d9e5a92d

Наблюдая практики и взаимодействия

Наблюдая практики и взаимодействия, мы смогли обнаружить, пожалуй, единственный доминирующий мотив максимизация выгоды. Применительно к рассматриваемому нами объекту вещевому рынку, на котором взаимодействуют преимущественно не социальные группировки, а отдельные хозяйствующие индивиды, практически не нуждающиеся в кооперации действий, более релевантной оказывается модель поведения, мотивированного ожидаемой полезностью.

В данном случае социализация проходит в условиях постоянных рыночных обменов между индивидами, занимающими различные статусные позиции и в силу этого имеющими несимметричный доступ к различным видам ресурсов.
Подтверждением этого служит то обстоятельство, что при проведении неформализованных интервью респонденты при ответах на вопрос о причинах, побудивших их заняться коммерческой деятельностью на вещевом рынке, собеседники указывали обычно следующее:
накопление исходного финансового капитала для открытия в последующем своего легального дела, бизнеса;
создание финансовой основы для безбедного существования и поиска какой-либо профессии вне вещевого рынка;
поддержание необходимого уровня привычных потребительских стандартов;
накопление финансов для приобретения недвижимости (квартира, дом, дачный участок, гараж) или предметов длительного пользования (машина, компьютерная техника и т.д.);
для многих предпринимателей, продавцов и рабочих, прибывших из республик ближнего зарубежья (Украина, Белоруссия, Азербайджан, Грузия, Армения, Молдова, русские жители Прибалтики) одним из важнейших мотивов торговой деятельности является приобретение за довольно крупную сумму денег российского гражданства, московской прописки, смена места жительства;
накопление финансов для получение высшего образования для себя или своих детей;
путешествие, отдых за рубежом;
отдача долга.
Все перечисленные виды мотивов, конечно же, выступают в очень сложном переплетении и часто не являются взаимоисключающими. Однако условно можно выделить два основных типа:
1. Мотивы, ориентированные на мобилизацию предпринимательской активности, открытие своего дела, это собственно предпринимательская стратегия;
2. Мотивы, связанные с более пассивным адаптационным поведением, предполагающим достижение определенного удовлетворительного уровня потребления (имитационная стратегия).
Поскольку предпринимательские способности представляют собой редкий ресурс, то естественно, что собственно предпринимательскую стратегию (первый мотив) обнаруживает достаточно ограниченное количество респондентов (не более 15-20%). Как правило, это люди включились в рыночную коммерцию уже на раннем этапе либерализации торговой деятельности и сумели приобрести значительный опыт; преимущественно имеют высшее или незаконченное высшее образование; находятся в возрастных границах от 18 до 40 лет; 70% из них мужчины.

До прихода на рынок большинство из них не занимались коммерцией и, следовательно, не были обременены культурным опытом советской торговли, основанной на нерыночных межличностных отношениях, перераспределении дефицитных товаров и услуг.
Каковы основные практики и нормы, свойственные данной предпринимательской группе?
Наиболее важная их черта активная поисковая тактика хозяйственного поведения, заключающаяся в постоянном выявлении новых, более рентабельных видов товаров, всестороннем отслаивании информации, касающейся любых аспектов деятельности, готовность идти на обдуманный риск и способность быстро переориентировать свою деятельность, если рентабельность начинает снижаться. Кстати, по нашим наблюдениям, те, кто был в советскую эпоху связан с торговлей, практически не используют лабильной поисковой тактики, склоняясь к пассивному ожиданию и ориентации на практики, некогда приносившие им успех.

