Друзья и враги
Когда-то, еще в дореволюционные годы, гремели на всю планету имена могучих поляков Пытлясинского, Збышко-Цыганевича и других, но затем долгие десятилетия почти ничем не заявляла о себе Польша в мировой железной игре. А мы, увлекаясь своими многолетними успехами на всех крупнейших международных соревнованиях, как-то просмотрели, что появились у нас в некоторых весовых категориях уязвимые места. А свято место пусто не бывает. Вот и заняли их высокоодаренные Мариан Зелинский, Вольдемар Башановский, Иренеуш Палинский, Норберт Озимек.
И пришлось нам только вздыхать и повторять следом за героиней гоголевского Ревизора: Ах, какой реприманд неожиданный!
А впрочем, спорт есть спорт, но выводы, конечно, делать надо...
Однако я несколько забежал вперед. Лично для меня киевская встреча была удачной.
Я впервые набрал тогда в сумме троеборья 485 килограммов, и заветный полутонный вес был уже где-то совсем близко вот-вот рукой дотянешься!
Вижу, как все внимательнее посматривает на тренировках в мою сторону Юрий Власов. Мне не придется соперничать с ним на будущем первенстве мы в одной команде. Да и, откровенно говоря, куда еще мне до него!
Я буду выступать в личном зачете, мои килограммы, как бы весомы они ни были, не дадут армейской команде очков. Но для меня они будут значить очень много.
И это понимают мои новые товарищи. Евгений Минаев добродушно говорит, массируя мне спину (дает еще себя чувствовать некогда травмированная поясница):
Ничего, будет порядок в танковых войсках! Ты ведь, Леня, будешь выступать почти дома.
А дома, сам знаешь...
Да, Днепропетровск, где будет происходить первенство страны, это и в самом деле почти дома. Всего 90 километров от Запорожья. Жители этих двух городов всегда ездят друг к другу на интересные футбольные матчи. Конечно, и на чемпионат приедут многие.
Ребята с Запорожстроя все непременно прибудут. И Рая тоже...
Кажется, я неплохо подготовился на этот раз. Главное не волноваться, если не пойдет как следует жим, не терять кураж, как говорят французы.
Рая недавно прочитала в одной книжке высказывание Платона. Очень правильные слова:
Атлет это тот, кто сочетает в себе силу, здоровье и выносливость со стойкой волей, разумом и сердцем.
Первые три компонента у меня, кажется, имеются. А вот как с тремя другими?..
Увидим, увидим...
...Идет последний день соревнований. Осталось одиннадцать тяжелейших участников.
Все другие уже сделали свое и стали болельщиками.
В зале не то что яблоку упасть иголку воткнуть некуда. Стоят в проходах, сидят на подоконниках, только что на люстре не висят.
Вижу много знакомых лиц приехали-таки хлопцы-запорожцы! Нет, конечно, не только и не столько для того, чтобы поболеть за меня, а, прежде всего, чтобы увидеть Власова.
Юрий, как всегда, собран и сосредоточен. Само собой разумеется, что судьба первого места его сегодня нисколько не волнует.
На его чемпионскую корону тут никто не покушается равных ему не то что на этом чемпионате во всем мире сейчас нет. Но все понимают Власов настраивается на результат. Юрий стремится себя преодолеть, превысить те римские 537,5 килограмма, которые поднимаются, словно Эверест, над всеми мировыми тяжелоатлетическими вершинами.
На какую же сумму замахивается теперь этот высоколобый, с мягкой улыбкой человек в очках?
...Власов выходит на помост, когда на штанге стоит уже 170 килограммов. Девять штангистов второго тяжелого веса уже закончили жим, а у меня, десятого, остался лишь последний подход.
Первая попытка у Юрия неудачна. Ну, Леня, теперь твоя очередь!
Есть! и я с радостью вижу, как салютуют мне белым светом все судейские столики: в добрый час! Столько я еще никогда не выжимал. И не только я никто на Украине! Если и дальше пойдет не хуже...
Нет, не буду наперед загадывать, чтобы не сглазить!..
