Стокгольм, 1963
Очень люблю эту игру и в немалой степени обязан ей тем, что при своем большом весе не теряю подвижности. А вешу я уже около 140 килограммов оставил позади и Юрия Власова (эх, когда же обойду его и по весу на штанге!), и других тяжеловесов.
Уже и ребята с Запорожстроя, тренирующиеся рядом со мной в зале Металлург, начинают сдерживать:
Ну, может, хватит на сегодня? Ведь, пожалуй, тонн десять перетаскал, не меньше!..
Сейчас, сейчас! Вот еще один подход сделаю!..
Спартакиада Украины на этот раз избрала своей тяжелоатлетической резиденцией. Луганск.
В то время этот славный своими революционными, и трудовыми традициями город и впрямь стал республиканской столицей нашего вида спорта и сохраняет этот титул и поныне. Этим званием Луганск обязан могучей кучке тяжелоатлетам тепловозостроительного завода имени Октябрьской революции, объединенным в клуб Заря.
Свои симпатии луганчане делят между двумя видами спорта футболом и тяжелой атлетикой. В последние годы, когда футбольная команда Заря вошла в высшую лигу, ее популярность возросла.
Луганские ребята рассказывают, что однажды во время концерта в местной филармонии произошел такой курьезный случай. Певец исполнял знаменитую арию Ивана Сусанина.
В зале, конечно, царила торжественная тишина. И вот со сцены прозвучали слова:
Ты взойдешь, моя заря!..
И в то же мгновение кто-то громко зааплодировал. Соседи зашикали на нарушителя тишины, а он шепотом оправдывался:
Виноват, не сдержался! О нашей Заре вспомнил.
Она ведь завтра играет...
Лечу в Луганск полон надежд. В Запорожском аэропорту встретился с работником нашего горкома партии, страстным любителем спорта Валерием Нестеровичем Махониным.
Заболтались с ним о разных спортивных делах и не услышали объявления о посадке на самолет до Луганска. Тогда лишь спохватились, когда загремело на весь аэропорт:
Пассажиры Жаботинский и Махонин! Вы опаздываете на посадку!
Мы, конечно, со всех ног к самолету. Пропуская нас в салон, стюардесса укоризненно заметила:
Что ж это вы опаздываете, товарищи штангисты ?
Мы с Валерием Нестеровичем переглянулись: с какой это стати его штангистом называют? А стюардесса (как оказалось, болельщица тяжелой атлетики), разнося конфеты, обратилась к моему спутнику:
Ну, как вам, товарищ Вахонин, наше Запорожье понравилось?
Немного недослышав, девушка приняла Махонина за Алексея Вахонина и не могла отказать себе в удовольствии побеседовать с ним.
За время, прошедшее между II и III Спартакиадами, произошла в значительной степени смена спортивных генераций, и на луганском помосте появилось немало атлетов младшего поколения. Особенно хорошо показали себя луганчане Георгий Дяченко и Юрий Яблоновский, криворожец Станислав Батищев и другие представители новых тяжелоатлетических центров.
К ним присоединилось в те дни и Запорожье, у которого тогда впервые явился свой абсолютный чемпион республики. Мне сравнительно легко удалось завоевать это звание.
Результат Георгия Дяченко, занявшего второе место, был значительно ниже моего. Приятно, конечно, но немного испортило всю обедню то, что так и не смог я побить мировой рекорд Шеманского в рывке.
А ведь так стремился к этому!.. Ну ладно, еще впереди Москва!
Знакомый клуб общества Шахтер, куда когда-то я робко входил зеленым новичком, поглядывая снизу вверх на премьеров железной игры. Теперь уже и по моему адресу звучат аплодисменты москвичей, когда судья-информатор представляет участников соревнования в тяжелом весе.
Что ж, такой аванс надо отработать! Недаром ведь я стою в одной шеренге с Юрием Власовым, Алексеем Медведевым (это уже одно из последних выступлений Алексея Сидоровича), Юрием Вильковичем, Виктором Поляковым, Виктором Андреевым!
Последний могучий и кряжистый чуваш прорезался как-то неожиданно и уже стоит на самом пороге клуба пятисотников.
