d9e5a92d

Индийское право не знало понятия закона

Важный тезис, который в этой связи прокламируется в текстах, выражается не только в терпимом отношении к правящему в такой стране роду, но и в потребности виджигишу сделать его опорой в своей деятельности. Виджигишу может физически уничтожить побежденного или зависимого от него государя, но он ни в коем случае не должен посягать на земли, богатства, детей и жен убитого. Родственники последнего должны сохранить свое положение, а сына или другого родственника побежденного царя следует помазать на царство, заключив с ним соглашение (самая) о разделе сфер деятельности.

В этом случае зависимые правители останутся преданными потомкам виджигишу. Если же виджигишу будет посягать на богатства и саму жизнь членов правящего рода, против него восстанет весь круг государств, и даже его собственные подданные: они будут угрожать власти и жизни своего государя.
От виджигишу также требуется оставить в существующем виде обычаи и традиционные установления в чужой стране (обычай, практику жизни и семейные установления). Виджигишу в завоеванной стране оказывает поддержку в мероприятиях, освобождает подданных от податей, совершает даяния и оказывает почести местной знати.

Ему надо стараться быть ближе к своим новым подданным в отношении одежды, языка и поведения; всячески выказывать свою близость к народу во время народных и религиозных празднеств и представлений; оказывать почести божествам, святилищам, ученым брахманам, а также людям ученым и отличающимся даром слова, благочестием и храбростью - последних следует освобождать от податей и наделять их земельными пожалованиями и деньгами. Наконец, в совершенно индийском духе, виджигишу полагается освобождать из тюрем узников и оказывать поддержку людям беззащитным и убогим.
Эта картина, рисующая идиллические отношения между виджигишу и его подданными в завоеванной им стране (за исключением нескольких деталей, на исконно принадлежащих ему землях виджигишу проводит совершенно такую же политику), разумеется, далеко не всегда соответствовала реалиям жизни - здесь достаточно вспомнить войну маурийского правителя Ашоки с Калингой. Но ценность этого описания состоит в другом: общинная социальная организация, пронизывающая все и вся, формировала и соответствующую общинную мотивацию и структуру поведения. В сущности, поведение правителя - независимо от того, вел он мирную или завоевательную политику - во всех случаях должно было оставаться поведением главы общины, внутри общины и в рамках определенного самая.

И деятельность виджигишу лишний раз свидетельствует о том, что подобно тому как вся страна представляла собой составную макрообщину, управлял ею множественный составной самая.
Индийское право не знало понятия закона в том виде, в каком оно сформировалось в системе европейского права, вырастающего, в свою очередь из права Древнего Рима и Византии, и в зависимости от среды в Индии работали разные механизмы социальной регуляции, служившие разрешению конфликтов. Однако знакомство с материалом источников позволяет уяснить, как сами индийцы представляли себе свое право, и в этом отношении оказываются полезными встречающиеся в текстах классификации. В частности, согласно КА, решение всякого судебного дела имеет 4 опоры: дхарму, судебное разбирательство, обычай и царский указ; из них последующая имеет большую силу, нежели предыдущая.

В свою очередь, дхарма основана на истине и ее установление содержится в дхармашастре, судебное разбирательство - на свидетельских показаниях, и соответствующие положения здесь представлены в судной книге, т.е. артхашастре, обычай основан на общем мнении или "установлении людей", а царский указ - это распоряжение царя.
Тут же выясняется внутренняя противоречивость этой классификации: с одной стороны, дхарма - она же дхармашастра - имеет меньшую силу, чем судебное разбирательство (артхашастра) и обычай (общее мнение людей), с другой - если две последние опоры судопроизводства придут в каком-то деле в противоречие с дхармашастрой, решать его полагается в соответствии с этой последней. Она, однако, утрачивает силу, если вступит в противоречие с царским указом.

Но важнее другое: подобные классификации составлялись искусственно, путем иерархизации неких объектов в одной плоскости, на уровне которой происходили перебор и каталогизация всех возможных вариантов. Соответственно эти теоретические построения имели мало общего с практическим положением дел.
Здесь следует коротко упомянуть о традиционно сложившемся представлении о царе. Царь обитает в центре столицы, где в лучшем месте городской застройки располагается его дворец, в то время как по периферии, сегменты которой ориентированы по сторонам света (главным и промежуточным), обустраиваются остальные городские обитатели.