По нашим наблюдениям, респонденты, приверженные активной предпринимательской позиции, стремятся планировать торговую деятельность в зависимости от сезонных колебаний спроса и предложения, тщательно вести бухгалтерский учет для внутреннего пользования, в том числе с использованием компьютерных программ, скрупулезно рассчитывать издержки, интересуются изменениями в налоговом и гражданском законодательстве, материалами СМИ, специально отслеживая различные факторы, влияющие на изменение котировок валют.
Поскольку представители этой категория обладает наибольшими финансовыми ресурсами (их оборотный капитал, по приблизительным оценкам, полученным в ходе бесед или ориентировочных подсчетов объема товарооборота, составляет от 50 до 200 тыс. долларов США), они арендуют на постоянной основе несколько торговых мест, нанимают специальных продавцов и рабочих, снимают целый или часть контейнера для хранения товара. Причем в контейнере обычно находится специально нанятый человек, ведущий учет товара после окончания торговли и выдающий товар продавцам в начале и в течение торгового дня.

Данная категория предпринимателей имеет в распоряжении грузовой автотранспорт (микроавтобусы, грузовики), обладает дорогостоящим абонементом на право провоза товара на рынок; практически у всех представителей этой группы есть сотовые телефоны, что является не только символом демонстративного потребления, но и функциональной необходимостью (нам известно несколько случаев, когда для организации связи между контейнером, грузчиками и торговыми местами некоторые представители этой группы использовали коротковолновые радиопередатчики).
Принципиально важной их характеристикой является ориентация на создание и расширение постоянной клиентуры, стремление сформировать и сохранить репутацию честного и надежного торговца и партнера, для чего они сохраняют в течение длительного времени определенные торговые места (точки), с непременным указанием его номера покупателям, особенно оптовым, дают неформальную гарантию замены недоброкачественного товара, подчеркнуто вежливо и внимательно обращаются с покупателями. Все это качества, являющиеся культурным стандартом цивилизованных рыночных отношений.
В целом для представителей этой группы характерна активная планирующая достижительная стратегия, а также элементы специализации: в основном они являются партнерами какой-либо определенной зарубежной или российской фабрики, скупая ее продукцию либо крупными оптовыми партиями, либо целиком, чтобы снизить возможности конкуренции по товарной номенклатуре, и качеству.
В последнее время (особенно это ярко проявилось после событий 17 августа 1998 г.) значительная часть представителей данной группы, оказавшись сначала в состоянии психологического шока, стала затем все в большей мере обращаться к поиску возможностей для самостоятельного производства или размещения заказов на производство товаров легкой промышленности непосредственно в России. Имея хозяйственный опыт и знание рыночной конъюнктуры, активные предприниматели начинают действовать не просто как удачливые торговые спекулянты, но как капиталисты в веберовском смысле, осуществляя роль организаторов рационально функционирующего предприятия.
Производство уже в большей мере открыто для контроля со стороны официальных государственных и муниципальных органов власти, чем торговля. В таких условиях предприниматели оказываются вынуждены использовать некоторые элементы легальной экономической практики.
В целом эта категория лиц ориентирована на достижительную мотивацию и поиск возможностей для вертикальной социальной мобильности, которая в условиях неформальной экономики не может быть реализована в полной мере.
Носители второй группы мотивов при всем многообразии их мотивации придерживаются в основном пассивной выжидательной тактики, в большей степени имитируя более эффективные практики предпринимателей первой категории. Однажды достигнув определенного уровня капитализации и потребления (по нашим наблюдениям, от 3 до 10 тыс. долларов США), они в дальнейшем не проявляют активного стремления к расширению предприятия, поиску максимизирующих инновационных стратегий, постоянно балансируя на грани разорения и в своей хозяйственной деятельности рассчитывая на случай и удачу.