В зале, уже в роли зрителей, отсоревновавшиеся мои недавние одноклубники-запорожцы. Славно поработали на спартакиадном помосте бульдозерист Иван Плаксюк, слесари Игорь Леонтьев и Николай Рогачев, инженер Ананий Либман, монтажник Александр Стрельцов и другие посланцы Запорожстроя. Они заняли второе командное место в соревнованиях коллективов физкультуры.
Только шахтерам удалось опередить моих земляков.
Ну, как чувствуешь себя, Леня? спрашивают ребята перед моим выходом на помост.
Как в трамвае трясусь, но держусь, отшучиваюсь я.
А самому и вправду не по себе: сделаю или не сделаю?..
Ну, слава богу, жим уже позади! 175 килограммов.
Это для меня очень важно. Больше выжал только Власов, и теперь, если не сорвусь, второе место, пожалуй, от меня не уйдет. Но с какой суммой? Преодолею ли самого себя?
И, главное, удастся ли тот рывок, о котором думаю столько месяцев?
Для первого подхода заказываю довольно скромный для себя вес 145 килограммов. Так, прожиточный минимум уже обеспечен.
Взял вес без особого напряжения, и можно несколько минут передохнуть перед следующей ступенью.
В разминочной открыты окна. Сквозь них доносятся аромат цветов в садике за клубом и затихающий шум вечерней Москвы.
Снова мой выход.
На штанге 155. Туже затягиваю пояс.
Это обычное движение штангистов всегда напоминает мне действия солдата перед боем, когда невольно подтягивается каждый, проверяет, все ли застегнуты пуговицы на гимнастерке, чтобы в следующую минуту бросить себя в решающую атаку...
Есть!
Осторожно (ведь помню киевский урок!) опускаю снаряд на помост и радостный возвращаюсь в разминочную комнату. Теперь спокойствие! Ни о чем не думать, ничего не загадывать!
Через какой-нибудь десяток минут решится все: пан или пропал? Но попробуй не думать о белом медведе, как в той сказке о неудачнике искателе клада!
А что как не убью этого медведя и клад снова на семь верст под землю уйдет!..
Вот уже снова слышится моя фамилия. Давай, Леня!..
Передо мною рекордный вес. 165 килограммов. На один больше, чем поднял Норберт Шеманский.
Покорится ли мне стальная громадина? Натирая руки магнезией, искоса, словно на живое и опасное существо, бросаю взгляды на снаряд.
Потом смотрю в зал, хочу разглядеть хоть одно знакомое лицо, найти в нем поддержку, но все сливается в глазах... Кладу руки на гриф, согретый ладонями моих предшественников, ощущаю его округлость каждым бугорком мозолей, каждой клеточкой. Тяга!
Подрыв! Подсед!.. Нет!
Штанга вырывается из рук и с тяжелым грохотом падает на помост!
Не взял! Не взял! стучит кровь в висках.
И я бегу от этого стука за кулисы, расталкивая товарищей, столпившихся у входа на сцену.
Пойдешь на четвертый? спрашивает меня Николай Петрович Лапутин, и в этом вопросе одного из руководителей нашей украинской команды я слышу утверждение: ты
должен пойти, ты можешь взять! Вперед!..
Дружеские руки массируют мне мышцы, дружеские голоса подбадривают меня, и я решаю сделать последнюю попытку.
Снова я стою перед снарядом, снова залегает тревожная и настороженная тишина в зале. И лишь кое-где кто-то выдает кашлем волнение, охватывающее сейчас сотни людей. А ко мне внезапно приходит удивительное спокойствие.
Ну и что, если не возьму? Я ведь сделал все, что мог, не только для самоутверждения для команды. Почему-то, вовсе некстати, выплывает в памяти строчка из Василия Теркина: Это ж, брат, еще у немцев не последний самолет... А может, и кстати?
В самом деле, разве это мой последний выход на помост? Не сегодня, так завтра, а-таки возьму тебя, рекордный вес!
Нет, надо сегодня! Сейчас!
Р-раз!
Точное, заученное, тысячи раз повторенное движение и штанга взлетает над головой, замирает на вытянутых вверх в нечеловеческом напряжении руках. Какое-то мгновение я держу ее, сам еще не веря, что удалось, что я сделал это.
Опустить!