Царь тем самым замещает собой Солнце и Веду, которые помещаются в центр вселенной в представленных в нескольких поздних дхармашастрах мандатах -космических идеограммах, по образцу которых строится и план столичного города в КА. Помимо этого, во многих индийских письменных традициях царь выступает, по сути, единственным субъектом действия.

Не вдаваясь в выяснение корней этого представления, заметим, что в его рамки вполне укладывается идея верховенства царя как дхармараджи -олицетворения Дхармы (Наказания и пр.), перед волей которого отступает обычай.
Однако это идеальное представление о царе, во-первых, противоречит сказанному о нем выше - даже в завоеванной стране, не говоря уже о его собственной, мотивация его поступков не выходит за пределы, установленные обычаем. Во-вторых, неоднократно подчеркивается, что законодательная деятельность царя строится таким образом, что она и не должна затрагивать сферу самая. В-третьих, царь в функции главного судьи решает судебные дела, исходя из обычаев страны (местностей, каст и семей - Куллука в комментарии к Ману VIII.3) и, что в данном случае куда менее существенно, руководствуясь указанием дхармашастры.

В то же время стандартная форма, дающая определение повода судебного разбирательства, никогда не упоминает противодействие воле царя, неисполнение царского указа и пр. (хотя сами по себе подобные случаи, безусловно, имели место). Судебное разбирательство начинается там и тогда, где и когда налицо нарушение установления піастры и обычая. Наконец, стоит отметить, что сам царский указ, который в иерархии опор правосудия ставится превыше всего и имеет примат в том числе и над нормами обычного права, отнюдь не является механизмом социальной регуляции, хотя бы отдаленно напоминающим обычай.

Назначение его утилитарно узко и касается распорядительной сферы: указы, касающиеся обнародования чего-либо, распоряжения, дарения, указы, освобождающие от уплаты податей, наделяющие полномочиями и т.д. Более того, в пределах самой распорядительной сферы, в службах и учреждениях, подчиненных непосредственно царю, их деятельность направляется отнюдь не царскими указами и распоряжениями (хотя опять-таки таковые могут иметь место), а самстханой и чаритрой, т.е. традиционными установлениями.

Впрочем, из сказанного выше не следует делать вывод, что царское волеизъявление никак не дифференцировано от обычая и не воспринималось как сфера применения отличной от него правовой практики. Именно свидетельства противоположного свойства можно было бы трактовать как указывающие на постепенное фондирование права в той его части, которая регулируется государством, - в противоположность безбрежному морю установлений объединенных рамками обычного права. Частично свидетельства такого рода уже приводились, но особую ценность здесь имеют указания Дджн. 11.186: подлежат охране как самайика (соглашение-обычай), так и дхарма, установленная царем, и Hap.XVIII.24, где прямо выделяется сфера применения обычая (чаритравишая), выше которого, в соответствии со знакомой тенденцией к иерархизации объектов (авторитетов), ставится царский указ (раджашасана).

Оба предписания, хотя и содержат классификации, тем не менее точнее отражают деление на основные сферы правовой регуляции, нежели упоминавшаяся классификация КА.
Классическая Индия не знала кодексов законов наподобие древнейших на Переднем Востоке Законов Ур-Намму шумеров (ХХІІ-ХХІ вв. до н.э.), известнейших вавилонских Законов Хаммурапи (XVIII в. до н.э.), параграфы которых воспроизводились в Двуречье на протяжении веков, либо в европейской традиции -Законов Двенадцати таблиц в Древнем Риме (V в. до н.э.) или варварских Правд. Все эти сборники законов основывались на нормах обычного права и в большой мере были их записью.
В индийской традиции правовые предписания содержат некоторые дхармашастры (причем незначительная их часть; в поздних дхармашастрах правовой материал, касающийся деятельности царского суда, практически отсутствует), однако их предметом является этика, и прежде всего обрядовое поведение индуиста. Право попадает в эти тексты лишь постольку, поскольку служит иллюстрации деятельности царя-шаситара (карателя), поддерживающего миропорядок путем наказания преступников. Предписания дхармашастры имели оптативный характер.

