Новые путешествия
И небольшая газета Русские новости вполне лояльно, доброжелательно и объективно освещает все стороны жизни в Советском Союзе, в том числе и наше спортивное движение. Жадно ловят парижские россияне каждую весть с Родины, мечтают посетить нашу страну.
Да, это мечта каждого! вздыхает Александр Красовский. И я еще надеюсь на склоне лет поклониться родной земле, моей Киевщине.
В предреволюционные годы Красовский был одним из известных киевских атлетов, соратником Константина Павленко, Федора Гриненко и других наших первых рекордсменов мира в поднятии тяжестей. В период революции, не разобравшись в ходе событий, он покинул Родину в трудные для нее дни.
Со временем пришли раскаяние и нестерпимая тоска по родному краю, перед которым Красовский теперь искупает свою вину, правдиво и умело рассказывая читателям Русских новостей о советском спорте, его успехах и победах.
В Париже нам еще не раз доводилось встречаться с русскими эмигрантами. И от каждого из них слышали мы слова горького сожаления о совершенных некогда непоправимых ошибках, жадные вопросы:
Ну, как там у нас дома?..
Очень много было русских и во время нашего выступления на соревнованиях. После окончания они обступили нас тесным кругом, и каждый непременно хотел пожать нам руки, сказать несколько восторженных слов, хотя, откровенно говоря, уровень соревнований, а стало быть, и спортивных результатов был довольно скромным.
Хочу вспомнить об одном небольшом эпизоде перед соревнованиями. Готовясь ехать на выступление, я вдруг обнаружил, что забыл дома пояс тот самый широкий пояс, который является непременной деталью амуниции каждого штангиста и выступать без которого довольно рискованно.
Вот беда! Ну что теперь делать? Организаторы соревнований начали лихорадочно подыскивать для меня другой пояс.
Перемерили пояса всех участников соревнований, но (снова, уже в который раз, с печалью вспоминал свою былую юношескую стройность!) ни один не сходился на моем животе. Как же быть?..
Поехали на фабрику, сказали мне. Там сделают...
Вряд ли выполнила в этот час свое производственное задание фабрика кожгалантереи. Работа прекратилась, все рабочие ближних цехов сбежались туда, где лучший мастер взялся срочно выполнить почетный заказ, и не расходились, пока я не примерил отличный новый пояс. И каждый хотел пощупать его и одновременно пожелать советскому спортсмену носить на здоровье обновку и ставить в ней новые рекорды.
А владелец фабрики вовсе не жалел о потерянном рабочем времени. Он использовал это небольшое происшествие по-своему. Уже перед отъездом из Парижа мне показали газету с большим рекламным объявлением:
Сильнейший человек мира, олимпийский чемпион Леонид Жаботинский пользуется поясом нашей фирмы! Покупайте наши изделия!
А пояс я храню и теперь. И каждый раз, надевая его перед выступлением, вспоминаю прекрасный Париж и крепкие пожатия рук его рабочих умелых рук, так быстро и старательно изготовивших для меня эту действительно отличную вещь.
Я видел эти руки и тогда, когда они держали плакаты с лозунгами протеста против развязанной американскими империалистами войны во Вьетнаме, с призывами к забастовке, с требованиями повышения зарплаты. Это было в аэропорту Бурже, персонал которого бастовал в эти дни. Это был другой Париж, Париж без ночных кабаре, Париж внуков коммунаров и сынов Марселя Кашена. Таким и запомнил я его в последние часы своего пребывания во французской столице.
И единственный самолет, поднявшийся в тот день с бетонированной дорожки аэропорта Бурже, взял курс на Москву...
...Возвратившись домой, я сразу же закопался в учебники. Надвигались государственные экзамены в институте, и надо было подготовиться как следует.
Спортивные и семейные обстоятельства заставили меня в свое время взять академический отпуск, а теперь приходилось наверстывать упущенное. Подготовка к экзаменам заставила меня отказаться от участия в первенстве Европы, происходившем в Софии.