И маленькие белые солнца на судейском светофоре озаряют мое счастливое лицо и все вокруг. Сделал! Взял! Последний из мировых рекордов в тяжелом весе стал твоим, Родина!
Ну, теперь мне все по плечу! Толчок идет у меня на диво свободно и раскованно.
Я набираю в этом движении 200 килограммов и обеспечиваю себе отличную сумму 530 килограммов и второе место после Юрия Власова. Он набирает 542,5.
На третью ступень пьедестала почета поднимается Виктор Поляков.
Едва заканчиваются соревнования, как ко мне бросаются хлопцы-запорожцы. Обнимают, жмут руку.
Безгранично счастливый, выхожу с ними из зала.
Да, неплохой рекорд Запорожской области! говорит, смеясь, тренер Запорожстроя Михаил Шитиков.
Эти слова слышит какой-то паренек и удивленно пожимает плечами:
О каком это вы рекорде говорите?
То есть как о каком? подмигивает мне Шитиков. О 165 килограммах в рывке!
Так это же мировой рекорд!
Нет, вы что-то перепутали, молодой человек, с серьезным видом возражает Михаил.
Это рекорд Запорожской области! Разбираться надо!..
Стокгольм, 1963
Бегу по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Вихрем врываюсь в комнату и еще с порога кричу:
Раечка! Все в порядке! Все отлично!
Я еду в Стокгольм!
Тише, Леня, поднимается мне навстречу жена. Русика разбудишь!..
А у самой глаза так и сияют от радостной новости. Ведь знает Рая, как ждал я этого известия, как боялся, что его не будет! Но теперь уже все решено. Я еду в Стокгольм, на чемпионат Европы и мира, уже не на несчастный случай, не запасным, а основным, полноправным участником.
Буду соревноваться рядом с Юрием Власовым, вместе с ним буду защищать честь Родины на соревнованиях высшего уровня. Ну как тут не радоваться!
Времени на подготовку в обрез. Готовимся в Дубне под Москвою.
С того времени центр атомных исследований стран социалистического лагеря часто становится столицей и советских тяжелоатлетов. В Дубне прекрасная спортивная база, а уж лучших природных условий и искать нечего!
Березовые рощи, красавица Волга все привлекает здесь, все создает тот чудесный фон, на котором легко и приятно тренироваться.
В городе мирного атома любят и ценят спорт. И к нам, штангистам, тут отношение дружеское и приветливое. Хотя среди ученых поклонников нашего вида спорта сравнительно немного, но спортсмен спортсмену всегда рад, пусть и разными видами спортивного оружия владеют они.
А спортсменов тут много. Вот, идя мимо теннисного корта, я вижу, как ловко отбивает мяч за мячом и сам легко посылает сильные смеши уже немолодой человек.
Бруно Понтекорво, называют мне фамилию известного советского физика. Вспоминаю, что в Киеве видел в такой же позиции президента Академии наук Украины Бориса Евгеньевича Патона. Невольно думаю: вот свести бы их на корте!
Интересно, кто кого?
Охотно отдают свой досуг спорту и президент Всесоюзной академии Всеволод Мстиславович Келдыш, и директор Объединенного института ядерных исследований Дмитрий Иванович Блохинцев, и много других выдающихся ученых, с которыми мне довелось познакомиться в Дубне. Кое-кто из них приходил на наши тренировки и проявлял изрядную осведомленность в железной игре.
Теперь эта игра достигнет высшего своего накала в Стокгольме. Сопровождаемые добрыми пожеланиями, мы прощаемся со столицей атомников и летим в столицу Швеции. Она встречает нас первыми осенними холодами и сердечным теплом своих жителей.
Хотя популярность тяжелой атлетики никак не может конкурировать в Швеции с популярностью, скажем, хоккея или конькобежного спорта, все же недаром Стокгольм в 1953 и 1958 годах уже становился ареной борьбы сильнейших штангистов мира. Любителей спорта сильных здесь достаточно. На аэродроме сотни встречающих.
Всем хочется увидеть Юрия Власова. А он этим рейсом не прилетел. Репортеры набрасываются на меня и... на писателя Анатолия Софронова, прибывшего вместе с нами.
Он и вправду тяжеловес 125 килограммов! Анатолий Владимирович подмигивает мне и по просьбе журналистов становится рядом.