Дхармашастра, в принципе, могла рассматриваться как текст, на который в своем решении ориентировался суд (причем, вероятно, царский суд), но скорее она только освящала своим авторитетом решение, принимавшееся на основе традиционных норм и установлений.
Что касается артхашастры, то она, излагая традиционную доктрину и оперируя ее теоретическими построениями, не предназначалась для отправления судопроизводства и не считалась авторитетным правовым текстом. Если предписание артхашастры и фигурирует в средневековых комментариях к дхармашастрам, то обычно когда разбирается вопрос о столкновении мнений дхарма- и артхашастр в экавишая, т.е. применительно к какому-то конкретному вопросу, который рассматривается в тексте этих двух письменных традиций.

Предпочтение, разумеется, отдается тексту дхармашастры, но спор этот зачастую носит схоластический характер и, во всяком случае, к разбирательству в суде отношения не имеет.
К слову сказать, в КА может встречаться указание на существование руководства (возможно, оно было не одно) по применению пыток ( к х ар ап атта ). о практическом назначении которого судить опять-таки трудно, но среди записей в царском архиве не встречаются какие-либо судебные книги или хотя бы подобия судебников. По-видимому, их заменяют записи обычаев, т.е. обобщенный опыт обычного права, на который в своем решении опирается суд.


К рассматриваемому периоду судопроизводство в Индии уже выделилось в самостоятельную сферу со своим аппаратом и развитой терминологией. Судопроизводство уже не осуществлялось светским правителем и жрецами при участии представителей общины, хотя имеется немало свидетельств того, что царь мог выполнять функции судьи и, возможно, был верховным судьей. Как и в Ахеменидском Иране’, существовал царский коллегиальный суд из представителей царской администрации, но вместе с тем имелись и действовали местные правовые нормы.

Единых во всей Индии норм судопроизводства, как и в Иране, очевидно, не было, хотя существовали общеиндийская принципиальная схема разрешения социальных конфликтов вообще и рассмотрения судебных дел в частности. Соответствующая практика выглядела по-разному в зависимости от среды, но обычно действовали общинные суды или, скажем шире, инстанции, которые в определенных случаях выполняли судебные функции. В роли судей при этом могли выступать старейшины - главы тех или иных общин.

На это указывают Дджн. II.30: судебное (спорное) дело разбирается царскими судьями внутри объединений (пуга), корпораций (шрени), а также в семьях (кула) и Нар. Вв.

1.7, где такими же инстанциями являются семьи, шрени, ганы, главный судья и сам царь. В обоих текстах эти инстанции перечислены в порядке их значимости: высшей является царский судья (в Дджн.) или царь (в Нар.), низшей - семья. Иерархичность этого построения дает основание Виджнанешваре в комментарии к Дджн. II.30 предложить следующее толкование: если кто-то проиграл дело по приговору, вынесенному царскими судьями, но не удовлетворен этим и считает, что допущена ошибка, то пуга и остальные общины не вправе вновь разбирать это судебное дело.

Таким же образом дело, решенное пугой, не переходит в шрени и т.д., что решила шрени, не должна рассматривать кула. Однако дело, решенное кулой, переходит в шрени, решенное шрени - в пугу, решенное пугой - переходит в ведение царского суда.

Выстраивается, следовательно, иерархическая структура: царский суд (царь) - профессиональные - родственные сообщества, которые являются судебными инстанциями разных уровней, для которых соответственно более высокая инстанция может быть апелляционной.
Хотя царь и мог выступать в качестве верховного судьи, существование подобной иерархически выстроенной системы судебных инстанций вызывает большие сомнения. В частности, трудно себе представить, как во внутрисемейные установления могут вмешиваться профессиональные корпорации, и почему тана (в истолковании Асахаи в комментарии к Нар.

Вв. 1.7 - брахманская община) должна быть более высокой судебной инстанцией для шрени (согласно тому же комментарию - объединение торговцев).
Ценность указаний источников в данном случае состоит в другом. Они говорят о существовании локальных и независимых друг от друга судебных инстанций, компетенция каждой из которых традиционно ограничена кругом тех дел, которые и не должны выходить за пределы местных, локальных обычаев и установлений.

Так, куластхити -семейные установления в Дджн. 1.343, очевидно, и являются предметом рассмотрения главным образом внутри семьи.

