Олимпиада надевает сомбреро
От Болгарии выступают Колев, Стоев, Цветанов, мой добрый приятель Иван Веселинов и другие. Выставила и Турция лучших своих мастеров железной игры.
Спортзал Динамо ломится от зрителей. Все наши ребята выступают здорово, выигрывают с большим отрывом от соперников и сходят с помоста под сплошные овации зала.
Аркадий Никитич Воробьев сияет от удовольствия.
Настает последний день встречи. Что ж, надо и самому выложиться, показать все, на что способен, доказать, что недаром потерял время, отблагодарить наших приветливых хозяев за гостеприимство. А главное внести и свою каплю в тот могучий поток добрых дел, которыми так чудесно отмечает наш народ юбилей своего родного государства.
Кажется, именно теперь я могу это сделать...
Я далек от хвастовства, но скажу откровенно, что борьбы на помосте у меня не было. Я вел в тот день заочный поединок с Юрием Власовым, с его новым мировым достижением, и с собственными рекордами, которые решил во что бы то ни стало превзойти.
И это мне удалось в полной мере. Начал жим с небольшого для себя веса 180 килограммов. Во втором подходе довольно легко взял 192,5 и попросил поставить на штангу 201,5 на 2 килограмма больше рекордного результата Власова. Вышел в третий раз на помост как никогда уверенный, что возьму.
И вот уже меня поздравляют друзья с моим первым (первым за все время!) мировым рекордом в жиме.
Ну что ж, в народе говорят: лиха беда начало! В рывке я поднимаю 165 и сразу же иду на рекорд. Тут у меня всегда все было в порядке беру 174 и от третьего подхода отказываюсь.
Надо собрать все силы для толчка конец венчает дело!
Толкаю 210. Хорошо, легко пошло!
Теперь последнее усилие и ты на коне, парень!
Зал бурлит от волнения. Волнуются и товарищи. Вокруг меня хлопочет почти вся команда
один массирует мышцы, другой набрасывает на плечи халат, третий заботливо закрывает окно, чтобы, избави бог, не потянуло ветерком, хоть на дворе жара страшная.
Пора, говорит Аркадий Никитич.
Я снова выхожу на помост, и сразу же замирает в напряженном ожидании зал. Внимательно осматриваю блины на штанге все ли здесь, не ошиблись ли случайно ассистенты, не просчитались ли ведь бывало такое, и не раз! Нет, все на месте...
Беру снаряд на грудь и чувствую, как под неимоверной тяжестью, словно ветка от веса зрелых плодов, выгибается гриф. Еще одно предельное усилие всех Мускулов тела и штанга вверху!
Пока взвешивают снаряд и фиксируют третий, а вместе с ним и четвертый за этот вечер мировой рекорд, не умолкает громоподобный шум в зале. А я бесконечно горд и счастлив, что смог сделать это дать советскую прописку сумме 590 килограммов! (А если бы подытожить все три результата, не округляя их, как того требуют правила соревнований, то были бы и все 594!)
И как-то особенно радостно, что среди приветственных возгласов, которыми щедро награждают меня запалянковцы (так называют по-болгарски болельщиков), все громче звучат слова любви я признательности моему великому народу:
Веч-на друж-ба! Веч-на друж-ба!..
...Ну, теперь началась горячая пора. Каких-нибудь две недели прошли со времени софийского выступления, а уже поднимается в голубое киевское небо флаг IV юбилейной Спартакиады Украины и вспыхивает в огромной чаше над стадионом священный огонь.
Мне выпала высокая честь зажечь факел Спартакиады от вечного огня на Могиле Неизвестного Солдата, над которой в благоговейном молчании замерли лучшие спортсмены республики, отдавая честь павшим за их счастье героям-отцам...
