Странички из дневника
За повторное бросание штанги вес участнику не засчитывается.
Вот и все! Можешь жаловаться, кричать, апеллировать хоть к самому господу-богу! Не поможет!
Ты сам виноват, твоя несдержанность... Поделом же тебе, дурень, учись в дальнейшем владеть собою!..
Вот так вместе со штангой выскользнула из моих рук победа. Чемпионом Спартакиады объявляют Николая Пузынина, а я с такой же суммой, 455 килограммов, занимаю второе место. Досадно, ужасно досадно! Но ведь недаром говорят, что за битого двух небитых дают.
Наперед буду умнее и осторожнее.
И тут же радость. Узнаю, что, несмотря на мой проигрыш, именно меня утверждают участником сборной команды республики для выступления на финальных соревнованиях II Спартакиады народов СССР в Москве.
Значит, надеются на меня, доверяют...
У замечательного украинского поэта Максима Рыльского есть такие строки:
Кто сеет хлеб, кирпич кладет,
Кто славен песней громкой
Желанным предком будет тот Для своего потомка!
Велико и драгоценно оно, чувство твоего причастия к трудам твоего народа, полезности ему, ответственности перед ним. В том-то и состоит наибольшее счастье советских спортсменов, что всегда живет в них это чувство, что любовь народа окрыляет их на добрые дела.
И по мере того, как растет мастерство спортсмена, расширяются границы того коллектива, перед которым он должен держать ответ за свои выступления. Сегодня это завод, колхоз, институт, завтра область, республика, вся Родина!
Нам доверяет теперь свой спортивный стяг Украина. В последние недели перед Спартакиадой тренируемся в Одессе.
Работаем по оптимальному режиму четыре раза в неделю. Чаще нецелесообразно: истраченная энергия не успевает восстанавливаться. По субботам занимаемся общей физической подготовкой плаваем, играем в баскетбол, бегаем, прыгаем.
У японцев это называется отвлекающей тренировкой.
Осматриваем чарующую Одессу, посещаем оперный театр одно из лучших театральных зданий в мире. Здесь как-то особенно, всеми нервами ощущаешь красоту пения. Быть может, именно с этого времени берет начало еще одна моя страсть собирание голосов лучших певцов мира. Теперь я уже имею порядочную коллекцию грампластинок и магнитофонных записей.
Тут и арии, и старинные романсы, и современные песни; и певцы разных эпох от Шаляпина и Карузо до Георга Отса и Муслима Магомаева. Люблю и сам попеть, хоть на людях решаюсь на это редко.
Мой дебют на большом всесоюзном помосте нельзя было считать особенно удачным. Пятое место, занятое мною на Спартакиаде, давало команде лишь два очка.
Но уступил я первенство действительно сильнейшим в стране. Впереди меня были Юрий Власов, Алексей Медведев, Сергей Ромасенко и Евгений Новиков опытные бойцы, большие мастера железной игры.
В такой компании не стыдно быть и пятым...
Отшумела Спартакиада. И я уже спешил в Харьков.
Надо было готовиться к началу занятий в институте и сдавать хвосты, которые поневоле выросли у меня в течение этого памятного и крайне напряженного года.
Странички из дневника
Но подлинное напряжение было еще впереди. Я перелистываю странички старого дневника и сам невольно удивляюсь: и откуда только бралось оно, это неудержимое стремление повсюду успеть, везде выступить? Много раз начинал я и бросал вести дневник.
Часто пытался поверить тетради все, что заинтересовывало, волновало, радовало. В последние годы записываю лишь то, что непосредственно касается тренировочного режима, и дневник напоминает какую-то бухгалтерскую книгу, где сальдо не всегда в мою пользу.
Во время поездок за границу или вообще в незнакомые места дневник немного оживляется, но все-таки далеко ему до тех, юношеских, где рядом с цифрами поднятых килограммов мирно сосуществуют и описания природы, и строчки из Есенина, и собственные лирические излияния.
Быть может, отдельные странички из дневника 1960 года будут уместны и в этой книжке. Сначала несколько сухих протокольных записей, которые, собственно говоря, и дали мне повод удивленно воскликнуть: И откуда столько сил бралось?!