Щелкают затворы фотоаппаратов, стрекочут кинокамеры. А когда заканчивается традиционный ритуал, Софронов, улыбаясь, говорит оторопевшим газетчикам:
Спасибо за внимание, но я, простите, не спортсмен, а писатель и прибыл сюда по сугубо литературным делам.
Зато уж потом обманутые репортеры отыгрались на нашем Юрии, преследуя его в отеле, на прогулках, да и после тренировок. Да и вообще Власов всюду был в центре внимания и шутя говорил:
Уж не знаю, как штангу буду поднимать. От автографов рука болит!
В Стокгольм прислали весь цвет своих штангистов как старые тяжелоатлетические державы, так и те, кто лишь недавно вышел на первые роли в железной игре, Польша, Япония, Венгрия, Англия. Тут и Фельди, и Мияке, и Башановский, и Палинский, и могучий англичанин-негр Луис Мартин.
Но наибольший интерес, естественно, вызывает предстоящая схватка советских и американских богатырей.
Американцы приготовились дать решительный бой своим многолетним соперникам. В интервью журналистам Боб Гофман и тренер команды США Джон Терпак не скупятся на эпитеты, расписывая готовность своих бойцов, особенно полутяжеловеса Гарри Марча и неувядаемого Норберта Шеманского. Но о тренировочных результатах и они, и другие наши соперники предпочитают помалкивать.
В то же время знание возможностей противника очень важно для правильного тактического построения выступлений. Здесь мы в наименее выгодном положении: только что прошла Спартакиада, и все наши результаты как на ладони.
Во время одной из прогулок по уютным улицам и чудесным паркам Стокгольма встречаем американских атлетов. Здороваясь, Норберт Шеманский не забыл поздравить меня с рекордом, добавив, что счастлив скрестить оружие с достойным соперником. Боб Гофман растянул губы в улыбку, потрепал меня по плечу и промолвил:
О'кэй! Прима!
Вскоре, однако, мне довелось убедиться, что похвала многолетнего мецената и менеджера американской тяжелоатлетической команды обернулась для меня другой своей стороной.
И грянул бой! Зал Ериксдальс-халле уже традиционное место проведения мировых чемпионатов в эти дни полон, как никогда, да и есть на что поглядеть стокгольмцам! Уже с первых выходов на помост борьба атлетов приобрела небывалую остроту и упорство.
Впервые выступая на мировом чемпионате, Алексей Вахонин победил всех своих соперников, и в их числе очень сильного японца Исиносеки. В четвертый раз выиграл первенство среди сильнейших атлетов полусреднего веса казанский штангист Александр Курынов. А воспитатель Вахонина, наш славный ветеран Рудольф Плюкфельдер, хотя на этот раз удовлетворился лишь серебряной медалью, но показал действительно прекрасный результат.
Не подвел и дебютант днепропетровец Эдуард Бровко. Он завоевал бронзу, но в такой борьбе она, пожалуй, могла цениться на вес золота.
Обошли нашего могучего и приземистого Эдуарда Луис Мартин и Иренеуш Палинский, но американец Марч отстал от него на целых 20 килограммов. Да и вообще перед последним днем соревнований шансы американцев были, как никогда, низки их кроме нас опережали венгры, поляки, японцы.
И вот последний день. Вспыхивают огни юпитеров кино и телевидения, направлены на сцену десятки объективов, сотни жадных до рекордов глаз. Занимают свои места вершители судеб мировой тяжелой атлетики президент Федерации Кларенс Джонсон, вице-президенты Константин Назаров и Жан Дам, генеральный секретарь Оскар Стейт. Садятся за столы судьи.
А арбитр на помосте не кто иной, как тот же Боб Гофман. Сегодня он бросает на кон большой игры свои последние козыри ветерана Шеманского и молодого Сида Генри.
Да, пора американских триумфов на мировом помосте уже позади. На Мельбурнской олимпиаде они спели свою лебединую песню.
Но в тяжелом весе американцы еще сильны, очень сильны...
Ничего, друзья! Конец делу венец, повторяет руководитель нашей делегации Николай Петрович Лапутин, похаживая по разминочному залу.