По уже установившейся традиции штангисты соревнуются в зале Шахтер,
Каждому из нас давно знакомы эти стены, но сегодня они приобрели необычный вид. Во всю широту зала развешаны планшеты, на которых отражена в фотоснимках вся история советской тяжелой атлетики за пятьдесят лет. Это развернул свою огромную коллекцию судья всесоюзной категории, главный секретарь нынешних соревнований Михаил Аптекарь. На нас смотрят со стен могучие фигуры наших славных предшественников Александра Бухарова, Константина Павленко, Яна Спарре (старшего), Якова Куценко, Георгия Попова, Григория Новака и других чемпионов и рекордсменов прошлых лет.
Смотрят и словно спрашивают: а как вы, сынки, продолжаете наше дело? Нет ли перевода богатырскому роду?..
И то, что происходит в течение шести дней на спартакиадном помосте, со всей убедительностью отвечает: продолжается и множится давняя слава! Стал еще более сильным и могучим наш советский богатырский род!
Искренне обрадовали всех отличные килограммы Алексея Вахонина, Виктора Курекцова, Анатолия Калиниченко. Между ними и Яном Тальтсом идет азартная борьба за золотую спартакиадную медаль. Зрители что бывает не так-то уж часто в течение каких-нибудь десяти минут стали свидетелями двукратного улучшения одного и того же мирового рекорда в толчке для атлетов полутяжелого веса. Сначала это сделал волжанин, и сразу же у него отнял звание мирового рекордсмена эстонец.
Яну Тальтсу и досталась золотая медаль юбилейной Спартакиады. В этот вечер он первым из полутяжеловесов мира переступил заветный полутонный рубеж набрал в сумме классического троеборья 502,5 килограмма.
Подвиг волевого и техничного эстонца восхитил не только тех, кто присутствовал тогда в зале Шахтер, но и всех любителей железной игры. Недаром же о неофициальном всесоюзном конкурсе на лучшего спортсмена, ежегодно проводящемся журналистами, Ян Тальтс набрал столько голосов, что был признан советским спортсменом 1 за 1967 год. Да и в мировом конкурсе он стал одним из первых в десятке. Через полгода Тальтс снова заставил говорить о себе, подняв потолок мирового рекорда уже до 510, а вскоре, на чемпионате Европы в Ленинграде, и до 512,5 килограмма.
И это, конечно, еще далеко не последнее его слово...
Хорошо подготовились к Спартакиаде украинские тяжелоатлеты. Особенно могучая кучка из луганского клуба Заря.
Призовые места ветерана Николая Вараны, Александра Кидяева, Георгия Дяченко и золотая медаль, завоеванная в первом тяжелом весе Юрием Яблоновским, обеспечили Заре первое место среди коллективов физкультуры всей страны. Отлично выступили также молодой одессит Николай Ященок (который позднее вслед за Тальтсом перешел рубеж 500 килограммов) и криворожец Станислав Батищев, занявший второе место в тяжелом весе. На третьем был Георгий
Дяченко.
Очень хотелось мне отметить юбилейную Спартакиаду новой рекордной суммой. Казалось, все сделали мы с Ефимом Самойловичем для этого, все предусмотрели.
И я вышел на помост полный надежд и решимости выполнить рекордную раскладку.
Начал жим со 180 килограммов и сразу же пошел на 192,5. Вес покорился, но пошел не так легко, как я думал.
А третий подход к 202,5 и вовсе не удался. Очевидно, жим у меня еще не приобрел необходимой стабильности.
Что ж, очевидно, рекордную сумму не удастся в этот раз улучшить. Но ведь в рывке и толчке я еще могу сделать свое!
Уже во втором подходе я фиксирую в рывке рекордный вес 175 килограммов. Штангу взвешивают, и она оказывается еще на полкилограмма тяжелее.
Что ж, и это неплохой сюрприз!
Теперь последнее усилие. Я толкаю 205 килограммов, и Айзенштадт заказывает для второго подхода 219 наибольший вес, который когда бы то ни было покорялся человеку. Тяга! Штанга на груди!
Теперь толкнуть!.. И я толкаю!
Есть рекорд! А сумма 585 килограммов хотя и не рекордная, но такой тоже никто до меня не набирал.
Безгранично счастливый, поднимаю высоко над головой большой хрустальный с серебром кубок. Это наша коллективная награда.