9 февраля. Матчевая встреча КиевХарьков Львов.
145 + 130 + 165 = 440.
21 февраля. Молодежное первенство СССР. Таллин.
140+130+160=430.
7 марта. Кубок Москвы.
140+140+175 = 455.
24 марта. Отборочные соревнования к первенству СССР. Минск.
147,5 + 145+167,5 = 460. Вправду, только смолоду можно так щедро (и прибавлю не слишком рассудительно) расходовать мускульную и нервную энергию, выступая почти каждые две недели в довольно-таки ответственных соревнованиях.
Конечно, каждое из них было хорошей школой, обогащало опытом, закаляло. Но каждое требовало и усиленной подготовки по оптимальному графику, что, в конце концов, ложилось большим грузом на организм. Так что повторять этот изнуряющий ритм я бы не советовал никому, даже молодым и очень сильным атлетам. Впрочем, от такой загрузки спортсменов постепенно отказывается уже и наше спортивное руководство.
Цо занадто (чересчур), то не здрово вполне резонно говорят наши друзья-поляки.
Ну, здрово или не здрово, а я все-таки рвался на помост и отчаянно старался превзойти свои 460 килограммов. А эта сумма снова, как заколдованная, держалась на штанге и не давала мне двинуться вперед ни на шаг.
И это в то время, как все дальше уходили от меня и Власов, и Медведев, и зарубежные соперники!
Снова психологический барьер, снова грустные раздумья. И настроения мои отражает верный друг-дневник:
Май. Так вот он какой, Ленинград!
Как хорошо, что именно тут состоится личнокомандное первенство страны. Сегодня впервые увидел Зимний дворец, Аврору, Медного всадника.
Впервые, а, кажется все знакомо, столько читал об этом у Пушкина, Достоевского, Шевченко, в книгах советских писателей!.. А белые ночи, когда одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса!
До рассвета любовался бы ею, если бы завтра не выступать...
...У меня сегодня большая неудача. Седьмое место...
И снова те же 460. Да доколе ж оно будет? Ведь кажется, уже все правильно делаю, и тренируюсь сознательно, и уже ведь в анатомии и физиологии спасибо институту кое-что понимаю.
И вот тебе на! Досадно, чертовски досадно! Подумать только, что уже и Миша Курбатов, с которым мы когда-то на велосипеде вместе гоняли, призер первенства страны, а я все еще в аутсайдерах!..
Лучше было б и вовсе не ехать, чем так срамиться!..
Что и говорить, смолоду все воспринимаешь с повышенной эмоциональностью и успехи, и неудачи. Иногда, поддавшись настроению, не понимаешь, что и поражение многому учит, что уже сама возможность тренироваться и выступать рядом с большими мастерами указывает тебе путь к будущим победам.
А с этой точки зрения ленинградский чемпионат был для меня превосходной школой, сдружил со многими первоклассными тяжелоатлетами. Я снова внимательно присматриваюсь к тому, как тренируется и
ведет себя на соревновательном помосте Рудольф Плюкфельдер, железный Рудик, как называют его друзья. В самом деле, этот сибирский шахтер человек железной воли, с горячим сердцем и трезвым умом. Аккуратный до педантизма, Рудольф живет и тренируется по строгому режиму.
По нему можно проверять часы, и штангисты шутят, что Плюкфелъдеру лучше всего было бы работать в палате мер и весов, с такой точностью дозирует он свои тренировочные нагрузки и поднимает на помосте запланированные килограммы.
Такой же точности и дисциплинированности учит Рудольф Плюкфельдер своих воспитанников, в том числе и знаменитейшего из них, мирового чемпиона и рекордсмена Алексея Вахонина. Впоследствии я видел, с какой отцовской заботливостью и внимательностью опекал Рудольф Алексея на соревнованиях, где они выступали вместе, а однажды услыхал такой разговор:
Не спал сегодня всю ночь, сказал Рудольф поутру товарищам, здороваясь с ними.
Неужели волновался? Что-то на тебя не похоже.
Конечно, волновался, отвечал Плюкфельдер. За Алексея...
