БОЛЬ, СТРАДАНИЕ И ЗЛО
Вот анекдот про Адама и Еву. Когда Господь сотворил для Адама Еву, тот очень обрадовался. Он поблагодарил Бога и сказал: "Господи, я хочу спросить, зачем Ты сделал Еву такой красивой и привлекательной?" "Чтобы ты полюбил ее, сын Мой", ответил Бог. "А зачем Ты сделал ее такой заботливой и внимательной?" "Чтобы ты любил ее, сын мой".
Тогда Адам спросил: "Тогда зачем же Ты сделал ее такой глупой?" "Чтобы она смогла полюбить тебя, сын Мой".
Иллюстрируя, как нужно относиться к оппозиции "созидание разрушение", Рамеш описывает игру детей:
Я часто советую взять с собой на пляж ребенка, дать ему ведерко и лопатку и предоставить его на время самому себе. Количество труда и терпения, которое ребенок может потратить на строительство песчаного замка, поистине удивительно, особенно если этим занимается много ребятишек. Но как только они слышат, что пора идти домой, то тут же одним ударом разбивают свое создание.
Если кто-нибудь из взрослых спросит: "Зачем ты разрушил то, что построил?" Ребенок, скорее всего, подумает: "Какие же глупые эти взрослые!" и ответит: "Мне захотелось построить замок из песка, а потом захотелось его разрушить".
БОЛЬ, СТРАДАНИЕ И ЗЛО
Когда Рамеш говорит о взаимосвязанных противоположностях (как, впрочем, и на другие темы), его часто спрашивают, почему в мире существуют боль, страдание и зло. Рамеш заметил, что ни разу его не спросили, почему существуют радость, добро и удовольствие!
Человеческий ум, по мнению Рамеша, склонен уничтожать то, что ему не нравится.
Однажды к свами Нитьянанде, гуру снами Муктананды, пришла одна моя приятельница. Она была исключительно чувствительной натурой, и ее очень удручали голод, насилие, убийства, несчастья и прочие ужасы, царящие в мире. Ей было известно, что люди, знавшие Нитьянанду, почитали его, как Бога.
Моя приятельница спросила его: "Почему в мире столько несчастий?" Ответ показался ей очень странным. Гуру сказал: "Почтальон приносит тебе только твои письма и не приносит чужих".
Рамана Махарши на точно такой же вопрос ответил: "Бог создал мир. Оставь же проблемы этого мира Господу".
Многие психопатологические личности, которые, подобно Гитлеру, хотят завоевать весь мир, говорят, что подчиняются гласу Божьему, который они слышат. И кто может опровергнуть это?
Если же они не верят в Бога, то говорят: "Я орудие судьбы", как, например, Наполеон. Убежденность в своей избранности была настолько сильна в Наполеоне, что составляла основу его личности.
Когда к нему приблизился убийца с кинжалом в руке, Наполеон только посмотрел на него, как бы говоря: "Что ты сможешь со мной поделать? Я же избранник судьбы".
Он только посмотрел на убийцу, но тот сразу выронил оружие и убежал. Когда же психопатологическая личность терпит крах, а это, конечно, неизбежно, то невозможно описать чувство разочарования и отчаяния, которое она испытывает: достаточно вспомнить Наполеона на острове Эльба или Гитлера, вынужденного совершить самоубийство.
Многие из таких людей, представ перед судом и отвечая на вопрос о причинах своих поступков, говорят, что ими руководил Господь. Уильям Блейк сказал о них: "Эти люди обращаются к Богу, не отвернувшись сперва от себя".
Но даже и они являются частью действующей Всеобщности и совершают то, что было суждено свыше.
СМЕРТЬ
До тех пор пока ребенок впервые не столкнется с чьей-нибудь смертью, он воспринимает жизнь как нечто само собой разумеющееся, как бесконечно длящийся дар, и только встреча со смертью заставляет его задуматься о том, что есть нечто, противоположное жизни.
Моей маленькой внучке было три года, когда в ее присутствии стали обсуждать чью-то смерть. До этого момента она ни разу не сталкивалась со смертью и поэтому спросила моего сына, своего отца, что это такое.
Можно было придумать несколько объяснений, более или менее подходящих для трехлетнего ребенка, но сын был запрограммирован по-другому. Он считал, что ребенок должен знать все как есть, и начал подробно, с многочисленными деталями рассказывать о смерти. Мы с женой переглянулись.
