Возникают небольшие и некоторые крупные города.
При рассмотрении стабильности и изменчивости в истории сразу возникает тот же вопрос, на котором мы останавливались в самом начале нашего исследования (см. гл. 2).
Какое сочетание институтов позволяет в любой момент времени получить выигрыш от торговли, который предусматривается стандартной неоклассической моделью (при нулевых трансакционных издержках)?
Этот вопрос очень сложен, если его рассматривать в неисторическом контексте. Но в историческом контексте он еще сложнее, потому что история начинается не с "чистой доски", а всегда проистекает из предшествующего исторического развития. Присущая историческому процессу связь настоящего с траекторией предшествующего развития, о чем подробно говорилось в предыдущих главах, в некоторых случаях вела к возникновению стабильных, неразвивающихся моделей обмена, а в других случаях к возникновению динамических, развивающихся моде-
лей. Предложенное в нашем исследовании объяснение состоит в том, что текущие формы политической, экономической и военной организации и их максимизирующая деятельность опираются на набор возможностей, который складывается на основе институциональной структуры, развивающейся, в свою очередь, инкрементно.
Однако иногда не наблюдается никакого развития или оно слишком незначительно. Почему в одних случаях мы наблюдаем стабильность, а в других изменчивость?
Ниже я опишу последовательно более сложные формы экономического обмена, чтобы затем обратиться к институциональным и организаонным структурам, необходимым для реализации этих форм обмена.
I
Я начну с рассмотрения местного обмена в рамках одной деревни или даже с простого обмена между сообществами охотников и собирателей (где мужчины охотились, а женщины занимались собирательством). В этом мире специализация находится в зачаточном состоянии, и большинство домашних хозяйств находятся на самообеспечении.
Маленьким шагом вперед становится расширение торговли за пределы деревни; при этом возникают элементы специализации (обычно в дополнение к прежнему, преимущественно самодостаточному домашнему хозяйству). По мере того как рынок охватывает весь регион, происходит не только развитие многосторонней торговли и выделение специальных мест для ее ведения, но и резкое увеличение числа участников торговли.
Хотя в обществе такого уровня развития подавляющая часть жителей обычно занята сельским хозяйством, все большая часть населения начинает заниматься торговлей и коммерцией.
Расширение географических рамок торговли сопровождается отчетливыми изменениями в экономической структуре. Обширная торговля требует высокой степени специализации тех людей, для которых торговый обмен является главным источником средств к существованию.
Такая торговля уже на ранних стадиях требует развития торговых центров. Это могут быть специальные места, где люди собираются время от времени (подобно ярмаркам в Европе раннего средневековья), или более определенные места большие или малые города.
В своей статье, написанной много лет назад (в 1955 году), я отметил, что многие региональные экономики с самого начала развивались как экспортные экономики. Это утверждение вступает в противоречие со старыми стадиальными теориями истории, которые мы унаследовали от германской исторической школы, где развитие всегда рассматривалось как движение от местной автаркии к растущей специализации и разделению труда.
Именно эта модель описывается в данной главе, хотя во многих случаях она не соответствует реальному историческому развитию.
масштаба", характерная, например, для сельскохозяйственных плантаций. Другими словами, постепенно приобретают большое значение географическая специализация, а также некоторая специализация по видам сельскохозяйственных работ.
Следующий этап в расширении рынка это развитие специализации производителей. "Экономия от масштаба" приводит к возникновению иерархических производственных организаций, где работники заняты полный рабочий день или на главных сельскохозяйственных площадях, или на последующей переработке продукции. Возникают небольшие и некоторые крупные города.
В структуре населения по видам деятельности существенно увеличивается доля рабочей силы в переработке и обслуживании, хотя в целом население все еще остается в основном сельскохозяйственным. Этот сдвиг отражает также значительный рост урбанизации общества.
На последнем этапе, свидетелями которого мы сегодня являемся в современных западных обществах, возрастает специализация, доля сельского хозяйства в структуре занятости населения резко снижается, и складываются гигантские рынки общенационального и международного масштабов. "Экономия от масштаба" требует больших организаций не только в переработке, но и в сельском хозяйстве. Каждый зарабатывает на жизнь, выполняя строго специализированные функции, и использует огромную сеть связанных друг с другом организаций, чтобы обеспечить себя необходимым множеством товаров и услуг.