Со второй попытки Власов четко фиксирует вес, а потом так же отлично справляется и со 180 килограммами. Рывок. Я начинаю со 145.
Власов удивительно легко берет этот вес, а потом и 150. Надо тянуться!
Вот и мне уже покоряется такой же вес. Еще один рекорд Украины!
Ребята поздравляют меня, но я только отмахиваюсь: что-то дальше будет?
Юрий кивает головой, и ассистенты добавляют еще 10 килограммов. О, это уже выше мирового рекорда Норберта Шеманского!
Безупречно четкое движение слово судьи на помосте опустить сливается с овацией зала. Ах, как он это сделал!
Пробую и я, но тщетно! Ну, ладно, нечего жадничать.
Еще ведь толчок впереди!
А Власов вновь является на помосте, и теперь уже 162,5 килограмма металла ожидают его дополнительного подхода.
Великолепно! А когда штангу взвешивают, то она оказывается еще на 0,5 килограмма тяжелее. Итак, мировой рекорд теперь весит 163 килограмма.
Ох, и нелегко придется тем, кто попробует отвоевать его у нашего богатыря!..
Ну, а теперь венец троеборья. Увенчает ли он меня тем результатом, о котором я сейчас и думать боюсь?
Беру 175. Это тот самый вес, с которым еще десяток лет назад ушел с помоста Яков Куценко.
Неужели мне не удастся сегодня превзойти его? Неужели не дотяну, когда до давней мечты остается лишь один шаг?
На штанге 180 килограммов.
Ну, давай, ни пуха ни пера! говорит сурово и дружелюбно Божко,
Если бы я умел креститься, наверно, перекрестился бы. Но не помню, как это делается.
Просто отчаянно взмахиваю рукой и выхожу на сцену, словно бросаюсь в холодную воду. Дольше, чем обычно, натираю подошвы и ладони магнезией, лишь бы как-нибудь оттянуть время и унять противную дрожь в коленях. Наконец подхожу к штанге, кладу руки на гриф и вот снаряд уже на груди...
Теперь только б подняться и удержать!.. Ну, еще одно усилие!..
Взял! Взял! кричит и торжествует все мое существо. Есть 500 килограммов! Клуб пятисотников пополнился еще одним атлетом.
И этот атлет я! Вижу, как, поднявшись с места, аплодируют мне запорожцы, и различаю среди них тоненькую фигурку Раи. Родная моя, ты знаешь, что это значит для меня: 500 килограммов!..
Молодец! жмет мне руку за кулисами Юрий Власов и спешит на сцену. Для своего первого подхода он заказал 190 килограммов.
И как чудесно взял!
И вот уже на штангу ставят 200 килограммов. Если Юрий возьмет их, будет новый рекорд в троеборье 540!
Есть! Кажется, своды зала не выдержат бури, поднявшейся в нем. Мы обнимаем Юрия, а он, едва успевая пожимать отовсюду тянущиеся к нему руки, говорит только:
Погодите еще минутку, ребята!
Что ж он задумал? Неужели 550?..
Да, на штангу навешивается еще 10 килограммов!
Весь зал поднимается с мест, и в настороженной тишине слышно только прерывистое дыхание сотен людей.
Если он это сделает, шепчу я ленинградцу Юрию Вильковичу, стоящему подле меня,
честное слово, я на руках вынесу его со сцены
Е-е-сть! неистово кричим мы вместе со всем залом, и я в восторге выбегаю на сцену, хватаю героя на руки и, почти не ощущая веса его 120 килограммов, легко несу этого человека, который только что у нас на глазах доказал всему миру, что нет предела людской силе и воле...
Такое не забывается...
Друзья и враги
Дружба! Дружба!
Дружба!
На разных языках звучит это крылатое слово над расцвеченным флагами и транспарантами Хельсинки. Его подхватывают молодые голоса в неисчислимых шеренгах, шагающих по широкой площади, и радостно улыбаются навстречу молодости жители финской столицы, шпалерами выстроившиеся на тротуарах.
Шумит, бурлит, отливает всеми цветами радуги фестиваль. Как все-таки хорошо, что мой первый выезд за границу состоялся по такому торжественному и праздничному поводу!