Хотя причина была, безусловно, уважительной, но я и доныне чувствую угрызения совести, когда думаю о том, что все-таки мог чем-то помочь нашей команде, потерпевшей в Софии поражение. Первое поражение за пятнадцать лет!
И надо ж было так случиться, что и Владимир Беляев, в Виктор Андреев оба, дебютанты европейского помоста, получили в жиме нули! Володя не смог преодолеть просто смехотворный для себя начальный вес 125 килограммов, а Виктор мировой рекордсмен в жиме спасовал перед 180 (на 18 кг меньше его рекорда!).
На первое место вышла сильная и дружная сборная команда Польши.
Софийское поражение снова подтвердило, казалось бы, давно известную необходимость заранее обстреливать молодых на больших международных соревнованиях. Ведь большая сила и хорошая техника Беляева и Андреева не вызывали никаких сомнений.
Не хватило, стало быть, воли к победе и опыта соревнований на высоком уровне. Поучительный, но горький урок!
...И вот сданы государственные экзамены. Отныне я дипломированный учитель физического воспитания.
Что и говорить, неплохое прибавление к профессии токаря четвертого разряда и лейтенантскому званию!
Теперь мы с тобой наконец найдем общий язык. Я учительница и ты учитель! смеется Рая.
Она приехала вместе со мной в Харьков и страшно переживала под дверьми аудитории, где я сдавал экзамены. Вместе пришли мы и на выпускной вечер, организованный в одном из живописных уголков парка имени Горького. Снова сидим мы рядом со старыми институтскими друзьями двумя Юриями Поярковым и Венгеровским, с Леней Савенковым, поднимаем прощальные бокалы, я беру гитару, и снова звучит давняя студенческая песня:
От Евы и Адама Пошел студент упрямый.
Пошел неунывающий народ.
Студент бывает весел От сессий и до сессий,
А сессии всего два раза в год!
Попрощались, поблагодарили в последний раз преподавателей и профессоров, а через два дня я уже ехал в составе советской спортивной делегации в Вену на празднование юбилея газеты австрийских коммунистов Фольксштимме. Такой уж выдался урожайный на поездки год!
Был штангистом стал туристом!
Едем смешанной штангистско-боксерской группой. Первую часть этого содружества представляют Рудольф Плюкфельдер, Александр Курынов и я, вторую Валерий
Попенченко и Вячеслав Степашкин. Ребята все веселые, компанейские, в таком обществе не заскучаешь.
Вена очаровала сразу красотою своих улиц и парков, поэзией знаменитого Венского леса, прославленного Штраусом на все времена. Мы осмотрели штраусовские места в австрийской столице, побывали на могиле творца непревзойденных вальсов. Неподалеку покоится прах великого Бетховена.
И на этом же кладбище мы возложили венок у памятника советским воинам, отдавшим свои жизни в боях за Вену, за освобождение австрийского народа от гитлеровского ярма. Память павших героев свято чтят жители города.
Никогда не вянут живые цветы на их братской могиле.
Осмотрели центр города, чудесный Пратер, побывали в музеях, посетили редакцию Фольксштимме, где нам устроили сердечный прием. Соревнования в честь юбилея популярной газеты не представляли значительного спортивного интереса.
Это были, скорее, показательные выступления, однако венцы так горячо воспринимали каждый выход советских штангистов и боксеров, словно решалась судьба, по меньшей мере, олимпийского золота или мирового первенства.
Но оно, это первенство, вскоре должно было состояться совсем в другом месте, за несколько тысяч километров от Австрии, Уже не первый месяц жили мы мыслями о Тегеране резиденции чемпионата мира 1965 года. О предстоящих соревнованиях и вела бесконечные разговоры наша штангистская тройка. Собственно говоря, непосредственно касался будущий чемпионат лишь двоих из нас Саши Курынова и меня. Рудольф Плюкфельдер уже завершил свои выступления на большом помосте и волновался лишь за своего ученика и друга Алексея Вахонина нашу надежду к легчайшем весе.