Аркадий Никитич Воробьев дает последние наставления Власову и мне. Собственно говоря, за Юрия ему нечего беспокоиться он наверняка обойдет Шеманского. А вот что касается меня...
Тактика наших выступлений продумана до мельчайших деталей, но кто гарантирован от различных неожиданностей?..
Первым из четверки основных соперников выходит на помост Генри. Он выжимает 162,5 и 170 килограммов. Этот второй вес довольно покорно поддается и мне.
Американец берет 175, а для меня Аркадий Никитич заказывает 177,5.
Снаряд на груди. Начинаю выжимать его на прямые руки. Н-ну, еще немного! И вот штанга застывает вверху.
Есть! Но где же команда опустить?
Почему молчит Боб Гофман?..
А он молчит. Чувствую, как кровь приливает к лицу, как под тяжестью огромного веса начинают дрожать ноги.
А команды все нет. И, не выдержав страшного напряжения, я... схожу с места!
Все! Вес не засчитан!
Так вот оно, секретное оружие американского менеджера!
В зале звучит свист возмущения. Обеспокоено и апелляционное жюри. Но поправить ничего уже нельзя. Вконец расстроенный коварством судьи, я не в силах справиться с этим весом в третьем подходе.
Драгоценные 7,5 килограмма потеряны для меня!
Шеманскому удается выжать 180. Власов с удивительной легкостью фиксирует 180 и 187,5.
Он пробует повторить свой мировой рекордвзять 192,5, но тут ему не везет.
Рывок. Снова первым стартует Генри. Остановившись на 147,5, он покидает помост.
Власову и мне покоряются 150. Наш чемпион затем фиксирует 155 и 160.
Не отстает и Шеманский.
Во втором подходе я беру 157,5. Надо, непременно надо догнать американца в сумме двух движений!
Именно тут я могу это сделать. Ведь это мое движение рывок!
Ассистенты прибавляют на штангу сразу 7,5 килограмма. Именно те, которые отнял у меня ловкий Боб Гофман. Теперь на снаряде вес моего мирового рекорда. Сделанное однажды можно повторить, не так ли?..
Я ведь готов и к большему!
Подсед! Подняться!..
Но проклятая ошибка штанга уходит немного вперед и вырывается из рук! Не догнал, черт побери!
Ничего, ничего! успокаивают меня Воробьев и Лапутин. Отдохни перед толчком!
Но я не хочу отдыхать. Пусть не удалось, пусть отстаю от Шеманского. Но я могу, я должен сделать то, что задумал!
Пусть все увидят, что я не слабее его, что мировой рекорд в рывке принадлежит мне по праву!
Заказывайте 167,5, говорю я и чувствую, как охватывает все мое существо какая-то спокойная и даже веселая злость та спортивная злость, которая так часто приносит победу.
Воробьев просит разрешения на дополнительный подход для побития мирового рекорда.
Я снова на помосте. Спокойно, спокойно!
Ошибка не может, не должна повториться. Вперед!
Вкладываю в движение все силы мускулов и души, все свое желание взять!
И беру! Беру чисто!
Так, что поднимается весь зал, что даже наимудрейшие из Федерации одобрительно кивают поседевшими в спортивных баталиях головами. Вот и есть еще один мировой!
Но сумму моих двух движений он нисколько не улучшил.
Что же покажет толчок? Смогу ли я здесь превзойти Шеманского?
А быть может, Генри догонит меня? Ведь он отстает всего на 5 килограммов!
Младший американец начинает толчок со 182,5 и заканчивает на 195. Отличный результат!
Я толкаю 190, потом повторяю результат Генри. В последнем подходе
Шеманский берет 197,5. Ох, какой же он все-таки молодец, этот сорокалетний спокойный человек в очках!
Я должен превзойти его! Не только для бронзовой медали она уже моя. Для себя, для своего самоутверждения.
Имею ведь я, в конце концов, на это право?!
И последним усилием я толкаю 200 килограммов! Вот и утвердился. Доказал, что и в толчке я сильнее.
Но к радости трудной победы примешивается привкус досады и гнева. Мог ведь, мог быть вторым призером, если бы не те отобранные у меня семь с половиной!..
Отхожу за кулисы и продолжаю следить за финалом этого чудесного тяжелоатлетического спектакля.
