Власть доллара

Заботясь о благе последующих поколений, советские граждане закупали в качестве фамильных ценностей: золотые украшения, серебряную посуду, дорогую мебель, электротехнику и прочую домашнюю утварь. Сегодня легальным и наиболее распространенным способом обезопасить свои финансовые риски является сбережение в «баксах», то есть приобретение доллара США как резервной валюты. Банкноты государственного казначейства США незаметно вошли в жизнь рядового горожанина и зажиточного провинциала, в их бытовой лексикон, а главное - в сознание того и другого.
Степень безопасности наших долларовых резервов, как спрятанных в доме, так и отданных во временное распоряжение финансовым учреждениям, полностью зависит от степени нашего же доверия к доллару США. Данное явление сопоставляется с так называемой фидуциарной эмиссией. Это когда обеспеченность выпускаемой валюты базируется не на совокупном производстве товаров и услуг (золото здесь выступает таким же стандартным товаром), а на уверенности инвесторов в прочности финансово-экономических механизмов государства-эмитента. Здесь играют более значительную роль Голливуд и информация Си-Эн-Эн, нежели все американские активы вместе взятые.

И в итоге мы доверяем правительству США больше, чем нашему. Для США не важен рост собственной экономики как таковой. Цель американского государства - убедить нас посредством пропагандистской машины в наличии предполагаемого роста, заставить поверить в него с учетом долгосрочной перспективы.
В 1992 г. Российская Федерация приняла финансовую модель Международного валютного фонда (МВФ), приведя собственную денежную массу к объемам, равным экспортному потенциалу государства, выраженному в долларах США. Вот уже более десяти лет доллар США является основополагающим фактором функционирования отечественной экономики. Именно модель МВФ - по сути инструмента США (17,2% голосов) - определяет экономическую жизнь российских граждан до последнего времени.

Для того, чтобы не быть голословным, давайте рассчитаем объем денежной массы, обращающейся в российской экономике, и посмотрим, к чему применение модели МВФ на практике успело привести, и к чему оно может привести в дальнейшем.
В настоящее время, по данным Центрального Банка России (ЦБ РФ), сумма вкладов населения в финансовых институтах страны достигла пика в канун августовского кризиса 1998 г. и составила при ВВП, равном на конец 1998 г. 2696,4 трлн. руб., 155,8 млрд. руб. и 6 млрд. долл. (31,1 млрд. долл. в совокупности). В частности, за период с января по июль 1998 г. количество рублей в банках возросло со 141,8 млрд. (24 млрд. долл.) до указанных 155,8 млрд. (25,1 млрд. долл.), валюты - с 4,8 млрд. долл. до указанных 6 млрд. долл.
После августа 1998 г. ситуация изменилась: с октября 1998 г. по апрель 1999-го почти в два раза сократились валютные вклады - с 4,5 млрд. долл. до 2,9 млрд., в то время как рублевые возросли на 30% - со 123,7 млрд. до 152 млрд. (правда, в переводе в твердую валюту они также уменьшились - с 7,7 млрд. до 6,3 млрд. долл.).
На основе имеющихся данных приступим к расчету двух важных экономических показателей: уровня монетизации ВВП (отношения денежного агрегата М2 к ВВП, где М2 это наличные деньги плюс рублевые депозиты) и степени «финансовой глубины» (отношения М2Х к ВВП, где М2Х это М2 плюс валютные депозиты, или так называемые деньги в широком смысле). Таким образом, на 1 января 1998 г. при денежной массе, равной 137 млрд. руб., первый показатель составил 10,4%, второй - 11,4%. Данные цифры говорят о многом, но только специалисту.

Поэтому проведем некоторые сравнения.
Подобные размеры монетизации наблюдаются исключительно в таких странах, как Армения, Туркменистан, Гвинея-Бисау или Конго, в то время как экономики развитых стран и большинства стран с переходной экономикой функционируют с показателем монетизации ВВП в 50-100% и с показателем «финансовой глубины» в 70-120%. Это означает, что демонетизация российской экономики составляет, как минимум, 400% агрегата М2. Другими словами, экономику России морят денежным голодом и обеспечивают ее потребности в живых деньгах только на 10-20%. Следовательно, модель МВФ приводит к тому, что недостающие 80-90% российская экономика получает в виде сыворотки - долларов США.