Вчера наш теплоход Грузия отшвартовался в хельсинкском порту.
Я бы на этой Грузии, когда она отслужит свой срок, непременно спортивный музей устроил. Ведь это то самое судно, которое возило наших олимпийцев завоевывать Мельбурн. Каждый матрос тут лично знаком со многими олимпийскими чемпионами.
Были у Грузии и другие спортивные рейсы, да и своих хороших спортсменов в составе экипажа немало. В кают-компании судна масса всяческих спортивных трофеев.
Теперь Грузии довелось везти советскую делегацию на Всемирный фестиваль молодежи. В спортивной части делегации тяжелую атлетику представляют Михаил Хомченко, Сергей Лопатин, Петр Сибиряков и я. Наш шеф Алексей Сидорович Медведев.
За время короткого переезда из Ленинграда в Хельсинки все пассажиры успели перезнакомиться. На палубе не стихают музыка и песни.
Охотно читает свои стихи Евгений Евтушенко. Мы подружились с ним, и с того времени я не раз встречался с автором Братской ГЭС, чьи произведения покорили меня своей искренностью, непосредственностью и гражданским пафосом.
Вот и Хельсинки! Ну кто это пустил по свету слухи, будто бы финны холодные, сдержанные люди?
Всюду и в Хельсинки, и в Турку, и в Лахти посланцев советской молодежи принимали с такой сердечностью и экспансивностью, что и одесситам впору.
18 тысяч юношей и девушек из почти 140 стран мира приняли участие в VIII фестивале молодежи и студентов. 120 советских спортсменов стартовали в международных
спортивных играх. Вместе со всеми финнами и гостями восторженно воспринимали мы блестящие выступления Валерия Брумеля, которому было присуждено звание лучшего спортсмена фестиваля, Петра Болотникова, Ирины и Тамары Пресс, Игоря Тер-Ованесяна и других наших заслуженных мастеров.
Два мировых рекорда подарил фестивалю наш Сережа Лопатин. А мне удалось повторить свой днепропетровский результат в троеборье. Значит, уже выработалась привычка к пятисотке.
Что ж, неплохо!..
Финская рабочая спортивная организация ТУЛ взяла над нами шефство, знакомит со спортивными базами столицы, возит по заводам. Снова и снова наполняется гордостью сердце, когда нас, посланцев Советской страны, приветствуют рабочие, когда расцветают в нашу честь красными флажками заводские цеха и значок с изображением Ленина принимается как самый дорогой подарок.
Мы идем в шеренге по широкой улице города. Мои руки лежат на плечах негра и француза. Мы скандируем вместе со всеми дорогие слова мир, дружба и вплетаем свои голоса в тысячеголосую песню фестиваля.
Ей рукоплещет весь город.
Внезапно аплодисменты еще более усиливаются. Взоры тысяч людей прикованы к молодому военному, идущему в первой шеренге и приветствующему толпу взмахом руки с зажатой в ней авиационной фуражкой.
Га-га-рин! Га-га-рин! радостно скандируют люди.
Юрий Алексеевич приезжает к нам, на Грузию, знакомится со спортсменами. Приятно, что в спортивном арсенале первого космонавта мира числится на вооружении и штанга.
Если доведется полететь на какую-нибудь небольшую планету, непременно возьму ее с собой, шутит Гагарин. Там легче будет рекорды ставить.
Кто бы мог подумать, что всего лишь через шесть лет наш гордый сокол так трагично сложит свои крылья...
На наше судно идут все новые и новые посетители. Каждому из иностранных гостей хочется побывать на этом кусочке советской территории.
Их гостеприимно принимают здесь, показывают все, что интересует. На пирсе подле Грузии звучат песни, кружатся разноплеменные хороводы.
Но вместе с друзьями пытаются проникнуть сюда и те, кто держит камень за пазухой.
Леонид Жаботинский, Владимир Трусенев! Вас приглашает руководитель делегации, объявляет дежурный.
Вот что, товарищи, говорят нам в штабе. Финские друзья предупредили нас: прибывшие из Западной Германии фашистские молодчики готовят диверсию.