Рудольфу Плюкфельдеру обязан своими успехами коллектив тяжелоатлетов его шахты. Именно этому коллективу в 1963 году, на III Спартакиаде народов СССР, уступили первенство штангисты Запорожстроя, где в то время работал и я.
В Ленинграде зародилась и та многолетняя дружба, которая связывает меня с хабаровским тяжелоатлетом Владимиром Каплуновым. В прошлом году он побывал в Киеве на чемпионате Вооруженных Сил, и я имел удовольствие принимать Володю у себя дома. Он вошел в комнату легкой поступью, с той юношеской, несмотря на свои 35 лет, улыбкой, какая еще в шестидесятом озарила его приятное лицо, когда он впервые оглядел меня с головы до ног и весело протянул:
Ниче-го-о себе малютка вымахала! Рад познакомиться!
И я сразу почувствовал себя так, словно мы сто лет знакомы.
Владимир Каплунов вступил в железную игру довольно поздно, лет в двадцать пять. Кое-кто считал его бесперспективным: мол, в таком возрасте, пока в люди выйдешь, так уж и сходить пора... Но Каплунов с такой серьезностью и настойчивостью работал над собой, что очень скоро заставил скептиков изменить свои взгляды.
Он не только сам добился всего, о чем только может мечтать штангист, но и воспитал в родном своем Хабаровске целую плеяду блестящих мастеров. Достаточно вспомнить хотя бы чемпиона мира Виктора Куренцова и чемпиона XVIII Олимпийских игр Владимира Голованова, чтобы понять, как много сделал для нашего тяжелоатлетического спорта этот искренний и общительный человек.
Среди ленинградских знакомств хочется вспомнить еще и первую близкую встречу с Евгением Минаевым. В тренировочном зале я услыхал восклицание:
Поглядите-ка, что делает светлячок!
Я обернулся и увидел, как на краю помоста отлично выполняет стойку какой-то белокурый атлет. Это и был Евгений Минаев, в то время сильнейший полулегковес страны. За русые волосы друзья прозвали его светлячком.
Минаев прошел большой спортивный путь, увлекался многими видами спорта. Памятью о его гимнастическом прошлом осталась стойка, которую Евгений выполняет действительно виртуозно.
К сожалению, тяжелоатлетическая фортуна не всегда была благосклонна к этому талантливому спортсмену. Наряду с совершенно блестящими успехами на многих соревнованиях крупнейшего масштаба у Минаева было и немало серьезных неудач.
Евгений начал свой путь на Украине, в Житомире. Вскоре началось его восхождение по ступеням спортивной славы, вплоть до олимпийских и мировых вершин.
Он и доныне не складывает оружия, являя собой завидный пример спортивного долголетия.
В Ленинграде сблизился я и с Аркадием Воробьевым, чьими подвигами на помосте восхищался уже давно. Как и Каплунов, он пришел в тяжелую атлетику в зрелом возрасте, имея за плечами службу военного моряка-водолаза.
Наверняка эта тяжелейшая из морских профессий и дала Аркадию Никитичу ту прекрасную закалку, которая помогла ему впоследствии стать подлинным властелином помоста. Вспоминаю, с каким восторгом узнал я о действительно замечательном мировом рекорде Воробьева в полутяжелой весовой категории 472,5 килограмма в сумме троеборья.
Для того времени это был фантастический результат.
Этот человек умел идти к цели. В течение многих лет Аркадий Воробьев завоевывал для нашей страны рекорд за рекордом, одерживал победы на крупнейших международных соревнованиях и одновременно с удивительными настойчивостью и трудолюбием овладевал профессией врача, спортивного врача, о которой мечтал с юности. И вот диплом в руках.
Аркадий Никитич сразу же поступает в ординатуру. Еще несколько лет и он успешно защищает диссертацию.
С того времени кандидат медицинских наук, заслуженный мастер спорта и заслуженный тренер СССР Аркадий Никитич Воробьев бессменно возглавляет сборную команду тяжелоатлетов Советского Союза.
Я вспомнил лишь нескольких из той когорты, к которой имел счастье приобщиться уже тогда, в Ленинграде. Так разве по зрелому размышлению могу я считать неудачей свое пребывание на том чемпионате?
