Принцип добросовестности
Принцип пропорциональности как основополагающий конституционноэкономический принцип еще не раз будет рассмотрен в настоящем пособии.
Еще один важный конституционный принцип принцип добросовестности содержит ряд правил, адресуемых как органам государства, и прежде всего законодательным органам, так и частным лицам.
В Постановлении Конституционного Суда РФ от 23 декабря 1999 г. 18-П о тарифах страховых взносов1 содержится следующий тезис: Из закрепленного в Конституции РФ принципа правового государства (ч. 1 ст.
1) вытекают конкретные требования, рекомендации и запреты в отношении определенных действий органов государства. В сфере тарифообложения указанный конституционный принцип диктует для законодателя запрет устанавливать регулирование таким образом, чтобы провоцировать законопослушных граждан на сокрытие получаемых доходов и занижение облагаемой базы.
По сути дела, выведенный из Конституции РФ и сформулированный Конституционным Судом императив означает, что законодатель в процессе создания законодательства о рыночной экономике должен руководствоваться презумпцией добросовестности субъектов экономической деятельности.
Чтобы не подвергать экономическую свободу чрезмерным, недопустимым с точки зрения Конституции ограничениям, государство в процессе правового регулирования экономических отношений должно действовать в рамках конституционной системы координат, образуемой принципом экономической свободы и экономическим конституционным публичным порядком.
Можно высказать гипотезу, что вытекающее из конституционного права требование, адресованное законодателю в процессе правового регулирования экономических отношений, использовать презумпции добросовестности и невиновности связано с основополагающей конституционной нормой ст. 2 Конституции РФ, в силу которой человек, его права и свободы являются высшей ценностью.
Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина обязанность государства.
Поскольку важнейшей конституционной обязанностью государства является признание, соблюдение и защита прав человека, в том числе достоинства личности (ст. 21 КонституцииРФ), презумпция добросовестности субъекта экономических отношений является проявлением уважения государством достоинства частных лиц в экономической сфере.
Действующее гражданское законодательство не включает принцип добросовестности в перечень его основных начал, однако содержит правило о пределах реализации и защиты гражданских прав. Согласно ст.
10 ГК РФ субъективные гражданские права должны приобретаться, защищаться и прекращаться с соблюдением принципов добросовестности, разумности и справедливости1.
В этом отношении развитие российского гражданского законодательства придерживается тенденции, сложившейся в западном мире.
Как отмечают К. Цвайгерт и X. Кетц, хотя западный мир привержен принципу свободы договоров, все правопорядки признают недействительным договор, если он противоречит законам, или добрым нравам, или публичному порядку. Нормы, согласно которым договор признается недействительным по вышеназванным причинам, в основном везде одинаковы, независимо от того, являются ли они нормами писаных законов или неписаными нормами прецедентной правовой системы.
Повсеместно основной задачей судьи является определение в каждом конкретном случае, действовали ли стороны, вступая в правоотношения, в рамках дозволенного законом. Повсеместно судебная практика стремится свести понятие добрых нравов, или публичного порядка, к наглядным принципам, выделить его в особую группу прецедентов, разработать специальные критерии для определения этого понятия, чтобы максимально избежать неконкретного и иррационального в его содержании, что неизбежно присуще любой общей оговорке2.
Статья 169 ГК РФ содержит состав недействительной сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности. Речь идет о сделках, совершаемых в противоречии с публичным порядком и нравственностью в стране3.
Проблема включения моральных норм в регулирование товарно-денежных отношений отличается исключительной сложностью и противоречивостью.
С нашей точки зрения, признание конституционного принципа добросовестности означает необходимость включения в правовое регулирование гражданского оборота все большего числа моральных постулатов.
Естественно, что такая постановка вопроса может вызвать опасение: а не означает ли это отрицание как таковых эгоистических интересов частных лиц, неизбежно порождаемых конкуренцией.
Добросовестная конкуренция является несомненной конституционной ценностью. В качестве одной из основ конституционного строя России рассматривается поддержка конкуренции (ч. 1 ст.
8). Если иметь в виду норму ч. 2 ст.
34 Конституции РФ, в соответствии с которой не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию, то становится очевидным, что добросовестная конкуренция это безусловное благо и задача государства состоит в ее поддержке. Следовательно, честная борьба противоборствующих эгоистических интересов, без которой не может функционировать механизм рыночной экономики, должна поддерживаться всеми способами, характерными для конституционного права.
Поскольку одним из краеугольных камней, на которых зиждется современное конституционное право, является идея разумного сочетания и согласования частных и публичных интересов, то необходим бесстрастный рефери, который должен, исходя из рационального и адекватного понимания общего блага, а также максимального сочетания принципов экономической эффективности и социальной справедливости, определять, какие из методов, применяемых в ходе конкурентной борьбы в процессе гражданского оборота, являются приемлемыми, а какие нет.