Обращаться к властям не будем, попробуем обойтись своими силами. Думаем, что вы двое наиболее подходите для такой операции, руководитель делегации обвел взглядом меня и Володю Трусенева ленинградского дискобола моего роста и комплекции.
Будете дежурить на пирсе. Если увидите человека в пестром костюме, с портфелем или каким-нибудь свертком, не зевайте. Очевидно, он попробует подложить куда-нибудь мину замедленного действия. Вы должны помешать этому.
Но, руководитель усмехнулся, в полную силу не действовать. Вы такие ребята, что хватит и полсилы...
И вот мы медленно прохаживаемся вдоль борта нашей Грузии, тихо беседуя и провожая глазами бесконечный людской поток, льющийся мимо судна в обоих направлениях. Пока ничего подозрительного.
Проходит полчаса, час...
Он! дергает меня за рукав Володя. И мы быстро прячемся за портальный кран.
Коренастый, среднего роста человек в пестром пиджаке и с объемистым портфелем останавливается перед судном. Он поднимает голову, словно рассматривая что-то на верхней палубе, затем приближается еще на несколько шагов и останавливается перед открытым иллюминатором.
Воровато оглянувшись, неизвестный протягивает к иллюминатору портфель и...
В тот же миг мы вырастаем перед негодяем. Через мгновение его руки сжаты мертвой хваткой.
Диверсант пытается вырваться, что-то кричит, но мы, невзирая на совет действовать вполсилы, держим его так, что, верно, не на один день остались у него на запястьях синие браслеты.
Задержанного вместе с его опасным грузом взрывательным механизмом мы передали полиции. А на другой день нам с Владимиром торжественно объявили благодарность за бдительность и решительные действия.
Доныне вспоминаю я это первое столкновение с силами старого мира. С тех пор много раз довелось мне бывать за рубежами Родины.
С разными людьми встречался и с доброжелателями, и с предубежденными, и с откровенными врагами. По-разному приходилось и разговор вести.
Вот в позапрошлом году мне случилось побывать на Всемирной выставке ЭКСПО-67 в Монреале в составе делегации Советской Украины. Множество людей стремилось посетить советский павильон на выставке, поговорить с посланцами нашего великого народа.
Но наряду с теми, кто искренне хотел познакомиться с достижениями Советской державы, шатались вокруг и перемещенные лица, главным образом из числа украинских буржуазных националистов. Один из этих людишек, довольно-таки потрепанный субъект с бегающими глазками, подошел ко мне.
Пан Жаботинский, если не ошибаюсь? заискивающим тоном заговорил он. Я ваш земляк, харьковчанин.
Очень рад познакомиться...
Я сделал вид, что не замечаю протянутой мне руки, и только кивнул в ответ.
Ну, как вам нравится Канада? продолжал земляк. Тут наших много. И, знаете, живется им совсем не плохо. Вот хоть меня возьмите, он перешел на конфиденциальный тон.
Человек я простой, но тоже имею свой небольшой бизнес и, слава богу, живу в достатке. А уж такому человеку, как вы, тут было бы просто райское житье...
Скажите откровенно, не хотелось бы вам остаться в Канаде?..
Ох, как чесались у меня руки заехать агитатору от всего сердца да со всего размаха! Но надо, черт побери, соблюдать дипломатический этикет.
Нет, не хотелось бы! отрезал я и так посмотрел на земляка, что тот невольно отступил на шаг. У меня есть своя Родина.
А вот вам наверняка хотелось бы вернуться на Украину, да беда ваша, что вас, пан запроданец, она знать не хочет!
...Быстро пролетели десять фестивальных дней. И вот я уже возвращаюсь в Запорожье, где ждет меня Рая с трехмесячным сыном. Руслан родился 19 мая, через день после моего возвращения с личного первенства страны в Тбилиси.
Как я рвался оттуда домой! Все мысли были о жене и о предстоящем большом событии в нашей жизни!