Примечательно, что если среди предписаний КА из области брачно-семейного права встречаются предусматривающие наказание жены в виде денежного штрафа, которое может налагаться (видимо, в городе) царским судом, то они касаются случаев прелюбодеяния или - шире - супружеской неверности. Прелюбодеяние принадлежит к числу древних социально опасных деликтов, и уже в ранних законодательствах оно может толковаться как выходящее за рамки собственно семейных установлений и рассматриваться общинным или царским судом.
Таким образом, если царский суд и взаимодействовал с другими общественными институтами и рассматривал спорные дела, входящие в его компетенцию (видимо, опять-таки в условиях городской культуры), эти институты сохраняли свою правовую автономию и в целом ряде случаев решали спорные вопросы, опираясь на обычай, закрепленный в практике решения подобных дел, а зачастую и в уставах и статутах, когда речь идет о разного рода корпорациях, объединениях и пр. Следует иметь в виду и то, что модель права, представленная в КА (и, в общем, это имеет отношение также к дхармашастрам), как бы проецирует систему суда высокого уровня на всю судебную систему, в данном случае, и это естественно, ориентируясь на узкий срез городской культуры.

С учетом характера и тенденций КА, кажется естественным и описание разбора некоторых дел как находящихся в ведении царских судей. Но и в этом случае, если в ведении царского суда оказывались такие нетрадиционные для него спорные дела (что само по себе вызывает определенные сомнения), он должен был руководствоваться в первую очередь практикой их рассмотрения вне царского суда.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

Апаст.---Апастамба-дхармасутра
Баудх.---Баудхаяна-дхармасутра
Вас.---Васиштха-дхармасутра
Виш.---Вишну-смрити
Гаут.---Гаутама-дхармасутра
КА---Артхашастра Каутильи
Ман.-гр.---Манава-грихьясутра
Ману---Ману-смрити
Нар.---Нарада-смрити
Дджн.--Дджнавалкья-смрити
проблемы социальной структуры и права. М.,
196 Баудх. 1.1.2.2-4.

8-9. Баудх. 1.1.2.10-16. КА II. 1.5.

2.6,3.3,4.7,17. Апаст. 1.11.9. Апаст. 1.9.7.

15. 21.

24.19. 29.1.

30.7-8 ит.д. Апаст. 1.15.22.

Баудх. П.3.6.31, Гаут.

1.9.65. Апаст. 1.32.21. Апаст. 1.32.18. 11.15.1. Баудх. І.1.2.6, Гаут.

П.2.20. Вас. 1.17. Ману 1.118.

VIII.3, 46. 219.

Дцжн.
II. 211. Виш. ?.31. КА II.7.2.

III. 1.17, 7.40.

10.45. 18.12.

IV.1.61. 6.2 и др. Апаст. 1.20.8. 29.15. Ману ?ІІІ.41.

Дцжн. 1.361. Ману VIII. 219.

Дцжн. 11.211.

Виш. ?.32. Ман.-гр. П.14.28.

КА П.7.2. Ш.1.17.

7.40. 10.35. 18.12 и ДР- Апаст. 11.15.1.

Вас. 1.17. Гаут. П.2.20.

Ману 1.118. ?ІІІ.41. 46.

Дцжн. 1.361. 11.30, Нар. Вв.

1.7. КА П.7.2. 35.5.

III. 10.45. Дцжн. II. 192.

Нар. Х.2. Ман.-гр.

II. 14.28. Ману ?ІІІ.221, Дцжн. II.

188-190. Вас. 1.17. Гаут. П.2.20.

Ману 1.118. ?ІІІ.41. 46. Дцжн.

1.361. П.211. Виш. ?.31. КА П.7.2.

III. 1.17,
7.40. 10.45. 18.12. І?.1.61.

6.2 и др. Ману ?ІІІ.41, Дцжн. 1.361,11.30, 192. Нар.

Вв. 1.7.

Х.2. Ману 1.118. Дцжн. 1.361.11.187. 192.

Нар. Вв. 1.7.

Х.2. 6. Виш. ?.167. Ману VIII.219. КА II.7.2. ІІІ.7.40.

10.45. 18.12идр. Дцжн. 11.30, 211. Нар.

Х.2. Виш. ?.31. Гаут. II.2.21. Нар. Х.2. Ману ?ІІІ.41. Дцжн. 11.30. Дцжн. 1.361. Дцжн. 11.192. Нар. Вв.

1.7. Нар. Х.2. Апаст. II.

15.1. Ману VIII.46. Гаут. II.2.20. Вас.