Им в значительно меньшей степени свойственны такие черты, как рыночное планирование, специализация деятельности, ориентация на приобретение репутации для внешних контрагентов, снижение издержек сбыта и т.д.
На основе анализ тезауруса можно сделать следующие выводы о том образе социальной реальности, который создается и поддерживается рыночными контрагентами:
Связь рыночного арго с криминальным отражает как генетические, так и функционально-содержательные взаимосвязи между рыночным и криминальным социальными образованиями. Криминальная субкультура в условиях отсутствия оформленной нормативной традиции легального предпринимательства становится своеобразной референтной группой и экспертом по определению реальности для других рыночных агентов.
Рыночный словарь достаточно четко обозначает основные статусные позиции, создающие социальную структуру института вещевого рынка и сети обмена между этими статусами, тем самым позволяя различным группам контрагентов формировать как собственные статусные идентичности, так и осуществлять внешнюю идентификацию представителей других статусов. Общий язык позволяет рыночным контрагентам оформлять общую для всех сумму знаний о повседневных практиках, нормах, основных принципах взаимодействия между участниками рынка.
Объем и уровень сложности экономических практик вещевого рынка крайне незначительны по сравнению с легальной коммерческой деятельностью, которая описывается с помощью очень сложного и детализированного экономического словаря. Это позволяет рыночному предпринимательству быть привлекательной сферой хозяйственной деятельности для индивидов, не обладающих специальными информационными, социальными, образовательными, финансовыми и иными ресурсами, которые необходимы для формального сектора экономики.
Набор слов и выражений, обозначающих возможность применения жестких санкций со стороны силовых статусов, символизирующих непосредственные угрозы, значительно превосходит количество понятий, обозначающих этико-нормативный аспект взаимодействий. Это свидетельствует о преобладании внешних принудительных стимулов, задающих жесткие рамки возможных взаимодействий по сравнению с добровольно и осознано интернализированными социально-этическим образцами поведения.



Заключение
На основании проделанного анализа можно сделать некоторые обобщения и выводы относительно норм взаимодействия на городском вещевом рынке.
Вещевой рынок не является исключительно экономическим феноменом, для которого характерны все закономерности, описываемые школами mainstream economics. Он демонстрирует постоянное отклонение от состояния равновесия, принципов эффективной рациональности, добровольности, строгого следования контрагентов нормативному порядку, задаваемому большим обществом.
Функционирование вещевого рынка обусловлено не только собственно экономическими закономерностями, но и интерсубъективными взаимодействиями, обусловленного системой взаимных ожиданий, мотивов, ценностей, определений реальности, установок, знаково-символических систем и т.д..
Горизонтальные связи образуются в основном между продавцом и покупателями, объектом обмена между которыми выступают товар и деньги. Вертикальные связи, предполагающие асимметричные обмены, включающие элементы принуждения и давления, формируются между предпринимателями и их наемными работниками, с одной стороны, и между предпринимателями, наемными работниками и представителями силовых статусов, объектом обмена ними является возможность реализации властных полномочий и деньги с другой.
Можно также говорить о специфической системе мотивов и стимулов, характерной для института вещевого рынка. Так, если мотив формирует исходную установку на действие на индивидуальном уровне, то набор стимулов задается извне правилами и нормами, устанавливаемыми администрацией рынка и официальными институтами большого общества
Таким образом, рынок представляет собой открытую систему, допускающую сосуществование множество культурных образцов и моделей поведения.
На фоне реального культурного плюрализма, предопределяющего специфику взаимодействий и практик различных групп контрагентов, сформировалась общая для всех участников рыночных обменов культурная среда, своеобразная традиция, выполняющая роль центра в трактовке Э.Шилза. Эта доминирующая культура центра, задающая единые для периферийных культурных образований рамки значений, символов, норм и стимулов, наиболее полно отражается в специфическом рыночном тезаурусе, который понятен большинству рыночных контрагентов.

Центром или референтной группой в настоящих неформальных по преимуществу отношениях, по нашему мнению, являются представители силовых статусов, а точнее, та часть, которая тем или иным образом идентифицируется с криминальной или связанной с ней социальной средой. Свидетельством этого выступает преобладающая по объему и, главное, фиксирующая обозначения статусных позиций, а также специфику норм и санкций, лексика криминального жаргона, включенная в рыночный тезаурус.
Но все же среди главных действующих лиц на рынке предпринимателей есть тенденция к легализации, которую проявляют те из них, которые придерживаются активной тактики.



Содержание раздела