А я ждал встречи на помосте со своим токийским соперником Гарри Губнером, а может быть, и с новой звездой американской тяжелой атлетики Робертом Беднарскнм, если Боб Гофман решит снова выставить двух тяжеловесов.
...Остается позади советская земля. Наш автобус едет по мосту через реку Араке. За нею Иран. И тут мы не в образном, а в буквальном смысле этого слова собственными глазами видим границу на замке.
Посреди моста ворота. На воротах замок. Обыкновенный замок, как на любых обыкновенных воротах. Наш пограничник открывает его обыкновенным (вовсе не государственного вида) ключом, ворота распахиваются, и мы проезжаем в них.
Еще несколько десятков метров по ничейному участку моста и нас уже встречают иранские пограничники.
Нас это значит Алексея Вахонина, Виктора Курепцова, Владимира Каплунова, Александра Курынова, Александра Кидяева, Анатолия Калиниченко и меня. Возглавляет наш коллектив Аркадий Никитич Воробьев.
С нами и врач Герман Александрович Титов.
Едем по опаленной солнцем каменистой иранской земле и то и дело видим странные картины, знакомые нам разве что из кинофильмов. Вот крестьянин пашет землю деревянной сохой, покрикивая на истощенных буйволов.
Вот улицей убогого села идут завешенные паранджой женщины с глиняными кувшинами на головах. Да, бурный мутный Араке разделяет не только две страны, но и две эпохи!
В Тегеране нас приветливо встречают представители местной тяжелоатлетической федерации. Среди них Прославленный Намдью бывший неоднократный чемпион и рекордсмен мира.
Как старые знакомые, по-дружески обнимаются они с Аркадием Воробьевым, который был участником прошлого тегеранского первенства мира, в 1957 году.
В Иране любят и почитают тяжелую атлетику и борьбу. Эта страна дала миру немало выдающихся силачей. В Тегеране существует единственное в своем роде заведение Зурхане.
В буквальном переводе это означает просто низкое помещение, но название это давно уже устарело, и все с полным основанием называют его Домом силы.
Мы побывали в этой основанной много столетий назад школе богатырей. Что и говорить, она заслуживает подробного описания.
Над входом возвышается чудесный барельеф, изображающий древнего иранского воина, поднявшего над Головою противника. Внутри дома небольшой зал, украшенный бронзовыми барельефами и множеством маленьких зеркал, среди которых спрятаны разноцветные лампочки. Их свет, отражаемый зеркалами, Придает помещению совершенно сказочный вид. В зале против круглой арены несколько десятков мест для зрителей.
Тут же расположены ложа шахиншаха (Мохаммед Реза Пехлеви нередко посещает Зурхане) и ложа певца-декламатора, сопровождающего исполнением стихов древних иранских поэтов выступления богатырей.
Вот появились и они, десять полуголых атлетов, В коротких кожаных штанах, украшенных национальным орнаментом. В такт пению и звукам барабана тебло они сначала выполняют разминочные и дыхательные упражнения, а затем берут в руки булавы.
Вес их довольно солидный 2030 килограммов, но в Зурхане сохраняется и 50килограммовая булава, которой орудовал какой-то силач древности. Атлеты выполняют упражнения с булавами перебрасывают их из руки в руку, подбрасывают вверх, жонглируют ими.
Далее следуют более легкие упражнения прыжки, обороты в воздухе, в которых атлеты проявляют недюжинную ловкость. А потом начинаются самые тяжелые упражнения с железными цепями, которыми силачи пользуются словно эспандерами. Школу Зурхане прошло большинство известных иранских штангистов и борцов. Намдью тоже воспитывался здесь.
Это заведение пользуется большой популярностью в народе, и иранцы охотно показывают его гостям своей столицы.
Тегеран, как и большинство азиатских городов, резко разграничен на две части старую и новую. Контраст между ними огромный. Есть тут немало чудесных проспектов с многоэтажными, самого современного вида домами, фешенебельными отелями, роскошными дворцами местной знати и буржуазии.