1.17. ХІХ.7. Ману 1.118. Ману ?ІІІ.219. Ману ?ІІІ.221. Дцжн. 11.211. Виш. ?.31-32. Ману ?ІІІ.219. 221. Дцжн.

11.30. 188. 211.

Виш. ?.31. Нар.

Вв. 1.7. КА II.7.2. КА III. 10.45. Соответственно КА III.7.40 и XIII.5.9. КА III.1.17. КА І?.1.61. КА І?.6.2. КА І?.8.1. КА II.36.3. Вигасин А.А., Самозванцев А.М. Артхашастра: проблемы социальной структуры и права.

М., 1984. с. 130. Ман.-гр. II.

14.28. КА II. 10.42. Ману 1.118. Ману ?ІІІ.41. Ману VIII.219. Дцжн. 11.211. Дцжн. 11.30. Дджн. 1.361. Дджн. 11.192. Нар. Вв.

1.7. Нар. Х.2. КА II.7.2, III.7.40, 10.45. 18.12. КА III. 1.17.

IV.6.2, 8.1. Ману VIII.41. KA III.7.40. KA III. 10.45.

Ману VIII.219. KAXIII.5.9. KA II.35.2, III.9.10, IV.13.12. КА II.4.9, 11, 13, 16. 36.20. КА III.9.1-3. КА III.20.15, Дцжн. 11.233. КА II.4.26. Ману ?ІІІ.41, Дцжн. 1.361. КА II.7.2. III.

10.45. Ману 1.118. Дцжн. 11.211.

Виш. ?.31. Вас. XIX.7. КА III.7.40. КА III. 10.45. КА II.7.2. КА XIII.5.9. Вас. 1.17. XIX.7. Гаут. ІІ.2.20.

Ману 1.118. ?ІІІ.46. Дцжн.

1.361. КА ІІ.7.2.

III. 1.17, 7.40.

10.45.
IV. 1.61, 6.2, 8.1. КА ІХ.6.72, Х.3.43. КА II. 10.42. Вигасин А.А.. Самозванцев А.М.

Артхашастра 1984. с. 132. Дцжн. 11.120. Дцжн. 11.138. КА III.8.26-28. Дцжн. 11.121. Соответственно КА II.4.26 и XI.1.17. КА III.9.1-3. КА III.20.14. КА 1.18.9. II.1.32, 7.2. ІІІ.7.40.

10.45. 14.12. 15. 17-18. ?.2.37. ?ІІ.15.3. ?ІІІ.3.64. ІХ.6.72.

ХІ.1.2. XIII.5.9. КА 1.18.9. ?.2.37. КА III. 16.33-36. КА III.7.40. КА III. 16.37.

Дцжн. II.

137. КА 111.14.12.15.17-18. КА III. 14.18. КА III. 14.34. КА III. 14.12-27 - 28-38. Ману ?ІІІ.206-210.

Дджн. 11.265.

Нар. ІІІ.8-11. Дджн. 11.264.

Нар. III.7. Соответственно КА 1.17.53. ?ІІ.5.3. ?ІІІ.3.64. ІХ.6.72. XI. 1.2 ел. и XI.

1.8.22. 28-29. 31.

34 и др. Соответственно КА II. 1.2 и XI.

1.4. КА ?.3.9, VII. 14.27. ?ІІІ.4.27. ІХ.2.4.

Х.1.8 и др. КА IV. 1.2-3. КА II.4.16. КА III.18.12; см. также: Дджн. 11.211. Виш. ?.31-32. Вигасин А.А..

Самозванцев А.М. Артхашастра: проблемы социальной структуры и права.

М., 1984. с. 137. КА II.7.2. КА III. 10.45. КА III. 18.12.

XIII.5.9. Апаст. 1.1.1. Апаст. 1.1.2. Баудх. 1.1.1.7, 16. Апаст. 1.22.14. Ману VIII.220-221, Дцжн. 11.186. Нар. Х.2. КА III.10.45. Ману VIII.219, Дцжн. 11.187.

Виш. ?.168. Ману 1.2. Дджн. 1.1. Виш. ІІІ.З.

Гаут. П.2.10. Апаст. 11.15.1. Гаут. II.2.20, Вас.

1.17. ХІХ.7. Ману 1.118. Ману ?ІІІ.41. Дджн. 1.361. КА III.7.40. КА II.7.2. КА II.7.29. КА II.8.3. КА II.6.14. КА II.7.3, 10. КА II. 16.24.