Мы бы, конечно, так не сделали, но ребенок был его, а не наш. Выслушав объяснения, эта в высшей степени умная и сообразительная девочка сказала: "Да, папочка, я поняла. Но я вовсе не собираюсь умирать!"
Интуитивно, в самой глубине своего существа, она знала, что рождения и смерти не существует.
Полезно знать, что говорят мудрецы о процессе умирания, который иногда пугает, поскольку может быть очень мучительным. Мудрые люди утверждают, что умирающий человек необязательно испытывает сильную боль или агонию. Вероятно, тот, кто слишком сильно привязан к материальному миру, противится смерти и тем самым порождает конфликт, который и является причиной боли и агонии. С другой стороны, есть люди, которые воспринимают смерть как естественное продолжение жизни и наблюдают за ее приходом так же, как за любым другим событием.
Тогда конфликт исчезает и процесс умирания протекает спокойно и гармонично.
Однажды утром, когда еще только светало, мы с друзьями играли в гольф. Мы достигли пятой метки и готовились уже перейти к следующей, как вдруг на нас спикировала, будто собираясь напасть, огромная птица из рода орлов, которых у нас принято называть коршунами.
Размах ее крыльев был огромен. Коршун сел как раз на то место, где мы были еще совсем недавно. А потом сделал нечто потрясающее: приземлился на метку для мяча, головой к солнцу, лег животом на землю, расправил крылья, вытянул шею, взглянул в последний раз на восходящее солнце и умер. Один из игроков сказал: "Никак концы отдал, приятель?" Эти слова задели меня. Он воспринял смерть коршуна как пустяк, а для меня это было одно из самых прекрасных зрелищ, какие я когда-либо видел.
То был величественный поступок, потрясающее выражение исключительного достоинства: он сел, повернулся головой к солнцу, вытянул шею и умер. Птица, очевидно, знала, что умирает, но не выказала никакой паники: не было ни судорожных взмахов крыльев, ни других признаков смятения и агонии.
Это был прекрасный, благородный уход со сцены.
Вот еще одна подобная история:
Меня не было рядом, когда умирал мой родственник, но потом по рассказам я узнал, как это случилось. Он вел правильный, здоровый образ жизни: следил за питанием, регулярно совершал долгие пешие прогулки. К тому же он был врачом, хотя и отказался от практики, так как не хотел, чтобы его благополучие зависело от недугов других людей. Он был государственным служащим, занимал относительно небольшую должность в муниципалитете и зарабатывал не очень много.
У него были жена и дочь, которые также довольствовались своим скромным существованием, так что жизнь этой семьи была очень мирной и спокойной. Моего родственника не привлекал путь знания, больше по душе ему был путь бхакти. Он играл на табле небольшом барабане, поэтому его охотно и часто приглашали на бхаджаны (религиозные песнопения).
В то время я стал ходить к Махараджу и при встрече с родственником завел речь о своем гуру. У меня тогда была малоприятная привычка без конца говорить о Махарадже, и, начав, я уже не мог остановиться. Минут через пять я заметил, что родственник отвлекся, и сказал: "Тебе, я вижу, неинтересно. Выбрось это из головы".
Путь знания совершенно не интересовал его.
Невозможно было поверить, что с ним может случиться сердечный приступ. Упорядоченная жизнь, физические упражнения, отсутствие серьезных проблем и вдруг с человеком случается сильнейший сердечный приступ и он умирает.
Мне рассказали о том, как он умирал. У него было много друзей, в том числе и среди врачей. Когда он почувствовал боль в груди, то позвонил одному из них, и через пять минут друг примчался с аппаратом для ЭКГ. После того как была сделана кардиограмма, стало совершенно ясно, что жить моему родственнику остались считанные минуты: на ленте была почти прямая линия.
Он сам был врачом и хорошо понимал это. Жена спросила, отправят ли его в больницу, поскольку думала о том, нужно ли укладывать вещи. "Подождем увидим", сказал он.
Он знал, что единственное место, куда он вскоре отправится, крематорий.
Доктор, присутствовавший при его смерти, рассказал мне на следующий день об этом поразительном случае: "Я видел все собственными глазами и все же не могу поверить, что так может быть". Умирающий точно описывал, что он чувствует, как постепенно смерть овладевает его телом. "У меня окоченели кончики пальцев. Холод медленно ползет вверх по телу.