За этими мыслями как-то незаметно прошло мое выступление, и даже сумма 512,5 килограмма и второе, после Власова, место не произвели на меня особенного впечатления. Прилетел в Запорожье и в ту же ночь отвез Раю в больницу. До рассвета мерил тротуар у родильного дома, а едва только открылось окошко дежурной сестры, кинулся к нему:
Сын!!
„Второй номер"
Есть в спорте вечная проблема так называемых вторых номеров. У каждого большого спортсмена, как правило, имеется кто-то наступающий ему на пятки. Наступает, наступает, но бог весть, когда наступит, догонит. Это, конечно, принуждает лидера быстрее прогрессировать, но ой как нелегко приходится тому, кто длительное время вынужден оставаться на вторых ролях и часто ограничиваться малоприятной функцией запасного!
Дело не в ущемленном самолюбии того, кто стремится обязательно быть чемпионом, но еще не готов к этому. Конечно, было не слишком приятно, скажем, нашему известному гимнасту Юрию Титову оставаться вечным вторым после Бориса Шахлина. Однако Юрий имел возможность каждый раз вступать в борьбу с Борисом и другими сильнейшими гимнастами страны и мира, утешаясь мыслью, что сделал все, на что был способен. Куда хуже футболисту, которого просто не выставляют на игру, и он, полный сил и боевого порыва, вынужден перегорать на скамье запасных.
Так бывает и в других видах спорта.
Ясное дело, выступать, особенно на международных соревнованиях, должны действительно сильнейшие. Но, глядя в завтра, надо обстреливать и молодых. Кроме того (хоть рисковать подчас и боязно), надо помнить, что большая ответственность способна удвоить силы.
Так иногда в театре дублер, вынужденный заменить заболевшего премьера, нередко выдвигается на первые роли.
Эти соображения я изложил, имея в виду не самого себя, хотя и мне длительное время доводилось оставаться вторым. Это было справедливо, и обижаться на кого-то здесь не приходится. Но ведь как еще часто в различных видах спорта случается видеть ненужную боязливость и оскорбительное неверие в молодых, когда ареопаг мудрейших решает вопрос о составе команды на то или другое ответственное выступление!
Вот тут бы и хотелось посоветовать смотреть не только на заслуги, но и на перспективы...
Я подумал обо всем этом, вспомнив мой дебют на больших международных соревнованиях, хотя, повторяю, никаких оснований обижаться у меня тогда не было. На чемпионат Европы и мира в Будапеште я поехал запасным.
Рвался в бой, но, как правильно предвидела Всесоюзная тяжелоатлетическая федерация, шансов ни на первое, ни на второе место не имел и поэтому наблюдал соревнования из-за кулис Дворца спорта.
Но даже в такой незавидной роли я получил от этого большого тяжелоатлетического спектакля изрядную пользу. А выступление нашего чудесного Юрия!..
Он снова покорил не только стальную громадину 542,5 килограмма, но и искушенную в тонкостях тяжелой атлетики будапештскую публику.
Ойра, Дьердь! Ойра, Дьердь! бушевал зал, переиначив на свой лад имя нашего богатыря.
Меня восхитил неувядаемой силой и спортивным мужеством Норберт Шеманский. Этот 39летний американец, поляк по происхождению, снова показал уже стабильный для себя результат 537,5 килограмма.
Спокойно и методично выполнял он подход за подходом, ни разу не сорвавшись, и заслуженно завоевал второе место. Да, правы были руководители нашей федерации мне бороться с Шеманским было еще не по силам.
Правда, очень хотелось попробовать счастья в моем любимом рывке. Мировой рекорд в этом движении (164 кг) принадлежал именно Шеманскому (всесоюзный, которым обладал Власов, был на 1,5 кг меньше).
И хоть мой лучший результат составлял 157,5, мне казалось, что я могу снять этот последний рекорд мира, прописанный в США. Но время для этого еще не пришло.
Еще два года после этого продолжал успешно выступать Норберт Шеманский и оставил помост третьим призером Токийской олимпиады. И как же было мне обидно и больно за него, когда я впоследствии узнал, что этот замечательный спортсмен, так много сделавший для своей страны, остался безработным и живет в нищете.