28.7. 12. КА 11.35.5. КА II. 16.25.

22.15. КА XIII.5.15. КА XIII.5.24. КА III. 11.3. КА III. 1.39-40. Гаут. II.2.20, Ману ?ІІІ.46, Дцжн.

11.186. Гаут. II.2.20. Вас. 1.17. Ману ?ІІІ.46. Баудх. 1.1.2.2-6. Баудх. 1.1.2.7-9. КА III. 10.35-45.

Ману ?ІІІ.219-221. Дцжн.

II. 185-192. Виш.

V. 167-168. Нар. X. КА III. 10.45. Ср. КА III.

10.46. Ср. также КА II. 1.22-23. Ману VIII.219-221 и комментарий Куллуки к Ману VIII.219, Дцжн. II. 187, Виш.

V. 168. Дцжн. II.

189 и комментарий Виджнанешвары. Дцжн. 11.190. Дцжн. II. 187. Виш.

V. 167. КА III.9.10. КА IV. 13.12. КА III. 10.18. КА III. 18.12, Дцжн. 11.211, Виш. ?.31-32.

Вигасин А.А., Самозванцев А.М. Артхашастра: проблемы социальной структуры и права.

М., 1984, с. 129. КА II. 1.32. Вигасин А.А., Самозванцев А.М. Артхашастра: проблемы социальной структуры и права.

М., 1984. с. 145. Вас. XIX.7.

Ману ?ІІІ.41. Нар. Х.2-3. Ману VII.80. Гаут. II.2.9-10.

Нар. Х?ІІІ.6.

КА 1.3.14-16. ІІІ.1.38 и др. Дцжн. 1.361. Нар. Х.5-6. Самозванцев А.М. Правовой текст дхармашастры.

М., 1991. с. 9. См. также: Самозванцев А.М. Книга мудреца Дцжнавалкьи.

М., 1994. с. 225-226. 101 Ману VII.202. КА VII. 16.23-33, Ману ?ІІ.202-203, Виш. ІІІ.47. Ману VIII.203, Виш. III.42. Дцжн. 1.343. КА XIII.5, Ману ?ІІ.201. 203. КА XIII.5. КА III. 1.39.

43. КА III. 1.40.

44. КА III. 1.40.

44. КА III. 1.40.

44. КА III. 1.40.

43.45. КА III.1.44-45. КА II.4.6-7 сл. Ману VII. 1 сл. Дцжн. 11.30. Нар. Вв.

1.7. Х?ІІІ.24. Дцжн. 11.186. Нар.

Х?ІІІ.24. Ману ?ІІІ.З. Дцжн. II. 5. КА II. 10.38. КА II.6.14, 7.2-3. 10. КА II.8.3. Древнейшими в мире, видимо, являются шумерские законы Уруинингины (XXIV в. до н.э.). Вероятно, они были провозглашены лишь в устной форме и сохранилось их изложение, неясное по форме и содержанию. Салическая Правда. Перев.

Н.П.Грацианского и А.Т.Муравьева. Введение Н.П.Грацианского.

Казань. 1913. с. ХХХІ?-ХХХ?.

Машкин Н.А. История Древнего Рима.

М„ 1949. с. 128. Ману VII. 14 ел. Ману ?ІІІ.З. Дцжн. Il l, 21; ер. КА III.

1.45. Ману ?ІІІ.З и комментарий Куллуки, VIII.41. 46 и др. 18 Вигасин А.А.. Самозванцев А.М.

Артхашастра: проблемы социальной структуры и права. М., 1984. с. 25. ’ Самозванцев А.М. Книга мудреца Яджнавалкьи.

М., 1994, с. 242-243. * КА І?.8.24. 1 КА II.7.2. Ману VIII. 1-2, 9. 23. Дцжн. Il l, 3. КА 1.19.21.

31. ' Нар. Вв.

1.7. 1 Периханян А.Г. Общество и право Ирана в парфянский и сасанидский периоды.

М., 1983, с. 264. 'Ману VIII. 1. 9-11. Дцжн. ІІ.2-4.

30. Нар. Вв. 1.7.

КАIII. 1.1.

IV. 1.1. ’ См. также комментарий Асахаи к Нар. Вв.

1.7. КА Ш.3.20-4.22.



Содержание раздела