Сейчас онемели колени", спокойно сообщал он. Он продолжал говорить, пока онемение не достигло сердца, и тогда умер с улыбкой на устах. Это исключительный случай отстраненного наблюдения за собственной смертью.
Мой родственник не был джнани, но интуитивно понимал безличность свершающегося процесса.
***
Вишиста мудрец, который согласно индуистской мифологии был гуру Шри Рамы, в кратких, но чрезвычайно выразительных словах вынес смерти приговор: "Хотя никто точно не знает, что случается с человеком после смерти, на самом деле есть всего две вероятности: либо смерть просто прекращает существование, либо оно продолжается в другом теле. Если человек действительно полностью угасает, в этом нет ничего плохого: ведь тогда заканчиваются все неприятности, исчезают досада и беспокойство, которыми наполнена жизнь, наступает освобождение от неопределенности, от постоянно сменяющих друг друга боли и радости.
Если же смерть означает не конец существования, а просто смену телесной оболочки, тогда тем более глупо бояться ее прихода ведь нам обеспечено продолжение жизни, хотя и в другом облике. В любом случае страшиться смерти не имеет смысла".
***
Доктора Бена Вайнингена, у которого мы останавливались в Санта-Барбаре, весь город звал "пятицентовым психотерапевтом". Он говорил, что на решение лечить людей почти бесплатно его подтолкнула журнальная юмористическая страничка под названием "За бесценок". Он хотел, чтобы его помощь была доступна любому, и потому его знал и любил весь город. И вот такой человек умирал, и даже чудо не могло бы его спасти.
И Бен, и его жена знали об этом, но все равно пригласили нас поселиться у них, когда мы на неделю приехали в Сайта- Барбару. Мы вполне могли пожить и в другом месте, но жена Бена сказала, что он очень хочет видеть нас своими гостями.
Бен умер в ту неделю, что мы провели в Санта-Барбаре.
За сутки до смерти у нас с Беном был долгий разговор. Бен хотел побеседовать со мной раньше, но почувствовал себя плохо и разговор был отложен как раз на тот день, который оказался последним в его жизни. Он ослабел настолько, что было видно: жить ему осталось считанные дни, если не часы. Я присел около его кровати, и мы стали беседовать.
Часто во время разговора он замолкал, погружался в забытье, потом, очнувшись, спрашивал: "Вы еще здесь?" "Конечно, друг мой, я никуда не уйду", отвечал я. Мы продолжали прерванную беседу, потом он снова забывался, и так продолжалось около полутора часов. Было видно, что разговор приносит ему облегчение.
Бен совершенно не страшился смерти, но, я думаю, ему был нужен товарищ, человек, который понимал бы, какое таинство совершается в эту минуту. Наверное, страх перед неизвестностью, пусть самый малый, все-таки жил в нем, и мое присутствие поддерживало его.
***
Чжуан-цзы сказал о смерти своего учителя Лао-цзы: "Учитель пришел в этот мир, потому что настало время прийти, и покинул его, следуя естественному течению событий. Довольствуйтесь каждым мигом, отпущенным вечностью, и следуйте потоку.
Тогда у вас не будет причины для горя и радости. В старые времена это называлось освобождением от оков.
Дрова прогорели, но огонь еще пылает, и мы не знаем, когда ему суждено погаснуть".
***
Когда умирал Рамана Махарши и люди вокруг не могли сдерживать рыдания, он сказал: "Почему вы плачете? Я никуда не ухожу".
А потом добавил: "Я всегда буду здесь. Куда я могу уйти?"
приятие и отказ
Рамеш говорит, что приятие более характерно для пути джнаны, а отказ для пути бхакти, но для них есть и общее название бесстрастие. "Оба эти пути учат жить в настоящем, ни к чему не привязываясь".
Один святой человек, суфий, тихо обитал в своем маленьком домике. Жившая по соседству молодая девушка неожиданно забеременела и родила ребенка.
Ее стали расспрашивать, кто отец ребенка, но женщина не хотела открывать имени своего возлюбленного и указала на суфия. Члены общины решили, что отец должен взять ребенка к себе. Они пришли к суфию и сообщили ему об этом. "Хороню.