Однако возвратимся к дневнику. Есть в нем несколько особенно дорогих мне страничек. Август.
Приехали на Спартакиаду профсоюзов Украины в Запорожье. Чудесный город! Вернее, их два старый и новый, и оба по-своему прекрасны. Старый уютными, поросшими травой улочками с опрятными домиками под сенью густых деревьев.
Новый широкими проспектами, высокими светлыми строениями, Днепрогэсом. Ну, а главное, конечно, сам Днепр!
На днепровском берегу происходят и выступления штангистов по программе Спартакиады. Место это называется Дубовой рощей.
Правда, роща не слишком густая. Солнце палит вовсю.
Пришлось устраивать над эстрадой специальный навес. Иначе выступать невозможно. А народу собралось тьма-тьмущая. Спорт в Запорожье очень любят.
Особенно борьбу и тяжелую атлетику.
Вчера вечером познакомился с девушкой. Пошел на концерт в Зал имени Глинки.
Наши места оказались рядом. Зовут Раей. Очень любит музыку, и на этой почве мы быстро нашли общий язык. Она заканчивает педагогический техникум.
Провожал домой. Условились встретиться сегодня после соревнований, но не знаю, чем они закончатся для меня.
Ура! Все великолепно! Не только выиграл, но и рекорд Украины улучшил.
Жим шел, как никогда.
150,5 кг. Наконец и я смог чем-то олимпийский год отметить. Рая меня поздравила.
Гуляли с ней по Дубовой роще. Хорошая девушка...
...Снова хожу на тренировки, читая каждый раз на воротах стадиона ХТЗ яркий плакат: Олимпиада не только для олимпийцев! Правильно, но для меня не слишком утешительно. В эти последние дни лета все мои мысли там, в вечном городе, где так славно состязаются друзья.
Понимаю, что никакими своими качествами еще не заслужил права быть среди них, но завидую сильно.
А из Рима приходят вести одна другой лучше. Лариса Латынина...
Тамара Пресс... Роберт Шавлакадзе... Виктор Цыбуленко...
А на помосте творят чудеса Евгений Минаев, Виктор Бушуев, Александр Курынов, Аркадий Воробьев...
И вот они, последние известия последнего дня XVII Олимпиады! Приникаю к приемнику и жадно слушаю, как долетает из далекого Рима неимоверная, ни с чем не сравнимая овация в честь первого богатыря планеты, нашего славного Юрия Власова. И сам, не сдержавшись, срываюсь с места, размахиваю руками, кричу как оглашенный:
537,5! Это ж подумать только! Такой рекорд!
Андерсена за пояс заткнул!
И отец тут же, лихо подкручивает усы:
Вот это парень! Знай наших! Учись, Ленька.
Он смог, а ты почему не можешь?..
В ту же ночь записал в дневник:
Слава Власову! Слава советскому спорту! То, что наши сделали в Риме, навсегда останется памятно людям.
Неужто ж я никогда не добьюсь таких результатов, чтоб и меня на олимпиаду послали?..
А тем временем беседа, начатая в Дубовой роще, теперь продолжалась в письмах, которые едва ли не каждый день летели из Харькова в Запорожье и обратным маршрутом. Через несколько недель я, не выдержав, снова посетил Запорожье.
Познакомился с Раиными родителями. А в конце года все было решено.
Я объяснил заводским друзьям ситуацию, получил отцовское и материнское добро, распрощался с Харьковом и сделался, как меня со временем начали титуловать журналисты, запорожским казаком. Рая Прокофьева стала моей женой.
Есть пятьсот!
Вероятно, в любом другом месте тоска по родному Харькову была бы нестерпимой, но Запорожье так пришлось по сердцу, так тепло и приветливо приняли меня здесь, что я очень скоро почувствовал себя своим человеком в городе металлургов и энергетиков. Вечерами подолгу блуждаем с Раей по улицам, любуемся сполохами мартенов над Запорожсталью, ожерельем огней над плотиной Днепрогэса всей гаммой красок большого индустриального города. А весной влекут Дубовая роща и Хортица славное гнездо запорожской вольницы, воспетой Гоголем и Шевченко. Не оскудело и нынешнее Запорожье сильными и мужественными людьми!