Теперь в игре остается один Юрий Власов. Он уже толкнул 195 и борется лишь с самим собою.
Со своим мировым рекордом.
Еще 10 килограммов блинов навешивают ассистенты на стальной гриф.
Вес взят!
Браво, Юрий! невольно вырывается у меня.
Он набрал уже 552,5 килограмма! Как никто в мире!
На два с половиной больше своего рекорда!
Еще 5 килограммов! Да есть ли предел возможностям этого человека?!
Это чудо, просто чудо! Потолок мирового рекорда поднят уже до 557,5!
Зал безумствует от восторга. Когда и где еще увидишь такое?!
А Юрий улыбается и жестом руки показывает, что еще вернется на помост.
На табло появляется ошеломляющая цифра 212,5 килограмма.
Трижды в один вечер улучшить мировой рекорд! И это, когда чемпионское звание уже давно завоевано и можно, казалось бы, отдыхать!
На такое способен только Власов!..
Взял! И как легко, красиво, изящно!
Буря бушует под сводами Ериксдальс-халле. А Юрий снимает со штанги маленький диск тот последний пятикилограммовый довесок и целует его.
А потом прижимает к груди четыре деревянные цифры, которые, сняв с табло, подают ему ассистенты.
И вновь плывут над залом могучие аккорды Гимна нашей Родины, во славу которой так много и вдохновенно потрудились этот мужественный и сильный человек, вся наша дружная команда... Вижу, как вдруг краснеют глаза у некоторых моих товарищей, чувствую, как и у меня закипают слезы радости и гордости за нашу землю богатырей...
Будет буря мы поспорим! ...
Все-таки хорошо это придумано встречать Новый год в зале нашего спортклуба! Вынесены в коридоры кони, брусья, помост. А во всю длину зала праздничный стол. Падают в торжественную тишину хрустальные капли с далекой Спасской башни.
Привет тебе, грядущий шестьдесят четвертый!
Звенят бокалы. И уже тянутся ко мне со всех сторон дружеские руки.
За твой олимпийский успех, Леня! Спасибо, друзья!
Кто-то запевает на мотив старой украинской народной песни:
На поміст токійський,
Та и на олімійський, Козаки йдуть!
И все подхватывают припев:
Гей! Долиною гей!
А запевала ведет дальше:
Попереду Юрій Власов.
А позаду Жаботиньский!..
Смеюсь весело вместе со всеми, но где-то в глубине шевелится мысль: Доколе ж так будет? Не пора ли вперед пробиваться?
Поживем, поработаем, увидим! Что год грядущий мне готовит?..
А приготовил он прежде всего действительно большую, напряженную до предела работу. С самого начала года сборная страны начала готовиться к Олимпиаде.
Репетицией на далеких подступах к токийскому форуму должен был стать традиционный мартовский розыгрыш Кубка Москвы.
Тренируемся снова по оптимальному графику, четырежды в неделю. Понедельник, среда, пятница, суббота...
Тренировочные нагрузки достигают невиданных размеров до 1520 тонн в день. Раньше после такой работы наверняка лежал бы пластом, а теперь ничего выходит! Все рассчитано, все по науке! Да, отошли в прошлое в нашем виде спорта стихийные богатыри, которые, ориентируясь лишь на собственные субъективные данные и ощущения, таскали железо как бог на душу положит.
Современное развитие тяжелой атлетики (как и других видов спорта) требует научного подхода, обоснованной дозировки нагрузок, режима труда, отдыха, питания и всего прочего...
Вот и за нашей подготовкой внимательно и неотступно следят сотрудники Центрального научно-исследовательского института физической культуры. Определяют состояние утомления, перетренированности, дают советы, рекомендации. Едва приступаем к работе, как уже кто-нибудь из ребят подает шуточную команду:
Смирно! На медицину равняйсь!.. И в зал уже входят, улыбаясь, наши друзья-врачи из
ЦНИИФКа кандидаты медицинских наук Марк Борисович Козаков и Герман
Леонид Жаботинский. СТАЛЬ И СЕРДЦЕ - 71
Александрович Титов. Много, очень много сделали для нас эти люди в белых халатах!
В рекордные килограммы каждого из нас заложена немалая доля их труда и души...