Оставьте его", сказал суфий и стал, как мог, ухаживать за младенцем. Два или три года спустя мать ребенка почувствовала раскаяние. Женщина вышла замуж за своего возлюбленного, и они признались, что суфий вовсе не отец ребенка. Они оба пришли к нему и сказали: "Мы очень раскаиваемся в том, что совершили.
Пожалуйста, отдай нам дитя!" "Возьмите его", ответил суфий.
Следующие два случая примеры глубочайшего приятия всего, что может случиться с человеком:
Пожалуй, еще более подходящий и, я бы даже сказал, шокирующий ответ дал Рамана Махарши одному искреннему молодому человеку, находящемуся в духовном поиске. Юноша сказал: "Я теряю голову от молодой женщины, живущей по соседству, и боюсь согрешить с ней. Пожалуйста, скажите, что мне делать!" Ответ Рамана Махарши был потрясающе прям и прост: "Ты всегда чист.
Твои чувства и тело искушают тебя, а ты путаешь их со своей подлинной сущностью. Так что сначала разберись, кого искушают и кто искушает.
Но даже если соблазн победит, не думай потом о содеянном, потому что сам ты всегда чист. Не нужно винить себя и считать грешником".
***
Однажды Раману Махарши вместе со многими другими людьми жестоко избили грабители. "Вы поклоняетесь мне цветами и подношениями, а они дубинками. Но это тоже вид поклонения. Если я принимаю ваши знаки внимания, почему же не принять также и те, которые оказали мне эти разбойники?"
Две нижеследующие истории о том, как надо принимать природу вещей.
Однажды брамин совершал омовение в реке и увидел тонущего скорпиона. Брамин спас его и отнес на берег. Но прежде чем он опустил скорпиона на землю, тот укусил его в руку.
Многие видели это, и некоторые из них спросили брамина: "Ну и чего ты добился? Пожалел, а тебя за это укусили". "Я сделал то, что сделал, согласно своей природе, а скорпион укусил меня, повинуясь своей", ответил брамин.
***
Один раввин, достигший Понимания, жил в крошечной комнатке, в которой не было даже стульев, чтобы сидеть, ничего, кроме доски, которая служила ему кроватью. Люди, приходившие побеседовать с ним, были вынуждены либо садиться на пол, либо стоять.
Один из посетителей спросил: "Рабби, где же твоя мебель?" "А где твоя?" спросил раввин. "Но я же зашел сюда ненадолго", ответил гость. "Я тоже", сказал раввин.
Рамеш часто приводит следующую дзэнскую историю:
В Китае в те далекие времена, когда страна была разделена на маленькие царства, жил один крестьянин. У него был сын, который на единственной лошади возделывал небольшое поле. Однажды лошадь убежала. Соседи пришли посочувствовать ему: "Какая беда!
Как тебе не повезло!" "Может быть", ответил крестьянин. На следующий день кобыла вернулась и привела с собой еще полдюжины диких лошадей. Опять пришли соседи и сказали: "Вот так счастье тебе привалило!" "Может быть", опять ответил крестьянин. На третий день сын объезжал одну из пришедших диких лошадей, упал с нее и сломал ногу. Снова пришли соседи, ахая, как ему не повезло, и опять крестьянин ответил: "Может быть".
А еще на следующий день в деревню прибыли люди правителя, чтобы отобрать крепких, здоровых крестьян для войска. Увидев, что у парня сломана нога, они оставили его в покое. Опять появились соседи и сказали, что не было бы счастья, да несчастье помогло. Если бы парень не сломал ногу, забрали бы его сейчас в солдаты.
А крестьянин только повторил: "Может быть".
Рассказ Чжуан-цзы называется "Пустая лодка":
Тот, кто управляет людьми, живет в беспокойстве. Тот, кем управляют, в скорби. Человек, следующий Дао, не желает ни влиять на кого-то, ни испытывать влияние.
Единственный способ освободиться от беспокойства и избежать скорби жить с Дао в стране великой пустоты. Если человек плывет по реке и на его судно налетит пустая лодка, то, даже если он будет не в духе, он все же не очень-то разозлится. Но если в этой лодке будет человек, он обязательно крикнет, чтобы тот аккуратнее управлял своей лодкой. Если его не услышат, он крикнет еще раз, потом еще и в конце концов разразится бранью. Если бы встречная лодка была пуста, ему не нужно было бы кричать и злиться.