Вот она, благодарность капиталистического мира своим поверженным кумирам!..
Наша команда уверенно завоевала в Будапеште первое место. Очень успешно выступили хозяева помоста, особенно атлет легчайшего веса Имре Фельди и средневес Дьезе Вереш, впоследствии прославившиеся еще на многих соревнованиях высшего ранга.
Очаровал Будапешт с его чудесными строениями, ажурными мостами через Дунай и величественным Монументом Свободы на горе Геллерт. Мне довелось увидеть и творца этого и многих других скульптурных шедевров маститого Кишфалуди-Штробля, чье искусство покорило мир.
Прекрасное впечатление производят спортивные сооружения венгерской столицы, в частности Непштадион. Директор этой первоклассной базы, некогда один из сильнейших в мире метателей молота Имре Немет, познакомившись со мной, спросил с интересом;
А как поживает Александр Канаки? О, это отличный спортсмен и мой друг!
Я рад был сообщить, что подполковник Александр Спиридонович Канаки, как и прежде, здоров и могуч, что он успешно обучает молодых курсантов военного училища, передает им свой многолетний спортивный опыт.
Канаки всегда вызывал у меня искреннее восхищение своей незаурядной силой и, главное, несгибаемой волей, столь ярко проявившейся в трудные для него дни. В довоенное время Александр Спиридонович был одним из лучших метателей страны. На фронте командир батальона Канаки получил тяжелое ранение, которое почти вывело из строя одну руку.
Казалось, со спортом покончено навсегда. Ну какой же дискобол с одной рукой?
Но спортивная душа Александра Спиридоновича никак не хотела мириться с этим. Канаки решил во что бы то ни стало возвратиться на стадион. Он начал овладевать метанием молота, где львиная доля нагрузки приходится на одну руку.
Кто знает, сколько надо было для этого упорства и воли, сколько неудач было у ветерана на этом пути! Но Канаки не только снова стал действующим спортсменом, но и несколько лет подряд завоевывал звание чемпиона Советского Союза среди молотобойцев.
Я вспомнил эту давнюю историю потому, что считаю: наша молодежь должна, обязательно должна знать о таких людях, как Канаки, Раевский и другие, преодолевших все, чтобы вернуться в спортивный строй, живых носителях патриотических традиций советского спорта.
Одно из ярчайших будапештских впечатлений остров Маргит, остров здоровья, как называют его будапештцы. Мы побывали тут в воскресный день, когда сотни тысяч жителей венгерской столицы заполняют его золотые пляжи, спортивные площадки и многочисленные плавательные бассейны.
Те самые бассейны, где начинали свой спортивный путь Ева Новак и другие прославленные венгерские чемпионы и рекордсмены голубых дорожек.
Вот мне и думается: а почему бы не стать такими же островами здоровья, скажем, киевскому Трухановому острову или запорожской Хортице? Природные условия здесь ничуть не хуже, чем на Маргите. Зеленые заросли, золотой песок, ласковая вода. А вот спортивных баз все еще мало, да и деятельных организаторов физкультурнооздоровительной работы ой как недостает!
Пора бы уже дойти рукам наших спортивных организаций до этих и других островов на Волге, Днепре, Дону! Большая польза будет от этого.
Покорись, мировой!
Говорят, у студента перед экзаменами всегда одного часа не хватает. Это верно по себе знаю. Но сейчас мне не хватает, по крайней мере, 12 часов в сутки.
Никогда еще не попадал в такой цейтнот. Солдатская служба, четыре тренировки в неделю, курсовая работа в институте, семья...
Рая все понимает и делает все, чтобы как-то облегчить мне эту чрезмерную нагрузку. А вот Русик ни с чем считаться не хочет тянет ручонки, лепечет: Папа и не отпускает...
Но ничего не поделаешь, надо готовиться к Спартакиаде. В эту спортивную страду все спортсмены стремятся сделать что-то особенно хорошее, выступить с особым блеском.
По четыре часа в день не выхожу из зала Металлург, а кроме того, по давней привычке, толкаю ядро (уже под 17 метров), играю в баскетбол и режусь с друзьями в настольный теннис.