Но большинство населения этого почти двухмиллионного города до сих пор живет в глинобитных мазанках без всяких удобств. Даже водопровода тут нет, и население старого города вынуждено пользоваться водой из колодцев или арыков, а то и покупать ее у торговцев, которые развозят воду в бочках.
Нам устроили прием в советском посольстве. Помещается оно в старом, но очень красивом доме бывшей резиденции посла царской России.
Именно в этом доме 140 лет назад произошла большая трагедия. Подстрекаемая нанятыми на английское золото муллами разъяренная толпа убила тут вазир-мухтара русского посла Александра Сергеевича Грибоедова.
Показали нам и дом, связанный с памятным событием недавних лет, дворец, где происходила Тегеранская конференция руководителей великих держав. Да, Иран не раз становился узловым местом событий мировой истории, и иранский народ на опыте многих лет убедился, что его великий северный сосед Советский Союз надежный и испытанный друг.
С помощью нашей страны здесь построен ряд промышленных предприятий. Наши новые тегеранские знакомые говорили нам о том, что советские специалисты уже приступили к проектированию большого металлургического комбината в Исфагани и что введение в строй этого предприятия избавит страну от необходимости импортировать металл.
Проведение в Тегеране тяжелоатлетического первенства мира вызвало огромный интерес у любителей спорта сильных. Мы приехали сюда полные надежд взять у поляков реванш за софийское поражение. Но не так сложились дела, как этого нам хотелось.
На выступлениях наших атлетов, очевидно, сказалась в определенной степени усталость после переезда (пожалуй, надо было приехать несколько раньше), кое-кто вообще был не в лучшей форме. Уже само начало соревнований было отмечено для нас досадной неудачей. Алексей Вахонин не взял в жиме начального веса 107,5 килограмма. Правда, после этого Виктор Курен-цов в отличном стиле выиграл золотую медаль, но потом снова все полетело вверх тормашками.
Владимир Каплунов проиграл Вольдемару Башановскому, а Александр Курынов вынужден был удовлетвориться даже бронзой. Не выправил положения и Александр Кидяев его превзошел польский рекордсмен мира Норберт Озимек. Наконец, дошла очередь до Анатолия Калиниченко. Но и он выступил не лучшим образом и проиграл Луису Мартину.
Невеселыми возвращались мы ежедневно из зала соревнований в отель. Как в воду опущенный ходил Аркадий Никитич Воробьев. А я даже аппетит потерял от таких дел.
Ведь надо же! Впервые меня назначили капитаном нашей сборной, и вот тебе на!
Ну, теперь надежда только на тебя, капитан! невесело сказал мне старший тренер.
И в самом деле, не хватало еще и мне проиграть!
Но этого не случилось. Я победил Гарри Губнера, набрав в сумме 552,5 килограмма. Американец отстал на 7 килограммов.
Третьим был венгерский тяжеловес Эчер (512,5 кг). Итак, у нас всего две золотые медали, и польская команда снова стала первой.
Столько лет советские спортсмены никому не проигрывали на чемпионатах мира!
Немного подняло мое и наше общее настроение только то, что в рывке, в дополнительном подходе, я поднял 173 килограмма, улучшив на 500 граммов мировой рекорд Юрия Власова. Итак, я снова стал обладателем двух мировых рекордов в рывке и толчке. Все это, конечно, неплохо.
Но мне не дает покоя мысль, что капитанского звания я все же не оправдал, если команда вернется домой побежденной. И вид у меня такой кислый, что неунывающий Володя Каплунов шутя толкает меня в бок:
Капитан, капитан, улыбнитесь!
И хотя в день показательных выступлений Алексей Вахонин и Анатолий Калиниченко установили два мировых рекорда (первый 143,5 кг в жиме и второй 150,5 кг в рывке), настроение у меня ниже среднего. Да, не слишком хорошее воспоминание осталось бы у меня о 1965-м, если бы не одно очень большое и радостное событие, происшедшее именно в этом году: в августе меня приняли в ряды партии.