Структура занятости населения постепенно меняется от преобладания сферы материальной переработки к преобладанию, в конечном счете, того, что называют услугами. Общество становится практически полностью урбанизированным. ны заинтересованы в том, чтобы каждый конкретный акт обмена проходил без нарушений.
По мере расширения рынка торговый обмен охватывает новые, соседние территории. Это сопровождается резким ростом трансакционных издержек, поскольку плотная социальная сеть уступает место гораздо менее тесным отношениям между участниками обмена, и им приходится тратить больше ресурсов на оценку предметов обмена и контроль за соблюдением договоренностей.
На этой стадии развития обычно еще отсутствует централизованная политическая власть, и в отсутствие политических структур и формальных правил стандарты поведения участников обмена чаще всего регулируются религиозными предписаниями.
Их эффективность в снижении трансакционных издержек бывает очень разной в зависимости от того, насколько строго члены общества следуют этим предписаниям.
Дальнейшее географическое расширение торговли приводит к появлению двух различных проблем, связанных с трансакционными издержками. Одна из них это классическая проблема агентской деятельности, которая на ранних этапах истории решалась на основе личных договоренностей и других, подобных форм отношений, основанных на родственных связях.
Иными словами, купец, который сам не совершал торговых поездок, отправлял с товарами своего родственника, чтобы тот продал товары, купил на вырученные деньги другие товары и вернулся с ними. Возможность заключения подобных соглашений зависела от того, насколько посланное лицо было способно совершить выгодный обмен, насколько сильны родственные связи и какую "цену" понесет купец, если посланное им лицо сбежит с товарами.
По мере того как расширялись география и объем торговли, эта проблема приобретала все большее значение.
Вторая проблема состояла в том, чтобы обеспечить выполнение контракта при торговле с далекими городами и странами, где было совсем не просто проследить за соблюдением контрактных условий. Проблема состояла не только в том, чтобы защитить товары от пиратов и разбойников во время дальних перевозок, но и обеспечить выполнение контракта на чужой территории.
Совершение сделок с партнерами из дальних стран стало возможным благодаря развитию таких организаций, институтов и инструментов, как стандартизация мер, весов и денежных единиц расчета, посредничество, нотариат, консульские службы, торговый арбитраж и торговые поселения, пользовавшиеся защитой иностранных властителей в обмен на уступку части дохода.
Расширению географии торговли способствовало создание добровольных или полупринудительных организаций, или по крайней мере таких организаций, которые могли подвергнуть остракизму нарушителей торговых соглашений.
На следующем этапе, когда возникли рынки капитала и стали складываться мануфактуры с большим объемом основного капитала, потребовались некоторые формы принудительного политического порядка, потому что по мере развития более сложных и неперсони-фицированных форм обмена личные связи, добровольные обязательства и угроза остракизма потеряли эффективность. Это не значит, что они потеряли значение.
В нашем взаимозависимом мире они по-прежнему играют важную роль. Но выигрыш от нарушения условий соглашения стал таким значительным, что это могло подорвать развитие сложных форм обмена, если бы они не сопровождались эффективными мерами неперсонифицированного контроля за соблюдением контрактов.
Надежное обеспечение прав собственности требует политических и юридических организаций, которые эффективно и беспристрастно принуждают к исполнению контрактов в любое время и в любых частях страны.
Последняя стадия отличается тем, что благодаря специализации все большая часть ресурсов общества направляется на трансакции, так что на трансакционный сектор теперь приходится высокая доля ВНП. Это происходит потому, что растущая часть рабочей силы занимается торговлей, финансами, банковским и страховым делом, а также простой координацией экономической деятельности.
Поэтому становятся необходимыми высокоспециализированные организации, которые занимаются трансакциями. Специализация и разделение труда в международном масштабе требуют институтов и организаций, которые обеспечивают защиту прав собственности при трансакциях с участием зарубежных партнеров с тем, чтобы развивались рынки капитала и другие формы обмена, а его участники могли бы быть уверенными в своих партнерах.
Кажется, что эти очень схематично описанные стадии легко перетекают одна в другую по мере плавной эволюции форм сотрудничества между людьми. Но так ли это на самом деле?