Если лодка, на которой вы пересекаете реку жизни, будет пуста, никто не сможет помешать вам, никто не будет стремиться причинить вам вред. Кто сможет освободиться от стремлений и боли, тот как бы исчезнет в людском море.
Он будет плыть по нему невидимым, как Дао, как сама жизнь, без имени и без дома, без предназначения. По всему он как будто глупец, его шаги не оставляют следов. У него нет власти. Он ни к чему не стремится. Его никто не почитает.
Поскольку он сам никого не судит, то никем не судим. Таков совершенный человек.
Его лодка пуста.
"Отсутствие привязанностей не означает аскетизма". Об этом Рамеш рассказывает такую историю:
Достигнув просветления, Джанака остался царствовать. Он выполнял все положенные царю обязанности, а также не пренебрегал удовольствиями и развлечениями, положенными людям его сана. У одного гуру был очень способный ученик, который, однако, придавал слишком большое значение аскезе. Тогда гуру послал ученика к Джанаке. Вечером тот прибыл ко двору и увидел роскошный пир, танцовщиц словом, все, чем обычно наслаждался царь. "И зачем учитель послал меня сюда?
Обычные забавы, которым Джанака предается, как любой богач", подумал ученик. Джанака обратился к нему: "Иди и поспи, а завтра в шесть утра я разбужу тебя, мы погуляем по саду и побеседуем о том, что просил обсудить твой гуру". Утром царь разбудил ученика, и они отправились на прогулку. Вдруг юноша заметил, что в помещении, где он провел ночь, разгорелся пожар, и сказал Джанаке: "Ваше Величество, я вижу там пламя". "Да, да, да, ответил царь, но пойдем же дальше и продолжим беседу".
Они прошли еще немного, и ученик воскликнул: "Но там же пожар!" "Да, знаю, опять сказал Джанака, однако вернемся к нашей беседе". Ученик с трудом сделал еще несколько шагов и понял, что больше не может терпеть. "Ваше Величество, сказал он, у вас много одежды, но моя единственная запасная набедренная повязка сушится сейчас на веревке как раз там".
ПОИСК
"Духовный поиск, начавшись, продолжается до тех пор, пока не происходит прорыв. Я не говорю, что цель при этом достигнута, процесс поиска состоит из череды открытий, каждое из которых поднимает человека на новую ступень духа. Поиск осуществляется Сознанием, претворенным в личное сознание, которое стремится к собственному истоку.
Духовный поиск, всегда начинается с индивидуальности и заканчивается ее полным отрицанием".
Рамеш вновь и вновь подчеркивает, что невозможно в просветлении спрятаться or жизни. Об этом он говорит, беседуя о сансаре (личной реальности) и нирване (Самореализации, или Просветлении).
"Вчера вечером я вспомнил слова Будды: "Нирвана и сансара это не два, они одно". Я не большой знаток буддизма и не знаю, дал ли Будда какие-нибудь объяснения этой прекрасной мысли, и были ли сделаны ее интерпретации позже, но сам я думаю, что фраза "Нирвана и сансара -- одно" обращена к тем из ищущих истину, кто считает, что в нирване можно укрыться от трудностей и страданий сансары. Будда говорит, что сделать это невозможно, поскольку они одно.
Тот, кто хочет насладиться нирваной, может сделать это только в сансаре".
Один мой друг рассказывал, что обычно они с отцом и дедом посещают миссию Рамакришны в Бангалоре, чтобы повидать свами и побеседовать с ним. Мой друг, молодой человек, ходил туда не слишком часто. Свами как-то сказал отцу юноши: "Я уже давно не вижу вашего сына". Отец передал эти слова сыну и спросил: "Почему ты не ходишь в ашрам?" Тогда сын пошел к свами и после недолгой беседы сказал: "Свамиджи, позвольте спросить Вас.
Я долго медлил, но вот наконец решился. Хотя мой вопрос может показаться дерзким, но это не так, уверяю Вас!
Вы живете под кровом этого или другого ашрама двадцать пять тридцать лет. Тем не менее предполагается, что Вы можете научить простого человека, как ему разрешать его повседневные проблемы.