Таким рефери может быть суд, и это обстоятельство объективно повышает роль судебной власти в функционировании рыночных механизмов. Суды могли бы взять на себя ответственность за разработку нравственной основы предпринимательской деятельности, памятуя при этом, что цель этой деятельности максимальное получение выгоды находится под защитой Конституции.
Во многом это становится возможным благодаря расширению сферы применения экономического подхода к праву, в том числе в понимании принципа добросовестности.
Естественно, для этого в обществе должен быть консенсус в отношении расширения свободы судейского усмотрения. Собственно, это первое и основное условие, необходимое для расширения возможностей применения принципа добросовестности.
Анализируя ситуацию, сложившуюся в западных странах, Аарон Барак пришел к выводу о том, что современный законодатель имеет тенденцию к расширению судейского усмотрения..1. По его мнению, общество не может достичь господства права без некоторой меры усмотрения.
Право без усмотрения в конечном счете уступает произволу. Из этого вытекает, что главный вопрос состоит в том, где следует обозначить должные пределы этого усмотрения в демократическом обществе, которое стремится к господству права2.
Принцип добросовестности это прежде всего правовой метод, позволяющий судье обеспечить гармонию, баланс частных и общественных интересов. Этот принцип выполняет роль общего правового регулятора, необходимость в котором связана с тем, что: 1) при совершении правовых действий, направленных на достижение субъективного интереса, необходимо учитывать такую объективную реальность, как интересы контрагента, равно как и публичные интересы; 2) принцип добросовестности можно считать проявлением принципа справедливости, поскольку потребность в применении принципа добросовестности можно рассматривать как естественную реакцию разумного правоприменителя на наличие пробелов в праве либо на правовой формализм.
Как точно подметил Д.В. Дождев, применение принципа добросовестности основано на априорно постулируемой иерархии нормативных ценностей, когда этике отводится исторически и логически первенствующая роль по отношению к праву3.
Как это созвучно идее Владимира Соловьева о том, что право это только минимум нравственности!
В сфере гражданского оборота в силу принципа добросовестности участник гражданского оборота должен учитывать интересы своего контрагента. Такая установка, внешне кажущаяся альтруистической, по своей внутренней сути эгоистична, поскольку субъект права рассчитывает, что если он будет поступать добросовестно, то точно с такой же заботой к его интересам будет относиться и его контрагент.
Необходимость осуществлять свои обязанности в рамках гражданского оборота добросовестно приобретает характер важного юридического регулятора гражданского оборота. Однако этот регулятор отличается от конкретных правовых норм своей абстрактностью, рассчитанностью на такие ситуации, когда конкретные нормы не позволяют обеспечить справедливое распределение предпринимательских рисков.
Природа данного принципа коренится в насущных потребностях гражданского оборота, который постоянно стремится к состоянию стабильности, предсказуемости, надежности. С этой точки зрения принцип добросовестности важное условие для правового общения, поскольку он дает импульсы для обеспечения стабильности гражданского оборота.
Итак, принцип добросовестности это не только метод обеспечения гармонии частных и публичных интересов, но и объективное мерило, которое должно использоваться в качестве критерия при принятии решений судьей.
Ряд новелл в российском гражданском законодательстве с необходимостью требует доктринальной разработки нормативного содержания принципа добросовестности. В качестве примера можно привести нормы п. 3 ст. 53 ГК РФ ип. 1 ст.
71 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. 208-ФЗ Об акционерных обществах1.
Положение п. 1 ст. 71 Федерального закона Об акционерных обществах, в силу которого член совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества (директор, генеральный директор), члены коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции) при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей должны действовать в интересах общества добросовестно и разумно, текстуально совпадает с п. 8.30 Примерного закона о предпринимательских корпорациях США2.
Норма, содержащаяся в п. 8.30 указанного Примерного закона и в законах о корпорациях целого ряда штатов, зародилась как доктрина общего права, т.е. появилась в результате серии судебных прецедентов. Так, в результате судебного нормотворчества сформировались доктрины должной степени заботливости директоров корпорации и правила делового суждения.
По сути, правило делового суждения, считает О.Н. Сыродо-ева, делает исключение в применении обязанности должной степени заботливости. В соответствии с этим правилом суды не рассматривают сущность и не оценивают целесообразность решения, принятого директорами. Считается, что суды не подготовлены для квалифицированной оценки коммерческой целесообразности того или иного решения и такая оценка, сделанная post factum, не может быть объективной.
Поэтому суд не вправе вмешиваться, если директора допустили деловые просчеты1.
С нашей точки зрения, применение принципа добросовестности необходимо при оценке сделок, заключаемых управляющими акционерного общества.