Есть ли объективно обусловленные причины, которые заставляют людей переходить от более простых к более сложным формам обмена? Для такого развития необходимо не только то, чтобы более низкие информационные издержки и "экономия от масштаба" в сочетании с более совершенными механизмами контроля за исполнением контрактов допускали и даже поощряли переход от более простых к более сложным формам обмена, но и то, чтобы организации имели стимулы для приобретения знаний и информации, которые (знания и информация) будут направлять их деятельность в более социально продуктивное русло.
Но нам приходится очень осторожно утверждать, что на самом деле на протяжении всей истории такое развитие не было неизбежным. Было бы совсем несложно показать, что большинство из описанных мной ранних форм обмена и организаций все еще существуют сегодня в некоторых частях света.
Примитивные племенные общества по-прежнему существуют, "сук" (базар, обслуживающий региональную торговлю) по-прежнему процветает в некоторых странах, а исчезновение караванной торговли (как и постепенное отмирание двух вышеупомянутых форм примитивного обмена) отражает скорее действие внешних сил, чем последствия внутреннего развития.
Напротив, развитие в Европе дальних торговых связей послужило толчком и к внутреннему развитию более сложных форм организаций. Иными словами, через более низкие информационные издержки, некоторую "экономию от масштаба" и развитие механизмов контроля на местах за исполнением контрактов дальние торговые связи индуцировали в некоторых западно-европейских странах такой путь развития, который в корне отличается от вышеописанных устойчивых форм примитивного обмена.
Знания и навыки, требовавшиеся для успеха в торговле, которую вела средневековая Венеция, для успеха на ярмарках в Шампани или в Любеке ганзейских времен, помогли выработать сложные институциональные инструменты. Достаточно взглянуть на развитие вексельного обмена или проследить за процессом постепенного включения идеи торгового права в формальное право, чтобы увидеть, что именно организации, стремившиеся использовать в своих интересах расширяющиеся возможности торговли, служили движущей силой институционального развития.
Экономическое развитие некоторых стран привело к созданию политических структур, которое обеспечило возможность контролировать контракты третьей стороной и привело к формированию той структуры институтов, которую мы наблюдаем в современном западном мире. Но даже в самой Западной Европе не все страны развивались одинаково.
Скорее некоторые из них, как, например, Испания, зашли в тупик в результате своих политических и экономических решений, которые вели к экономическому краху и тормозили продуктивные институциональные инновации.
Далее, рассматривая более внимательно примитивные формы обмена, а затем западноевропейский путь развития, я хочу показать, сколь различные силы порождали институциональную и политическую стабильность в первом случае и динамические экономические изменения во втором.
III
В своих самых ранних формах обмен между людьми мог осуществляться что и происходило на самом деле вообще без языкового общения. Достаточно было пользоваться жестами и видеть перед собой предметы обмена (по крайней мере так утверждает Геродот).
Регулярный обмен происходил в отсутствие государства, и соблюдение условий обмена обеспечивалось угрозой вооруженных столкновений между семейными группами. Тем не менее обмен в племенном обществе не был простым.
Отсутствие государства, поддерживаемого писанным формальным правом, компенсировалось плотной сетью социальных связей. Поскольку эту форму обмена я уже описывал в главе 5, здесь я добавлю к своему описанию только небольшую цитату из книги Элизабет Колсон:
Общины, в которых жили все эти люди, существовали в условиях неустойчивого равновесия сил, которое всегда находилось под угрозой нарушения: каждому приходилось быть постоянно начеку, защищая свои позиции в ситуациях, когда надо было продемонстрировать свои добрые намерения. Обычаи и привычки, вероятно, были гибкими и изменчивыми, поскольку суждения о том, правильно или неправильно поступает человек, менялись от случая к случаю...
Это связано с тем, что суждению, оценке подвергался человек как таковой, а не его преступление.
В этих условиях презрение к общепринятым стандартам поведения равноценно притязаниям на незаконную власть и становится частью обвинений против нарушителя (Колсон, 1974, с. 59).
Из анализа Колсон, а также Ричарда Познера (1980) можно сделать вывод о том, что отступления от общепринятых правил поведения и инновации рассматривались как угроза выживанию группы.
Вторая форма обмена"сук" существовала тысячи лет и по-прежнему сохранилась в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Ее отличают широкий, сравнительно неперсонифицированный обмен и сравнительно высокие трансакционные издержк. "Сук" характеризует наличие множества небольших предприятий, где заняты до 40-50% населения города, а также низкие основные издержки, очень тщательное разделение труда, огромное количество мелких сделок (каждая из них более или менее независима от других сделок), личные контакты и неоднородность товаров и услуг. На "суке" нет институтов, специально занимающихся сбором и распределением рыночной информации.