Но скажите: если бы Вы оказались хотя бы на полгода без ашрама и его поддержки смогли бы Вы сами справиться с трудностями?" Свами был очень сильно удивлен. Он задумался на минуту и сказал: "Нет, наверное, не смог бы".
Итак, очень часто духовные наставники не сталкиваются с реальными жизненными трудностями, но советуют, как с ними справиться. По моему убеждению, только находясь в сансаре, можно найти нирвану.
Во многих беседах, которые проводил Рамеш, было видно, что люди испытывают трудности, когда стремятся связать идеи личного "я" и Просветления. Рамеш часто обращается к этому вопросу.
Один из первых моих посетителей, человек очень энергичный, много лет назад сказал мне: "Рамеш, не могу передать тебе, как я страдаю в ожидании, когда придет Просветление". Я ответил: "Друг мой, представь, что я преподнес его тебе на блюдечке и сказал: "Вот оно. Ты теперь просветлен". Представь, что это уже случилось.
Как ты проведешь остаток своей жизни? Заберешься на крышу и крикнешь оттуда "Я просветлен!"? Что ты будешь делать? Ты просто ничего не сможешь, потому что, когда придет Просветление, твоего "я" уже не будет и ты не сможешь наслаждаться им так, как сейчас себе это представляешь. Почему ты жаждешь Просветления?
Потому что думаешь, что будешь наслаждаться всем, что сможет предложить жизнь". В книгах написано, да и учителя утверждают, что Просветление это блаженство. Поэтому разум говорит нам: "Я наслаждался земным счастьем, а теперь хочу наслаждаться неземным".
Но не будет человека, которые испытает блаженство, потому что Просветление это полное уничтожение "я". Поэтому я всегда говорю: хотя выбора у вас нет, но, если представить, что у вас есть выбор: заработать миллион долларов или достичь Просветления, я советую выбрать миллион потому что тогда будет, кому порадоваться этим деньгам.
***
Несколько преподавателей теологии каждую неделю собирались вместе. На очередной встрече один из них сказал: "Прошлой ночью мне приснился Бог и предложил выбор: абсолютное знание или абсолютное наслаждение.
Я даже подпрыгнул от представившегося шанса и сказал: "Абсолютное знание". "Так скажи же нам, что такое абсолютное знание?" попросили присутствующие. "Это был неверный выбор, друзья мои", ответил преподаватель.
В 1999 г. Рамеш прочитал в Гут-Шермау отрывок "Течение реки" из книги Ричарда Баха "Иллюзии". Отрывок произвел на него большое впечатление.
Когда-то на дне одной большой хрустальной реки стояла деревня, и жили в ней некие существа. Река безмолвно текла над ними всеми молодыми и старыми, богатыми и бедными, хорошими и плохими, текла своей дорогой и знала лишь о своем собственном хрустальном "я". И все эти существа, каждый по-своему, цеплялись за камни и тонкие стебли росших на дне реки растений, ибо умение цепляться было у них основой жизни, а сопротивляться течению реки они учились с самого рождения.
Но одно существо наконец сказало: "Я устал цепляться. И хоть я не вижу этого своими глазами, я верю, что течение знает, куда оно направляется.
Сейчас я отпущу камень, и пусть оно унесет меня с собой. Иначе я умру от скуки". Другие существа засмеялись и сказали: "Дурак!
Только отпусти свой камень, и твое обожаемое течение так тебя перекувырнет да шмякнет о камни, что от этого ты быстрее помрешь, чем от скуки!" Но он не послушался их и, набрав побольше воздуха, разжал руки, и в тот же миг течение перекувырнуло его и ударило о камни. Однако существо все же не стало ни за что цепляться, и тогда поток поднял его высоко надо дном, и о камни его больше не било.
А существа, жившие ниже по реке, для которых он был незнакомцем, закричали: "Глядите, чудо! Он такой же, как мы, однако он летит! Смотрите, Мессия пришел, чтобы спасти нас!" И тогда тот, которого несло течение, сказал: "Я такой же Мессия, как и вы.
Река с радостью освободит нас и поднимет вверх, если мы только осмелимся отцепиться от камней. Наше истинное предназначение заключается в этом странствии, в этом отважном путешествии".
Но они лишь громче закричали: "Спаситель!", все также цепляясь за камни, а когда они снова взглянули наверх, его уже не было, и они остались одни и начали слагать легенды о Спасителе.