Впервые сборная команда тяжелоатлетов Украины стала чемпионом Советского Союза! Торжествуй, капитан!..
Снова, как и на празднике открытия юбилейной Спартакиады, я проношу в последний день этого большого спортивного форума знамя Советской Украины по дорожке Центрального стадиона имени В. И. Ленина.
А через месяц это же красное с голубым полотнище развевается над моей головой уже далеко от Москвы, за океаном, на центральной площади Всемирной выставки ЭКСПО-67 в Монреале.
Мне оказали большую честь представлять тут нашу республику в составе украинской правительственной делегации. Все сферы жизни Украины представлены здесь уважаемыми, известными всей стране людьми.
Возглавляет делегацию заместитель председателя Совета Министров УССР Петр Тимофеевич Тронько.
Сегодня на Всемирной выставке день Украины. В сопровождении эскорта мотоциклистов наши машины подъезжают к центральной площади ЭКСПО-67. Нас приветствует короткой речью генеральный комиссар выставки Жан Дюбуа. Украинские девушки в ярких национальных костюмах, прибывшие в Монреаль наши мастера искусств и мы все выстраиваемся в колонну.
Впереди народный артист СССР Дмитро Гнатюк с Государственным флагом Советского Союза. За ним я несу флаг Украинской ССР.
Бурно приветствуют нас многочисленные посетители выставки, среди которых много канадских украинцев.
Мы осматриваем советский павильон и экспозицию Украины в нем, знакомимся с павильонами Чехословакии, Югославии, Кубы, Франции. Петр Тимофеевич Тронько в пресс-центре выставки устраивает пресс-конференцию для канадских и других иностранных журналистов.
От вопросов отбоя нет. Пришлось и мне в одном из помещений пресс-центра более часа удовлетворять любознательность поклонников спорта, подробно рассказывать им о физкультурном движении в нашей стране, о наших выдающихся спортсменах.
В тот же день украинские мастера искусств дали для посетителей выставки большой концерт. Радостно было слышать в далекой заокеанской стороне наши родные песни в исполнении Дмитро Гнатюка, Бэлы Руденко, Евгении Мирошниченко, Юрия Гуляева.
Люди слушали их как завороженные, и я видел, как у седого старика в украинской вышитой сорочке, вывезенной, наверно, лет шестьдесят назад откуда-нибудь из Львова или с Волыни, катились слезы из глаз и стекали на длинные шевченковские усы.
Тот, кто не жил долгое время на чужбине, верно, не постигнет, как терзает сердце тоска по родному краю, говорит нам, указывая на старика, прогрессивный деятель украинской общины в Канаде Петро Кравчук. Он один из инициаторов сооружения в городе Торонто памятника Тарасу Григорьевичу Шевченко.
Мы посетили этот большой и красивый город, где живет особенно много наших земляков, и возложили венок у подножия монумента великому Кобзарю.
И в Монреале, и в Торонто нас наперебой приглашали к себе в гости канадские украинцы. Каждый из них стремился высказать свое восхищение величественными свершениями Советского Союза и равной среди равных Советской Украины.
Очень интересуются тут, в частности, нашим спортом.
Со спортивной жизнью Канады детально познакомиться мне, к сожалению, не удалось. Конечно, спортом номер один тут является хоккей, но и футбол имеет своих многочисленных поклонников.
В тяжелой атлетике есть, пожалуй, одно действительно крупное имя Даг Хепберн. Мне очень хотелось повидаться с этим прославленным тяжеловесом, который еще несколько лет назад претендовал на званне сильнейшего в мире. Но познакомиться с ним не удалось. Хепберн уже оставил помост и теперь служит в каком-то ресторане в амплуа эстрадного певца.
Как он поет, я не знаю, но, наверно, посетителей привлекает туда не столько голос Дага, сколько возможность увидеть на эстраде в этой необычной роли бывшего рекордсмена мира.