Системы мер и весов сложны и мало стандартизованы. Навыки обмена развиты очень высоко; успех в торговле зависит главным образом от того, насколько человек овладел этими навыками.
Споры по поводу каждого условия сделки носят характер упорный и жесткий. Купля и продажа практически не отделены друг от друга и обычно образуют единый акт; торговцы обычно все время заняты поиском конкретных партнеров, не ограничиваясь простым предложением товаров посетителям.
Для урегулирования споров привлекаются показания надежных свидетелей; принцип соревновательности сторон не используется. Контроль властей над рынком весьма поверхностный, нецентрализованный и главным образом декларативный.
Таким образом, главными отличительными особенностями "сука" являются: 1) высокие издержки оценки; 2) стремление торговцев к установлению устойчивых и повторяющихся (хотя и далеко не самых эффективных) торговых отношений с партнерами; 3) очень упорная торговля по каждому вопросу (дело в том, что каждый ищет выигрыш за счет другого). Фактически каждый стремится к тому, чтобы поднять трансакционные издержки противоположной стороны.
Деньги делает тот, кто располагает лучшей информацией, чем партнер по сделке.
Нетрудно понять, почему в племенном обществе инновации рассматриваются как угроза существованию общества, но труднее понять, почему такое же отношение к инновациям сохраняется и на "суке". Можно было бы ожидать, что в обществах, которые мы рассматриваем, должны возникнуть добровольные организации, защищающие членов общества от последствий описанной выше асимметрии информации.
Но в том-то и дело, что в рамках "сука" отсутствует сам фундамент, образованный правовыми институтами и механизмами обеспечения правовых норм, который мог бы сделать подобные добровольные организации живучими и выгодными.
А поскольку их нет, то нет и стимулов к изменению системы.
Каким образом существовала торговля в том мире, где вопрос о защите торговли стоял очень остро, а государство как организованная сила отсутствовало? На примере караванной торговли можно увидеть сложные неформальные ограничения, которые делали возможной эту торговлю.
Клиффорд Гертц так описывает караванную торговлю в Марокко на рубеже нашего столетия.
"Зеттата" (от берберского слова "тазеттат" "клочок ткани") это в узком смысле плата за проход, деньги, выплачиваемые местному правителю... за защиту каравана, когда тот находится на его территории. Но на самом деле это нечто большее (или, скорее, было большим), чем просто плата за проход. "Зеттата" была частью сложных моральных ритуалов, обычаев, имеющих силу закона и освященных религией, частью системы отношений между хозяином и гостем, патроном и его приближенным, между теми, кто обращается с просьбой и кто ее выслушивает, между тем, кто бежал от преследований, и его защитником, между молящимся и божеством словом, частью общей системы отношений между марокканцами, живущими за пределами городов.
Физическое вступление торговца (или по крайней мере его агента) на территорию, контролируемую племенем, одновременно означало вступление в культурную среду этого племени.
Несмотря на множество форм проявления, методы защиты торговцев берберскими племенами, живущими в Высоких и Средних Атласских горах, отличаются простотой и устойчивостью. Защита носит персональный и открытый характер, и тот, кто предоставляет защиту, относится к этому делу с таким же вниманием, с каким люди относятся к своей одежде, желая поддерживать о себе высокое мнение окружающих.
Окружающие могут судить о человеке по его политическим, моральным и духовным качествам, по его манере поведения или по всем четырем критериям одновременно.
Причем в очень большой степени репутация зависит от того, может ли член племени "встать и сказать" (классическая формула звучит так: Quam wa qal), т.е. заявить о своем госте примерно следующее: "Этот человек мой; обидев его, вы оскорбите меня; оскорбив меня, вы понесете за это ответ". Благословение (знаменитая формула "барака"), гостеприимство, право убежища и право свободного прохода едины в одном: они опираются на несколько парадоксальную идею о том, что хотя индивидуальность человека неповторима и исключительна как по своему происхождению, так и в своих внешних проявлениях, ее можно неким образом перенести и приложить к личности другого человека (Гертц, 1979, с. 137).