Немало таких дало оно и спорту. Вот идет улицей невысокий коренастый человек, с круглым лицом и седеющей головой. То и дело приветствуют его встречные:
Добрый день, Яков Григорьевич!
Ведь все знают здесь Якова Пункина чемпиона XV Олимпийских игр 1952 года в Хельсинки по классической борьбе. Еще до войны начал Пункин заниматься борьбой, а едва зажили солдатские раны, снова вышел на ковер, чтобы бороться и побеждать. Не менее популярен в Запорожье и представитель младшего поколения борцов неоднократный чемпион мира Сергей Рыбалко.
И оба чемпиона из нашего общества Авангард.
В этом обществе работаю теперь и я инструктором физкультуры треста Запорожстрой. Сосватал меня сюда Константин Сергеевич Ельцов председатель областного совета профсоюзов, к которому я обратился по рекомендации моих новых друзей. Константин Сергеевич, старый партийный работник, хорошо знает цену спорту, положил много усилий для его развития в Запорожье, да и теперь немало делает для него
уже как директор завода Днепроспецсталь.
Значит, нашего запорожского спортивного полку прибыло? сказал Ельцов, внимательно осматривая меня. Ну что ж, наши девчата знают, за кого замуж выходить! А с образованием как?
Заочник третьего курса факультета физвоспитания? Годится.
И потянулся к телефонной трубке. Александр Денисович? Инструкторы физкультуры куда-нибудь требуются? Ну конечно хороший.
Плохих не держим. Говоришь, на Запорожстрой? Отлично.
Так вот, сейчас придет к тебе Леонид Жаботинский. Прошу любить и жаловать.
Так же приветливо принял меня и председатель областного совета спортивного Союза Александр Денисович Тимофеев, и уже на другой день я приступил к своей новой работе. Впервые довелось мне обучать начинающих спортсменов, организовывать сдачу норм ГТО, набирать молодежь в секции. И в этой непривычной для меня работе с новичками
очень помогла мне Рая, в то время уже окончившая педагогический техникум.
Дружелюбно встретили меня и в тяжелоатлетической команде Запорожстроя. И хотя сильно не хватало мне на первых порах моих тракторостроевских друзей, я сразу же сблизился с Михаилом Шитиковым, Артуром Макуртумяном, Иваном Плаксюком, Ананием Либманом, Владимиром Шевердиным и другими здешними штангистами.
Кое с кем из этих сильных и приветливых ребят я встречался раньше на различных соревнованиях...
...Сошел лед на Днепре. И сразу, по-южному быстро и бурно, наступает весна на Запорожье.
Набухли почки деревьев над могучей рекой, и вот уже зазеленели днепровские берега, залило щедрое солнце проспекты, площади и парки города. Мы выходим после тренировки из зала Металлург и видим: на улице происходит что-то необычайное. Замерли пешеходы, остановился бег машин, люди толпятся у репродуктора, а из него звучат удивительные слова:
Космический корабль Восток пилотирует гражданин Советского Союза, летчик-космонавт Гагарин Юрий Алексеевич!..
Вот оно, сбылось! То, о чем мечтало человечество тысячи и тысячи лет и что в последнее время буквально уже носилось в воздухе!
Человек в космосе! Наш, советский человек!
Подумать только!..
И едва смолкает торжественный голос Левитана, как целая буря поднимается на улице. Перекатывается из края в край могучее ура, незнакомые люди обнимаются, обмениваются рукопожатиями. И мы тоже обнимаемся, изо всех сил хлопаем друг друга по еще влажным от недавнего душа плечам:
Вот это да! Вот это рекорд, ребята! Кто ж он такой, этот Юрий Гагарин? Откуда он?
Спортсмен, наверно? А как же, там все спортсмены!..
Да, там были все спортсмены. Уже через день-два вся страна, весь мир узнали о том, как готовился к своему эпохальному подвигу первый летчик-космонавт, какая сложная система разносторонних тренировок предшествовала его дерзновенному взлету в околоземное пространство. И мы, спортсмены, снова ощутили гордость, что Юрий Гагарин
из наших, что ему, как и лучшим из нас, присвоили звание заслуженного мастера спорта.