Конечно, не отказали мы себе в возможности осмотреть мировое чудо Ниагарский водопад, Долго стояли на мостике над клокотанием бешеных вод, любуясь их могучим падением и радугой, которая, образуясь в мириадах освещенных солнцем брызг, целыми днями стоят над Ниагарой. 180 Десять дней, проведенных в Канаде, навсегда оставили в памяти эту суровую и прекрасную страну, ее добрый и трудолюбивый народ, искренне стремящийся к дружбе и взаимопониманию с великим советским народом.
Хочется надеяться, что этой благородной цели в какой-то мере послужила и наша поездка в Страну великих озер...
...И еще одно путешествие теперь уже по нашему, советскому, краю Ждало меня в юбилейном году. Центральный Комитет ВЛКСМ и редакция газеты Советский спорт решили организовать поездку четырех известных спортсменов по Октябрьским меридианам в крайние северную, восточную, западную и южную точки нашей Родины.
К морякам Севера поехал прославленный бегун Владимир Куц, на Курильские острова неоднократный чемпион мира по хоккею Александр Альметов, в легендарный Брест заслуженный мастер спорта фехтовальщик Виктор Жданович, а я к пограничникам Кушки.
Когда-то про этот медвежий угол проштрафившиеся офицеры царской армии говорили: Дальше Кушки не пошлют, меньше взвода не дадут! Дальше Кушки на юг и теперь ехать, действительно, некуда. Пришлось добираться туда из Москвы двумя самолетами, вертолетом да еще автомашиной.
Путешествовали мы с корреспондентом газеты Советский спорт, бывшим чемпионом мира по тяжелой атлетике Дмитрием Ивановым. Бегут мимо нашей Волги горы, долины, сады, кишлаки, стада овец и табуны коней тех самых стройных и сухопарых ахалтекинцев, которые славятся на весь мир.
Вот она какая, Туркмения! По дороге в Кушкинский гарнизон останавливаемся в пограничном колхозе имени Ленина Тахта-Базарского района.
Навстречу нам выходит почти все население кишлака. Башлык (председатель) колхоза, подтянутый, в гимнастерке и галифе, Агали Акмамедовнч Акмамедов крепко жмет руку мне и говорит:
Хош гельдиниэ, ин гучлы пальван!
Добро пожаловать, самый сильный богатырь! переводит мне его слова заведующий отделом пропаганды и агитации районного комитета партии Сары Гуллаев.
Знакомимся с многоотраслевым хозяйством артели, с жизнью колхозников. В их досуге спорт занимает немалое место. Кроме отличных юных всадников, лихо гарцующих на прекрасных ахалтекинцах, есть тут неплохие волейболисты, баскетболисты и приверженцы других видов спорта.
Волейболистки колхоза являются даже чемпионками республики среди сельских спортсменок. И это в отдаленнейшем уголке Туркмении, где когда-то женщина не смела и на улицу выйти с открытым лицом!..
Отсюда едем машиной к афганской границе. Нас тепло встречают пограничники. Завязывается оживленная беседа. А потом в нашу честь проводится конкурс силачей.
Сильных людей на заставе немало. Скажем, победитель конкурса Анатолий Сайко выжал
двухпудовую гирю 18 раз, а его ровесник Анатолий Гуляев, занявший второе место, 13 раз. Сайко я и вручил именной двухпудовик, который отныне будет переходящим призом на будущих конкурсах силачей заставы.
Сильные, ловкие, смелые люди охраняют южную границу нашей Родины! Тут немало отличных стрелков, бегунов, гимнастов.
Все воины заставы имеют спортивные разряды.
Мы приняли решение считать капитана Жаботинского почетным гвардейцем нашего самого южного гарнизона.
Хочется надеяться, что когда-нибудь смогу снова приехать в этот самый южный гарнизон страны, принявший меня в свою гвардейскую семью.
До новой встречи, друзья!
Олимпиада надевает сомбреро.
Говорят: аппетит приходит во время еды. Аппетит спортивных гурманов разгорается при виде рекордов. И если общепризнанный фаворит-рекордсмен на каких-нибудь соревнованиях показывает результат, уступающий его же мировому, болельщики чувствуют себя почти что обманутыми. Мол, какое же ты, парень, имеешь право лишать нас ожидаемой радости?