Данный механизм и обеспечивает постоянный приток долларовой массы в нашу экономику. Даже если рубль когда-либо окрепнет, и мы станем делать сбережения в национальной валюте, то при использовании финансовой схемы МВФ, страна окажется в положении замедления оборота рублевой массы, которое, в конечном счете, может вызвать в стране кризис неплатежей уже не только в государственном секторе.
Предложения увеличить денежную массу хотя бы в два раза вызывают у российской финансовой олигархии и политической «элиты» нескрываемое раздражение - особенно в кругах, представляющих интересы МВФ. Они парализуются тезисом, что это автоматически вызовет инфляцию, хотя данное представление, не соответствует действительности. При достаточном уровне монетизации ВВП и стабильном курсе национальной валюты, а также более эффективном контроле над обращением доллара и евро, население начнет делать сбережения в рублях.
Что касается инфляции, то она в России вызвана деятельностью «естественных монополий» и влиянием различных рисков. Все это отражается на стоимости продукции (как отечественной, так и импортируемой) и услуг. Наблюдаемое постоянное увеличение стоимости продукции и услуг никак не связано с ростом денежной массы на руках у населения (инфляцией спроса). Оно имеет прямое отношение к инфляции издержек - рост железнодорожных тарифов, стоимости электроэнергии и т. п.
Данная политика именуется абсолютным монетаризмом - своеобразным экстремизмом в рамках экономической активности, трансформирующимся в масштабе мировой экономики в своеобразный глобализм. Самое печальное, что современные официозные российские экономисты не могут предложить вместо монетаризма никакой иной концептуальной альтернативы, да и не хотят этого.
Но как бы то ни было, основная часть домашних хозяйств и предпринимателей используют в качестве резервной валюты доллар, страхуя тем самым возможные финансовые риски (порядка 100 млрд. долл. находится на руках частных владельцев плюс 28 млрд. - в резервах государства). Следовательно, каждый субъект национальной экономики, страхующийся таким образом от валютного риска, будь то предприятие либо частное лицо, тем самым кредитуют США, не требуя возврата долга и выплаты процентов. Себестоимость долларовой банкноты по разным данным составляет от 4 до 25 центов, обеспеченность ее активами традиционной (производственной) экономики равна 5%, а активами «виртуальной» - 30-40% в лучшем случае. При данном положении вещей кроме прибыли, американское государство получает абсолютную монополию по страхованию валютных рисков.

Правда, это не является основной предпосылкой наводнения долларами мировой финансовой системы.
Американская модель финансово-экономической глобализации предполагает использование доллара как главной и единственной мировой расчетной единицы без соответствующего обеспеченья и, более того, без контроля со стороны иных участников мировой экономики за осуществляемой Федеральной резервной системой эмиссией. Данная модель является схемой решения внутренних экономических проблем США. Она была разработана и затем претворена в жизнь при Франклине Рузвельте в результате целенаправленного слома изоляционистских настроений в американском обществе.

Не надо забывать, что они в США до Второй мировой войны были настолько высоки, что Штаты не имели до 1942 г. даже своей службы внешней разведки. Финансовая модель Рузвельта предполагала, в свою очередь, превращение доллара в мировую валюту и сброс образующейся инфляционной массы (излишков долларовой массы) за пределы США, то есть перекладывание инфляции на плечи менее развитых стран, или, по сути, их эксплуатацию.
Удобным подспорьем для крушения изоляционизма стало начало Второй мировой войны. Потребовалось изыскать средства на армию и флот, а также на вооружение союзников. Для этих целей было приостановлено действие антитрестовских законов, взята под контроль банковская система страны и усилено государственное регулирование экономики. США пошли по пути строительства государственного социализма, только под камуфляжным прикрытием пуританских ценностей.

Об этом прямо говорит в своей книге «Власть доллара» Энтони Саттон, утверждая, что «Манифест Коммунистической партии» стал важнейшим экономическим документом двадцатого столетия, и что он - путеводная звезда в дебрях экономики для американского политического руководства.
За счет займов у частных банков США развернули строительство частных предприятий, которые даром (!) под гарантированный военный заказ были переданы в частные руки. Приватизация в России оказалась куда более выгодным для общества предприятием (если не учитывать «приватизацию» 1917 г., закончившуюся к 1929 г. распродажей иностранцам всего, что можно было продать).
Основной опасностью для США в условиях глобализации является снижение привлекательности доллара как мировой резервной валюты и возможности его массового обмена на национальные валюты. Следует отметить, что воплощение мечты о моментальном вытеснении доллара из экономического пространства России не даст никакого отрицательного эффекта для США, поскольку евродоллары (доллары за пределами США) обслуживают в первую очередь международные валютные операции, а не розничные покупки. Главная угроза доллару исходит не от вытеснения его из национальных экономик, а от региональных валют (сейчас - это евро, впоследствии к нему могут присоединиться йена либо юань), способных занят нишу в трансфертных операциях.

Содержание раздела