Новые путешествия.
Вставай на зарядку, папа!..
На всю квартиру звенит веселый голосок Руслана, И хочешь не хочешь, приходится рано-ранешенько подниматься с постели и становиться рядом с сыном. А он уже здорово подрос, мой малыш, почти до пояса Рае достает. Жаль только, что мало я его вижу тренировки отнимают уйму времени, да и ездить приходится слишком часто.
Ничего не попишешь: назвался чемпионом укладывай чемодан!
Вот и снова, в пору апрельского цветения, когда так хочется побыть с семьей, походить с Раей и Русиком по любимым местам нашего Запорожья, молодому казаченьку дороженька пахнет. На этот раз в Африку в Алжир и Объединенную Арабскую Республику.
Сборная тяжелоатлетическая команда СССР едет для совместных тренировок с арабскими друзьями. Кроме давних спутников Вахонина, Каплунова, Куренцова, Бровко, летят с нами молодой эстонский полутяжеловес русоволосый (немного похожий на моего любимого Георга Отса) Ян Тальтс, Владимир Беляев и Георгий Дяченко. Я очень рад, что возглавляет делегацию Николай Петрович Лапутин.
Заслуженный мастер спорта, ректор Киевского института физкультуры, он умеет сплотить коллектив, скрасить трудную минуту отцовским словом и добрым советом. Старшим тренером команды назначен Владимир Стогов.
Летим через Белград, и вот уже под нами синие волны Средиземного моря и белокаменные строения города Алжира на побережье. Здравствуй, Африка!
Тяжелая атлетика и спорт вообще в Алжире еще только становятся на ноги. Но в этой стране, недавно освободившейся от 130-летнего колониального ига, чувствуется огромное тяготение молодежи к спортивным занятиям.
Наши тренировки собирают большую аудиторию. А уж на показательное выступление советских тяжелоатлетов в центральном спортивном клубе столицы места брались буквально с бою.
Никто не стремился в этот день устанавливать какие-нибудь рекорды, но сумма килограммов, поднятых каждым из нас, была вполне приличной и вызывала искреннее восхищение публики. Только у меня произошла небольшая неприятность. Помост, на котором мы выступали, был необычно тонким, и когда я, толкнув 200 килограммов, немного неосторожно опустил штангу, тяжелый снаряд проломил помост и даже сцену.
Но и это было своеобразным доказательством весомости советских килограммов. Вспомнился рассказ Якова Григорьевича Куценко о том, как в первые послевоенные годы некоторые буржуазные газеты пытались поставить под сомнение блестящие рекорды советских штангистов. Сколько весит советский килограмм? ехидно спрашивали
тогда ретивые писаки. Но очень скоро пришлось им прикусить языки.
А уж после первого же выступления наших спортсменов на олимпийских играх никто больше не решался оспаривать советские килограммы, метры, секунды...
Проводили совместные тренировки с алжирскими тяжелоатлетами. Они еще не выходили на большой помост, но с огромной жадностью и старательностью воспринимают все, что может быть полезным для их спортивного совершенствования.
Тут немало способных ребят, о которых, я надеюсь, еще услышит тяжелоатлетический мир. Пришлось нам пропагандировать свой вид спорта и по местному телевидению. Впервые поднимали штангу в телестудии, перед объективом.
Алжир красивый город. Но следы вековой отсталости и страшной нужды на каждом шагу соседствуют тут с роскошью многоэтажных зданий из бетона и стекла, построенных в мавританском стиле вилл, утопающих в зелени и в цветах.
В узкие и грязные улицы-ущелья кварталов городской бедноты Касба, где галереями нависают убогие дома, насилу пробивается даже палящее алжирское солнце. В городе наряду со смуглыми арабами то и дело видишь европейцев французов, итальянцев, испанцев.