Ведь ты можешь, а не делаешь!..
Должно быть, каждый, кому довелось ставить рекорды, если и не слыхал подобных укоров, то читал выражение досады и разочарования на лицах своих почитателей, а порой и на газетных страницах ведь ничто человеческое и журналистам не чуждо!
И мне вот уже два года и репортеры, и друзья-болельщики, и случайные знакомцы по вагонному купе или салону самолета, и даже, казалось бы, умудренные опытом спортивные деятели не дают покоя одним и тем же вопросом:
Ну когда же будет шестьсот килограммов?.. И поскольку я, разумеется, не называю дня и числа, дорогие мои почитатели сами устанавливают сроки.
И когда их прогнозы не сбываются, чувствуют себя так, словно я у них из кармана вытянул эти самые шестьсот килограммов.
Так было и перед чемпионатом страны в Луганске. Не только любители тяжелой атлетики, но и некоторые печатные органы не отказали себе в удовольствии оповестить, что, быть может, именно там и состоится открытие новой эры в железной игре.
При этом жаждущие сенсаций совершенно не хотели учитывать того, что эры открываются не по заказу и не тогда, когда этого очень хочется болельщикам и самому первооткрывателю. У эры, так сказать, крепкие двери, и чтобы отпереть их, нужны не только надежные ключи, но и всякие другие, побочные, условия.
Скажем, как при серьезных физических экспериментах определенная температура.
А она-то как раз отнюдь не содействовала успеху луганского эксперимента. Что и говорить, пожалуй, еще ни разу за последние два года я не чувствовал себя в такой отменной форме и боевой готовности.
Но если термометр показывает за тридцать в тени, а в зале, по меньшей мере, на десять градусов выше и если в этом самом зале на 400 мест зрителей набилось невпроворот, согласитесь сами, обстановка складывается не слишком благоприятная для взлета в тяжелоатлетический космос.
И эра не открылась! А я, откровенно говоря, был рад сумме 585 килограммов и уж конечно новому мировому рекорду в толчке.
Взял-таки запланированные 220 килограммов!
Однако не избежал сокрушенных вздохов торопливых болельщиков и полувопросов-полуутверждений: Ну уж в Ленинграде-то вы наверняка сделаете шестьсот?!
...У каждого крупного спортивного события наряду с его горячими точками, периодами наиболее острой борьбы, бывают и моменты некоторого спада, которые сразу же отражаются на количестве зрителей. Ленинградским любителям тяжелой атлетики отдыха не было. В каждый из семи дней чемпионата Европы сотни людей просили лишний билетик еще за квартал от Зимнего стадиона. Ведь вряд ли хоть один из трех тысяч счастливчиков, ежедневно заполнявших его трибуны, взялся бы с уверенностью назвать будущих призеров в каждой весовой категории столько корифеев прислали сюда 18 стран-участниц.
Да и то сказать: генеральная репетиция перед Олимпиадой! Путевки в Мехико добываются на этом помосте!
И снова мы ведем напряженнейшую за каждые полкилограмма борьбу с нашими главными соперниками польскими атлетами. Кроме ветеранов Вольдемара Башановского и Мариана Зелинского, безраздельно господствовавших в легком весе (где наши, увы, уже по печальной традиции не выступали), появились у Польши и новые богатыри.
На самом старте чемпионата Вальтер Шолтисек выиграл по собственному весу у Алексея Вахонина и уступил первенство лишь непревзойденному Имре Фельди. Полулегковес Мечислав Новак уверенно обошел нашего Дито Шанидзе.
Поляком был и третий призер Рудольф Козловский.
Но этим наши друзья вынуждены были и ограничиться. Дальше все у нас пошло как по-писаному. Просто великолепно выступал Виктор Куренцов. Надо было видеть, как чисто и красиво выжал он 161 килограмм вес мирового рекорда (при взвешивании штанга оказалась даже на 400 граммов тяжелее)!
