём, формируется равноправие полов, женщины эмансипируются, а брак приобретает добровольный характер. В совокупности взятые, данные явления и процессы исследователь классифицирует как дезорганизацию семьи, оговариваясь, тем не менее, что эта дезорганизация никогда не будет полной и всеобъемлющей, и капитализм... не может... помешать становлению новой, более соответствующей духу времени формы брачно-семейных отношений.
В этом смысле можно говорить не только о дезорганизации, но и о реконструкции семьи при капитализме. Таким путём, обозначая одно и то же явление различными терминами, учёный-марксист пытается разрешить теоретико-методологическую проблему интерпретации актуального состояния брачно-семейных отношений в советском обществе.
Следует подчеркнуть также, что, несмотря на заидеологизированность теоретических конструкций А.Г. Харчева, им свойственен также и, безусловно, актуальный и современный взгляд на семью как общественно-историческое явление. Он фиксирует очередной этап в процессе развития семьи как социального института, которое не только усложнилось и ускорилось, но и приобрело совершенно определённую направленность.
Семья стала развиваться как самостоятельная социальная организация и всё более дистанцироваться от общества.
Отсюда вытекает третий методологический постулат в концепции семьи А.Г. Харчева.
Суть его состоит в том, что русский социолог впервые озвучил теоретический тезис, идеологически выдержанный и крайне необходимый в реализации практической политики советского государства в сфере брачно-семейных отношений. Он связан с тем местом, которое семья занимает в социальной структуре общества, а также с положением в ней индивида.
Учёный находится на позиции, согласно которой индивидуальные интересы члена семьи должны быть подчинены групповым, в данном случае - семейным, а социальные функции семьи должны иметь приоритет над индивидуально-личностными. Выражение о семье ячейке общества стало во второй половине XX века в России крылатым, а её подчинённое, зависимое положение в реальной иерархии социальных институтов общества зафиксировалось как норма социальных отношений, существующая, правда, в скрытой, завуалированной форме.
Практика двойных стандартов нашла успешное применение в самых разных сферах общественной жизни, и в том числе - в сфере брачно-семейных отношений.
Следующий, четвёртый методологический постулат в концепции семьи А.Г. Харчева связан с интерпретацией социальных завоеваний в семейной и брачной сферах в годы социалистического строительства. Учёный утверждает позитивный характер происшедших перемен, что связано, по его мнению с уничтожением частной собственности, в результате чего уменьшилось влияние собственнической морали на брачно-семейные отношения, упала нравственная ценность богатства и браков по расчёту, были преодолены феодальные, буржуазные и мещанские пережитки в отношениях полов.
По Харчеву, существует особая форма брачно-семейных отношений - социалистическая моногамия - новая, более совершенная и гуманная.
Тот же подход используется Харчевым и при рассмотрении института брака, когда отрицательные тенденции в его функционировании и развитии оцениваются как следствие не экономических или социальных отношений, но как проявление субъективного фактора, результат влияния психологии буржуазного мира и непреодолённого ещё наследия второй мировой войны. Политизация и идеологизация были свойственны фактически всем наукам советского периода отечественной истории, не обошла эта участь и социологию.
Однако, несмотря на жёсткое следование идеологическому стандарту, Харчевым сделан ещё один шаг в исследовании семьи. В качестве пятого методологического открытия советского учёного выступает его обращение к структурно-функциональной парадигме - одной из наиболее перспективных в изучении столь сложных и меняющихся объектов, каким является семья.
Вслед за М. Вебером, Э. Дюркгеймом, Р. Мертоном А.Г, Харчев предпринял попытку произвести функциональный анализ семьи как социальной общности, продемонстрировав наличие отдельных культурных и социальных форм, имманентно ей присущих и развивающихся параллельно с развитием всего общества. Сама же семья исследуется им как социальная структура, которая определяет взаимоотношения между супругами, родителями и детьми на основе исполнения ими определённых социальных ролей.
И в этой, последней связи учёным вновь ставится вопрос о взаимодействии семьи и общества. Он звучит так: современные семья и общество находятся на позиции единства, сотрудничества либо они переживают процесс конкуренции, противоборства друг с другом.
Ограничение поля научного поиска констатацией факта безусловного прогресса в развитии семьи на этапе социалистического строительства общества не позволило исследователю дать ответ на им же поставленный вопрос.