Летим над пустыней. Вдали синеют Атласские горы.
Короткая остановка на аэродроме в Триполи, снова непродолжительный полет и под нами широкая извилистая лента Нила, по обе стороны которого раскинулись дома, сады и парки Каира.
Вот я наконец вижу тех, про кого так много слыхал.
Носеир...
Чамс...
Мы жмем руку людям, чьи имена навсегда вписаны в историю тяжелой атлетики. А они еще вовсе не стары, эти славные египетские атлеты, пришедшие вместе с многими другими каирцами на аэродром встретить своих советских коллег. Знакомлюсь и с молодым, уже известным тяжеловесом Ибрагимом, с которым затем мы вместе тренировались.
Наибольший город Африки трехмиллионный Каир закружил нас по своим многолюдным и шумливым улицам, широким площадям, знаменитым музеям, где собраны драгоценные памятники одной из Древнейших цивилизаций мира.
Пожалуй, только в Париже видел я столько чудес, как в Национальном музее Каира. В полутемном зале лежат в стеклянных саркофагах мумии Тутмосов, Рамзесов и других властелинов Древнего Египта, чью каменистую землю впоследствии топтали ноги стольких завоевателей от турецких янычаров и гренадеров Наполеона до английских колонизаторов.
Да, нашему народу пришлось страдать много веков, сказал мне старый, одетый в традиционную галабею египтянин, в маленьком кафе которого я с наслаждением выпил чашечку душистого кофе. Но, как говорят у нас, только мумии страдают молча.
Пришла пора и нашего освобождения. Теперь все идут за ним, он указал на портрет Гамаль
Абдель Насера. Нет, нет, замотал головою переводчик, когда я полез в карман, чтобы расплатиться за кофе. Он говорит, что счастлив хоть чем-нибудь угостить русского. У нас нет более верных друзей, чем вы.
Мы все помним!..
Народ помнит все! Никто не забыл здесь дней Порт-Саида, когда только грозное предостережение со стороны Советского Союза и других стран социалистического лагеря остановило англо-франко-израильских агрессоров.
С того времени окрепла и закалилась советско-египетская дружба, чудесным детищем которой стала грандиозная Асуанская плотина, поднявшаяся в пустыне выше самых высоких пирамид.
Мне посчастливилось побывать на этой гигантской стройке. Как радостно было услыхать тут, за тысячи километров от нашей страны, родную речь, увидеть, как плечо к плечу трудятся на благо древней египетской земли арабы, русские, украинцы, узбеки!
Немного припекает, но ничего, работать можно, широко улыбается экскаваторщик Николай Серегин, кивая в сторону безоблачного голубого неба, с которого нещадно палит высокое солнце. Конечно, на Куйбышевской ГЭС было привычнее, однако и тут ничего, можно...
Только домой очень уж тянет. Покуда письмо получишь!.. Знаете, как в песне поется:
Напиши мне, мама, в Египет,
Как там Волга моя живет...
И прибавил как-то особенно тепло:
А народ хороший. Бедствует еще страшно.
Надо ж помочь!..
Надо помочь! Кто из нас, советских людей, не думал об этом, когда в позапрошлом году снова нависла беда над Объединенной Арабской Республикой, Сирией, Иорданией! И кто в мире не знает, чья воля остановила танки израильских агрессоров в годину нового лихолетья!
Больно думать, что они еще утюжат гусеницами арабские земли, еще сжимают петлей артерию жизни Египта Суэцкий канал. Но только мумии страдают молча.
Никогда не смирится с иноземным гнетом народ, вдохнувший полной грудью воздух свободы!..
Не мог я отказать ствии и залезть на верблюда.
Лезь, Леня, не сомневайся! поддевали меня товарищи. Эта скотина привычная все выдержит!
Очень хорошо, в исключительно сердечной и доброжелательной обстановке прошло наше показательное, совместное с египетскими тяжелоатлетами, выступление в Каире. Я радовался, что смог показать друзьям свой лучший результат в рывке.