Инновации, которые снижают трансакционные издержки, состоят из организационных инноваций, инструментов, особых процедур совершения сделок и механизмов контроля за соблюдением сделок. Эти инновации следующим образом влияют на трансакционные издержки: 1) благодаря повышению мобильности капитала; 2) благодаря снижению информационных издержек и 3) благодаря распределению риска.
Очевидно, что эти направления влияния являются в известной мере взаимопересекающимися.
Тем не менее они помогают выделить конкретные формы снижения трансакционных издержек. Все указанные формы инноваций возникли в далеком прошлом многие из них, например, в средневековых итальянских городах, в средневековых исламских государствах, в Византии и получили развитие в более позднее время.
Среди инноваций, которые повлияли на мобильность капитала, были процедуры и методы, позволявшие обойти законы против ростовщичества. Первоначально применялись различные методы, чтобы замаскировать ссудный процент в ссудные договора включались "штрафы за задержку платежа", производились манипуляции с обменным курсом (Лопес и Рэймонд, 1955, с. 163), применялись примитивные формы залога.
Все это увеличивало трансакционные издержки.
Ростовщичество порождало дополнительные затраты не только потому, что письменные контракты с замаскированными процентными платежами были сложными и громоздкими, но и потому, что обеспечить соблюдение таких договоров было очень трудно. По мере того как законы о ростовщичестве отменялись и стали возможны более высокие ставки ссудного процента, издержки составления письменного контракта и контроля за его исполнением сократились.
На мобильность капитала повлияла и такая инновация, как развитие вексельного обращения, в особенности развитие разнообразных методов и инструментов, которые облегчали оборот и учет векселей. В свою очередь, оборот и учет векселей зависели от наличия институтов, которые допускали использование векселей, и от развитости торговых центров, где могли обращаться эти платежные средства, сначала это были ярмарки, подобно ярмаркам в Шампани, потом банки и, наконец, финансовые дома, специализирующиеся на учете векселей. Помимо развития этих институтов, расширению вексельного оборота способствовал и рост масштабов экономической деятельности.
Именно это, последнее, обстоятельство послужило толчком к развитию соответствующих институтов.
Наряду с "экономией от масштаба", необходимой для расширения вексельного обращения, критически важное значение имело улучшение контроля за соблюдением контрактов. Существенную роль сыграли также взаимопереплетающееся развитие методов бухгалтерского учета и аудита и их использование для сбора долгов и контроля за исполнением контрактов (Ямэй, 1949; Уоттс и Зиммерман, 1983).
Третья инновация, увеличившая мобильность капитала, возникла на основе решения проблем, связанных с контролем за агентами, ведущими торговлю с географически удаленными партнерами. Традиционно в средние века и в начале Нового времени эти проблемы решались путем использования родственных и семейных связей для того, чтобы привязать агента к принципалу достаточно надежным способом, дающим принципалу уверенность в эффективном выполнении его приказов и распоряжений (хороших агентов всегда имела церковь видимо, из-за религиозной веры агентов или их убежденности в высшем предназначении своей деятельности).
Однако по мере расширения торговых империй и роста объема товарооборота агенты получили возможность вести деятельность не только в пользу принципала и его родственников, но и в пользу других лиц. Это потребовало развития более сложных методов бухгалтерского учета для контроля за деятельностью агентов.
Что касается информационных издержек, то большое влияние на их снижение оказало печатание прейскурантов на различные товары, а также специальных материалов, содержащих информацию о весе, пошлинах, комиссионных, почтовых услугах и особенно о соотношениях курсов валют, которые имели хождение в Европе и других странах. Очевидно, что эти процессы первоначально были результатом расширения объемов международной торговли и, следовательно, следствием "экономии от масштабов".
Последней инновацией явилась трансформация неопределенности в риск. Под неопределенностью я понимаю такие условия, когда человек неспособен предвидеть будущее и потому не в состоянии выработать такую линию поведения, которая могла бы предотвратить наступление нежелательного события. Риск, напротив, предполагает, что человек видит возможность нежелательного события и способен предпринять действия, снижающие его вероятность.
Современные методы страхования и диверсификации портфеля ценных бумаг я рассматриваю именно как способ преобразования неопределенности в риск и тем самым снижения трансакционных издержек путем снижения набора вероятностей.
То же самое можно найти в средние века и в начале Нового времени. Например, страхование морских перевозок возникло из спорадических индивидуальных контрактов, которые предусматривали частичное возмещение специализированными фирмами убытков по определенным сделкам.