Прежде всего, этот принцип означает, что должна применяться презумпция, в соответствии с которой при принятии решения о заключении сделки управляющие действовали добросовестно. Это значит, что управляющие обществом будут освобождаться от ответственности, если при совершении сделки они полагались на мнения экспертов, верили в компетенцию экспертов и у них были основания полагаться на эти мнения.
Применение принципа добросовестности судами должно основываться на очень осторожном и взвешенном подходе и выражаться в формировании
судами ряда самоограничительных правил. Необходимо помнить замечание И.А.
Покровского о том, что судья не должен превращаться в общего контролера гражданского оборота.
Суд должен признавать, что в сфере бизнеса управляющие акционерного общества обладают достаточно большой дискрецией. Он не вправе определять, какое решение является коммерчески целесообразным, это прерогатива органов управления акционерного общества.
Судья не должен оценивать разумность, целесообразность сделки. Его обязанности должны ограничиваться только проверкой того, была ли сделка совершена в пределах компетенции управляющего, нет ли обмана или противозаконности в заключенной сделке, соблюдены ли требования к порядку заключения сделки, в совершении которой имеется заинтересованность (ст.
83 Закона об акционерных обществах). В пределах нормального предпринимательского риска ответственность управляющих наступать не должна.
Применение данного принципа создает оптимальные стимулы для эффективного принятия решения управляющими.
Недопустимость злоупотребления правами
Л.В. Щенникова, пытаясь предельно кратко охарактеризовать новый облик гражданского права России, пишет о том, что наиболее подходящим является эпитет нравственное.
Сухие абстрактные нормы, регулирующие рыночные имущественные отношения, связанные с использованием товарно-денежной формы, могут породить старые образы рынка, где обманывают и обкрадывают. Истина же заключается как раз в обратном: имущественные отношения только тогда могут служить человеку, удовлетворять его потребности, когда они строятся на доверии, порождаются действительной волей, исполняются надлежащим образом.
Вот почему в качестве главного принципа в цивилизованном гражданском обществе выступает принцип фидуциарности, или доверительности, а руководящим афоризмом могут быть слова Марка Аврелия о том, что люди рождаются, чтобы помогать друг другу, как рука помогает руке, нога ноге, верхняя челюсть нижней1.
Определяя пределы осуществления гражданских прав, ст. 10 ГК РФ устанавливает, что не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. В.П. Грибанов, внесший в разработку проблемы злоупотребления правами большой вклад, рассматривал это явление какособый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного общего типа поведения\ Как правильно отмечает Л.В.
Щенникова, трудность правоприменительной деятельности как раз и заключается в распознании этого типа правонарушения, традиционно именуемого в континентальном праве шика-ной, а в странах общего права law of nuisance2.
Этого типа правонарушения нет в букве, он не описан и не может быть описан в законе, он противоречит духу гражданского права, а значит, от каждого судьи требуется большой нравственный и умственный труд, чтобы в каждом конкретном случае обнаруживать выход лица за пределы добросовестности, обозначенные в ст. 10 ГК РФ.
Недопустимость злоупотребления правами, или запрет на шикану, устанавливается законодателями разных стран разными способами. Так, §226 Германского Гражданского уложения шиканой, или злоупотреблением правом, считает только такое осуществление права, которое может иметь своей единственной целью причинение вреда другому.
В статье 2 Швейцарского Гражданского уложения установлено, что недопустимо всякое осуществление прав, противное началам доброй совести3.
Необходимо определить соотношение между принципом добросовестности и запретом шиканы. В статье 10 ГК РФ не случайно говорится о необходимости осуществления права разумно и добросовестно.
Принцип разумного и добросовестного осуществления субъективных гражданских прав является более общим принципом, по отношению к которому принцип недопустимости осуществления прав во зло другим выступает в качестве частного. Отсюда вытекает необходимость углубленного изучения такого правового принципа, как принцип добросовестности.
Всякие попытки недобросовестного осуществления прав должны пресекаться. Всякое правопользование с целью причинить вред другим лицам противоречит принципу добросовестности.
Шикана это только одна, самая злонамеренная форма злоупотребления правом. Однако по смыслу конституционного принципа добросовестности (ч.
3 ст. 17 Конституции РФ) возможны и иные формы, не связанные столь жестко с субъективным намерением причинить вред другому лицу.
В этих иных формах недопустимого осуществления права на первый план выходит простое игнорирование законных интересов контрагентов либо публичных интересов. Пренебрежение интересами других лиц объективно причиняет вред, поскольку нарушенными оказываются запреты, императивы, составляющие нормативное содержание принципа добросовестности.
Такой подход к конституционному истолкованию положений ст. 10 ГК РФ направлен на значительное расширение практики ее применения.