А сколько спортивного мужества и воли проявил не известный нашим зарубежным гостям соратник Куренцова ленинградец Евгений Смирнов! Были моменты, когда казалось он опередит даже своего прославленного одновеса.
Трудно пришлось другому дебютанту европейского помоста Борису Селицкому. Ведь его противником был прославленный Норберт Озимек атлет неистощимого упорства и большой взрывной силы.
И все-таки и здесь победа досталась ленинградцу.
А вот уже громче обычного зазвучала в зале эстонская речь, и словно прибавилось здесь русоволосых, светлоглазых людей. Многие сотни их приехали из близкой Эстонии поболеть за своего Яна.
И Тальтс был великолепен. Его замечательный рекорд 512,5 кг стал подлинным украшением чемпионата.
Уже после первого движения швед Бу Юханнссон, верно, сам себя ругал за ту самонадеянность, с которой он заявил корреспондентам, что приехал в Ленинград за четырьмя мировыми рекордами. В результате оказалось, что он отстал от Тальтса на 17,5 килограмма!
Думал ли я улучшить в Ленинграде свою сумму троеборья? Где-то была такая мысль.
Да и кто не стремился в предолимпийские дни прокомпостировать свой билет в Мехико самой высокой цифрой! Но я отдавал себе отчет в том, что слишком мало времени прошло после луганского первенства, чтобы можно было полностью восстановить силы для такого мощного прыжка вперед.
И когда довелось в жиме ограничиться скромными 190 килограммами, я смирился с мыслью, что и на этот раз сумму улучшить не удастся. Но к рекорду в рывке я был, бесспорно, готов.
И он родился, один из трех мировых, показанных на чемпионате, 176 килограммов!
Итак, 3 мировых, 18 национальных и восемь участников, перешедших 500-килограммовый рубеж. Что и говорить, ленинградская генеральная репетиция предвещала блистательную тяжелоатлетическую премьеру в Мехико!
А теперь в горы! Туда, где дышится так же, как на мексиканской высоте, и где, стало быть, можно уже сейчас начать привыкать к каверзным проделкам кислородной недостаточности.
Говорят, что Цейское ущелье именно такое место. И вот уже мы бродим по его тропинкам, овеваемые свежестью близкого ледника, собираем землянику на изумрудных полянах, пьем полной грудью живительный воздух альпийских лугов и подолгу беседуем с гостеприимными осетинами в их ладных каменных домиках, прилепившихся к суровым скалам Цея.
За двадцать дней, проведенных в Цейском ущелье, все мы славно отдохнули после недавних крупных соревнований. Тренировка проходила главным образом во вспомогательных упражнениях, и я почти не подходил к большому весу. Зато на последующем этапе подготовки в Алуште сразу же увеличились и объем, и интенсивность нагрузок.
И как всегда, в этом замечательном зеленом уголке отличной разрядкой для нас были волейбол, плавание, настольный и большой теннис.
В Алуште и застала нас радостная весть о высоких наградах, которыми отметила Родина почти полтысячи ведущих советских спортсменов, тренеров и работников физической культуры. Среди награжденных орденом Трудового Красного Знамени были комсорг нашей сборной Виктор Куренцов и я.
А после Алушты снова знакомая, почти родная всем нам Дубна. Последние полтора месяца предолимпийской подготовки, решающие прикидки и пора в дальний путь!
20 сентября мы прощаемся с Москвой.
лучших слов.
А наутро наш ТУ-114 отрывается от бетонной дорожки Шереметьевского аэропорта, чтобы одним гигантским, четырнадцатичасовым, прыжком перебросить нас в Алжир, а оттуда в Гавану. Еще два часа полета уже знакомым мне путем и нам приветственно машет сомбреро олимпийский Мехико:
Бьенбенидос!
Бьенбенидос! Добро пожаловать!
Но в первые недели воспользоваться гостеприимством мексиканских друзей нам, к сожалению, не удалось, В Мехико студенческие волнения. В этом городе стрельба дело обычное.
Увесистый кольт здесь чуть ли не принадлежность туалета, и нам приходилось видеть объявления в ресторанах: Просьба револьверы оставлять в гардеробе.