И пусть в разных масштабах действуют космические и земные спортсмены, разве не роднит их одна и та же борьба против главного закона природы закона всемирного тяготения! Разве не стремятся, каждый по-своему, разорвать путы гравитации пилот космического корабля, штангист, метатель, прыгун в высоту!..
Быть может, было оно немного и по-детски, но о Юрии Гагарине прежде всего подумал я и тогда, когда в том же 1961 году меня призвали в ряды Советской Армии. Вспоминаю, с какой гордостью и радостью впервые надел я военную форму.
А штангистское трико с красной звездочкой на груди совершенно такое же, как то, в котором выходит на помост другой Юрий мой кумир и образец Юрий Власов!..
Служить довелось дома, в Запорожье. С того времени и связана моя спортивная судьба и вся моя жизнь с Вооруженными Силами.
И подобно миллионам советских людей, я на всю жизнь сохраню самую глубочайшую благодарность нашей славной Армии лучшей в мире школе мужества и закалки, давшей нашему спорту столько доблестных, умелых и храбрых бойцов!
Большим счастьем было для меня приобщение к могучей плеяде армейских тяжелоатлетов. Вот я уже и тренируюсь рядом с ними рядом с Юрием Власовым, Владимиром Стоговым, Евгением Минаевым, Сергеем Лопатиным, Виктором Ляхом и другими сильнейшими штангистами страны.
Опекает нас подполковник Александр Иванович Божко вдумчивый и требовательный воспитатель, бывший неоднократный чемпион Советского Союза.
Тренируемся много и настойчиво. Значительно выросли мои тренировочные нагрузки.
Тяжеловато, но тянусь изо всех сил. В такой компании стыдно отставать, и страшно не хочется плохо выступить на предстоящем межведомственном первенстве страны.
Переворачиваю за тренировку по семьвосемь тонн металла. Ведь Власов переворачивает еще больше...
Хорошей репетицией перед чемпионатом стала для меня товарищеская встреча украинских тяжелоатлетов с польскими, состоявшаяся в Киеве. Что и говорить, быстро пошла вперед железная игра у наших друзей! Восхищенно наблюдал я филигранную работу на помосте Мариана Зелинского, Иренеуша Палинского и других корифеев.
Откровенно говоря, наши земляки на сей раз выступили без особого блеска. И стоило сорваться одному из нас, как поражение стало неминуемым. Это неудача, так сказать, местного значения, стала ранней предвестницей того большого поражения, которое нанесли нам польские штангисты через четыре года на чемпионате Европы и мира в Софии и Тегеране.
Жаль, что киевский конфуз своевременно не привлек внимания товарищей, ответственных за тяжелоатлетический спорт, наверное, можно было предотвратить будущие неприятности.
Вообще-то от случайных поражений, конечно, никто не гарантирован. Но главный враг в спорте самоуверенность, самоуспокоенность.
И не только у отдельных спортсменов, но и у целых спортивных держав. Недооценивать здесь нельзя никого. В начале книги я уже писал о миграции тяжелой атлетики по городам Украины.
Нечто подобное происходит и в мировом масштабе. Какое теперь место занимает на тяжелоатлетической карте мира, скажем, Египет?
Почти незаметное. А в 30-е годы это была подлинно классическая страна железной игры. Имена Кадра эль Туни, Чамса, Носеира и других чародеев штанги повергали в священный трепет любителей тяжелой атлетики во всем мире.
Их рекорды казались несокрушимыми, как египетские пирамиды. Но вот явились в те же 30-е годы Николай Шатов, Георгий Попов, немного позднее Григорий Новак и облетели лавры с триумфальных венков могучих потомков фараонов.
Такою же недолговечною оказалась тяжелоатлетическая империя Соединенных Штатов Америки. И имена Джона Дэвиса, Пауля Андерсена, Джима Бретфорда сменились в таблицах мировых рекордов именами Алексея Медведева, Юрия Власова и других.
Нечего греха таить, определенной неожиданностью явился для нас и выход Польши в ряды первых тяжелоатлетических держав мира.
